***
После того дождливого дня Антон начал заглядывать в полюбившуюся кофейню довольно часто — она находится в десяти минутах от университета, в котором он отбывает свой четырёхлетний срок, но тем не менее, с бариста больше поговорить не получается — то сегодня не его смена, то поток посетителей оказывается слишком большим и мужчине просто физически не хватает времени на разговоры. Антон учится на филолога, так что писать эссе, которые им задают чаще всего, он просто не может сидя дома — ему сразу хочется всё бросить и завалиться смотреть сериалы или просто бездумно втыкать в соцсети. Поэтому кофейни — это отличное решение. Тут тебе и приятная спокойная атмосфера, и шум людей вокруг, который не мешает, а, наоборот, заставляет наблюдать и вслушиваться в чужие разговоры ни о чём, и, конечно, вкусные горячие напитки. Кофе Антон не очень любит — как-то с детства так повелось, что пьёт он всегда только чай. А когда он впервые попробовал кофе, вообще не понял, почему люди поголовно его пьют, ведь он горький и противный, и если добавить молока, сахара или ещё чего-нибудь, получается ещё хуже, чем было до этого. Вот чай — совсем другое дело. Любимый чай Антона — зелёный с жасмином и мёдом. Сегодня как раз один из дней, когда парню задали тонну домашней работы, которую он уже пытался час сделать дома, но то и дело на что-то отвлекался, так что было принято решение снова идти в ту самую кофейню (ну, и сегодня, как раз, смена того красивого бариста). Антон поднялся с дивана, переоделся, накинул пальто, и двинулся в путь. Погода сегодня, на удивление, довольно солнечная. Это тот самый один день в месяце, когда наступает тепло — и все люди сразу же выбегают гулять в парки, кататься на велосипедах, или просто бесцельно бродить по маленьким улочкам города, щурясь от солнца. Антон как-то невольно проникается этой атмосферой такого одинокого и неожиданного тёплого денька, что сам решает взять велосипед напрокат и добраться до кофейни именно на нём. Так как от дома на общественном транспорте до неё минут тридцать, значит он должен успеть добраться плюс-минус за час. Антон достаёт наушники, включает свой любимый плейлист и отправляется. Спустя час он всё-таки прибывает на место. Заходя внутрь, он сразу слышит знакомую песню, которая только минуту назад играла в наушниках. Из винтажного винилового проигрывателя поют The Smiths свою очередную драматичную песню про какой-то старый дом, и про то, что человек, который нравился солисту, так никогда об этом и не узнал. Антон застывает в ступоре прямо у входа — the smiths он просто обожает. Он поднимает глаза на прилавок с выпечкой. Бариста ходит в из стороны в сторону, то переставляя ценники на выпечку, то протирая столешницу и подпевая разливающейся по всему кафе мелодии, играющей на фоне. Антон вешает пальто на крючок и направляется в сторону Арсения. — Я люблю The Smiths, — без приветствия вдруг говорит Антон. — Извини, что? — бариста поворачивается на звук. — Я сказал, что люблю The Smiths. — Правда? Я тоже. Следующую минуту они просто стояли и пялились друг на друга, но их зрительный контакт прервал звук захлопнувшейся двери. Одтведя взгляд, Антон отошёл и сел за своё любимое место, при этом не переставая смущённо улыбаться, смотря в пол. Господи, что с ним твориться? Этот Арсений даже имени его не знает, а Антон уже представляет как они вместе живут в каком-то маленьком домике у моря и у них много общих кошек. Недавно вошедший клиент уже отошёл от прилавка и направился в сторону столиков. Арсений вышел из-за стойки и подошёл к столику Антона: — Можно присесть? — улыбнувшись спросил он. — Садись. Бариста сел напротив на такое же тёмно-зелёное кресло как у Антона, закинув ногу на ногу и шутливо прищурившись. А потом просто протянул руку и с улыбкой выдал: — Арсений — А я — Антон, — удивлённо ответил он и пожал протянутую руку — Мне нравятся твои кудряшки, Антон, — произнес в ответ бариста. Антон смутился, но виду не подал: — Давно ты здесь работаешь? — спросил он вдруг первое, что пришло в голову. — Несколько месяцев. Раньше