Сатору Годжо
▪️ приревновал тому, что ты рассмеялась над чужой шуткой — Т-Тору, агх, пожалуйста, я не могу… В ответ раздается лишь смех, губы Годжо прижимаются к твоей шее, в то время как его член продолжает трахать тебя. Сколько раз ты кончила? Ты сбилась со счета. Твое влагалище было влажным от оргазма, вместе с твоими бедрами и его членом, его кожа была скользкой, пока он быстро и жестко трахал тебя. Он был неумолим, возможно, бесконечен, особенно сегодня. — Ты справишься, милая, я знаю, что эта маленькая киска выдержит, — хмыкает он, впиваясь пальцами в твои шикарные бедра. — Я еще не закончил с этой киской, — и это его «еще» заставляет тебя забеспокоиться, поскольку Годжо снова довел тебя до оргазма, и ты была уверена, что если до этого каждое слово не было вытрахано из твоего мозга, то теперь это произошло. Твои глаза остекленевшие, а взгляд затраханный, когда ты смотришь на Годжо, нависающего над тобой сверху; он останавливается лишь на мгновение, чтобы прижать твои бедра к груди. — Собираюсь трахнуть тебя как следует, малышка, собираюсь поцеловать твое лоно. Ты хнычешь, а он только входит глубже. — Сейчас тебе не так смешно, да? Годжо шипит, когда ты сжимаешь его еще сильнее — как это было возможно? — Что ты-… — ты скулишь, когда его кончик проникает еще глубже, ты уверена, что сейчас он каким-то образом трахает твой живот. — Ты что, приревновал к Иджичи? — Не произноси его имени, — он особенно грубо двигает бедрами, срывая с твоих губ еще один визг, и продолжает: — Смеялась, черт возьми, над его шуткой, как будто меня там даже не было. Он не смешной. Ни разу он не смешной в отличие от меня! Ты снова близка к оргазму, слезы наворачиваются на твои глаза, и ты заикаешься. Сатору действительно был так расстроен, потому что ты рассмеялась над неудачной шуткой старого друга? — Тору, т-ты серьезно… Теперь он замедляется до мучительного темпа, и ты хнычешь: — Милый, он просто пошутил, я проявила вежливость. Ты даже не можешь засмеяться над тем, насколько это нелепо, учитывая, как сильно ты хочешь кончить. — Только я должен видеть эту улыбку, этот смех, — он дразнит тебя кончиком своего члена, описывая круги вокруг твоего клитора. — Ты моя, только я могу заставлять тебя улыбаться, заставлять тебя смеяться, только я могу трахать тебя. И он снова начинает двигаться, входя до конца одним толчком. — Скажи это, малышка, скажи, кому ты принадлежишь. Твоя спина выгибается дугой, а горло саднит, когда ты говоришь Годжо, насколько сильно он владеет тобой; ты испытываешь оргазм в энный раз. Сатору не отстает от тебя, его горячая сперма извергается в твое нуждающееся влагалище, пока он трахает тебя только глубже. — Тору, — снова стонешь ты. — Тору, черт, — бормочешь ты, оттраханная его членом, пока вы оба спускаетесь со своего пика. — Ты правда приревновал к-… Годжо дует губы, снова прижимаясь к твоим губам. — Не произноси его имени, — и покрывает твою шею жадными поцелуями. Он выходит из тебя, его сперма, смешанная с твоей влагой, вытекает наружу, но Годжо скользит двумя пальцами внутрь, срывая с твоих губ стон. — К тому времени, как я закончу с тобой, ты даже не вспомнишь его имени.Сугуру Гето
▪️ приревновал тому, что ты говорила с кем-то другим — Принцесса, ты можешь лучше, — прищелкивает языком Сугуру, когда ты опускаешься на его член. Теплые стенки слишком восхитительно сжимаются вокруг его промокшего члена, а с твоих губ, измученных поцелуями, срываются только стоны и сопение. — Придется быть потише, если ты не хочешь, чтобы кто-то нас услышал… Он заставил тебя прокатиться на нем верхом в боковой комнате храма, которую он часто использовал для сбора денег, несколько его последователей собрались в комнате, чтобы послушать, как Гето «проповедует о новом мире». Чушь собачья, которой он кормил обезьян, делала их сытыми, счастливыми и самодовольными — но прямо сейчас у него было