После игры

Вечерние карточные игры стали уже традицией для их небольшой компании. Тяжёлые игры изрядно выматывают, когда идут одна за другой, поэтому быстро пришлось найти что-то, что поможет отвлечься в перерывах. И решение пришло быстро, ведь провести несколько часов в приятном обществе с бутылочкой спиртного и в компании старой колоды карт — дело достаточно приятное. Сегодня в комнате их было пятеро. Наёмник явился в компании пророка, прихватившего с собой Эзопа. А вот Лука явился сам в комнату старателя, где сегодня и происходило это маленькое развлекательное мероприятие. Кон шёл коном, постепенно заканчивалась одна бутылка вина и начиналась другая, а в помещении становилось всё жарче и интереснее. Постепенно в компанию втянулся даже обычно молчаливый Эзоп, который пусть и выпил немного, всё равно казался более открытым и в какой-то момент выпал из хода игры, общаясь с Илаем о чём-то отвлеченном, что вообще не касалось всего действа. Однако чем жарче становилось в помещении, тем всё ближе становилось то время, когда стоило начинать расходится. Постепенно ход игры затягивался из-за разговоров, а спустя ещё пару часов, когда часы пробили полночь, Наиб всё же решил удалиться из комнаты старателя, в компании двух спутников, оставив лишь одного посетителя на попечение друга. Лука, который всегда обладал острым умом, не всегда обладал необходимым чувством меры. И сейчас, когда прощание с остальными гостями было окончено, он всё ещё сидел на ковре, рассматривая карты настолько внимательно, словно там мог бы найти чертёж машины с вечным двигателем. Нортон даже не сразу прервал его, задумчиво осматривая данную картину. Но в момент, когда из-за скрипа половицы на него подняли слегка хмельной взгляд, тот опомнился, подходя ближе и присаживаясь. С изобретателем их связывали более чем тёплые отношения. Пусть и не всегда простые, проводить время лишь в его компании, мужчине более чем нравилось. Поэтому поболтать ещё час или два он был вполне не против. —Ты когда-нибудь задумывался, что наши чувства это единственная в мире вещь, которую практически невозможно описать с научной точки зрения? —Несмотря на обилие выпитого, голос Луки звучал более чем трезво. А его взгляд в этот момент был достаточно пронзителен, что заставило бывшего шахтёра даже немного задуматься. —Сам посуди. Почти всё, что нас окружает, мы можем так или иначе описать с помощью сухих цифр и формул. А вот всё то, что рождается у нас в голове… Даже если кто-то и пытается описать, выходит у него это не слишком хорошо. —Я никогда не думал об этом с такой стороны. —Сейчас старатель потирает затылок и улыбается. Данные темы для него казались действительно сложными, да и прибыли никакой не могли бы принести. Разве что помочь скоротать пару часов в приятной и возвышенной беседе. —Я могу даже продемонстрировать это тебе. —Глаза учёного загорелись в то время, как его друг смотрел всё также вопросительно. —Вот смотри, если я сделаю так, то ты точно поймёшь. —Бальса тянется ближе и кладёт свою ладонь на чужую грудь. Его пальцы, с коротко стриженными ногтями, слегка сжимают ткань и тело, которое было под ним. Смущающий жест, который на пару секунд выбивает воздух из чужих лёгких, заставляя замереть Нортона, словно тот стал за секунду каменным изваянием. —Сейчас твое тело можешь отреагировать на это прикосновение и объяснить его реакцию можно будет легко с помощью парочки формул… А вот то, что в твоих мыслях, я не думаю, что возможно объяснить. Кажется Лука считал свой эксперимент и объяснение более чем удачным. По его взгляду было видно, что тот ждал согласия и лишь слегка хмурил брови, когда его не последовало даже спустя минуту. Тишина, которая повисла в комнате, становилась действительно смущающей. —То, что ты потерял дар речи, не входило в мои планы уж точно. —Изобретатель только сейчас понял что он, возможно, сделал слишком резкий выпад во время попытки показать то, что он имеет в виду. Тот даже смущённо поерзал на месте, убирая свою ладонь. Точнее пыталась это сделать в тот момент, когда за неё ухватились. —Хей, это уж точно не входило в план демонстрации. —Но зато я, кажется, начал понимать что ты имеешь в виду. —Сейчас второй мужчина пришёл в себя и по его лицу было видно, как тот словно обдумывает каждый свой шаг. Он слегка сжимал чужое запястье, положив обратно себе на грудь и пододвигаясь ближе. —Ты говоришь, что реакцию моего тела можно объяснить, но что