я варил кофе в другом месте, но владельцы решили прикрыть его из-за небольшого спроса. — А давно ты «варишь кофе»? — улыбнулся Антон. — Как только поступил в Петербург — первая моя работа была бариста. На самом деле всегда мечтал жить в этом городе и работать в кофейне. А ты о чём мечтал в детстве? — Я хотел быть пожарным. Их разговор ни о чём длился ещё долго. К этому времени народ уже начал расходиться по домам, и лишь редкие вечерние посетители иногда мелькали у двери, так что Арсения почти ничего не отвлекало. Только где-то около девяти часов вечера им пришлось разойтись, так как Арсению нужно было закрывать заведение. Антон ехал домой не переставая улыбаться. Он знал, что ещё не стоит ни на что надеяться, и строить ожидания от их общения, но в груди всё-равно расплывалось томное мягкое и обволакивающее чувство умиротворения. Как-будто бы и не важно, что будет в конце, как сложатся их дальнейшие отношения и сложатся ли вообще, на душе было абсолютно спокойно и хорошо от нового такого приятного знакомства.***
Ветер с шумом кружит листопад, грозовые дожди становятся всё реже, а температура воздуха стремительно падает. Все эти погодные явления указывают на то, что в Питере теперь октябрь, что правда. Природа всё тщательней готовится к наступлению леденящей, суровой зимней мерзлоты. Люди начинают менять лёгкие пальто на более тёплые куртки, носить перчатки и шапки. Антон идёт из университета в кофейню, кутаясь в шарф, прячась от сильного холодного ветра. Прошло уже пару недель с их знакомства с Арсением, но ощущалось это как несколько лет. На четвёртой их встрече они обменялись номерами телефонов, и вроде как даже стали друзьями. Для начала это очень даже неплохо, ведь теперь Арс присылает ему сообщения с милыми эмоджи и делает его любимый чай. В их общении часто присутствует непринуждённый, ни к чему не обязывающий флирт, что, безусловно, было приятно, но Антон замечал, что бариста часто общается с кем-то в такой манере. Тем не менее, надежда у него всё равно оставалась. Когда парень заходит в кафе, там, как обычно, играет что-то из 70-80-х годов (Арсений постоянно восхищался музыкой того времени). На этот раз Антон узнал в песне голоса солистов Queen. В заведении, как и всегда во время обеденного перерыва, музыку почти не слышно из-за громких разговоров и усердно работающей кофемашины. Антон сел за своё место и повернул голову в сторону прилавка. Поток людей большой, поэтому Арсений его не заметил, он быстрыми, ловкими движениями и принимал заказы, и готовил напитки, и разогревал выпечку, при этом не выглядев встревоженным или уставшим, что удивляло парня. У мужчины изящно уложены волосы, которые он, судя по всему, укладывает не меньше часа каждое утро. У него на лице видны только спокойствие и приветливость, благодаря чему и у посетителей поднималось настроение. А у Антона поднималось настроение просто потому что он смотрит на Арсения. Вскоре очередь рассосалась и Антон, встав из-за стола, пошёл к бариста, протирающему столешницу. — Эй, Арс, привет! — Антон улыбнулся, сев за стойку возле прилавка. Арсений в удивлении поднял голову и его губы расплылись в ответной улыбке. Антон был готов приходить сюда каждый день только ради этой улыбки. Видеть бариста счастливым было приятней всего. — Привет, а я уже думал ты не придёшь. Тебя задержали в универе? — поинтересовался тот. — А ты, я смотрю, уже успел расстроиться и заскучать по мне, — в шутку усмехнулся Антон. — Сделать тебе чай? На улице дубак, а ты всё из своего тоненького пальто не вылезаешь, — произносит сердито Арсений, наливая кипяток в чайник с уже насыпанным чаем. — Оно моё любимое! Да и не так уж и холодно сейчас, — пожимает плечами парень. Антон продолжает наблюдать за Арсением — все его движения изящны и уверенны, видно, что он любит это дело, и занимается им уже давно. Арсений чувствует на себе взгляд и поднимает голову: — Ты чего? — улыбается он. Антон хочет сказать столько всего: что влюблён в Арсения с первой встречи, что бариста очень красив, и что парень хочет чтобы он делал ему этот