В шаге от побега

      Се Лянь вздрогнул от резко открывшейся двери и недоуменно привстал на руках. Никто не вошел.       Мужчина нашарил на тумбочке свой телефон и, включив экран, с удивлением обнаружил, что сейчас два часа ночи. Он уже собирался подняться, как в комнату шагнул Сань Лан.       — Что происходит? — недовольно пробурчал Се Лянь, не сводя глаз с темного силуэта, что не спеша приблизился к его кровати. Сань Лан замер перед ним, опустив голову. Ничего так и не ответив на заданный вопрос, он продолжал сохранять тишину в комнате.       Пленник хотел было возмутиться внезапному приходу, однако странность поведения своего похитителя заставила проглотить все слова. Он был совсем на себя не похож. Словно демоническая аура окружала мужчину перед ним, от которой бросало в озноб.       Нос уловил запах крепкого алкоголя и неприятный металлический аромат.       — Можно я останусь здесь ненадолго? — проговорил Сань Лан низким голосом, который казался непривычно подавленным.       Се Лянь стал продумывать наиболее колкий ответ для хозяина дома, который его тут насильно держит, и что уж его слово вряд ли бы имело хоть какой-то вес. Тем не менее, вопреки собственным мыслям, он слегка отодвинулся на кровати и негромко дал согласие.       Мужчина рухнул на колени около спального места и, положив руки на постель, лег на них. Пальцы слабо дернулись вперед, будто хотели схватить рядом лежащую ногу Се Ляня, но грубо сжали только одеяло, подтянув его к себе.       Пленник впервые видел Сань Лана таким. Всегда сдержанный, улыбчивый, сейчас походил на побитое животное. Он всегда сравнивал своего странного похитителя с лисицей: ловкий, юркий, изящный, имеющий в голове несколько планов — он никогда не реагировал ни на какие его выходки и за послушание награждал легкой, но печальной улыбкой.       Было совсем неуютно.       Волосы Сань Лана в темноте казались мокрыми и спутанными.       «Может сейчас попробовать сбежать? Он даже не прикрыл дверь, — думал пленник, осматривая своего незваного ночного гостя. — С другой стороны, какой смысл? Если верить его словам, то мне осталось здесь просидеть около двух недель. Из всех своих слов он не нарушил ни одного. Наверное, просто лягу спать. Пусть делает, что хочет».       Однако Се Лянь продолжил сидеть рядом, даже не попытавшись отодвинуться подальше, будто невидимая сила держала его рядом с Сань Ланом.       «Может что-нибудь спросить?»       Только никаких мыслей не было.       Се Ляня совсем не радовало просидеть так ночь, но и придумать, что спросить, он никак не мог. От жалкого вида Сань Лана в груди больно кололо, а руки тянулись погладить. Но этого делать было нельзя. Кто знает, как он отреагирует?       И прежде чем он успел обдумать возможную реакцию своего похитителя, рука уже осторожно коснулась черных густых волос.       Они и правда оказались мокрыми.       «Наверное, на улице дождь», — подумал Се Лянь и почувствовал, как Сань Лан сам слегка прижался головой к его ладони.       Стоило ли это расценивать как знак согласия или случайно так вышло — мужчина не понял, но аккуратно провел по волосам. Влажные, спутанные и в чем-то. Совсем не было похоже на хозяина дома.       «Интересно, что случилось? И почему он в таком состоянии? Может, произошло что-то не очень хорошее, — пальцы нежно касались чужой головы, поглаживая ее. — Что он пил? Запах такой как будто он сам искупался в алкоголе».       Он машинально отнял руку, решив проверить свою догадку, но Сань Лан поймал его за кисть и положил обратно на голову.       — Прошу, еще немного… — слабо проговорил похититель.       Се Ляню показалось, что его пальцы холоднее, чем всегда, а сила, с которой он поймал руку, куда более непривычно жесткая.       «Возможно, он тоже участвует в турнирах, и я смогу увидеть там его истинную силу,» — невольно пришла мысль в голову пленника. Вместе с тем, словно поняв, что сильно сдавил чужое запястье, Сань Лан резко выпустил его из своей руки и вновь сжал кусок ткани под собой.       — Извини, — совсем негромко произнес похититель и будто даже немного отодвинулся.       Се Лянь отмечал все новые и новые детали в человеке, которого, как ему казалось, он знал уже достаточно хорошо и вот сейчас он был совсем другим. Может ли быть так, что он пришел к нему, потому что больше некуда идти? Не к кому прижаться и попросить утешение?       Рука продолжала нежно касаться волос, в то время как глаза, полностью привыкшие к темноте, наконец-то стали изучать Сань Лана. Красная рубашка, в которой он часто ходил, была изодрана в разных местах и покрыта пятнами. Теперь стало понятно, откуда этот запах, что мешался со спиртным.       Кровь.       Пальцы дрогнули. Но не от страха. В груди ноющей болью отозвалось беспокойство и тревога.       