если я скажу, что это так тоже просто нельзя сделать? Короткий вопрос, который одновременно вызывает вопрос в голове у Бальсы, но с другой зажигает его глаза особым огоньком. Словно тот стоит на пороге великого открытия. Или же может получить особо ценную информацию. —Я весь во внимании. Что ты имеешь в виду по этими словами? —Как минимум пусть Нортон и не особо разбирался, он мог дать немного пищи для размышлений. И возможно они вдвоём смогут сделать новый вывод. Пусть и слегка затуманенный красным пряным вином. —Вот смотри. Если бы меня коснулся кто-то другой, я бы среагировал совсем по-другому. Как например ты по-разному можешь среагировать если я сделаю так. —Одна рука до сих пор сжимала чужую ладонь, а вот пальцами свой второй, потянулись к чужому вороту одежды. Не нужно было много усилий, чтобы потянуть изобретателя ближе и его поцеловать. Горячие чужие губы, истерзанные зубами самого Бальсы, дрогнули и словно чуть приоткрылись пока сам бывший шахтёр куснул уже сам, рыкнув и уже после этого отстранившись с горячим выдохом. —Также бы среагировало твоё тело, если бы так поступил кто-то другой? Мысли твои я могу сейчас понять и даже предугадать, но вот что касается остального… Мне кажется, тут в твоих расчётах серьёзный промах. Мужчина было хотел рассмеяться, отпуская чужой ворот и ладонь. Но близость, которую он же и организовал, стала небольшой ловушкой для него же самого. Ведь Бальса, который не любил, когда его идеальные теории рушили, взглянул вдруг достаточно серьёзно и уже решился на поцелуй сам. Вот только не такой быстрый, как тот, который подарили ему. А наоборот, более настойчивый и несколько более жаркий, с лёгким укусом не за нижнюю губу, а за язык, который оказался в доступе так удобно из-за лёгкого шока, испытанного старателем из-за неожиданности. Возможно они оба сегодня изрядно перебрали, решаясь на подобные эксперименты. Но кажется что одну, что вторую сторону подобное нисколько не смущало в данный момент времени. Нортон даже в какой-то момент обнимает друга за талию и тянет ближе к себе. Тот до сих пор не отводит своего взгляда и не отстраняется сам, словно пытаясь помимо своей теории, ещё и проверить насколько у Кэмпбелла хватит дыхания во время подобного действа. Хотя при этом нельзя было сказать, что самого Бальсу подобного не смущало. Его щеки и уши были почти красными, но сдаваться так просто он её собирался. Одну свою ладонь вновь укладывают на чужую грудь, сжимая и так мятую рубашку, стараясь при этом удержать активную позицию в поцелуе. Ведь и Нортон, когда немного отошёл от первого удивления, несколько включился в своеобразную игру. Это всё меньше и меньше походило на нечто невинное. Соприкосновения языков, лёгкие укусы и слюна, которая стекала по подбородку — эти двое определённо увлеклись, но от чего-то действительно подобным в данный момент времени лишь наслаждались. И, кажется, алкоголь не был всему виной. А когда прошло время отстраниться, тишина в комнате была нарушена лишь тяжёлым дыханием в попытке каждого прийти в себя целиком и полностью. —И всё же… Мне кажется, что твоя теория до сих пор несколько ошибочна? Ты сейчас можешь сам объяснить что между нами происходит? — Нортон задал вопрос резонный, но и ответа на него сам не имел. Не имел и Лука, который слегка недовольно сопел, за что получил лёгкий поцелуй в уголок губ. Словно в попытке утешить или же подбодрить молодого учёного в его рассуждениях. —Но мы можем и провести ещё парочку подобных экспериментов, если нужно подтвердить теорию. В этот раз смешок был снова прерван. Кажется Бальса даже немного разозлился и на самого себя и на своего друга из-за того, что его теория была разрушена подобным образом. Другой опыт? А что, звучало действительно неплохо. Вот только вместо губ в этот раз пострадает шея Кэмпбелла, а ещё, его попросту завалят на мягкий ковёр, нависая сверху от чего длинные пряди волос начали щекотать чужую кожу. Сегодня видимо и правда тот день, в которых Нортон будет удивлён раз за разом. Он не был готов ни к мягкому падению, ни к тому, что в этот раз опустятся к куда более чувствительной зоне. Кажется обычно изобретатель не отличался особой любовью к подобным фокусам, но в данный момент желание что-то доказать, смешанное с азартом и капелькой алкоголя делали своё дело. И это даже становилось приятно. Когда чужие зубы смыкаются на коже, старатель издаёт тихий стон. Он не мог его удержать в себе, да и Лука