чай у себя дома каждое утро, но не говорит. Антон боится говорить о своих чувствах, но он надеется, что у них всё сложится не как в той песне The Smiths. Он не может ничего с собой поделать и, смотря прямо в глаза, произносит ровно то, что крутится у него повторяющейся мантрой в голове: — Ты красивый. Арсений продолжает смотреть так же прямо в глаза, но взгляд его меняется. Уголки глаз поднимаются немного вверх, образовывая морщинки вокруг, а мышцы лица расслабляются. — А ты умеешь смущать своими комплиментами, — Арсений игриво склоняет голову, глядя на Антона. Но на самом деле, больше всего смущался в этой ситуации явно не Арсений — тот, наоборот, выглядел как самый уверенный в себе и смелый человек на свете. Однако, Антон только сегодня подметил, что настоящее состояние бариста может скрываться под маской спокойствия, так что слишком рано выводов делать не стал — может, и правда смущается, кто его знает, загадочного такого? Арсений подмигнул, отвернулся и, как ни в чём не бывало, отправился обслуживать зашедших во время их разговора клиентов. Вот какой! Видит же, наверняка, что Антону симпатизирует, но продолжает свои эти заигрывания. А вот с чувствами Арсения было всё намного сложнее, точнее, вопрос в том, есть ли у него вообще эти чувства? Флиртует бариста почти со всеми, неважно парень или девушка, знакомый человек или просто клиент кофейни, пришедший первый и последний раз. Это, честно признаться, немного выбивало Антона из колеи — он сам всегда был застенчивым и никогда не флиртовал с людьми в которых романтически не был заинтересован. Безусловно, бариста постоянно до невозможного очаровывал всех вокруг. Антон их очень хорошо понимал.***
День сегодня для Антона выдался довольно сложным — утром он проснулся уже уставшим, как-будто не спал, а ходил на каторгу (скорее всего это последствия того, что парень пошёл спать в каком-то часу после двенадцати, пытался вникнуть в темы всех трёх пар, а потом доделывал проект, который нужно сдать к вечеру). И, конечно, целый день в голове всплывали образы его новоиспечённого «друга». Рисовалось в голове разное: и просто реальные картинки из жизни, где Арс варит кофе или улыбается вошедшим гостям, и вымышленные Антоном различные сценарии, как они вместе живут всё в том же домике у моря. Это категорически нельзя было просто так оставлять — если есть хоть шанс, что он тоже нравится Арсению, Антон должен этим шансом воспользоваться. Ну, а если нет — оставить загадочного флиртующего бариста далеко-далеко в воспоминаниях, где он останется лишь размытым образом для захватывающих историй о потерянной любви, которые он, надеется, будет рассказывать потом детям или, если он станет поэтом, обязательно напишет об этом печальное стихотворение. Нет, даже несмотря на всю драматичность и романтичность такого исхода, первый вариант нравится Антону больше, но делать первый шаг боязно. Однако, сегодня он как раз хотел заглянуть к бариста на чашку чая и, как обещал тот по секрету, испечённые персонально для Антона круассаны с шоколадом, которые он просто обожает. Под вечер в его любимой кофейне осталось совсем немного народу. Этот факт радовал — значит, Арсений не будет так часто отвлекаться от разговоров со студентом, не считая того, конечно, что бариста как раз не должен отвлекаться на болтовню, а не на посетителей. Но, видимо, Арсению нравилось это, а то, иначе, Антон бы уже давно был выставлен за порог за свою излишнюю заинтересованность и вечные вопросы. Этот факт грел душу — всё-таки он редко нравился таким интеллигентным, чутким и очаровательным бариста. Во-первых, найти кого-то более интеллигентного, чем Арсений, довольно непросто, а во-вторых, обычно, если у Антона и были мимолётные симпатии к работникам кофеен, те даже не запоминали его в лицо, несмотря на то, что парень заходил за не очень то и вкусными напитками чуть ли не ежедневно. Но бариста, находившийся сейчас в нескольких метрах от парня, стоит хоть ежечасных посещений: слегка вьющиеся волосы небрежно уложены набок, чёрная рубашка с закатанными по локоть рукавами