Сатору Годжо
Летом такая жаркая погода. И не только погода. Годжо издалека наблюдает, не в силах оторвать взгляд, как ты проводишь тренировку с учениками. На тебе снова короткая юбка, и то, как при движении она задирается к твоим бедрам все выше и выше, завораживает его. Вдруг ты поворачиваешь голову в его сторону и смотришь с непроницаемым выражением лица. Черт, ты заметила, как он пялился? Годжо сглатывает и почесывает шею, прежде чем помахать тебе, изо всех сил стараясь сохранить непринужденную улыбку. Ты машешь в ответ, улыбаясь пухлыми губами. Боже, какая же ты красивая. Он глубоко вздыхает, разворачивается и большими шагами пересекает кампус, держа путь в свой кабинет. Когда он смотрит на тебя, то теряет рассудок. Но ты такая очаровательная. И как бы старался не пялиться, взгляд Годжо всегда устремлен на тебя. После того случая неделю назад, когда он мастурбировал в своем кабинете, Годжо воздерживался от прикосновений к себе. Но сейчас он сидит на диване, и фантазии о тебе настойчиво возвращаются в его мысли. И то, как твоя юбка только что задралась к бедрам, нисколько не улучшает его состояния. Он берет телефон и бездумно листает соцсети, пытаясь отвлечься и думать о чем-то другом, но вместо картинок видит твои полные блестящие губы или твою задницу в идеально облегающей юбке. Черт. Годжо вздыхает и бросает телефон рядом с собой. Это бесполезное занятие, это просто не работает — не думать о тебе. Да и как он может? Вы видитесь почти каждый день. Ты его коллега, вот почему кроме похоти он чувствует стыд. Он понимает, что это глупо и даже извращенно, но ничего не может с собой поделать. Ты появляешься в его мыслях настолько часто, что становится даже немного тошно. Годжо громко ругается, когда кровь приливает к паху. Ему нужно выбросить тебя из головы и есть только один способ. Он чертыхается и поспешно стягивает брюки вместе с боксерами. Еще один раз, и он прекратит это неподобающее поведение — вот что Годжо обещает себе, обхватывая рукой подергивающийся член. Он откидывает голову на спинку дивана, закрывает глаза и медленно поглаживает ноющую длину, уделяя внимание покрасневшему кончику. Образ тебя в короткой юбке всплывает перед глазами. Он представляет, как руками гладит твои бедра, задирая подол юбки и обнажая ягодицы; как затем сдвигает трусики в сторону и его длинные пальцы скользят по твоим влажным складочкам, прежде чем проникнуть внутрь. Он имитирует рукой темп того, как он засовывал бы свои пальцы в твою мокрую киску. Капелька предэякулята стекает с кончика, облегчая скольжение руки по твердому члену. Годжо тихо стонет, представляя, что это твоя влага покрывает его. Он резко останавливается, когда чувствует приближение знакомой энергии. Годжо задерживает дыхание, гадая, действительно ли ты идешь сюда. Раздается робкий стук в дверь. От того, как ты произносишь его имя, член дергается у него в руке. Это похоже на дежавю: он снова оказывается в такой опасной ситуации. Но на этот раз все по-другому. Годжо не знает, что на него нашло; прежде чем он успевает осознать, что только что сказал, с губ срывается торопливое «войдите». Если бы ситуация не была настолько серьезной, он, вероятно, рассмеялся бы над выражением твоего лица; взгляд скользит по его белым волосам, свисающим на лоб, вниз к раздвинутым ногам и его большой руке, обхватывающей разгоряченный член. Ты тотчас устремляешь взор на его лицо — его полуприкрытые глаза сверлят твои. Вся покрасневшая, ты открываешь и закрываешь рот, не в силах произнести ни слова. Повисшая тишина невыносима. А потом ты поворачиваешься на каблуках лицом к двери. Стыд и смущение обжигают грудь Годжо. Наверное, ему не следовало этого делать и, может быть, он совершил большую ошибку. Он отпускает свой член и хватает подушку, чтобы прикрыться. — Подожди, мне жаль, Т/и, — произносит он еле слышно. Ты стоишь, положив руку на дверную ручку; возникшее напряжение разрывает Годжо на части. Его глаза впиваются тебе в спину, он так сильно