уж очень удачно задел особенно чувствительную зону. Подобная реакция лишь слегка раззадорила его друга и тот укусил снова. Чуть более сильно, пальцами цепляя пуговицы рубашки, чтобы расстегнуть хоть пару из них. Подобное действо всё меньше и меньше походило на нечто иное, чем задумывали изначально. Но даже если желание продолжить возникало всё сильнее, стоило на секунду остановиться и позволить дать себе отчёт о происходящем, как и дать не поддаться азарту Луке. —Бальса, ты уверен, что это всё ещё то, что должно происходить исходя из твоего плана? —Заглянуть в чужие глаза было несколько трудно из-за того, что смущение слишком сильно давило. Даже больше, чем вес самого Бальсы, который сейчас нависал над старателем. —Почему нет? Не ты ли пытался опровергнуть мою теорию сейчас? Так почему бы… Не попробовать сделать доказать её или опровергнуть вместе? — Лука смотрел без отрыва у чужие глаза, улыбаясь совсем мягко. Мысли в его голове сейчас несколько смешивались между собой, поэтому думать становилось действительно трудно. Ведь в чём-то Нортон действительно был прав. —Это теперь так называется? —Нортон всё же усмехнулся, потянувшись немного вперёд, чтобы быть ближе к чужому лицу. Он смотрел внимательно в глаза своего друга, осторожно поцеловав того и чувствуя жар от чужих губ и лёгкий привкус крови из-за прикуса, который появился чуть раньше. Однако против данной идеи он не был. Тем более после небольшой жаркой прелюдии, которая была чуть ранее. —Я привык это называть несколько иначе, но сейчас условия эксперемента обязывают, как понимаешь. —Лука уловил это шутливое настроение, склонившись, чтобы поцеловать его было несколько проще. В этот раз подобное прикосновение продлилось всего полминуты, после чего старатель с изобретателем обменялись улыбками. —Вот правда, мне нужна будет твоя небольшая помощь. С этими словами жестом показали на свою одежду, которая несколько сковывала движения. Но подобная помощь явно не воспринималась как нечто сложное, тем более учитывая что ладони Кэмпбелла уже лежали на чужой талии, сжимая край одеяния за который после данных слов и потянули, помогая избавиться и оголить чужой торс. Лука в свою же очередь уже более ловкими движениями расстегивал чужие пуговицы на рубашке, рассматривая каждый сантиметр кожи, который открывался его взору. Пусть и не без шрамов, тело старателя было действительно удивительным и одновременно прекрасным. Даже взгляд было трудно оторвать от рельефов, которые так и хотелось огладить. Но пришлось, когда это его опередил Нортон, оглаживая чужие бёдра и поднимаясь чуть выше к груди. Они вдвоём волновались и это было более чем понятно. Казалось бы, с первого взгляда простой эксперимент стал чем-то большим и, в конечном итоге, привёл их к тому, что они имели сейчас. Луке очень нравилось, когда его трогали, так неуверенно и неспешно гладили, тискали и ласкали. Касались кожи бережно и тут же целовали от чего становилось лишь жарче и более томно. Всё что думали о своём желании попросту испарилось в томной неге, где тонуло и тело и мышцы. Взгляд цепляется чужого лица и Бальса прекрасно понимает, что в чужой голове происходит то же самое. А это значит, что и своих позиций сдавать нельзя, склоняясь к обнажённой шее, целуя и кусая её от чего у самого уха вновь слышится глухой стон. Сдерживать себя старателю также всё сложнее и сложнее. Ласка за лаской распаляли не только тела, но и сердца двух мужчин, которые напрочь забыли о том, что изначально это не должно было стать тем, чем стало. Стоны, уже с двух сторон, мешались друг с другом. Поцелуй за поцелуем и помимо шумных выдохов на шее и ключицах обоих партнёров то тут, то там расцветали багряные следы свежих засосов и меток. И минута за минутой желание лишь возрастало. Желание большей близости, к которой постепенно становились всё более готовыми. Сдерживаться было тяжело, от чего в какой-то момент в сопровождении всё большего количества прикосновений, поцелуев и укусов, в сторону отправляется и остальная часть одежды, обнажив тела уже окончательно. Подобный момент заставил на какое-то время выпасть из томной неги, взглянув на ситуацию более трезвым взглядом. Большого опыта, как и подготовки ни у Бальсы, ни у Нортона не было. Причинять боль друг другу уж точно не хотелось, как и отрываться от всего происходящего. Поэтому, немного подумав, в голову бывшему шахтёруприходит небольшая идея. —Я знаю как мы поступим. —Раз Лука