Five moments

Наполеон хотел открыть глаза, но не мог. Он желал откинуть назад голову и глубоко заглянуть в глаза мужчины, чьи губы несколько моментов назад ласкали его собственные. Он почувствовал пальцы, неспешно ласкающие его щеку, и горячее дыхание на губах, за которым последовал еще один мягкий поцелуй. Он обхватил другого мужчину руками, притягивая ближе. - Ты можешь открыть глаза, — в голосе был намек на смех. - Нет... Когда я открою глаза, иллюзия исчезнет, Александр, — покачал головой Наполеон. - Леон, что ты имеешь в виду? - Это как сон, — он разомкнул веки, внимательно смотря в глаза Александра. - Как только ты открываешь глаза, то вспоминаешь про настоящий мир. Александр отошёл, нахмурив брови. - Не говори так. Но глубоко в душе он знал, что это правда Наполеон слегка улыбнулся, с оттенком печали. В конце концов, он ведь смог открыть глаза. * - Я уж думал, что ты не придешь, — Наполеон встал из-за стола и закрыл дверь за Александром, поворачивая ключ. - Ты никогда никому не доверяешь? - русский монарх ухмыльнулся. Наполеон пристально смотрел на него какое-то время, не отвечая. - Иногда, — сказал он, не раскрывая всех карт. Затем подошел ближе, кладя ладонь на руку Александра. - Ты говоришь как Талейран, — улыбка русского даже не думала угасать. Наполеон фыркнул. - Не произноси имя этого ублюдка сейчас, — обхватив руками лицо Александра, он мягко его поцеловал, словно пытаясь стереть ненавистное имя с чужих уст. Александр прильнул к нему, нежно кусая за нижнюю губу. Наполеон чуть ли не ахнул, разрывая поцелуй. - Как же хорошо... - его голос был низким и хриплым. Он потянулся за еще одним поцелуем, прижимая Александра к стене. Оба тяжело дышали через крепкий и страстный поцелуй. Было уже за полночь. * «Почему?» «Я не знаю». Они могли услышать голоса друг друга в своих письмах. Александр склонялся над словами, написанными ужасным почерком Наполеона — Наполеон, закрыв дверь к себе в кабинет, внимательно читал написанные на скорую руку каракули Александра, бросая бумагу в огонь после этого и наблюдая за тем, как она горит. Они почти никогда не смели признаться. По-настоящему признаться и сказать то, что больше всего хотели сказать. «Я скучаю по тебе». Слишком прямо. «Я скучаю по нашим разговорам». Слишком интимно? «Я сожалею о том, что...» Наполеон отложил перо, положив голову на руки. Он глубоко вздохнул, внезапно показавшись самому себе очень старым и уставшим. Далеко в Москве Александр уставился на пустой лист бумаги. С чего начать? Насмехаясь над собственной глупостью, он уже писал, не останавливаясь, чтобы не думать о словах. Это было даже не письмо, всего лишь несколько строчек — небрежных, написанных в спешке. Однако в них были все его эмоции. Когда Наполеон прочитал это письмо, все краски сошли с его лица, и он устало упал в кресло. Трясущимися руками он уже собирался бросить письмо в огонь, но внезапно остановился. Прочитал его еще раз, громко шепча некоторые слова. «Сейчас в Москве полночь, и мне не хочется ничего так же сильно, как поцеловать тебя» - большое чернильное пятно - «и после прижаться к тебе лбом и стоять так всю ночь напролет...» Наполеон наклонил голову. В Москве была полночь. * Они играли в опасную, но чрезвычайно увлекательную игру. Они не могли остановиться. Может, они увлеклись не игрой, а друг другом. Александр обхватил рукой плечи Наполеона, пока они шли по извилистой лесной тропе. - Холодно сегодня, — заметил Романов, не подразумевая особой пользы в своих словах. Наполеон поднял брови. - Разве ты не привык к холоду? - в его тоне определенно была дразнящая нотка. Александр моргнул, пожал плечами, рассмеялся. - Что ж, я никогда не мог похвастаться хорошим иммунитетом. Наполеон кивнул улыбаясь. Ему тоже было бы холодно, если бы не тепло человека, который находился около него. Александр остановился, вынуждая Наполеона сделать то же самое. - Наполеон, — начал он, поймав чужой взгляд. - Я могу тебя поцеловать? Француз недоверчиво рассмеялся. - Что за вопрос? - затем он заметил волнующее напряжение Александра и нахмурился. - Тебе не нужно спрашивать о таком. - Я знаю, — он склонил голову в сторону, раздумывая. - Хотел увидеть, что ты скажешь. Наполеон поднял брови. - И что бы ты сделал, если бы я сказал «нет»? - он звучал недоверчиво и немного нетерпеливо, словно отказываясь верить в то, что такой сильный мужчина как Александр посмел показать слабость. Взгляд русского монарха стал тяжелее. - Забудь, — он продолжил идти, но уже убрав руку с плеч Наполеона. Наполеон поравнялся с ним, ладонью касаясь чужой спины. - Александр, — сказал он в конце концов. - Остановись на минуту. Неохотно, но другой мужчина подчинился. - Я надеюсь ты знаешь, что я не имею в виду то, что говорю, когда злюсь. Александр рассмеялся, затем вовлек Наполеона в поцелуй. Его губы были теплыми; потрескавшимися, но теплыми в искрящемся холодном воздухе. Наполеон прильнул к ним, кусая Александра за нижнюю губу. Когда поцелуй разорвался, они недолго смотрели друг на друга, сбивчиво дыша. Наполеон заговорил первым, его голос был хриплым. - Ты жестокий человек, Александр, — глаза его сверкали. * - Ты хмуришься, — Александр разорвал поцелуй. Наполеон пожал плечами, намного отдаляясь и беря обе руки Александра в свои. - Мой разум где-то далеко этой ночью. - Я понимаю, — Александр кивнул, засматриваясь на ночное небо. - Но, mon cher Alexander, — улыбнулся Наполеон. - Оставшаяся часть меня всегда с тобой. Александр вскинул брови, но Наполеон только мягко сжал его ладони. - Будь уверен, что наше время ещё не закончилось.