хочет увидеть твое лицо. Он снова произносит твое имя мягким извиняющимся тоном, на что ты оборачиваешься, проводя рукой по волосам. Проходит несколько секунд, прежде чем ты решаешься посмотреть ему в глаза. — Это безумие какое-то. Ты в самом деле сумасшедший, — произносишь ты тихим голосом. Он не знает почему, но то, что ты что-то говоришь, немного успокаивает. Годжо сглатывает, прерывисто вздыхая, и виновато бормочет: — Мне жаль. Я не должен был этого делать. Ты слегка качаешь головой, отводя взгляд в сторону. — Тогда почему сделал? Почему сказал войти? Его брови слегка приподнимаются от удивления, он не ожидал этого вопроса. — Я… э-э… я подумал, может быть… может быть, ты могла бы…, — он осекается. Только что Годжо обнажил себя физически, но не уверен, сможет ли он раскрыть свои желания. — …помочь тебе? — ты шепотом заканчиваешь за него фразу. Снова смотришь ему в глаза, и Годжо замечает нерешительность в твоем голосе и выражении лица. В горле пересохло, сильный румянец разливается по его щекам, и он даже не пытается скрыть его. — Да, — выдыхает он в ответ. — Как мне тебе помочь? От формулировки вопроса и абсурдности ситуации в целом с губ Годжо срывается легкий смешок. — Иди сюда, — мягко требует он. И он не может поверить своим глазам, когда ты подходишь ближе. Он многое видел, но то, как ты идешь к нему вот так, с неуверенным и взволнованным лицом, заставляет его сердце биться быстрее. Предвкушение усиливается по мере того, как ты сокращаешь расстояние между вами. Годжо прерывисто выдыхает, когда ты опускаешься перед ним на колени. Он не двигается, пока ты отодвигаешь подушку, открывая взору твердый член. Годжо испытывает гордость, когда твои глаза расширяются при виде его огромного размера. Молча робко обхватываешь член рукой, и он вздрагивает от нежного прикосновения. Ты смотришь на него, мило улыбаясь, и двигаешь рукой, надавливая на его набухший кончик. — Вот так? — Да, именно так, — выдыхает он, голодными глазами осматривая эротичную картину перед ним. Твои прикосновения такие же, как и всегда: осторожные и нежные. Но когда ты начинаешь двигать рукой быстрее, Годжо замечает, что ты теряешь свою обычную осмотрительность. Твоя нежная ручка двигается вверх и вниз по его ноющей длине так, как будто ты тоже думала об этом. Стон срывается с его приоткрытых губ, когда еще одна капля предэякулята стекает с кончика, помогая облегчить скольжение. Ты наклоняешься, обводя чувствительную головку мягкими губами. От этого ощущения у Годжо вырывается вздох. Рукой он перебирает твои волосы, в то время как его глаза цвета неба устремлены на твои губы. Ты заглатываешь больше, вызывая у него тихий стон, а затем начинаешь покачивать головой, мастурбируя то, что не влезает в рот. — Черт возьми, у тебя так хорошо получается. Я знал, что у тебя хорошо получится, — бормочет он сквозь прерывистое дыхание. Ты стонешь с его членом во рту, от вибрации бедра Годжо приподнимаются, и стон срывается с губ. Ты отстраняешься, ниточка слюны соединяет твои губы с его покрасневшим кончиком. — Ты думал об этом? — спрашиваешь ты, не веря. — О чем еще ты думал? Твои затуманенные глаза с любопытством устремлены на него. Большим пальцем Годжо вытирает слюну с твоей нижней губы. — Хочешь услышать, о чем я фантазировал? Черт. Очевидно, ты не такая хорошая девочка, как он предполагал. Ты киваешь головой, продолжая водить рукой по его мокрому члену. Он сглатывает, прежде чем продолжить. — Я думал об этом, о тебе… — начинает он хриплым голосом. Тихий вздох прерывает его фразу, когда ты снова берешь член в рот. — Думал о том, что ты отсосешь у меня вот так, — он наблюдает, как твои глаза наполняются слезами, когда ты заглатываешь глубже. — Думал о том, чтобы трахнуть тебя, — почти стонет он, его бедра снова приподнимаются при этой мысли. Из-за растущего возбуждения трудно говорить связно, но он пытается. Безумный взгляд твоих глаз только еще больше выводит его из себя. — Мне было интересно, какой влажной ты