кое-что еще, что делало «сытой» тебя. — Давай, малышка, оседлай меня по-настоящему, — воркует он, и его рука опускается на твою и без того больную задницу, от жгучего удара по коже разливается жар. — Ты определенно приложила немало усилий, когда умасливала этих чертовых обезьян, не так ли? — Сугу, я просто пыталась помочь, — скулишь ты. Его бедра прижимаются к твоим, заставляя тебя сорваться на визг, когда он проникает еще глубже в твое затраханное влагалище. — Я просто-… — Ты флиртовала, — шипит он, его руки ложатся на твои бедра, заставляя тебя подмахивать его восходящим толчкам. Ты прикрываешь ладонями рот, чтобы заглушить свои стоны. — Тебе это нравится, нравится, когда я трахаю тебя вот так. Думаю, ты хочешь, чтобы они видели, как тебе нравится прыгать на моем члене словно шлюха. Ты ноешь, но от его слов твоя сладкая вагина только предательски сжимается вокруг его члена. — Вот так, малышка, ты можешь лгать, но твоя хорошенькая вагина — нет. — Сугу, пожалуйста, я близко… не могу… Он отводит руки назад, позволяя тебе руководить, и ты тупо трахаешься на его члене, влажное хлюпанье твоего влагалища звучит у тебя в ушах — так громко, что ты не можешь понять, почему никто до сих пор не ворвался в комнату, но тебя это не заботит, когда ты так чертовски близка к тому, чтобы кончить. — Вот так… черт, так хорошо. Сугуру убирает твои руки ото рта, чтобы твои стоны резонировали и заполняли комнату, он смотрит, как белое кольцо спермы образуется вокруг основания его члена. Он стонет, его член дергается, когда твои стенки покрываются кремом. — Стони мое имя, когда будешь кончать, чтобы эти чертовы обезьяны знали, на чьем члене ты подпрыгиваешь.Нанами Кенто
▪️ приревновал к встрече с бывшим — Он когда-нибудь заставлял тебя чувствовать себя так же хорошо? — шепчет Кенто тебе в шею, покрывая нежными поцелуями кожу, проводя своим сочащимся кончиком по твоему ноющему влагалищу. — Он любил тебя так же, как я? Его пальцы пробираются под твою голову, заставляя твою шею выгибаться, когда он дергает тебя за волосы. — Н-нет, Кенто, он не-… — Однако он вел себя так, как будто мы с ним одинаковые, — усмехается Кенто при мысли о твоем бывшем, с которым ты встречалась до него, и у которого хватило наглости подойти к вам сегодня. Он догнал тебя и даже дотронулся до твоей руки, как будто твоего мужа не было рядом, и игнорировал его, пока ты не представила Нанами. Они обменялись рукопожатием, и ты знала, что Кенто сжал его руку слишком сильно, но сейчас эти же руки сжимали тебя мягко, но крепко. — Он ничто по сравнению с тобой, ты для меня все. Кенто вознаграждает тебя, погружаясь своим членом в твою жаждущую вагину. — Ах, Кенто, пожалуйста, перестань дразнить меня, — хнычешь ты, из твоего горла вырывается звук, о котором ты не подозревала, что можешь издать. — Ты практически засасываешь меня, но делала ли ты то же самое для этого ублюдка? Он двигает своим членом, сводя тебя с ума тем, как сжимаются твои стенки, пытаясь втянуть его внутрь, но он сопротивляется каждому соблазнительному сокращению твоего сладкого влагалища. — Ты принимала его так же хорошо? — его зубы задевают нежную кожу твоей шеи. — Он заставлял тебя умолять его? — Только с тобой мне так хорошо, только с тобой, Кенто, только ты заставляешь меня так хотеть, заставляешь эту киску так… И он погружается в тебя мучительно медленно, но приятно, сантиметр за сантиметром, пока не входит полностью. Но Нанами не двигается, пока нет. — Пожалуйста, Кенто, пожалуйста… двигайся… Он подчиняется, вонзаясь в тебя, трахая по-настоящему. Его член трется о твои стенки с каждым движением его бедер против твоих. — Такая нуждающаяся малышка, — ворчит он. — Твое влагалище пытается удержать меня даже когда я выхожу, ты так сильно хочешь мой член? Хочешь, чтобы я кончил внутрь? Ты киваешь, выстанывая его имя, и встречаешься с его губами в беспорядочном поцелуе