Влечение

— вы не у себя дома. Отрезает Андрей, проходя внутрь номера. В воздухе витает запах свежего шампуня, перемешанный с никотином. Оперативник, непроизвольно, вдыхает странный аромат до предела, стараясь уловить каждую нотку запаха. Параллельно Савченко продолжает заливать что-то про несправедливость к курящим, что, вообще, фактически, он является собственником этого номера и он может делать всё, что захочет. Андрей молча слушает и рассматривает наброски следователя на одном из столов. Андрей его невзлюбил с самой первой встречи. Заносчивый, самолюбивый, остер на язык и в принципе не шибко приятный человек этот Савченко. А когда старшего приставили ещё к нему в пару для работы, то Андрей и вовсе раскис. Он ходил мрачнее тучи, гавкал на ни в чем не виноватого Игоря, закатывал глаза на каждое слово Бусыгина и, наконец, упорно игнорировал самого следователя. Савченко начал игнорировать в ответ. Правда, эдакая игра в молчанку не могла длиться долго, у них несколько трупов и ни одной толковой зацепки. Он берет в руки лежащий листок и мимолётно окидывает взглядом нарисованное месиво. Бумага летит обратно на поверхность, и Андрей подходит ко второму столу. Он смотрит на, заваленную документами, столешницу, после чего взгляд поднимается к увешанному, такими же набросками, как и на первом столе, зеркалу. Андрей подмечает крохотный портрет курящего человека, что висел в гордом одиночестве, не тронутый другой бумагой. Как будто хозяин специально не хотел завешивать свою работу, словно она была самой любимой. Из раздумий мужчину вырвал вышедший из ванной Савченко. — но ведь больше горят квартиры, а не гостиницы. Андрей, к чьему-то сожалению, прослушал половину монолога следователя. Но ответить надо было. — какая разница, вы всё равно делаете что хотите. — Андрей наблюдает за действиями Савченко и вновь теряет суть диалога, как будто старший его гипнотизировал одним только словом, одним баритоном. — …говорят, это вредит подрастающему поколению. — оперативник замечает ухмылку на лице Артёма.— лицемеры. Андрей наконец слушает. — ну скоро уже утро. пойдем, прогуляемся, обсудим то, что имеем насчёт нашего головореза… пойдем, пойдем. Оперативник послушно следует за Савченко, подобно преданной, выдрессированной собаке. Они выходят из номера и наружу вырываются вопросы, что беспокоили младшего всё это время. А Савченко только отмахивается от каждого, говорит, мол, Андрей спал, а он проснулся и так получилось, что захотелось прогуляться. Это разожгло в мужчине ярость, которая резко выплёскивается в форме прижатия старшего к стене. Впервые за всё время их сотрудничества Андрей обращается к Савченко на ты и тут же его пресекают за эту выходку. Но младшему уже как-то всё равно, его потряхивает от злости и голова забита пульсирующими, резкими мыслями. — слушай, ты там дел наворотил, а меня так поставили, что мне вообще насрать что с тобой будет. — плюется без задней мысли Андрей. Но неожиданно весь запал пропадает, когда ему в живот утыкается холодное дуло пистолета. — успокойся. — младший напрягается, поджимает губы и бегает взглядом по лицу Савченко, стараясь лишний раз не дёргаться. Его притягивает спокойствие Артёма в любой ситуации. Даже если оно и напускное, но смотрится это потрясающе. — я курок спущу, не сомневайся. Андрей чувствует обжигающую ладонь следователя на своём локте и страх подкрался из ниоткуда. — ты был в клубе? Слишком долгий контакт глаз и пистолет возвращается к владельцу. Андрей пересчитывает патроны по предложению старшего и устало плюхается на крохотный диванчик, посчитав нужное количество пуль. О каком нормальном сотрудничестве может идти речь, если оперативник подозревает Савченко в каждом преступлении. Щеки горят огнём. Андрей опускает голову, скрывая покраснение. Сердце