будешь для меня, что ты почувствуешь, когда я войду в тебя. Ты подводишь Годжо все ближе и ближе к оргазму. Факт того, что он рассказывает тебе о своих фантазиях, когда ты давишься его членом, заставляет Годжо чуть не перевалиться через край. Но что в итоге доводит его, так это твои прекрасные глаза, в которых плещется чистая преданность, пока он разваливается на части перед тобой. Бедра Годжо непреднамеренно вздрагивают, когда его длина погружается в теплый и влажный жар твоего рта. — Черт, я собираюсь кончить, — его член пульсирует глубоко внутри твоего горла. Ты прекращаешь сосать, рукой подталкивая его к оргазму, и высовываешь язык. Он видит твои блестящие от слюны губы и полуприкрытые глаза, устремленные на него. Дыхание Годжо прерывается и замирает на мгновение как раз перед тем, как он кончает. Череда проклятий слетает с его губ, когда горячая сперма выстреливает из его члена, окрашивая твой язык и губы в белый цвет, пока ты ласкаешь его чувствительный кончик, чтобы выдоить досуха. Звук твоего безумного стона, когда ты пробуешь его на вкус, заставляет Годжо громко застонать. Ты двигала рукой до тех пор, пока не проглотила все, затем отпустила; его покрасневший член тяжело упал на бедро. И когда Годжо вытирает слюну и сперму с твоего подбородка, он думает, что, возможно, ему не нужно нарушать обещание не прикасаться к себе. Может быть, ты и дальше будешь помогать ему подобным образом.Кенто Нанами
Ты стоишь в тускло освещенном кабинете, вглядываясь в лицо Нанами. — Эм… ты в порядке? — обеспокоенно спрашиваешь ты. В ответ он бормочет хриплым голосом: — Да, я в порядке. Нанами старается сохранить невозмутимое выражение лица, хотя возникшая ситуация его беспокоит. Как ему незаметно надеть штаны? И что насчет испачканной руки, покрытой его спермой? Он осматривает кабинет и отчаянно думает о выходе из этой странной ситуации. — Ты выглядишь так, будто у тебя жар или что-то в этом роде, — говоришь ты, медленно пересекая кабинет. Черт возьми, ты идешь к своему столу, который находится прямо напротив его. Щеки Нанами начинают гореть. Зачем он вообще трогал себя на работе? Должно быть, в его мозгу произошло короткое замыкание. Он чувствует себя совершенно беспомощным и загнанным в угол, поскольку у него нет выбора, кроме как наблюдать за тобой. Пока ты оглядываешь свой стол, пытаясь найти телефон или что-то еще, Нанами пользуется этой возможностью. Он быстро приподнимает бедра, но вдруг ты поворачиваешься в его сторону, и он садится обратно. Дерьмо. — Ты правда не видел моих ключей? — переспрашиваешь ты, слегка хмуря брови. Черт бы побрал эти гребаные ключи. — Нет, — цедит он сквозь зубы. Ты приподнимаешь брови в ответ на его раздраженный тон. Нанами проводит чистой рукой по лицу, испуская вздох. И поскольку его глаза закрыты, он не замечает, что ты присела на корточки, ища на полу серебряный отблеск в темноте. Но вместо ключей ты обнаруживаешь наполовину затвердевший толстый член Нанами, блестящий от спермы. Твое сердце на секунду замирает, когда ты видишь это зрелище. — Боже мой, — у тебя сдавило грудь. От тона твоего голоса Нанами оживляется, и когда ты встаешь с корточек, у него сжимается сердце. Судя по выражению твоего лица, ему даже не нужно спрашивать; щеки покраснели от смущения, а глаза выглядят как у испуганной лани. Он быстро застегивает штаны, но теперь уже слишком поздно. — Черт, Т/и. Прости. Мне тошно от себя, мне так жаль, — он даже не знает, что сказать, как извиниться за это. Нанами встает и замечает, что сперма все еще у него на руке. Он находит салфетку где-то в ящике стола и вытирается дочиста, в то время как ты просто стоишь как вкопанная, выслушивая его извинения. — Ты в порядке? — спрашивает он, когда видит, что ты все еще смотришь на него широко открытыми глазами. Нанами сглатывает, смущение и чувство вины обжигают его грудь. Вероятно, ты тоже чувствуешь себя также подавлено. — Ты здесь дрочил? — ошеломленно спрашиваешь ты. Нанами прочищает горло. — Да. Я… мне