***
— «Я не боюсь тебя, Смерть!» кричал глупый, но храбрый ребенок. «Но если ты подойдёшь ближе хоть на шаг к моей семье, то я сотру тебя с лица земли!» — устало прочитала женщина и глянув на спящего ребенка, погладила его по голове, при этом чуть взъерошив волосы.
Всю жизнь меня учили быть не только физически сильной, но и духовно. Я конечно выросла духовно сильной,
по крайней мере я надеюсь на это, как желала моя покойная матушка, но почему-то физически всегда была на уровне сильного червяка. Но я никогда не жаловалась на это, разве сильные люди могут себе такое позволить?
Знаете, моя жизнь слишком… обычная и роскошная по сравнению с моими друзьями. Вот например Итачи-кун, гений, что экстерном закончил академию Шиноби и стал генином, а следом и участником организации «АНБУ». Казалось, все идёт идеально, красавчик, гений и будущий глава, но никто и никогда не спрашивал его, желает ли он этого. Я всегда была рада, когда Итачи возвращался с миссии и начинал тренировать меня, при этом пытаясь чему-то научить. Всё-таки мы с ним друзья с раннего детства и, наверное, он переживает за меня, как за друга.
И я уверена, он тоже считает меня слабой.
Я, почему-то, всегда сравнивала свои силы, свою жизнь, своё мировоззрение с друзьями, и понимала, что во всем отличаюсь от них. Я не была гением, что с раннего детства задумывался о смысле жизни, не была сильна в теории или в бою, от того и закончила академию только в этом году. Единственным, чем я могла похвастаться, то это наверное тем, что я была просто хорошим другом и ребенком. Всегда старалась помочь всем, поддержать и найти выход из ситуации. Наверное, поэтому я была не совсем бесполезной для кого-либо.
Моя мачеха постоянно твердила мне, что меня если не возьмут в шиноби, то в жены-то точно возьмёт, хоть кто-то, кто возможно полюбит меня. Но об этом никто не должен знать, это уже мои проблемы, а не чьи-то ещё. Правда ведь? Порой Шисуи-сан давал мне щелбан за такие слова, а ещё за приставку «-сан», говорил что если я ещё раз его так назову, то он отправит меня плавать в холодную реку Нака. Я не понимала его. Как можно злится на обычный этикет и уважение к кому-то?
Шисуи-сан… мертв. Он погиб примерно две недели назад, но его труп ещё не нашли. Кто-то пустил слух, что именно Итачи-кун был его убийцей, и от этого становилось страшно. До ужаса страшно. И в голове постоянно были тревожные предположения:
«А что, если и правда, это Итачи убил Шисуи? Зачем? Убьет ли он меня или посчитает безнадёжной тратой времени?». Эти глупые мысли пробуждали во мне животный страх, я боялась Итачи, но не могла отойти от него ни на шаг.
— Ясу-чан! — где-то издалека послышался ещё девчачий крик. На горизонте показалась милая девчушка с прямыми каштановыми волосами и родинкой под правым глазом. Ухоженная, стройная, милая и сильная Изуми-чан. Ясу никогда не любила её, как друга или подругу. Ясу считала странным то, что Изуми
очень часто спрашивала про неё и как она провела день, словно это было ей интересно и даже как-то важно. — Ясу-чан, представляешь, сегодня Итачи-кун вернулся с миссии. Он ещё кстати купил мне данго! Оно такое вкусное! — начала весело щебетать Изуми, при этом вертя пакетом со сладостями перед носом Ясу.
— Здорово, поздравляю тебя, — как-то излишне радостно ответила Ясу. Сегодня явно был не её день, раз прибыл Итачи и сразу же подарил Изуми сладости. Даже было как-то завидно…
Но девчонка знала, что завидовать плохо, ей об этом часто говорила мама. Но порой на эти слова Ясу плевала с вершины горы Хокаге, в принципе, девчушка часто плевала на нравоучение своей матери, но редко это показывала, не хотела портить репутацию матушки. А вот на нравоучения своей мачехи Ясу вообще не обращала внимание. Кто она была ей? Мать родная, сестра или тетя?