выгодно подчёркивает статную шею и чёткие черты лица, а длинные ресницы отбрасывают тень под глазами, которую видно даже с такого расстояния. Всё это вместе выглядит замечательно, Антон до сих пор не уверен, действительно ли Арсений настоящий, или это просто прекрасный плод его бредового сознания? Кстати, звучит довольно поэтично, хоть и грустно. Но Арсений оказывается настоящим — когда он видит зашедшего парня его глаза загораются, уголки губ приподнимаются в лёгкой нежной улыбке, а возле век образуются маленькие морщинки. Антон в ответ смотрит не менее счастливо — эмоции примерно такие же, но вперемешку со смущением небольшим. Поднятая ладонь легонько машет в приветственном жесте, на что бариста добро усмехается и делает пригласительный жест пальцем, мол, хватит стоять руками махать, подходи уже. Ну, по крайней мере так расценил его Антон. — Хэй! Давно тебя тут не было. Я уже и не знал, куда себя девать без тебя и твоих этих кудряшек запутанных, — поднимает глаза на его волосы бариста — Как дела? Где ты был? — Меня не было всего лишь неделю, вообще-то, — хмурится он, — а кудряшки у меня не запутанные вовсе, просто укладка такая, — специально манерно поправляет волосы он. — Укладка, значит? Называется «не успел утром волосы расчесать»? — ухмыляется Арсений и тянется потрепать антонову макушку. Хоть парень и выше на десяток сантиметров, его это не останавливает, а Антон может и незаметно присесть. Он любит их такие маленькие разговоры, а ещё любит то, что бариста тянется к нему то поправить волосы, то пылинку убрать с лица, то волос с одежды. — Вообще-то расчесал и даже уложил, это от ветра всё, — невсерьёз обиженно хмурится Антон. — Ага, значит прихорашиваешься перед тем как сюда прийти? — он щурит глаза, словно выискивая подтверждения в глазах собеседника и улыбается хитро. Парень только замер на секунду, но посмеялся, будто это и не правда вовсе. Конечно он прихорашивался. Это Арсению везёт — он даже с торчащими во все стороны волосами и в рваной одежде будет выглядеть как бог, с неба сошедший прямиком, а Антон — нет. — Ладно, ты мне и с такой причёской нравишься, — подмигивает бариста и уходит поспешно включать кофемашину. Антону конечно нравятся все эти шуточки и комплименты неожиданные, но всё-таки не покидают его навязчивые мысли, крутящиеся тёмными тучами в голове. А вдруг он всем так говорит? Или это вовсе в шутку? А если да, то где шутки, а где — нет? Антон встряхивает головой, и так забот много. Он садится за уже родной столик и в этот раз достаёт книгу. Сосредоточиться на чтении удаётся, правда, крайне трудно, так как рядом, перед глазами постоянно маячит Арсений, туда-сюда бегая, но Антон хотя бы пытается, бегая взглядом по страницам. Читать парень любит — иногда это помогает ему отвлечься от своих мыслей и просто погрузиться в сюжет, а иногда — наоборот, хочет, так сказать, порефлексировать, или говоря проще — подумать над характерами персонажей, ситуациями, в которые те попадают. Возможно банально, но ему это нравится, и Арсению вроде как тоже, так что можно рассматривать это как тему для начала разговора. Но бариста, будто прочитав его мысли, подходит, садится напротив и спрашивает: — Вирджиния Вульф? Интересный выбор. Я читал, но как по мне, не очень. Какой-то сплошной поток размышлений, и вообще нет никакого действия. Антон поднимает глаза от книги и смотрит удивлённо: — Ты шутишь? Я её обожаю. Мне нравится, что ты никогда не знаешь чего ожидать. Например здесь, — поднимает он книгу, — главный герой в середине своей 350-летней жизни совершенно неожиданно превращается в женщину. Звучит это странно, но зато не скучно. — Серьёзно? Звучит странно, я не хочу это читать, — улыбается вопреки своим словам Арсений, — мне больше по душе что-то, что автор писал в здравом уме. Антон презрительно смотрит на него, а Арсений слегка хихикать начинает и всё же сдаётся: — Ладно, на самом деле я разное читаю. Но это действительно звучит странновато. — улыбается тот. — Ах! А я уже успел подумать что вы мой идеал! — Антон поднимает руку ко лбу в шутливо-драматичном жесте, откидывает голову чуть назад и отворачивается. Арсений хохотать начинает чуть ли не на всю кофейную, потом тянется к рукам парня и берет их в свои: — О, нет! Я не хотел очернить свой облик в ваших глазах! Впредь буду стараться не совершать столь бессовестных погрешностей! На секунду они остаются в такой позе, а потом не сдерживаются и оба смеются.***