Се Лянь продолжил рассматривать человека рядом. Всегда белые костяшки на сжатом кулаке с одеялом в ночи не могли скрыть на нем ярко-багровые пятна и содранную кожу.       «Он с кем-то подрался? Зачем? Он не выглядит как человек, что решает что-то кулаками …»       Се Лянь невольно вновь сравнил его с лисицей. Только сейчас он напоминал животное, которое вернулось с неудачной охоты домой.       Вот только кем он был для него?       Сань Лан рядом с ним зашевелился и, слегка подвинувшись, прижался к ноге Се Ляня. Пленник на секунду подумал, что он должен отдёрнуть ногу, но этот странный поступок показался ему слишком милым. Вздохнув и собравшись с мыслями, он негромко произнес:       — Пожалуйста, подними голову.       Мужчина с явной неохотой выполнил просьбу, ожидая, что его пленник хочет отодвинуться и просто боится задеть, но к изумлению, Се Лянь подвинулся ближе к нему. — Если хочешь… — он немного замялся, понимая, что, возможно, его предложение выглядит нелепо, и он поймет все совсем неверно, — можешь положить голову на ноги, я продолжу гладить тебя, — и, словно оправдываясь, добавил: — Так просто будет удобнее.       Хозяин дома, будто не веря своим ушам, неподвижно сидел, а после, аккуратно коснувшись ноги ладонью, спросил:       — Мне правда можно?       — Да.       Каждое слово отдавалось трепетом в груди, что сжимало все нутро пленника. Он не был уверен, что это то, что он должен был сделать, не был уверен, что он поступает правильно, но разум и душа словно разъединились, и непонятное чувство быть с этим человеком прямо сейчас, когда ему явно было неспокойно, захлестывало.       Сань Лан очень осторожно лег так, что Се Ляню даже казалось, что он и не лег полностью, боясь к нему прикоснуться, поэтому сам, когда вновь притронулся к черным волосам, слегка прижал его к себе. Он ощутил на себе чужое тепло, которое взволновало так сильно, что сердце сбилось с ритма, а в пальцах появилась дрожь.       Вместе с этим возникло и странное чувство, что касалось кожи его ног, будто он задевал что-то теплое и мокрое. И это явно были не волосы, что были у него на виду. Немного сменив позу, чтобы было удобнее выявить причину непонятного ощущения, он смог ее обнаружить.       Примерно чуть ниже, где располагаются ребра, у Сань Лана расползлось темное пятно на рубашке и постепенно окрашивало в мрачный оттенок и светлое постельное белье Се Ляня. — Сань Лан, ты ранен? — выкрикнул он, осознавая, почему такой стойкий запах крови был все это время. Это не из-за пары царапин и багровых, уже застывших на рубашке пятен. Нет. Это рана, что до сих пор кровоточит.       Сань Лан резко дернулся от этих слов и встал, отводя взгляд.       — Я сейчас принесу новое белье. Извини.       — Извини? — мужчина подскочил на кровати. — Какое белье?! Нужно обработать рану!       — Ты же не хочешь сказать, что переживаешь из-за этого? — в голосе Сань Лана появилась горькая усмешка. — Хочешь помочь тому, кто тебя держит здесь уже больше месяца? Тому, кто не дает общаться с внешним миром?       — Это…       — Возьми тогда постельное белье сам, оно в коридоре в шкафу слева. Третья полка снизу. Все новое. Это оставь где-нибудь, завтра выкину, — привычный низкий голос сегодня звучал слишком грустно.       Сань Лан развернулся и вышел, оставляя Се Ляня наедине с собственными мыслями.       Почему он ощутил тревогу? Почему волнение в груди сменилось неприкрытым беспокойством? Ведь он не раз желал этому человеку сгинуть где-то, и тогда бы о его местонахождении точно узнали. Однако сейчас он испытал несвойственные ему чувства: от желания стать чуть ближе, прикоснуться; до опасения за жизнь своего похитителя.       Се Лянь еще недолго растерянно сидел на кровати, пытаясь совладать с непривычными чувствами, что слишком явно будоражили грудь. По итогу он все же заставил себя подняться с постели и вышел из комнаты.       Этот дом он уже знал хорошо, поэтому найти Сань Лана в комнатах было не сложно. К тому же тот не до конца закрыл дверь на кухне, откуда в темный коридор пробивался луч света.       Осторожно приблизившись, он увидел, как его похититель, расстегнув рубашку, под которой скрывались многочисленные тонкие шрамы, что сейчас перекрывали новые царапины и кровоподтеки, снял ее, обнажив слегка спавшие и расслабленные бинты с кровавым пятном.       Сань Лан медленно разматывал их, стараясь особо не двигаться. На столе рядом с ним стояла знакомая пленнику упаковка. В такой хранятся хирургические иглы с ниткой для наложения швов.       Взгляд Се Ляня невольно переместился на входную дверь, что находилась в конце коридора. Сейчас была неплохая возможность вырваться из этого заключения, ведь он запомнил в прошлый раз, куда Сань Лан вешает ключи.       «У меня есть отличный шанс сбежать! Хотя бы попытаться. Сейчас ему точно не до меня».       