Чосо
Чосо подслушал разговор Юджи и Мивы, он не должен был слушать, особенно когда это был разговор Юджи с кем-то. Это было просто неуважительно, но услышав, как они упомянули твое имя, Чосо заинтересовался. — О? Т/и знает португальский?! — удивленно воскликнула Мива. Юджи кивнул и продолжил: — Я слышал, как она разговаривала на этом языке, это так круто! И я узнал, что она изучала его самостоятельно. Мива прикрыла рот рукой и начала что-то шептать Юджи, но Чосо было на это наплевать. Как он мог не знать?! Он был с тобой почти всю свою жизнь! У него отвисла челюсть, он все еще прятался за раздвижной дверью, через которую подглядывал. Позже Чосо собирается попросить у тебя доказательства.Годжо
Сатору насвистывал, идя по коридору, когда внезапно увидел свою возлюбленную. Но как только он собирался подойти к тебе, то остановился, услышав, как ты разговариваешь по телефону. Годжо с любопытством наклонил голову. Ты о чем-то говорила, а он не понимал языка, акцент тоже был незнаком, а ты, казалось, говорила свободно. — 나는 당신에게 말하고있다… — сказала ты, но ничего знакомого Годжо не пришло на ум. Он пристально смотрел, его рот сжался в тонкую линию. О чем ты вообще могла говорить? Закончив звонок, ты обернулась и увидела Сатору, выглядывающего из-за двери. Повязка скрывала пристальный взгляд его глаз. — Сатору? Он наконец разобрал свое собственное имя. Ты подбежала к нему и крепко обняла, Годжо был все еще удивлен, узнав, что ты и правда знаешь другой язык, кроме японского. Ему интересно, знаешь ли ты больше.Кашимо
— Т/и, у тебя есть какие-нибудь таланты? — спросил Кашимо, когда вы лежали на полу. Звук телевизора наполнял уши. Ты моргнула. Что-то промычав в ответ, ты зажала двумя пальцами подбородок и задумалась над его вопросом. Прошло несколько минут, и Кашимо тихо рассмеялся. — Если их нет, то все в порядке. Ты забралась на Кашимо сверху, крепко обняв его, на что он только вздохнул. Летняя жара, конечно, была невыносимой, но ты не стала слезать. Вентилятор поворачивался в другую сторону, когда ты, наконец, заговорила. — Я могу говорить на разных языках. Кашимо сделал удивленное лицо, его брови приподнялись, и он посмотрел на тебя с яркой улыбкой на лице. — Приведи пример. — Mahal kita, — сказала ты, а потом еще. — Te amo, — произнесла ты с нежностью. — Ich liebe dich. И напоследок: — Seni seviyorum. Кашимо лишился дара речи, хотя это были такие короткие фразы, но казалось, что ты вложила смысл в каждое слово. И это правда, тебе было трудно произнести эти слова. Кашимо притянул тебя ближе для поцелуя и закрыл глаза, ты ответила ему тем же, когда он крепко обнял тебя.Сукуна
— Что ты делаешь? Сукуна смотрел на тебя, нависая сверху — ты держала книгу, ее страницы были заполнены словами и текстом, которые он не мог понять. Это был не старояпонский, Сукуна не знал ни одного из этих символов, ты планировала использовать их, чтобы запечатать его или что-то в этом роде. Это был не вопрос, на самом деле. — Учу. Сукуна закатил глаза. — Учишь для чего? Чтобы убить меня? Ты захлопнула книгу, подняв глаза на Сукуну, который уставился на тебя с недовольным лицом. — Что ты сказал? Сукуна хихикнул, для него не было сюрпризом, что он доверяет кому-то вроде тебя, но, похоже, он все-таки влюбился в такую дурочку, как ты. — Ты слышала меня, Т/и. Ты посмотрела на него с раздражением и глубоко вздохнула. Ты встала, но Сукуна по-прежнему возвышался над тобой. — Какой же ты тупица, я просто изучаю испанский. Сукуна молча уставился на тебя. — Что это за хрень? Ты не смогла сдержать взрыв смеха, держась за живот, пытаясь остановиться, но никак не получалось. — У тебя проблемы с доверием, Су-ку-на-а? — ты произнесла его имя нараспев. Он стиснул зубы, и на его лице отразилось смущение от унижения и жестокой правды, но он не хотел это признавать. — Я могу говорить на многих языках, и я самоучка. Если Сукуна может вести себя самовлюбленно и все такое, то будет справедливо, если ты тоже будешь так поступать, в любом случае, встречаться с ним не всегда было приятно. В конце концов, он же Ремен Сукуна.