***
Солнце уже село, но было до сих пор светло. Прекрасный красный закат, птички уже перестали петь свои давно заученные песни. На душе было тихо и умиротворённо… Что было очень странно. В последнее время так спокойно было до смерти Шисуи-сана, когда он учил Ясу кидать сюрикены, а Итачи помогал ему обучить девчушку. Но… кто же знал, что что-то или
кто-то украдёт это счастье. После смерти Шисуи-сана, Итачи… стал более скрытным, чем был когда-либо. Он начал пропадать на заданиях или гулять с Изуми.
Но не со мной. После такого всегда оставался неприятный осадок, как будто ты стал никем, для того, кто был для тебя всем.
Тело девчушки неприятно заныло, отсутствие второй день тренировок из-за лени усугубляло ситуацию, так ещё и завтра надо будет идти со своей командой на миссию.
Команда… Это не команда, а сборище отбросов, что ненавидели друг друга ещё со времён академии, но при этом объединялись, дабы напакостить кому-либо из этой же команды. Меньше всех получала именно Ясу, из-за того что она
хрупкая и
нежная девочка. Порой, это играло на руку и грех жаловаться, но… это так же доставляло свои неудобства в виде насмешек и грубых слов в свою сторону.
Доев Тайяки, Ясу-чан быстро посмотрела в сторону своей корзинки. Там оставалась ещё две рыбки со вкусом шоколада. Это были порции для Шисуи и Итачи… Но ни тот и не другой уже не придет сюда, они больше не разделят эту трапезу втроём, это место давило на разум и сердце, Итачи и Ясу, словно она медленно высасывала из них жизнь.
Неприятные и жестокие мысли, что посещали голову почти на протяжении всего дня, как-будто убивали и гнобили собственного носителя. Даже шелест листьев никак не мог отвлечь от раздумий. Ясу опрокинула голову назад, оперлась на дерево и вздохнула, словно вспомнила что-то, что заставляло мозг думать и напрягаться…
тренировки. Одно это слово уже заставляло раз десять вздохнуть, пять раз зевнуть и два раза заснуть.
Уже начало темнеть и неожиданная паника засела в голове. Тело почему-то онемело и не хотело идти. Но переборов себя, Ясу встала и тихонько направилась в сторону дома. На улицах уже отсутствовали дети, а взрослые спешили домой дабы успеть отдохнуть. Вдруг, девчушка заметила… что забыла свою корзину с вкусными и любимыми Тайяки на полигоне.
До дома Учихи было долго идти от ворот, но он был ближе всего к выходу из деревни и порой Ясу с Шисуи-саном и Итачи-куном сбегали за пределы Конохи, дабы отдохнуть на поляне.
«А могла ли я умереть за место Шисуи-сана?» — неожиданно пролетело в голове и Ясу отрицательно помахала головой в разные.
«Нет, не могла», — девушка остановилась и поглядели на свой
дом.
Это место встретило будущую хозяйку дома с гнетущей атмосферой, тишина давила на уши, а страх заставлял заткнуться. Было ощущение, что
кто-то здесь есть,
кто-то лишний. Схватив кунай из сумки, куноичи подошла к седзё, которая открывала проход в спальню отца и мачехи.
Сердце резко остановилось, а ком подступил к горлу. Кровь сочилась по постели, а глаза родителей уже опустели. Казалось, от одного взгляда на трупы, заставлял Ясу податься в панику. Желание выблевать еду с каждой секунды возрастал.
— Ясу, пожалуйста, посмотри на меня, — холодный, бархатный голос прозвучал и Ясу мигом обернулась на столь близкий и родной голос.
— Итачи, что ты тут делаешь?! Что вообще происходит? — удивлённо произнесла девушка и с животным страхом посмотрела на мертвые, уже бледные, как поганка тела своих родителей, что лежали с воткнутыми в горле кунаями и разбрызнутой повсюду кровью. Ясу ещё не видел своих младших, но прекрасно могла понять, что тишина в их комнате — явно не хороший знак. Сидящий в кресле Итачи спокойно встал и подошёл к Ясу.