Се Лянь осторожно подошел к входной двери. Ключи оказались на том же месте, его обувь стояла сбоку. Он знает, как открыть дверь, и даже может успеть ее запереть с той стороны.       Пальцы коснулись холодного металла. Сердце забилось как бешенное, только непонятное чувство предательства, словно шторм накрывало его.       За все свое время пребывания здесь, что Сань Лан сделал ему плохого?       То, что он держит его в этом доме, не позволяет общаться с окружающим миром и не объясняет причины, конечно, не входит ни в какие рамки, но он говорил, что это вынужденная мера и пообещал, что ровно через два месяца сам выпустит его. У него в достатке еды и воды, есть любые книги, фильмы, ноутбук без доступа в сеть, но с играми, отдельная комната, в которой он мог тренироваться. За это время он ни разу не поднял на него руку, не накричал и вообще вел себя вполне гостеприимно. А из всех его обещаний, что он дал, не нарушил ни одного.       «Какой-то чёртов стокгольмский синдром!» — подумал он, сжав ключи в ладони. Он осторожно вставил их в замочную скважину и медленно повернул ключ. Глухой звук раздался в двери.       Он решил, что его услышали и, обернувшись, ожидал встретиться взглядом с обескураженным Сань Ланом, но кроме того же шороха, что доносился с кухни: ничего не произошло.       Выдернув ключ из замочной скважины, Се Лянь твердыми шагами пошел по коридору. Резко открыв дверь, которая своим хлопком заставила вздрогнуть похитителя с иголкой в руке, он быстро подошел к нему.       — Тебе не стоит их оставлять так открыто! — мужчина кинул на стол ключи.       Сань Лан удивленно посмотрел на них, а потом, легонько усмехнувшись, произнес:       — И чего ты не сбежал?       — В следующий раз. Это слишком просто.       Пленник посмотрел на стол, где были разложены инструменты для того, чтобы зашить рану в домашних условиях, и, взяв со стола бутылку спирта, подошел к раковине.       — Что ты делаешь?       — Не видно? Хочу помочь.       — Ты уже когда-то это делал?       — Да, приходилось пару раз. Ровные и красивые швы не обещаю, но все лучше, чем сам себе, — он вымыл руки в теплой воде, затем ополоснул в спирте. — Смотрю, у тебя есть все, что нужно для первой помощи в таких ситуациях.       — Не первый раз же, — мужчина пожал плечами и ласково улыбнулся.       — Отлично, тогда, надеюсь, и дергаться не будешь, раз эта боль знакома.       — Не буду.       — Рану обработал?       Мужчина кивнул.       Се Лянь осторожно перехватил у него иголку с ниткой пинцетом и, окинув взглядом длинный стол, произнес:       — Лечь сможешь? — указал он на столешницу.       — Если тебе будет так удобнее, то конечно.       Сань Лан аккуратно сдвинул все к краю стола и не спеша лег на стол.       — Хорошо. Я делал это давно, но не должен был растерять навык. Однако напоминаю, прошу не дергаться, — Се Лянь посмотрел на алкоголь рядом. — Если хочешь, можешь выпить.       — Я почти не пью, а это уже как-то переживу. Можешь начинать.       Мужчина ловко поддел иголкой край кожи с одной стороны и перехватил иглу пинцетом, когда она показалась из другого. Сань Лан лежал почти неподвижно, однако по сжатым кулакам нельзя было не отметить, что он находился далеко от чувства расслабленности.       Се Лянь продолжал делать тоже самое, стягивая бережно первый шов.       — Ты даже не спросишь, откуда рана и почему? — поинтересовался Сань Лан, взглянув на мужчину, что стоял около него.       — А ты разве ответишь? — делая новый стежок, спросил он в ответ.       — Нет.       — Я это знаю. Так зачем тратить на это время?       — Ты мог сейчас сбежать, — напомнил ему Сань Лан. — Я сейчас вряд ли бы смог тебя преследовать, даже если бы захотел.       — Знаю, — коротко ответил Се Лянь.       Больше всего пленник не хотел, чтобы дальше был вопрос: «почему?», потому что разумного ответа на него не было. К его удивлению, Сань Лан замолчал, только украдкой поглядывал за работой.       Он и правда давно не делал такое, но руки и голова прекрасно помнили каждое движение, делая почти неосознанно. Единственное, что Се Ляня беспокоило, это собственное волнение в груди, что время от времени перекрывало его мысли.       Когда закончил, он молча сложил инструменты на столе, и без слов удалился из комнаты. По пути он нашел шкаф с постельным бельем, о котором говорил Сань Лан, и, взяв первое попавшееся, вернувшись, громко захлопнул дверь.       Внутри себя пленник ощущал странную обиду и горечь. Трепет и волнение. И было что-то еще. Что-то неуловимое, пронизывающее тело. То, что заставило передумать в последний момент.       Он горько усмехнулся про себя.       «Ну, точно, стокгольмский синдром», — и с головой накрылся одеялом, пытаясь уснуть.       Этой ночью ни Се Лянь, ни Сань Лан не смогли сомкнуть глаз, каждый думал о том, что сегодня произошло и как так вышло, что они словно стали немного ближе.