жаль, — он виновато опускает глаза в пол. — Почему здесь? О чем ты думал? Вопрос застает его врасплох. Он не уверен, что расслышал тебя правильно. — Я- что? — О чем ты думал? — ты вызывающе смотришь ему в глаза. Он несколько раз открывает и закрывает рот, не в силах ничего произнести. Нанами видит, как ты колеблешься, прежде чем твой мягкий голос раздается снова. — Ты думал обо мне? Он чувствует себя так, словно его ударили кирпичом. — Мне жаль, Т/и, — начинает он снова. Ты слегка хмуришься и произносишь твердым голосом: — Ты не ответил на вопрос, Нанами. То, как ты произносишь его имя заводит его. Он вздыхает и тихо произносит: — Да. Ему кажется, что он вот-вот сгорит от стыда и смущения. — О чем именно ты думал? — в ответ Нанами только качает головой, пряча лицо в ладонях. Зачем ты дразнишь его этими вопросами? Он слышит, как ты вздыхаешь, но все еще боится смотреть тебе в глаза. Он слышит стук каблуков по полу и чувствует тепло твоего тела, когда ты встаешь перед ним. Ты собираешься ударить его? Что ж, он это заслужил. Нанами внутренне напрягается и убирает руки от лица. И когда он видит твое лицо, у него перехватывает дыхание. Ты не выглядишь разозленной; удивленной — да, но тут скрыто что-то еще. — Если не хочешь говорить, можешь показать мне, — предлагаешь ты таким тихим голосом, что ему трудно тебя понять. Но даже если бы ты прокричала эти слова, он бы подумал, что неправильно понял. Нанами ошеломленно смотрит на тебя, его синие глаза скользят по твоим чертам. Он что, спит? — Что ты сказала? Ты повторяешь свою фразу, отводя взгляд в сторону и теребя рукав блузки. — Я… ты уверена? — он затаил дыхание, и легкий смешок срывается с его губ при таком повороте событий. Ты снова смотришь ему в глаза, киваешь головой и подходишь немного ближе. И твои глаза, блестящие в тусклом свете, невероятны. Нет, он точно спит. Но затем ты протягиваешь руку, обхватывая его лицо своей нежной ладонью. И, прежде чем его разум успевает отреагировать, это делает его тело. Он наклоняется, и ваши губы встречаются. Сначала поцелуй был робким. Нанами чувствует мягкость твоих губ, и чем больше он пробует их на вкус, тем голоднее становится. Его язык жадно проникает в твой рот, руками он оглаживает твое тело, прежде чем отстраняется, затаив дыхание. Он подводит тебя к своему столу и усаживает на него верхом. Нанами осматривает твою фигуру, удерживая свои большие руки на твоих бедрах. Он действительно не может поверить в то, что сейчас происходит. Самодовольная ухмылка появляется на его губах, и глаза озорно блестят, когда он спрашивает: — Ты тоже думала обо мне? С твоих губ срывается тихий смешок, а щеки густо краснеют. Он не дает тебе свести бедра вместе, а только еще больше разводит их в стороны. Ответа и не требуется — реакции твоего тела достаточно. Нанами снова нежно поглаживает твои бедра и талию, а затем обхватывает грудь сквозь блузку. Его большой палец проводит по соскам, пока они заметно не напрягаются сквозь полупрозрачную ткань. От его действий румянец разлился по твоим щекам, а глаза заволокло похотью. Он расстегивает блузку, обнажая твою грудь; он был прав и ему вовсе не померещилось, что ты сняла лифчик. Нанами покрывает нежными поцелуями твою шею, одной рукой обхватывая подбородок, чтобы дать себе больше доступа. Он опускается все ниже и ниже, пока его рот не захватывает твой чувствительный сосок, слегка посасывая его. Кровь приливает к паху — твой запах и твое тело сводят его с ума. Нежными руками ты зарываешься в его светлые волосы, слегка подергивая их. Нанами стонет от приятных ощущений, прежде чем переходит к другому соску. Спустя пару секунд он отпускает его и смотрит на тебя; его сердце тает в груди, когда он видит твой влюбленный взгляд. — Мне жаль, — в который раз извиняется он и осыпает твой живот легкими поцелуями, опускаясь все ниже, пока не задирает юбку. Нанами хватается за резинку твоих трусиков и стягивает их вниз по ногам. Открывшееся перед ним зрелище заставляет