Хорошую кровь виски не испортишь

В ПО начали охоту на вампиров. Иначе нельзя было объяснить силуэт человека, который следил за Ильёй и пытался преследовать его чёрный мерседес. Вампир кусал губы и вцепился в руль, дабы унять дрожь в руках. Едва животный страх уступил рассудку, и к Илье вернулась способность трезво мыслить, он решил, что к себе домой не поедет. Почему-то фантазия об уютном диване и Гаечке на пушистом ковре не принесла успокоения. Возвращаться к Саше было слишком опасно, а Михаила Денисовича беспокоить не хотелось, хотя стоило. Илья решил, что о случившемся он расскажет позднее, когда впечатления несколько притупятся, и вампир сможет передать их без лишних эмоций. Но к кому тогда можно поехать? Илья поглядел на время. На дисплее телефона высветилось «23:43». Все порядочные заведения уже давным-давно позакрывались… — Я могу застать Костика в «Луне»! — воскликнул Илья после недолгого размышления. Машина повернула на проспект Чайковского, в центр Твери. Поздним вечером редко кто шёл по широким тротуарам. Илья завернул в Свободный переулок и припарковал машину возле «Красной луны». Обнаружив тусклый свет в окнах ресторана, Илья облегчённо выдохнул. Наверняка Вагнер уже ушёл домой, но вампир мог бы попросить у кого-нибудь из оставшихся сотрудников стаканчик крови и номер телефона Кости. Ресторатор вышел из своего кабинетика и, сощурившись, с удивлением обнаружил Воронцова, который переминался с ноги на ногу возле барной стойки. — Вообще-то мы закрываемся. — Я знаю. Костя заметил, что Илья несколько не в себе. Он выглядел, словно маленький потерявшийся щенок, которому было некуда пойти за помощью. Крошечный, взъерошенный, он то и дело озирался по сторонам в поисках опасности. Опасности нигде не было, но это его не успокаивало. — Ты в порядке? Что-то случилось? — Чуть не случилось убийство ради мести. — О боже! Чьё? — ресторатор ошарашенно раскрыл рот. — Меня преследовал кто-то из ПО возле дома Саши, — голос Ильи дрогнул, — я… мне было жалко беспокоить Денисыча… — А к Саше опасно, я понял тебя. И домой ехать тебе страшно, потому что ты боишься встретить там кого-то, я прав? Илья сконфуженно покраснел. Вагнер словно с языка снял. — Но ты не хочешь оставаться один и решил наведаться ко мне? — Если ты не против, конечно. Костя почесал бровь. Бросать Илью в одиночестве, чтобы до него добрались цепкие лапы приспешников Юры Мохового, было плохой затеей. Ресторан нужно было закрывать, потому что патруль ушёл на покой. Вести Илью к себе домой было так себе вариантом, но ничего дельного вампиру в голову не приходило. — Хорошо. Переночуешь у меня. Илья поднял голову. — Не нужно. Почему бы нам не остаться здесь? Вагнер махнул рукой в полумрак окна, и Воронцов всё понял. — Записывай адрес. Дом Кости Вагнера находился на другой стороне Волги. Ехать было совсем недолго. Старомодная квартирка с портретами и фотографиями неизвестных Воронцову людей, огромной пустой вазой на деревянном комоде, парочкой чайных сервизов за прозрачной дверцей серванта, книжным шкафом с потрёпанными корешками книг таила в себе тот самый советский дух. Казалось, что вот-вот из-за угла квартиры пришлёпает в разваливающихся тапочках пожилая женщина и всплеснёт руками при виде неожиданного гостя. Но никакой пожилой женщины не было в квартире. Костя жил один среди всего этого наследия. Выкинуть хлам и сделать ремонт было для Вагнера кощунством, потому что этим он мог опорочить память своей семьи. Но в то же время ему было стыдно перед Ильёй, который мог подумать что-то не то. Но Воронцов ничего не сказал. Он слишком устал, чтобы шутить нелепые шутки. Илья плюхнулся на старенький видавший виды стул с голубой обивкой и положил голову на стол, покрытый скатертью. Костя придвинул другой стул к серванту и достал два бокала для виски. — Намешай туда крови, пожалуйста, — попросил