— А давай я провожу тебя до дома? — выпаливает неожиданно Антон. — Ох, ну наверное можно… — немного смущается Арсений, почесав в затылке и слегка улыбаясь Спустя пару часов после прихода Антона смена Арсения закончилась, и заведение нужно было закрывать. Время уже близилось к закату, все люди уже пришли домой с работы и сейчас сидят смотрят телевизор, проводят время с семьёй или доделывают домашку на завтра. Почти всё это время парни просто болтали ни о чём, бариста обслуживал изредка приходящих гостей, а Антон молча наблюдал за этим. Но когда Арсений объявил, что пора закруглятся, расходиться так не хотелось, что парень решился на это предложение. — Нет, если ты не хочешь, и я навязыва… — Хочу. Просто не ожидал, — возразил бариста. Арсений прибрался, отказываясь от помощи Антона: вытер столы, помыл тарелки, подмёл пол. Накинул пальто, лёгкий шарф и вышел на улицу, ёжась от холодного ветра и бурча под нос что-то про «эту питерскую мерзлоту». Антон вышел следом, стараясь не так сильно ухмыляться от вида недовольного мужчины. — Всё-таки я любую погоду готов потерпеть ради этой красоты вечерней, — вдруг произносит Арсений через несколько минут их пути. А Антон тоже готов потерпеть любую погоду, ради того, чтобы с Арсением побольше времени провести, неважно просто молча шагая рядом, смеясь с глупых шуток или обсуждая вечерний Петербург. — Хочешь устроим небольшое интервью? Я задаю тебе вопрос, а ты отвечаешь не задумываясь. Ты же хочешь актёром стать, вот и потренируешься для будущих интервьюеров. Арсений повернул голову, ухмыльнулся и сощурив глаза, посмотрел подозрительно: — Ага, то есть ты всю мою подноготную узнать хочешь? Я тебя раскусил, — пригрозил он пальцем, — Я согласен только если ты будешь тоже отвечать. Если уж откровенничать, то вместе. — Хорошо, начнём, — Антон задумался, придумывая первый вопрос, — Итак, кто ты по знаку зодиака? — Серьёзно? Это первое что пришло тебе в голову? — засмеялся Арсений. — Не задумываясь! — Ладно, — закатил глаза он. — я рыбы. — А я — овен, — сказал Антон. — Пока что это интервью мне о тебе, как человеке, ничего не говорит! — возмутился бариста. — Ну не все же вопросы должны быть глубокими, но приятно знать какие-то факты и мелочи, — вторил Антон. — Хорошо, ты прав, давай продолжим. — Какие цветы твои любимые? — после минутного размышления задал вопрос Антон — Что? Цветы? — сначала удивился Арсений, но потом всё же ответил, — Я люблю сирень. — Почему? — Ты хочешь услышать какой-то глубокий ответ о том, что эти цветы «являются метафорой первой любви, которая, как и сирень, быстро расцветает, но и также скоропостижно увядает»? — он повернул голову к Антону, усмехаясь. — Тем не менее, — Антон смеётся и поднимает руки в защитном жесте, — не я только что всё это сказал. Позже их бессмысленные разговоры продолжаются весь путь до дома Арсения. Живёт он не так далеко от кофейни в рамках Петербурга, так что их путь не занял много времени (хотя Антон был бы не против провожать бариста до дома хоть несколько часов ради этих их дискуссий). Подходя к подъезду дома Арсения, Антон подумал что это очень подходящий момент сделать то, что он давно хотел. Нет, не поцеловаться (хотя он, конечно же, был бы абсолютно не против, но это было бы пока слишком), а позвать его куда-нибудь, чтобы их общение продолжалось и за пределами кофейни. Конечно, ему хотелось бы, чтобы это было свиданием, но тут уже как решит к этому отнестись Арсений. Настаивать он на этом не будет, но во время самой встречи можно будет уточнить. — Спасибо тебе за то, что проводил, мне было приятно давать интервью, — он легонько толкает антоново плечо своим и поднимает глаза. — А мне было приятно его брать