Drums

Can you hear them? They're coming They're in the signal, they're in my head. Can you hear them? They're coming They're in the signal, they're in my head. Доктор тяжело дышит, сдавливает голову руками. Этот шум, эти барабаны… Бесконечный ритм из четырех ударов сводит его с ума. Символ воина, символ безумца. Они зовут его куда-то, призывают сделать что-то. Что-то безумное. Галлифреец еще сильнее сдавливает голову, пытается заткнуть уши. Кричит, чтобы заглушить ритм. Но это внутри него. Это его скрытое безумие. Доктор понимает, что они становятся громче с каждой секундой. Все громче и громче, все ближе и ближе то, к чему они стремятся его сломить. Ему страшно. Повелитель Времени, осознавая, что все бесполезно, опускает руки, проводит пальцами по лицу. Он все такой же. Наверное. Барабаны внутри сжигают его в буквальном смысле. Все его чувства, все его идеи стираются, преобразуются, становясь ненавистным ритмом из четырех ударов. Все, что он хотел бы увидеть, познать, стало неважным. Весь его мир, все его желания, интересы свелись к одному. К барабанам. Доктор не был даже уверен, что он жив. Он чувствовал себя каким-то роботом, чья программа сводилась к четырем. Он ударил себя по щеке. Боль была реальна. Но она ощущалась только снаружи. На покрасневшей коже, на занывшей мышце. Но она не прикрывала внутреннюю боль. Боль, которая становилась все сильнее и сильнее, которая призывала обратить на себя внимание все громче и громче. Там-там-там-там. Все ближе и ближе. Что-то приближается. Он понимает, что должен это остановить, с барабанами или без. То, к чему призывают эти ужасные барабаны, не должно случиться. Никогда. Но Доктор боится, что не сможет сопротивляться, барабаны уже сводят его с ума. Он скоро помешается на них, он чувствует. Он уже начинает задумываться о том, что сражение с барабанами, с самим собой, бесполезно. Галлифреец чувствует, как уже начинает пальцами тихо отбивать ритм на полу ТАРДИС, на котором оказался он в результате всех этих бесполезных попыток хоть как-то унять шум в голове. Доктор понимает, что уже весь его мир сводится к четырем. Удары двух сердец, удары пальцев по полу, его прерывистое дыхание. Он боится, что когда-нибудь эти барабаны станут единственным смыслом в его жизни. Галлифреец глубоко вздохнул, так, что у него заболели ребра от напряжения. От этого должно быть спасение. Хоть какое-то. Но словно ответом, усмешкой на его простенькое умозаключение, бесполезную надежду, ритм стал громче. Доктор заплакал от безысходности, снова накрыл голову руками, пытаясь сжать ее, хоть как-то унять неугомонный, бесконечный ритм, призывающий к войне, безумству и разрушениям. Нет, он не хочет сходить с ума. Сквозь пелену слез, галлифреец заметил перед собой фигуру Мастера, стоящего перед ним. Повелитель Времени приподнял голову. Обладавший до него этим ужасным и одновременно манящим, хотя Доктор боится в этом признаться самому себе, барабанным ритмом смотрел на него, немного склонив голову набок, чуть улыбаясь правым уголком рта. Доктор закусил губу. Он долго так сидел, смотря на него снизу вверх, глаза в глаза. - Помоги мне… Пожалуйста… - прохрипел он просьбу. Мастер поднял в изумлении бровь. Но галлифреец не заметил этого из-за застилавших его взгляд слез отчаяния. Доктор попытался дотянуться до Мастера, задеть его. Но тот исчез, оставив после себя лишь горькое чувство потери, покидая последнего оставшегося в живых Повелителя Времени, рассыпавшись перед ним множеством воспоминаний. Don't leave me now, Think of all we've done together, Think of all the vanquished foes, Think of all we could be.