Бабочки.

Серебристо-прозрачная упаковка опустошённо валяется на зелёном ковролине, разрисованная глупыми смайликами (где-то мы это уже слышали). Смотрю на тебя: расширенные зрачки с интересом рассматривают короткие волосы. Такие непослушные, но лежат аккуратно, как ты это делаешь? Забавно, хех. Кладу таблетку под язык. Белый кружочек медленно тает под слоем слюны, заполняя ротовую полость дрянью. Всё еще пялюсь на тебя - неуверенно крутишь между пальцев пилюлю. Почему ты дрожишь? Тебе страшно? Не уж то это в первый раз? - Ну же, смелей. Бросив на меня беглый взгляд, закидываешь яд в рот. Жмуришься, едва заметно подрагивая. Мои веки сползают вниз. Что за шум? Открываю глаза и удивлённо озираюсь по сторонам. Краски. Яркие, мутные краски. Всплески синего, жёлтого, кислотно-розового. Ты. Ты сидишь всё так же жмурясь. Я тяну руку к перьям на твоей голове. К перьям? Да, перьям. Вместо непослушных каштановых локонов из твоей головы растут перья. Маленькие, в жёлтую крапинку, они переливаются всеми цветами радуги и нерадуги. Шевелятся, словно от ветра. Пальцы путаются в них, переплетаются, врастают в кожу головы. Вокруг всё движется, летает, плывёт. Открой глаза. Открой их. Позволь миру заполнить тебя. Веки распахиваются, загораясь сотнями звёзд и искр, из твоих зрачков течёт фиолетовая кровь, я размазываю её по щекам и она становится оранжевой. Перекрашивается в красный. В зелёный. Она снова розовая. Розовая? Но она же была голубой. Или жёлтой? Я не помню... Да и чёрт с ней! Всё вокруг звучит белым шумом, капает сухим дождём, царапает жарким воздухом. Тебя трясёт. Меня трясёт. Комната крутится, вертится, падает, взлетает. Мы сидим на потолке, лежим на стене, смотрим в пол. Я вижу твоё лицо даже затылком, у меня выросло четыре пары глаз. Я могу смотреть на тебя, на десятки твоих пальцев, мягкие губы. Вожу когтями по ним, они, словно пластилин, размазываются по лицу, но тут же собираются обратно. Я счастливо улыбаюсь тебе в глаза. Ты тоже это видишь? Твои руки неуклюже дрожат, трогая собственную шею. Наверное, там растёт щупальце. Или плавник. Или ветка. Моё сознание летает отдельно от тела, я ничего не понимаю, я в небе, горах, глубинах моря. Что я творю? Что я вижу? Что я чувствую? Ничего. Не чувствую ничего, кроме головокружения, сладкой боли и липкости на пальцах. Вижу всё: материальное и нет, мягкое и твёрдое, матовое, прозрачное, блестящее и сияющее. Творю. Что я творю? Я творю волшебство. Из кончиков карандашей на моих костяшках капают золотистые чернила, я вожу ими по твоему искаженному пластилиновому лицу, рисую новое: новые глаза, новые губы, новый нос. Но не получается. Руки машинально рисуют твоё настоящее лицо - те же самые светлые глаза, аккуратный нос, пухлые губы. Ту самую красоту, которую не исказит ни одна таблетка, ни одна марка, ни один шприц. Та самая искренность, которую не скрыть под слоем блестящих блистеров, прозрачного пластика и разноцветных картинок. Твои дрожащие зрачки испуганно впиваются мне в щёки сотней укусов. Маленькие мотыльки высасывают из моего лица кровь, осушая кожу настолько, что она становится высушенным лепестком розы, таким красивым и нежным... но не живым. Одна большая небесно-голубая бабочка садится на мои губы и обжигает их горячими касаниями. Я открываю глаза. Это не бабочка. Аккуратно отвечаю на поцелуй, разрываясь на тысячи розовых лепестков и падая в твои руки. Под коленями тихо шуршит пустая пачка таблеток.