с языком и зубами, пока он трахает тебя еще сильнее. — Посмотри на меня, малышка, — приказывает он, и твои глаза распахиваются, встречаясь с его затуманенным страстью взглядом, что делает тебя еще чувствительней к его прикосновениям. — Хочу, чтобы ты смотрела, как я буду тебя наполнять. Ты стонешь, сжимаясь сильнее от этой мысли. — Как, ты стала еще туже? — усмехается он. — Хочешь, чтобы я сделал тебе ребенка, да? Хочешь, чтобы я наполнил тебя своей спермой? Наполню тебя моими детьми. Ты запрокидываешь голову, твой голос охрип, поскольку ты стонала его имя снова и снова. — Кенто, ммф, я близко. — Кончи для меня, малышка, позволь мне наполнить тебя. Нанами находит твои губы в очередном небрежном поцелуе, и ты обильно кончаешь, твои стенки сжимают его, пока он трахает тебя, продлевая твой оргазм. Он кончает следом за тобой, наполняя твое лоно своим горячим семенем. — Хорошая девочка, — бормочет он, покрывая сладкими поцелуями твою грудь. — Но если ты думаешь, что я закончил… мы только начали. Он медленно выходит, после чего собирает свою сперму, которая вытекла на его пальцы, и засовывает их обратно в твое чувствительное влагалище. — Сегодня ночью мы не уснем, любимая.Чосо Камо
▪️ приревновал тому, что с тобой флиртовал твой коллега-шаман — Чо-со! Агх, пожалуйста… Твои пальцы зарылись в черные локоны, его хвостики давно распустились, и ты не уверена — хочешь ли ты притянуть его ближе или оттолкнуть. — Не могу… — Я знаю, ты можешь вынести больше, любовь моя, — бормочет он в твое сладкое влагалище, проводя языком по набухшему клитору. — Мне нужно почувствовать, как твоя влага капает мне в рот, нужно попробовать каждый сантиметр тебя. Чосо удваивает свои усилия, его горячий язык ласкает твои липкие стенки. — Самое сладкое, что я когда-либо пробовал. Как ты можешь быть такой совершенной? Разве я заслуживаю тебя? Ты смотришь на него, уютно устроившегося между твоих бедер, смотришь на его губы и подбородок, лоснящиеся от твоих соков, Чосо высовывает язык, чтобы слизнуть твою влагу с губ. — Чосо, т-ты заслуживаешь, я люблю тебя, только тебя. Он смотрит на тебя из-под полуприкрытых век, но в его взгляде ты видишь что-то еще, кроме вожделения — неуверенность прорезала его нахмуренный лоб, а затем до тебя доходит. — Ты же знаешь, Ино просто друг… Но он зарывается лицом обратно, трахая твое влагалище своим языком, одновременно с тем большим пальцем дразня твой клитор, и твои слова растворяются в удовольствии. — Это было не просто по-дружески. Он хочет тебя. Я знаю похотливый взгляд мужчин, особенно тогда, когда мужчина хочет то, что принадлежит мне, — бормочет он, задевая зубами внутреннюю поверхность твоего бедра, срывая вздох с твоих губ. — Но какое у меня право на тебя? Наполовину проклятие, наполовину человек, кто я такой, чтобы иметь право быть с тобой? — затем он кусает тебя за бедро, срывая громкий стон с твоих губ. — Но я ничего не могу поделать, я хочу тебя. — Я люблю тебя, только тебя, мне все равно, кто ты. Я люблю в тебе все, потому что ты мой. Мой Чосо, — удалось сказать тебе сквозь тяжелое дыхание. Ты дергаешь его за волосы, заставляя встретиться с тобой взглядом — заставить его увидеть, в каком состоянии ты из-за него — совершенно затраханная, с поднимающейся и опускающейся грудью, остекленевшими от желания глазами. — Пожалуйста, ты мне нужен… И это все, что ему нужно, чтобы стараться еще усерднее, он потирается о матрас под собой, боксеры и простыни промокли насквозь. — Ммф, Чосо, пожалуйста, я-… Его губы обхватывают твой клитор, сильно его посасывая, пока ты не брызжешь ему на лицо, Чосо жадно впитывает твою влагу, а ты стонешь его имя. Он глотает, причмокивая, искривляя губы в улыбке, его стоны и рычание только заставляют твое влагалище сжиматься вокруг его языка. Наконец, он отстраняется, с невысказанным вопросом на губах, хорошо ли он справился, и твой единственный ответ — притянуть его к себе для поцелуя, пробуя себя на вкус, прежде чем перевернуть вас обоих. Ты прокладываешь дорожку поцелуев вниз по его телу, стягивая боксеры, чтобы освободить его эрекцию, и проводишь языком по нижней части его члена, заставляя Чосо стонать. Ты ухмыляешься: — Моя очередь.Юта Оккоцу