его разинуть рот. Твоя киска слишком хорошенькая. Его большой палец скользит по складочкам, собирая влагу. Он медленно обводит клитор, наблюдая, как ты закусываешь губу от удовольствия. Затем покрывает нежными поцелуями твои бедра. Ему нравится, как ты слегка извиваешься, как дергаешь его за волосы, что свидетельствует о твоем желании ощутить его в своей киске. — Мне жаль, что все так получилось, — его горячее дыхание овевает твои влажные складочки. — Позволь мне загладить свою вину перед тобой. От того, как ты тихо произносишь «да», слегка выгибая спину ему навстречу, у Нанами кровь закипает в жилах. Он с силой хватает тебя за задницу, проводя языком длинную полоску по твоей киске. Ему пришлось подавить стон, когда он ощутил твой вкус на своем языке. Ты такая сладкая. Похоже, Нанами только что нашел свой любимый десерт. Язык скользит по складочкам, прежде чем его губы обхватывают твой клитор, слегка посасывая его. От восхитительных звуков, которые ты при этом издаешь, его член подергивается. Нанами стонет напротив твоей мокрой киски и сильнее посасывает чувствительный клитор. Он перемещает одну руку с твоей задницы, погружая палец внутрь тебя. Черт, твои стеночки такие мягкие. Он задается вопросом, как божественно ты бы себя чувствовала, будь он в тебе. Его член болезненно пульсирует в штанах, и Нанами уверен, что мог бы кончить только от ощущения твоей киски на своих губах и твоих непристойных звуков. Он начинает двигать пальцем, добавляя второй, когда чувствует, насколько ты влажная, при этом языком обводя твой нервный узел. И когда он посасывает клитор, трахая тебя пальцами, твое прерывистое дыхание превращается в тихие стоны. Он жаждет услышать больше; он хочет слышать, как ты стонешь его имя, как ты кричишь, просишь и умоляешь его отдать тебе всего себя. Но сейчас речь идет о тебе, а не о нем. Так что Нанами сосредоточился на твоем удовольствии, сгибая пальцы как раз так, чтобы дотянуться до волшебного места внутри тебя. И когда он снова жестко посасывает твой клитор, твоя киска сжимается вокруг него, и ты обхватываешь ногами его голову, от чего Нанами стонет. Ты дрожишь, твои стоны переходят в пронзительные всхлипы по мере того, как он подводит тебя все ближе к оргазму. Ты почти до боли дергаешь его за волосы, но Нанами все равно. Он хочет пропитаться твоими соками, чтобы ты брызгала на его язык и пальцы, поэтому увеличивает темп; и через несколько секунд ты оказываешься на грани. Ты кончаешь, выгибая спину и сладко выстанывая его имя. Нанами пристально наблюдает за тобой пока ты испытываешь оргазм: глаза крепко зажмурены, рот приоткрыт и его имя слетает с твоих губ снова и снова. Он продолжает погружать в тебя свои пальцы, не забывая массировать пульсирующий клитор до тех пор, пока ты не начинаешь скулить от чрезмерной стимуляции. Если раньше он думал, что вид тебя, работающей допоздна, был изумительным, то вид того, как ты кончаешь ему на пальцы, просто потрясает. Он никогда не насытится этим. Нанами слизывает твою влагу со своих пальцев, наслаждаясь вкусом, его синие глаза все еще устремлены на тебя. Почувствовав его взгляд, ты открываешь глаза. Твое прерывистое дыхание, вздымающаяся грудь и раскрасневшаяся кожа заставляют его гордиться, ведь это он сделал это с тобой. — Ты прощаешь меня? — спрашивает он немного запыхавшимся голосом. Ты должна простить его. Нанами сделает все для этого.Чосо