у тебя, мистер загадочная знаменитость, — расплывается в улыбке Антон. — Не такая уж и загадочная, раз всё тебе рассказал. Антон думает, что либо сейчас, либо никогда. Нервничает очень сильно и в голове прокручивает придуманную фразу раз за разом, но потом всё-таки говорит: — Слушай, в эти выходные в музее неподалёку приезжает выставка импрессионистов. Ты говорил, что любишь их, и я подумал, может нам сходить туда вместе? — он опускает взгляд, а руки теребят кольца на длинных пальцах. Арсений на секунду застывает, кладёт руку на грудную клетку в удивлённом жесте: — Ты не поверишь… Я абсолютно это же хотел предложить. Как увидел афишу недалеко от кофейни, тебя, почему-то вспомнил. Антон смотрит в глаза напротив и хочет улыбаться так, чтобы не то что до ушей, а даже выше. — То есть, это «да»? — Конечно! Вдруг Арсений берёт его за плечи и смотрит нарочито серьёзно: — Но с одним условием, — Антон на это кивает. Бариста вдруг наклоняется к уху близко совсем, а Антон от неожиданности чуть не вспрыгивает. Тёплый воздух опаляет кожу, контрастируя с прохладным ветром, несильно поддувающим сбоку: — Это будет свидание, — шепчет Арсений. Антон стоит как истукан, толком не соображая, что происходит, пока его собеседник отстраняется, подмигивает, разворачивается и скрывается за дверью подъезда как ни в чём не бывало.***
Воздух, температура которого с каждым днём опускалась, обдаёт лицо неприятными ветряными волнами. Однако Антону ни сильный ветер, ни холода наступающие, ни ураган, если бы начался — нипочём: он шагает по занесённой листьями улице и лыбится как дурак. Договорились они встретиться у подъезда Арсения к семи вечера, поэтому к половине седьмого Антон уже во всю наводил марафет. Всё-таки свиданий у него и правда давно не было, тем более с кем-то, кто бы так сильно нравился. Последнее рандеву так вообще было чуть ли не смехотворно: познакомились в интернете, попереписывались денёк-другой, а потом Антона позвали на свидание. Причём манера речи у собеседника была какой-то невероятно поэтичной, грамотной и начитанной. Антон, как полагается, долго собирался, выбрал самую элегантную одежду, подготовился тщательно, а человек пришёл в трениках да худи с футбольным клубом каким-то и, как оказалось, в реальности и двух слов связать не мог почему-то. После этого парень окончательно в свиданиях разочаровался. Но вот он тут — с букетом сирени, довольным лицом и отличным настроением идёт в музей, хотя в картинах вообще не разбирается и отличить Репина от Серова не может. Но Айвазовского он, кстати, любит — его картины отличить можно всегда. Антон подходит к дому и пишет Арсению, чтобы тот выходил. Через пару минут он наконец-то выходит, и Антон так и застывает, а дыхание на секунду останавливается. На бариста надета жилетка тёмно-бежевого цвета поверх белой рубашки, пальто кремового цвета, тёмно-коричневый шарф, такого же оттенка брюки и чёрные мартинсы. Но больше всего внимание Антона привлекла причёска — чуть волнистые волосы были уложены назад, и это Арсению шло очень, хотя обычно свои волосы он так не укладывал. Затем мужчина поднял глаза и улыбнулся. — Привет, не долго ждёшь? — спросил он. — Нет, в любом случае это стоит того, — улыбается Антон. По пути до музея они болтают обо всём: о музыке, сериалах, политике, книгах, любимом вкусе мороженого и любимых романтических комедиях. С Арсением очень интересно — он совсем не такой, каким кажется на первый взгляд, и никогда не знаешь, что он скажет или сделает в следующую секунду, но Антона это восхищает. Вообще, честно говоря, Антон не понимает, как можно не восхищаться мужчиной. По приходе в музей сначала они решают посетить выставку каких-то современных художников, а потом уже перейти к основной части экспозиции. Картины все были какие-то заумные и «сос мыслом», как выразился Антон, на что Арсений лишь закатил глаза. Однако, когда Арсений начал подробно рассказывать своё мнение о посыле работ прямо парню на ухо, «чтобы не мешать другим посетителям наслаждаться живописью», Антон поменял своё отношение и спрашивал про