не может успокоиться от нахлынувшего адреналина. Савченко он…необъяснимый. Сначала ты его дико ненавидишь, а через секунду пытаешься совладать с собственным телом, чтобы на упасть на пол прямо перед следователем. И понять невозможно, что ты к нему начинаешь чувствовать. Внутри тебя всё горит ярким пламенем, а узнать, что это, почему-то нет возможности. Мозг попросту блокирует воспоминания, либо их просто не существует и ему нечего тебе предоставить. Но Андрей точно знает, что это что-то неправильное. — есть здесь что-то круглосуточное из еды? — только шаурма. — сдавленно отвечает Андрей, глядя на ковер. — тоже хлеб, пошли. И Андрей послушно следует. * — если будут свежие анализы, то и их возьми.— Артём замолкает на пару мгновений, обдумывая, чем хочет дополнить предложение. — если кто-нибудь, от моего имени, предложит тебе что-нибудь сделать, куда-нибудь съездить. пристрели его без сожаления. Мужчины останавливаются, поворачиваясь друг к другу, при этом сокращая дистанцию между собой. Их взгляды пересекаются. Савченко разглядывает Андрея, вызывая у того внутри клокочущее чувство возбуждения. Теперь мозг трубил о вспомнившихся чувствах. И это никак не могло сложиться в черепной коробке младшего. На него так смотрела только Ирка в прошлом, пока не появился Игорь, испортивший всё. Запертые эмоции и чувства на прочный замок вдруг стали сильнее во множество раз, отчего им только надавить стоило на защёлку и они на свободе. — договорились? Андрей теперь согласен на всё, о чём его попросит этот странный следователь. Мозг отключился, замок сломался, а вместе и с ним инстинкт собственного самосохранения. Вместо них включилось желание, которое ничем не объяснить и не перекрыть. Оперативника тянуло к старшему с его замашками крутого детектива. Андрей опускает взгляд на чужие губы и непроизвольно облизывается. Савченко наверняка это подметил. — …пристрелю. Лёгкий наклон вперёд и возможность быть избитым отлетает прямиком в стену. Потому что Артём поддается этому намеку и впечатывается в губы оперативника своими, целуя смазано, яростно и до боли хорошо. Оба глаза закрывают, хватаются друг за друга. Андрей чувствует, как у него из-под ног уходит земля. Его трогают за талию, чуть сжимая и проводя пальцами по чувствительной коже, по телу бегут мурашки. Поцелуй выходит сумбурным, мокрым, таким жарким и болючим отчего Андрей всё ещё не может поверить, что это произошло. Сильно похоже на прекрасный сон. Он сейчас наверняка красный как чёрт, когда Савва отделался лишь лёгким румянцем на скулах. Взгляд мечется из стороны в сторону не оставаясь на месте больше двух секунд. Сердце сейчас точно откажет и Андрей совсем не понимает, почему. Заводит машину он со второго раза и весь путь до отеля проехал в очках, не поворачивая голову ни на миллиметр в сторону Савченко. Ему неизвестно, в каком он сейчас настроении. Когда старший вышел из машины, оперативник как с цепи сорвался, нажал на газ и втопил по нужному маршруту. Губы всё ещё обжигало, а низ живота скрутила приятная судорога. * Андрей ездит от одного места к другому, собирает информацию и в моменты зависает, вспоминая губы Савченко на своих. Его трясет от одного только воспоминания об этом. Сигарета уходит одна за другой и перед глазами уже плыть начинает от сумасшедшей дозы никотина. Ехать в отель к следователю страшно, но надо. Мужчина приезжает под вечер, заходит в знакомый номер и, отдав собранную информацию, укладывается на кровати, словно это была его собственность. Артём не возражал. Сидели в молчании они долго, до самой ночи. Андрей всё это время наблюдал за мужчиной, слушал шуршание бумаги и вдыхал носом дым от сигарет, что раскуривал Савченко. Сердце на месте не стоит, бьется глухо об грудную клетку, отчего дышать как-то тяжелее