— Черт, ты такой тяжелый, Чосо, — ты пытаешься удержать своего друга на подкашивающихся ногах. Еще несколько метров, и Чосо падает на диван. Ты плюхаешься рядом, переводя дыхание. — Зачем было столько пить? — спрашиваешь ты, все еще тяжело дыша после того, как тащила его вверх по лестнице. Он смотрит на тебя с неприсущей ему самодовольной ухмылкой, а затем невнятно произносит: — Извини. Ты смеешься, и от этого его улыбка становится только ярче. — Все нормально, — вы оба немного перебрали после вашей посиделки в баре. — Можно мне переночевать у тебя? — спрашиваешь ты, хотя уже знаешь ответ. Ты часто ночуешь у Чосо, когда засиживаешься допоздна. — Конечно, — его полуприкрытые глаза скользят по твоему лицу, прежде чем он отводит взгляд. — Дать тебе рубашку? — Да, было бы здорово. Чосо уже хочет встать, но ты опережаешь его, слегка ударив по руке. — Я сама возьму. Он только кивает, наблюдая, как твоя фигура удаляется в сторону его спальни. Он сопротивляется желанию последовать за тобой. Чосо тяжело сглатывает, когда ты выходишь только в его рубашке. Он помнит, что делал в последний раз, когда на тебе была его одежда. Он прочищает горло, пытаясь думать о чем-нибудь другом. Ты идешь на кухню за водой для вас обоих. Чосо изо всех сил старается не задерживать свой взгляд на твоих обнаженных ногах слишком долго. Когда ты возвращаешься, он выхватывает у тебя из рук стакан с водой и залпом выпивает ее. — Ух ты, да тебя мучает жажда, — хихикаешь ты, наблюдая, как капля воды стекает по его подбородку. О, ты даже не представляешь, как сильно она его мучает. — Ты устала? — спрашивает он, вытирая воду с подбородка тыльной стороной ладони. — Немного. — Хочешь сегодня лечь в моей постели? — вопрос слетает прежде, чем Чосо успевает обдумать его. Ты слегка приподнимаешь брови. — Я могу поспать на диване. Это твоя кровать, — смущенно бормочешь в ответ. — Кровать гораздо удобнее. Я могу подвинуться, если ты не против, — в его голосе звучит надежда, а во взгляде читается мольба. В пьяном состоянии тебя вообще не нужно ни в чем убеждать. Ведь нет ничего такого, когда друзья делят постель, верно? Вот так ты оказываешься в его большой кровати, завернутая в одеяло. Это правда — здесь намного удобнее, чем на диване, и через несколько минут ты засыпаешь. Чосо тоже изо всех сил старается заснуть. Но он уже знает, что это бесполезная затея. Как он может заснуть, когда ты лежишь рядом? Он много раз мечтал об этом сценарии: ты в его постели, только вы не спите. Хоть в комнате темно, но Чосо видит, как одеяло облегает твое тело, как твои волосы разметались по подушке. Мягкая улыбка появляется на его губах, когда он берет прядь твоих волос, накручивая ее на палец. И тут до Чосо доходит, что он делает, и он вздыхает, отодвигаясь от тебя как можно дальше. Он ложится, скрестив руки за головой и уставившись в потолок, только чтобы ненароком не коснуться тебя. Несмотря на то, что кровать большая, он чувствует недостаток близости; его сердце бьется о грудную клетку, и ладони становятся влажными. Чосо чувствует, как к паху приливает кровь. И алкоголь не помогает ему избавиться от возбужденного состояния — скорее, наоборот. Пару минут он игнорирует пульсирующий член, но не выдерживает. Желание получить разрядку затуманивает мысли. Чосо идет в ванную, оставляя дверь приоткрытой, и стягивает спортивные штаны вместе с боксерами, освобождая ноющий член. Он тяжело сглатывает, ведь он действительно думал, что не переступит границу, но если Чосо сейчас не кончит, то просто не сомкнет глаз всю ночь. Он должен это сделать. Он тихо шипит, обхватывая рукой свой член и наслаждаясь ощущением, как ладонь скользит по всей длине. Он закрывает глаза и начинает предаваться своим фантазиям о тебе. Чосо так погружен в свое воображение, что не слышит твоих шагов. Он даже не замечает скрипа двери. Твоим затуманенным сном глазам и усталому разуму требуется несколько секунд, чтобы обработать представшую перед тобой картину: твой друг обхватывает рукой свой член. Это Чосо, но таким ты видишь его впервые: лицо и обнаженная грудь раскраснелись, волосы беспорядочно свисают на лоб, губы приоткрыты, и с них слетают слабые стоны удовольствия. Пока ты не зовешь его по имени. Он открывает глаза и быстро отпускает свой член, поспешно натягивая штаны. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он тихим паническим голосом, его темные глаза бегают по твоему лицу, отмечая, что сонливость исчезла, а рот приоткрылся от удивления. — Я… нет… что ты делаешь? — пищишь ты. Чосо отводит взгляд не зная, как реагировать на эту ситуацию. Его лицо краснеет от смущения, а грудь горит от стыда. — Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, — кротко бормочет он через несколько секунд, все еще боясь смотреть тебе в глаза. Но он слышит улыбку в твоем голосе, когда ты тихо произносишь: — Не волнуйся, Чосо. Все в порядке. Давай просто вернемся ко сну, хорошо? Он кивает, испуская глубокий облегченный вздох; хорошо, что ты не придаешь этому большого значения. Вы возвращаетесь в кровать и какое-то время лежите молча, но вдруг тихий смешок прорезает тишину. — Над чем ты смеешься? — спрашивает Чосо, поворачиваясь, чтобы посмотреть на тебя. Ты смотришь в потолок, но на его движение слегка поворачиваешь голову. В твоих прекрасных глазах плещется озорство. — У тебя классный член, — улыбаешься ты. Чосо не знает, хочет ли он смеяться вместе с тобой или плакать от смущения. — Заткнись, — раздраженно говорит он, сильно краснея. — Это комплимент, — продолжаешь поддразнивать ты, притворяясь, что обиделась от отсутствия благодарности с его стороны. Чосо только слегка качает головой, сверля тебя темными глазами. — Я серьезно. Действительно большой, — игриво произносишь ты. Чосо чувствует себя так, словно вот-вот воспламенится. Он хмурится, глядя на тебя, но выражение его лица заставляет тебя хихикать еще больше. — И толстый. Это была последняя капля. Он закрывает тебе рот рукой в течение секунды, приглушая ладонью твой смех, на что ты удивленно поднимаешь брови. Но то, как весело блестят твои глаза, когда ты смотришь на него, вызывает легкую улыбку на его лице. — Ты действительно невыносима, — он медленно опускает руку. Озорная ухмылка на твоем лице становится мягче. Чосо обхватывает твое лицо ладонью, и у него перехватывает дыхание, когда ты прижимаешься к нему. Атмосфера каким-то образом изменилась. — Прости, что дразнила тебя, — твой голос такой же мягкий, как и твоя улыбка. — Нет, ты прости, — извиняется Чосо, нежно проводя большим пальцем по твоему лицу. Он сглатывает, и его сердце бешено колотится в груди, когда он чувствует мягкость твоей кожи. Он придвигается ближе. — Могу я как-нибудь загладить свою вину? Он замечает, что ты смотришь на его губы. Ты убираешь прядь волос с его лба, пальцами касаясь теплой кожи. Он так близко, что чувствует твое дыхание на своем лице. Ты поднимаешь взгляд, и он попадает в плен твоих глаз. Чосо не очень хорош в общении, но он так хорошо тебя знает, что ему знакомо каждое выражение твоего лица. Только это для него в новинку: твои зрачки расширены, губы слегка приоткрыты, а щеки покраснели. У тебя на лице написано, что ты хочешь поцеловать его. Поэтому он наклоняется ближе, прижимаясь к твоим губам. Теплые мягкие губы встречаются с его губами, и он чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Правая рука находит опору на твоей талии, пальцы нежно сжимают кожу, другой рукой Чосо обхватывает твое лицо, как будто ты сделана из стекла. Ваш поцелуй робкий и нежный, его язык скользит по твоему, медленно исследуя и пробуя на вкус. Чосо отстраняется, затаив дыхание. — Я так долго ждал этого, — признается он, с любовью глядя на тебя. И то, как ты улыбаешься, только вызывает еще большее желание поцеловать тебя. — Тогда почему остановился? — твоя грудь наполняется нежностью. Чосо издает смешок и снова целует тебя. На этот раз поцелуй более голодный, даже отчаянный. Он прижимается к тебе невероятно близко, рукой оглаживая бок, а затем хватает подол рубашки, слегка приподнимая его. Он гладит твои бедра, талию, поднимаясь все выше, пока не доходит до груди, нежно обхватывая ее. Его большой палец обводит сосок, и ты стонешь в поцелуй. Если Чосо не возьмет себя в руки, то может кончить от простого поцелуя и прикосновения к тебе. А поцелуй становился все глубже и крепче, пока не превратился в неистовый. Просто попробовать твои губы и твой язык оказалось недостаточно. Ему нужно больше. Теперь, когда он попробовал, он никак не может насытиться. Чосо скользит рукой вниз по твоему