каждую вторую картину. В основном зале кроме картин были еще и статуи, которые Антону понравились больше. Арсений всё так же подробно рассказывал либо про архитекторов, либо про персонажей работ. За этот поход в музей Антон точно понял, что если бы мужчина даже библию ему зачитывал, ему бы это понравилось, и он, наверное, вникнул бы в сюжет, хотя сам атеист. — Может пойдём выпить кофе? — предложил Арсений. Пока парни посещали музей, на улице стемнело. Они выходят и принимаются искать ближайшую кофейню. Антон говорит что Арсений ненормальный, раз вечереет, а ему бы только кофе, как наркозависимому. Бариста на это лишь смеётся по-доброму. Арсений берёт флэт-уайт (Антон его пробует и в недоумении восклицает что это отвратительно), а Шастун — лимонад с малиной. С напитками они решают, что хотят пойти по набережной (на Антоне пальто есть — но красивое или нет, он не знает). Фонари уже зажглись, а людей в этом районе почти не осталось: те, в основном, в это время танцуют где-то в клубах в центре. Но, честно говоря, Антона не сильно сейчас другие люди волнуют. Они с Арсением молча прогуливаются, кидая друг другу мимолётные улыбки. Тишина эта не неловкая или тяжёлая, она комфортная и приятная. Вокруг тихо — слышны только звуки Невы, бьющийся о берега из-за сильного северного ветра, дующего откуда-то с Финского Залива. Опадающие листья кружили в воздухе, выделывая различные пируэты. А потом на пути им попадается одинокая скамейка, тускло освещаемая стоящим рядом фонарём. После прогулки по музею, а потом и по набережной ноги устали, так что было принято решение немного отдохнуть. Парни приземлились на скамейку, оба издали звук облегчения и засмеялись. Солнце окончательно зашло за горизонт, а на небе стали видны звёзды. Антон начал разглядывать их и выискивать созвездия, которые он знает. Но Арсений его прервал: — О чём думаешь, мечтатель? — он улыбнулся, повернув голову к парню. — Да так, о звёздах. Это так странно, что во вселенной миллиарды звёзд, а мы видим лишь их малую часть, не думаешь? — он повернулся в ответ. — Конечно странно, но не странно ли то, что из всех миллиардов людей в мире, ты сейчас сидишь и смотришь на звёзды именно со мной? — ухмыльнулся Арсений. Антон такого ответа совсем не ожидал, но взгляда от лица напротив не отвёл, а потом отчего-то зашептал: — А по-моему, совсем не странно. Как я могу делать это с кем-то другим, если знаком с тобой? Арсений потянулся чуть ближе, поднёс руку ко лбу Антона и аккуратно поправил кудряшку, упавшую туда, а потом опустил взгляд прямо в изумрудные глаза. У Антона мурашки пробежались по всему телу от прикосновения. — Можно тебя поцеловать? — прошептал Арсений в ответ. Антон продолжал завороженно будто пялится в глаза напротив, но когда суть вопроса наконец дошла до него, то он судорожно закивал, как-будто боясь упустить шанс, на что Арсений лишь захихикал, а потом поднёс руку к антонову лицу, слегка касаясь щеки, затем медленно провёл вниз до губ и мимолетно коснулся, глазами следя за своими пальцами. Антон застыл на месте, боясь пошевелиться и разрушить такой хрупкий момент. Арсений поднял взгляд обратно и нежно улыбнулся. Торопиться не хотелось, ведь у них было всё время в мире, но посмотрев пару секунд в глаза Антону, он всё-таки придвинулся совсем близко и, закрыв глаза, соприкоснулся своими губами с чужими. Губы Арсения оказались тёплыми, несмотря на северный ветер, дующий прямо с реки. Левая рука Антона обхватила лицо Арсения, притягивая ближе. Руки бариста же оказались в волосах Шастуна. Поцелуй ощущался очень трепетным и чувственным, но медленным и спокойным. У Антона перехватило дыхание, и он на секунду отодвинулся, чтобы привести его в норму. Приподняв веки, он встретился взглядом с уже смотрящими на него в полумраке глазами. В этот самый момент Антон с улыбкой на лице подумал, что теперь любит осень с её дождливой погодой ещё больше, ведь если бы не дождь в тот сентябрьский вечер, он скорее всего никогда бы и не нашёл свою теперь самую любимую кофейню. И своего теперь самого любимого человека тоже.