— Я всего-то ждал тебя, — его дрожащие, холодные руки обняли девочку за талию и та тихо ойкнула. Было страшновато, даже очень, особенно чувствуя запах крови на волосах друга. — Ты назвала меня впервые без суффикса «–кун». Я запомню этот день навечно, ведь… ты наверное впервые, испугалась меня настолько сильно, — мурашки прошлись по коже, стоило парню произнести эти слова. Сердце мигом забилось, а руки ухватились за
друга, как за самое ценное.
— Итачи? — жгучая боль от чего-то холодного почувствовалась сразу, а бушующие мысли переплелись в одно живое месиво. С каждой секунды дышать было больнее и труднее, словно случилась паническая атака.
Оружие, что проткнуло тело девушки, уже давно лежало на полу. Ноги уже не держались на твердой поверхности, казалось они стали ватными. Но Итачи так и продолжал крепко держать Ясу, даже не пытаясь уронить её на грязную землю, боясь запачкать её прекрасное, почти уже неживое тело…
***
Меня убили. Не абы кто, а мой друг… Что за чертовщина… почему он убил меня? почему он убил Шисуи? Почему он убил мою семью? А я могла спасти их и себя?
Бесконечный поток мыслей продолжался до того времени, пока чужой голос не заставил обратить на себя взор бывшей куноичи:
— Здравствуй, дитя, — спереди послышался мужской старческий голос, что, казалась, он был совсем добрым, словно дедуля, что даст вот-вот вкусную конфету. Или это только так казалась?
Почему я не могу ничего сказать?
Обеспокоенная девочка с раной в груди посмотрела на старика. Тот совсем загадочно улыбнулся и подмигнул девушке, на что та странно покрасила на незнакомца.
— Буду краток, так как времени у нас не очень много. Ты
мертва, — последние слова словно ударили по голове и заставило вспомнить то, что произошло, казалась совершенно недавно. — И ты не отправишься на перерождение. Я хочу, чтобы ты, кхм, чуть изменила мир, точнее спасла тех, кто дорог тебе, — девчушка почувствовала, что старик смотрит прямо ей в глаза и упорно пытается найти в них слабое место.
В каком смысле? Что за бред? Я сплю?
Старик устало вздохнул и махнул в рукой в правую сторону. Там был большой экран, и на нем показывались всякие фрагмент и… до Ясу дошло.
Это же Коноха и… она другая.
— Значит, ты поняла суть. Это все, что творится после выреза клана Учиха, а тебе я даю шанс чуть изменить этот мир, не полностью. Любое твое изменение в том мире приведет к другим изменениям. Эффект бабочки, проще говоря, — сказал старик, что левитировал в позе лотоса над пустотой. — Но у тебя есть выбор. Либо ты спасаешь дорогих себе людей и меняешь мир, либо окончательно погибаешь, — как-то невзначай поговорил старик и улыбнулся девочке. Та же задумалась над этим и выбирала правильное, по её мнению, решение для неё и для старика. А как же зовут этого дедушку?
А как вас зовут, дедуля? И я выбрала вариант с изменениям мира, я хочу снова увидеть лицо мамы и Шисуи-сана… Может это и ошибка, но шанс умереть будет всегда, а шанс начать жить сначала — нет.
— Да будет так, дитя, — обворожительно улыбнулся старик и сверкнул своими фиолетовыми глазами. — Я Рикудо-сеннин, Учиха Ясу, — послышался из далека голос и имя старика. Это было последнее, что Ясу помнила из того «сна».
***
Приятный аромат дорогих масел ударил в маленький и изящный носик девочки. Ребенок сморщился, видимо от непривычного запаха. Чуть полежав ещё, малютка открыла свои черные, как бездонная яма глаза и удивлённо вскочила с кровати.
Я жива! Значит, это было кошмаром? Никто не умер?
Кто-то постучался в дверь и сразу же вошёл в комнату. Замечая радостный настрой ребенка, женщина улыбнулась и тихо произнесла:
— Моя дорогая Ясу-чан уже проснулась? Так рано, что даже не верится, — почти что шепотом произнесла женщина и по хрипу её голоса, было понятно, что она сорвала его.
Мама?