стало. Хочется вновь почувствовать сильные руки на своей талии, хочется поцеловать следователя, прижаться ближе, чувствуя жар тела. Но нельзя, они работают, точнее, один Артём. Взгляд невольно застывает на руках Савченко. Тыльная сторона ладони покрыта синими узорами вен, крепкие пальцы держат уголок бумаги, а глаза бегают по тексту. Хмурые, светлые брови слегка подрагивают от напряжения. Андрей сглатывает. Его тело горит от одной мысли о чужих руках, шарящих по груди, животу и ногам. Мужчина невольно тянется одной рукой к животу и невесомо проводит пальцами по, покрытой тонкой тканью, коже. По телу бегут мурашки. Всё, пора прекращать. С чего Андрей вообще решил, что ему нравится Савченко, и наоборот. Может, это был порыв эмоций. Но за такой порыв бьют больно в челюсть, до звёздочек перед глазами и звона в ушах. Поэтому всё это было странным. Оперативник не мог принять эту ситуацию. Подперев кулаком щеку, оперативник продолжил лениво наблюдать за старшим. У него в ход пошла уже четвертая сигарета и тут глаза начали постепенно закрываться. Голова стала совсем свинцовой, дрёма навалилась из ниоткуда, видимо, прошлая бессонная ночь даёт о себе знать. Закрыв глаза, Андрей тут же проваливается в дремоту. Она длится, по ощущениям, несколько секунд, потому что Андрей просыпается от хриплого голоса Артёма. — у меня завтра для тебя просьба будет небольшая. Ты всё равно Игоря лучше меня знаешь. Предложение недосказано, это ощущается сразу. Младший не спешит раскрывать глаза, всё лежит, делая вид, что спит. Слышится шорох одежды, тихие шаги, давление рядом на кровати и чужое дыхание на своих губах. Раскрыв глаза, оперативник видит перед собой Савченко и теперь разглядеть его глаза можно в полном объеме. Он даже не пугается. Что Артём, что Андрей. Сон как рукой сняло, уставшие глаза приобретают форму пятирублевой монетки. Во взгляде Артёма читается, о чудо, что-то помимо спокойствия. Его застали врасплох. Гордость Андрея ползет вверх, а все прошлые мысли о том, что целоваться со своим напарником мужчиной-неправильно, улетучиваются. Облизнувшись рефлекторно, Андрей осматривает лицо Саввы сверху вниз и тянется к его губам. Он слегка неуверен, запинается на пол пути, но ему с удовольствием помогают, сокращая расстояние до нуля. Щетина колется, жар от губ обжигает, накрывает полностью нежную кожу. Мозг плывет. Артём упирается рукой в подушку рядом с лицом оперативника и напирает, углубляя поцелуй. Этот поцелуй нужен им обоим, отчего они мысленно, друг для друга, подписывают бессрочный договор о неразглашении данного поступка. Язык старшего скользит внутрь и Андрей приподнимает темные брови. Он отвечает, укладывая на впалую щеку мужчины свою ладонь. Вот все говорят, что мужик с мужиком целоваться не могут, что это противно. Отнюдь. Андрей покорно отдает контроль Савченко и действует по наитию и ему это нравится. Поцелуй в этот раз долгий и слишком громкий. В тишине отельного номера причмокивания раздаются чересчур звонко и неожиданно. На это становится плевать, когда в волосы Андрея забираются пальцы Артёма. Они сжимают пряди и, о Боги, как же это невероятно. Разорвав контакт от усталости, Андрей не может отдышаться, дрожит весь и смотрит затуманенным взглядом на Савву. Тот сам дышит через раз, кажется, не понимая, что сейчас произошло. Хочется курить. Андрей сползает с кровати и достает сигарету с зажигалкой, закуривая. Вспоминается недавний диалог со следователем, что в собственном номере и курить не разрешают. Поебать. Савченко берет куртку, бросает на Андрея взгляд, полный теплоты и выходит из номера, оставляя того одного. Долгая затяжка и мужчина понимает, что он заболел, иначе как объяснишь неожиданно нахлынувший жар по всему телу. Артём, всё же, не поддается никакому объяснению. …Блять.