Илья ресторатора. Тот поджал губы. — Знаю, ты не любишь мешать кровь с алкоголем, но хорошую кровь виски не испортишь! — Это плохая затея, — попытался возразить Вагнер. Илья снова лёг головой на стол. Низший вампир со стуком поставил бокал перед Ильёй. — Я сам когда-то пробовал сделать нечто подобное. На вкус это самая препротивная вещь, которую пробовал в своей жизни. Могу тебе намешать, но ты же потом меня проклинать начнёшь. — Мне нужно хоть как-то отвлечься от всего пиздеца, который творится в моей жизни! Неужели какая-то бурда намного хуже, чем то, что меня пытались убить? Костя пожал плечами. — Ясно. Хочешь клин вышибать клином. Только не шуми после того, как выпьешь. Соседи могут пожаловаться. Илья заворожённо глядел за спокойными движениями Кости, который с ювелирной точностью выверял соотношение виски и донорской крови. Понюхав, он с отвращением подал стакан гостю. Илья неловко улыбнулся. — Неужели настолько отвратительно? Вагнер налил в другой стакан чистой крови и придвинул к стакану с пойлом. — А ты попробуй. Воронцов залпом отправил в себя адскую смесь и поморщился. — Кровью запей! Илья схватил стакан с красной жидкостью. Из-за неприятного послевкусия к горлу подступила тошнота. Кровь, конечно, мало помогла, но рвотный рефлекс подавить удалось. На глазах у вампира выступили слёзы. — Ты прав. Это самое отвратительное пойло! Костя усмехнулся и скрестил руки на груди. — Легче стало? — Не особо. — Жаль. Ещё вискрови? — Нет, уволь меня от этого! — рассмеялся Илья, — я лучше покурю. — Тогда пойдём на балкон. Прохладный ветер щекотал кожу и приятно ерошил волосы. Дым сигареты Ильи нёс невкусным табаком. Костя парил электронку со вкусом зелёного яблока. Оба глядели на набережную. По освещённой дороге ездили редкие машины. Прохожих почти не было. — Красиво, — просто сказал Илья. Вагнер кивнул. — Да, дедушка постарался по молодости, чтобы заполучить эту квартирку. — Кем был твой дедушка? — Академиком. В политехе преподавал физику. Любил собирать и разбирать всякие приборы. Мои родители хотели, чтобы я пошёл по его стопам, и мне пришлось повиноваться. — Какой ужас! — возмутился Илья, — неужели тебе это было интересно? — Не то чтобы. Но времена были такие, что на хлеб себе не заработаешь. Нечего и про легальную кровь говорить! — Да, времена тяжёлые были, — Илья сделал затяжку и, хихикнув, раскашлялся. Костя усмехнулся. — Рассуждаем, как деды старые! А вот в мои времена вообще крепостное право было! Низший вампир рассмеялся. — Любопытно послушать. Воронцов потушил сигарету и незаметно скинул её с балкона. Достав из пачки ещё одну и сунув в рот, вампир пробурчал: — Это слишком драматичная история. Мне до сих пор снятся кошмары. Костя выпустил колечко ароматного дыма из носа. — Не хочешь — не рассказывай. Я не буду давить на тебя. — Про эту историю знает только Денисыч, — Илья дрожащими пальцами зажёг сигарету, — это было очень давно. Я рано лишился родителей. Наш барин спустил все деньги в карты, а так как долг был больше, чем у него было с собой, он оформил купчую на нескольких крестьян. Среди них были и мои папа с мамой. Я был научен ухаживать за барскими лошадьми, и старался делать всё тщательно. Любил я их безмерно, а господин так тем более. Если что было не так сделано — хлестал меня нещадно. Однажды я украл из господского сада несколько яблок, чтобы лошадок покормить и самому поесть. Меня заметил кто-то из старших и сдал барину. Он в тот момент был пьян вдрызг, потому его реакция на мой проступок была… бурная. Он даже не звал меня, а сам прибежал, и… отхлестал меня кнутом… прям в конюшне, когда я кормил его самую любимую лошадку… Костя с тревогой глядел в суровое лицо Ильи, полное боли. Вагнер считал, что Илья — зажравшийся мажор, который только и умеет, что тратить деньги своего наставника на развлечения. Вагнер