▪️ приревновал к бывшему, с которым ты недавно рассталась — Юта, пожалуйста… — последнее слово срывается на визг, потому что его мозолистые пальцы ласкают твою промежность сквозь ткань шорт, по твоей коже разливается тепло, но слишком медленно, как начало лесного пожара. — Я говорил тебе, что помогу тебе забыть о нем, — бормочет он, его длинные и гибкие пальцы слишком искусно прижимают пояс твоих шорт к твоей коже. — Он никогда не заслуживал тебя, ты особенная, в частности для меня. Юта стягивает с тебя шорты, и ты отбрасываешь их ногами. Этот огонь распространяется слишком быстро — особенно когда его пальцы дразнят твои складочки через промокшие трусики. — Все еще думаешь о нем? — мягко спрашивает Юта, в его словах нет намерения, он только вздыхает в ответ на твое хныканье. — Тогда мне придется сделать для тебя что-нибудь получше. Его пальцы скользят мимо твоего мокрого нижнего белья, стягивая ткань вниз по бедрам, заставляя бабочек распускаться у тебя в животе, прежде чем они непременно загорятся от пламени костра, который разводит Юта, когда двумя пальцами раздвигает твои влажные складочки. — Уже такая мокрая? Я только начал. — Юта, — он делает паузу, пока ты пытаешься составить предложение, но выходит только одно слово «еще», и его губы изгибаются в улыбке. — Конечно. Он трахает тебя нежно и медленно, твоя влага стекает с его пальцев на деревянный пол гостиной. — Я так давно хотел это сделать. Твой бывший когда-нибудь делал это для тебя? Ты сглатываешь, скуля, когда он останавливается, Юта продолжает только тогда, когда ты качаешь головой. — Ты заслуживаешь так многого, ты заслуживаешь весь мир, — третий палец погружается в тебя, заставляя выкрикивать его имя. — Вот так, любимая, позволь мне доставить тебе удовольствие. — Юта, пожалуйста, — стонешь ты, когда его пальцы скользят по твоему влагалищу, Юта вдыхает твой запах, оставляя влажные поцелуи вдоль твоей шеи, прежде чем его зубы задевают твою чувствительную кожу, посасывая и облизывая ее, наверняка на следующий день твою кожу усеют отметины. — Ах… — Моя, — бормочет он, и это заставляет твое влагалище подергиваться под его пальцами. Боже, ты была так близко, так близко — и именно в этот момент он вынимает свои пальцы. — Ют-… Он слизывает твою влагу со своих пальцев, прежде чем притянуть тебя к себе в страстном поцелуе, и ваши языки встречаются; Юта тянет тебя на себя, прижимая твое мокрое влагалище к своей груди. — Что ты… — Сядь мне на лицо, — говорит он, его зрачки почти полностью потемнели. — Я хочу показать, чего тебе не хватало, что ты заслуживаешь такого отношения. Кровь приливает к твоему лицу, и ты отрицательно качаешь головой, но он чувствует, что твоя вагина говорит «да» — ее стенки сжимаются вокруг пустоты. — Пожалуйста. — Юта, ты не обязан… — его взгляд непоколебим. — Что, если я раздавлю тебя? — Это был бы не самый плохой исход, ты же знаешь, что раньше у меня была запланирована тайная казнь. Ты шлепаешь его, но Юта хватает тебя за запястье и целует каждый пальчик, облизывая кончик фаланг, посылая тепло прямо к твоему влагалищу. — Позволь мне доставить тебе удовольствие, лучшее, чем тебе мог когда-либо дать он. Теперь ты понимаешь, что это такое — это ревность. Ты устраиваешься над его лицом, твои щеки горят, когда ты чувствуешь, как его дыхание согревает твое ноющее влагалище. — Не волнуйся, — он помогает тебе прижаться к его губам, и прямо перед тем, как его язык медленно заскользит по всей длине твоего мокрого влагалища, Юта говорит: — После этого ты не вспомнишь свое имя, и тем более — его.