телу и стягивает с тебя трусики. Ты приподнимаешь бедра, чтобы помочь ему. Он на секунду останавливается, чтобы рассмотреть твою прелестную киску. Это как мечта, ставшая явью. Он скользит пальцем по твоим складочкам, распределяя влагу. — Такая мокрая, а я даже не прикоснулся к тебе как следует, — в его хриплом голосе звучит удивление. Твое лицо вспыхивает, и ты отводишь взгляд. — Теперь ты застеснялась? — игриво дразнит он. — Зат-… — твой ответ прерывается тихим стоном, когда он погружает палец внутрь. Чосо медленно вводит второй палец, одновременно с тем потирая твой клитор, и твое лицо искажается от восторга. Он наблюдает за каждым твоим звуком и реакцией, пока ты не начинаешь извиваться, а дыхание не становится тяжелее и учащеннее. У него кровь закипает в жилах от того, как ты теряешь себя из-за его прикосновений. — Такая красивая, — шепчет он, с благоговением наблюдая, как твои глаза закатываются к затылку, а бедра подрагивают. Чосо пытается не обращать внимания на свой пульсирующий член, зная, что может кончить только от вида того, как ты течешь на его пальцы. — Я скоро кончу, — хнычешь ты. Но тебе даже не нужно говорить, он и так это чувствует. Твои стенки сжимаются вокруг его пальцев, а позвоночник выгибается, когда Чосо доводит тебя до оргазма; и только когда твой набухший клитор становится настолько чувствительным, что ты извиваешься под ним, он отпускает тебя. — Ты так сильно мне нужна, — от преданности в его голосе у тебя внутри все сжимается. Ты сглатываешь и тихо шепчешь. — Иди сюда. Он снимает свои штаны и боксеры и подползает обратно к тебе, устраиваясь между раздвинутых ног; наклоняется и целует тебя, рукой нежно обхватывая твою голову. Твердый член подергивается у твоего бедра, и он знает, что вы оба больше не можете ждать. Чосо пристраивается к твоему входу, неотрывно смотря тебе в глаза, пока медленно погружается в тебя. Его член скользит между твоих стенок дюйм за дюймом, пока не входит до конца. Он не двигается, пытаясь взять себя в руки, чтобы не кончить в этот момент. Чосо буквально теряется в тепле твоей киски. — Черт, в тебе так хорошо, — стонет он, его голос мягок от нежности. Ты сжимаешься вокруг него в ответ, заставляя застонать его еще. Твоя нежная рука запутывается в его волосах, и ты притягиваешь его ближе, чтобы поцеловать. Чосо с пылкостью отвечает на поцелуй. А потом начинает двигаться, вытаскивая свой член из тебя, чтобы затем проникнуть поглубже. Он впитывает все твои стоны и всхлипывания. И ты проглатываешь его низкий стон, когда ногтями царапаешь его спину. Он трахает тебя медленно и тщательно, как будто хочет слиться с тобой. Чосо не может оторваться от тебя. Вы тяжело дышите и стонете в губы друг другу. — Так хорошо, так чертовски хорошо, — выдыхает он, не в силах прийти в себя от того, как твоя киска всасывает его. Ты отчаянно цепляешься за него, когда он начинает двигаться быстрыми и сильными толчками. Чосо стонет тебе в шею, стараясь не кончить, но это так тяжело; красивые стоны звучат ему прямо в ухо, а твоя киска такая влажная и мягкая. Он знает, что долго не протянет, но не может остановиться. Поэтому безжалостно входит в тебя, и хлюпающий звук твоей киски смешивается с его стонами. В какой-то момент его имя сорвалось с твоих губ в таком нежном и преданном стоне, что Чосо подступил к краю. Он застонал, нахмурив брови, еще пару раз толкнулся и кончил, изливая в тебя горячую сперму и окрашивая твои стенки в белый цвет. Он прижался к тебе всем телом, когда его лицо вспыхнуло, и извинился, чувствуя легкий стыд. — Черт, прости. — Не волнуйся, — выдыхаешь ты, нежно проводя рукой по его волосам. — Я имею в виду, я застукала тебя за дрочкой минут 10 назад, — до его ушей доносится тихий смешок. Он улыбается в изгиб твоей шеи, и твой смех растворяет в нем все негативные чувства. Чосо нависает над тобой, его полуприкрытые глаза пристально смотрят в твои. — Дело не в этом. А в тебе. В тебе и твоей идеальной киске, — выдыхает он тебе в губы.