сегодня находится сверху, ему готовы отдать ведущую роль в движениях. Но это не значит, что ему не будут помогать. Сами же ложатся на спину в более удобной позе, притянув чуть ближе своего партнёра и мягко касаясь его щеки чтобы немного поддержать и успокоить. Волнение быдл видно и понятно, да и спокойствием сейчас Нортон и сам не особо отличался. —Я лягу на спину, а ты старайся проследить за моими движениями. Получив в ответ кивок и лёгкую улыбку, старатель делает, как и сказал. Он улыбается и сам мягко, когда к нему проникают ближе, проводя ладонью по уже растрёпанным волосам партнёра, которые давно не было собраны в привычный хвостик. Подобная близость, а также крепкие объятия старателя заставили опуститься Бальсу ниже, прижимаясь своим нагим членом к его, к после, лёгким движением бёдер заставляя потереться их друг от друга. Реакция не заставила себя ждать и стон, который раздался следом, показывал, что подобное было воспринято более чем хорошо. —А теперь попробуй сам. Думаю ты осознал принцип. —Лука был явно даже более сообразительным, чем Кэмпбелл, поэтому он уловил всю суть более чем хорошо. Старатель даже сам немного скрестил ноги, так, чтобы меж бедер осталась горячая плоть, еще и его потирающаяся. И стало кажется в этот момент ещё жарче чем до этого момента. Сам Нортон прогибался, пытался потереться в ответ на малейшие движения со стороны партнёр. Он жмурится, мотает головой и прикусывают губу — а меж его бедер толкаются, пусть и пока не так уверенно быстро, но в своём темпе, проникая словно бы в самое его нутро. Это действительно было необычно. Кэмпбелл немного ёрзал ощущая влагу на своей коже. А осознание, что это вовсе не пот и не испарина — заставляло действительно сходить сердце с ума в бешеном темпе от смущения. —Ты можешь… Слегка сжать свои мышцы? —Неожиданная просьба Луки сопровождалась его чуть хриплым и горячим дыханием. Старатель открывает глаза, чтобы встретиться с чужим взглядом, но просьбу выполняет, желая увидеть на лице друга настоящее наслаждение. У бывшего шахтёра сильные ноги, как и тело, накаченное — от того и все хорошо получается. Вот и сам изобретатель на подобное стонет хрипло, когда толкается в очередной раз меж его бедер. Сначала возможно было суховато и совсем непривычно, в самом деле, а сейчас в самый раз — скользко, влажно и липко, шлепки тяжелые по коже. Словно они сейчас в действительности соединились в одно целое. Хотя по сути так и было, пусть и с небольшой оговоркой. Пик удовольствия становится всё ближе и ближе, когда движения становятся всё более быстрыми. Бальса становился всё более уверенным, глуша собственные стоны и всхлипы во влажных коротких поцелуях, которыми обменивались то и дело, склоняясь к чужому лицу. Нортон же лишь жмурится, в особенности когда между его бёдер толкаются особенно сильно, выгибаясь в ответ на это и своим семенем заливая не только собственный живот, но и грудь. Наслаждение, которое и так испытывали до этого, сейчас накрыло с головой, заставляя и вовсе позабыть обо всём, отдавшись просто самому факту происходящей ситуации. Лука изливается следом на чужое тело, мешая своё семя с чужим и вскоре устало опускаясь сверху. Он испытывал точно такие же чувства, как и старатель, который только-только начал приходить в себя. Спустя пару минут молчания и попыток прийти в себя, партнёра обнимают чуть крепче и гладят по спине. На удивление тело совсем не ноет, пусть и усталость лёгкая присутствовала. Вот только надо бы на кровать переместиться. Однако до этого ещё успеют дойти. —Ну что же, эксперимент можно считать успешным? —Хриплый голос мужчины слышится над чужим ухом, после чего следует короткий поцелуй. На него получают пусть и расслабленный, но слегка недовольный взгляд человека, которого потревожили. —Я думаю, об этом мы сможем поговорить уже позже… Или как минимум повторив опыт над тобой снова. —После подобного ответа, сами ложатся обратно, закрывая глаза. Сказано ли это было в шутку или нет предстояло узнать. Однако сейчас хватило сил лишь чтобы тихо хмыкнуть, сморщив нос. Конечно, финал сегодняшнего вечера на утро будут вспоминать с тем ещё смущением. Бальса покинет комнату почти ничего не сказав, а Кэмпбелл будет сидеть на кровати, где так хорошо сегодня спалось не в одиночестве и вспоминать некоторые моменты и слова. О произошедшем они точно ещё раз хорошенько поговорят. И, возможно, подобная игра станет действительно началом чего-то нового.