А ночи здесь тихие

Пустой дом, пропитавшийся запахом гниющих досок и старости. Здесь до катастрофы жила пожилая пара, их снимки покрылись пылью и пожелтели. Ино долго разглядывает людей, чьи инфецированные головы он прострелил десять минут назад, а затем переворачивает фотографию лицом вниз. Хочет позвать Энди, чтобы перенести тела на улицу, но боль в простреленном плече резкой вспышкой бьёт по нервам, отчего горло непроизвольно сжимается. Тихий стон. Ноги подкашиваются, но устоять все-таки получается. "Голова кружится... " - Босс! - Да живой я, не ори. - голос хриплый. - Но... У Энди взгляд потерянного щенка, и Адельсон не сдерживает мимолетной улыбки. Плечо снова стреляет, но словно уже не так сильно. Они вторые сутки отрезаны от группы, медикаментов почти нет, бензин на исходе, радует лишь наличие запасов провизии в доме. - Я нашёл антисептик. Он старый, но лучше, чем ничего. Ино хотелось бы отмахнуться, рявкнуть "я сам", только вот ноги отрываются от земли раньше, чем слова сотрясают воздух. Он цепляется за чужой воротник, бурча что-то нечленораздельное. Бия пахнет приятно. Удивительно, ведь сейчас любой выживший источает зловонный запах страха, пота и крови. Аромат Энди пропитал собой чью-то одежду, найденную в заброшенном шкафу, пропитал уставшее сознание Ино. Сложно быть сильным с таким хрупким телом. Старший шумно выдыхает в сгиб шеи, отчего Бия непроизвольно вздрагивает. Он почти не ощущает веса Босса, но прекрасно чувствует его тепло, его спрятанную за десятью замками рану. И от этого физически больно. Ино пропускает момент, когда оказывается в гостиной на диване. Он знает, что сейчас его разденут до пояса, но не противится как раньше. Почему-то с Энди этот жест перестал быть настолько отвратительным. После бегства из Обжор никто не смел прикасаться к Адельсону, а если б и посмел - лишился бы руки. Сейчас же пропитанная кровью рубашка осторожно спускается, оголяя ключицы, и это не вызывает омерзительного кома в горле, лишь лёгкое подрагивание плеч из-за контраста холодной комнаты с тёплыми пальцами. Бия осматривает рану и тяжело вздыхает - воспалительный процесс уже запущен. У них не было возможности правильно обработать плечо за прошедшие сутки. - Будет больно, поэтому можешь зажать мне руку зубами. - Ты совсем идиот? - звучит устало и с долей насмешки, впрочем, практически не ощутимой. - Я начинаю. Энди смачивает вату антисептиком и прикладывает. Рана покрывается белой пеной. Ино закусывает нижнюю губу и сильно жмурится, когда из него вытаскивают прилипшие к запекшейся крови куски ткани. Руки Бии дрожат при одном взгляде на Босса, отчего следующее движение выходит слишком резким, причиняя новую волну боли. Адельсон стонет сквозь стиснутые зубы, но приходится продолжать, иначе тот может умереть от септического шока. Сложно быть сильным с такой мягкой душой.

***

- Босс, не спите? Шёпот в тишине ночи громкий. Ино медлит, размышляя, стоит ли выдавать своё бодрствование или притвориться спящим, но в итоге сдаётся. - Нет. - Я порылся в ящиках и нашёл обезболивающее. Простите, что раньше не смог. Позволи... - Нет. - резко обрывает его Адельсон, с трудом присаживаясь. Кровать мягкая, в ней неминуемо тонешь. - Не нужно. - Но почему? Я же вижу, что рана серьёзная и... Молчание свинцовой тучей повисает в комнате. Энди смотрит растерянно, но не двигается. Выжидает. Спустя несколько минут Адельсон вздыхает и хлопает ладонью по постели, мол, присаживайся. Бия немного успокаивается и всё же не говорит ни слова, располагаясь около Босса. Совсем близко. Непозволительно близко. И младший уже готов встретить сопротивление, но его нет, лишь быстрый взгляд без осуждения. - Никому раньше не рассказывал, но... Ты же не отстанешь? - Последняя фраза - ложь. Оба это понимают. - Когда я был в Обжорах, то привлёк внимание их тогдашнего главаря. Привлёк... Сам догадайся в каком смысле. И вот на одном из заданий я был ранен, умирал от боли, так что согласился на обезболивающее, но не подозревал, что мне подсунут паралитик. Да, боли не было, но вот и контроля тоже. - Ино сглотнул. Местами тихий голос был глубок, где-то расцарапан до дыр, а иногда и вовсе трескался, рассыпаясь песчинками на пол. Энди слушал, не перебивая, но внутренне содрогаясь от ужасных картин, в которые складывались чужие слова. - Я знаю, что ты не станешь меня предавать, но осадок никуда не денется. К тому же моя боль - расплата за звание никчемного брата. За всё то, что я не смог сделать для Сюэ И. - Вы серьёзно?! Вы и "никчёмный брат"?! Да лучшего брата для Сюэ И и придумать нельзя! - Она заслуживает гораздо большего. Мира, любви, друзей, а не вечное бегство, голод и холод! Черт, да что ты вообще понимаешь? - Многое! И вновь долгое молчание. Напряжение между парнями треснуло, а затем вылилось горячим и неопределённым. Оно растеклось по кровати, как молоко, обволакивая в себя пустоту. Бия придвинулся ближе, осмелившись взять Ино за руку. Они долго сидели в тишине, пытаясь найти нужные фразы, но их просто не было. Не существовало. - Многое, значит... - прошептал Адельсон в полудреме, опуская голову на крепкое плечо. - Спокойной ночи, Босс. А ночи, ведь и правда, стали тише.