считал, что Илья — вампир, который не знает бед и несчастий, потому и ведёт себя развязно. Кто же знал, что это не так? Кто же знал, что образ богатого шута — лишь маска, скрывающая маленького бедного сиротку, у которого из удовольствий было только времяпровождение с лошадьми? Воронцов выдохнул и дрожащим голосом продолжил: — Он оставил умирать меня там, в конюшне. Сеном меня только прикрыл, чтобы не привлекать лишнего внимания. Я не знаю, как дожил до следующего дня. К нему приехал Михаил Денисович по делам. Вроде как карточный долг требовать. Он и заметил меня там, среди сена. Запах крови учуял. Какую трёпку барину Денисыч дал! Он же поддерживал идею освобождения крестьян и не мог глядеть на мои страдания без слёз. Я был на грани жизни и смерти, он это и без врачей прекрасно понимал. Нервное потрясение и заражение крови — верный шаг в могилу. Поэтому Денисычу ничего не оставалось делать, как обратить меня и передать свой дар… Да, возможно иногда я веду себя как последняя скотина по отношению к нему. Возможно я слишком много клянчу у него денег, чтобы ни в чём себе не отказывать. Но Денисыч стал мне отцом, о котором я только мог мечтать. Когда пришло время менять документы, я с радостью взял его фамилию. Только отчество не стал менять, чтобы уж совсем от родного папеньки не отрекаться. Так я и стал Ильёй Николаевичем Воронцовым. Дым вился тонкой струйкой от еле-еле тлевшей сигареты. Взгляд Ильи был направлен на другую сторону Волги, где высилось старое колесо обозрения. Костя облокотился спиной на перегородку балкона и скрестил руки. В голове у него вставал образ маленького кудрявого мальчика в сене, которого оставили умирать в старой конюшне. Это было очень давно, но Илья говорил об этом с такой болью, словно это произошло совсем недавно. Косте немного льстило то, что Илья рассказал свою историю именно ему. Даже Саша, его лучший друг, не знает о том, что пережил Воронцов. Возможно, в глазах Малиновского Илья так и оставался легкомысленным задирой. Илья повернул голову в сторону Кости. Вагнер глядел на него с тоской. Блондин усмехнулся: — Что ты на меня так грустно смотришь? Это же было сто лет назад! — Прости, — ресторатор покраснел и опустил взгляд, — просто я не могу воспринимать тебя иначе, как… — Как богача и сердцееда? Ресторатор улыбнулся и кивнул. Илья придвинулся ближе. Его локоть коснулся локтя Кости. — У богачей и сердцеедов тоже есть чувства. Просто они выучены их не показывать каждому встречному. Костя не отодвинулся от приятеля. Взгляды вампиров встретились. Илья поднял руку и заправил прядь синих волос за ухо. — Скажи мне, ты действительно Мальвиной родился или у тебя подростковый максимализм? — А! — Костя засмеялся, — чтобы на улице бывшие коллеги не приставали. Небо начинало светлеть. Приближался рассвет. Пара вампиров стояла на балконе и курила. А между затяжками их лица приближались друг к другу. Один вампир морщился от непривычно горького вкуса табака, а другой блаженно улыбался и то и дело приглаживал свои растрёпанные кудри. Он был безмерно счастлив. За один поцелуй синеволосого юноши можно было отдать, пожалуй, все деньги своего наставника. Хотя и тех будет мало. На следующее утро старенькая квартира опустела. Илья уехал к Михаилу Денисовичу, закинув перед этим Костю в ресторан. Вампир не мог выкинуть из головы эту ночь. Воспоминания о мягких прикосновениях тонких пальцев и горячих губах преследовали его повсюду, в какой бы части ресторана он не находился. «Да уж. Неплохо так покурили на балконе. Если КРОВ найдёт того преследователя, стоит поблагодарить его за то, что побежал за Ильёй» — подытожил Костя, неся бокал с кровью миловидной темноволосой вампирше. Та внимательно сузила глаза, едва Вагнер подошёл к ней. Но Костя был слишком увлечён своими мыслями, чтобы обращать внимание на чьи-то голубые глаза.