Годжо Сатору — подарки
— Угадай, что принес тебе лучший парень в мире? Годжо любит баловать тебя подарками. Его карман полон денег, передаваемых из поколения в поколение — кто-то скажет, что это рай для большинства холостяков, но Годжо никогда не был эгоистом. По крайней мере, не тогда, когда это касается тебя. Ты получишь все, что захочешь. И все, о чем думаешь, ты тоже получишь (называй это чуйкой своего парня или как там тебе нравится). Для него нет ничего важнее, чем осыпать свою девушку деньгами. Ты для него в центре внимания, высший приоритет, и твое счастье для Годжо превыше всего остального. И если у него есть способ обеспечить твое удовольствие, почему бы не побаловать тебя? Поэтому естественно, что желание показать тебе свою любовь не имеет абсолютно никаких границ, тем более, когда дело доходит до секса. Выбор безграничен — от игрушек до наручников и нижнего белья. Видеть тебя, одетую в самый скромный наряд, практически не оставляющий простора для воображения, или смотреть, как ты с предельной аккуратностью берешь вибрирующий фаллоимитатор и проводишь им по своим влажным складочкам, — все это заставляет его член усиленно дергаться. — Тебе хорошо, ангел? Расскажи мне, что ты чувствуешь, мне нужно услышать твой красивый голос. Честно говоря, ты едва могла мыслить здраво. Сидя верхом у него на коленях, со связанными за спиной руками, ты дрожала всем телом от того, как легко его пальцы раздвигали твои складочки, и твое влагалище хлюпало и жадно всасывало его. Твой белый халатик с перьями ниспадал ему на колени, открывая под ним белый кружевной комплект в тон, сидящий по твоей фигуре. Ты выглядела как ангел, как божественная фигура, посланная свыше (он всю ночь называл тебя ангелом), со слезами на ресницах и слюной, стекающей с приоткрытых губ. Сатору всегда находил тебя красивой, несмотря ни на что, но, черт, сейчас ты была невероятно красивой, принимая его так покорно. — Так хорошо, Тору, слишком хорошо, — ты закивала головой, двигая бедрами в такт движению его длинных пальцев, в погоне за экстазом, скручивающимся узлом у тебя в животе. Он улыбнулся, сверкая белоснежными зубами, и наклонился, запечатлевая поцелуй на твоих блестящих губах. Он заметил, что ты нанесла масло для губ от Dior, которое он купил тебе на днях, и, естественно, его член дернулся при этой мысли. Годжо втянул твою нижнюю губу своими клыками. — Моя красавица, ты само совершенство во всех моих шести глазах, — ворковал он, вводя третий палец в твое влагалище. Его взгляд был прикован к выражению твоего лица, он внимательно наблюдал, как ты постепенно открывала рот от приятной растяжки. Ты захныкала от прикосновения пальцев в нескольких сантиметрах от твоей идеальной точки, и наклонила голову вперед, чтобы опереться на широкие плечи для поддержки. Ты уткнулась носом в его шею, и тебя обдало волной его запаха, от этой близости по твоей спине пробежали мурашки. — Е-еще, Тору, пожалуйста, я т-так сильно хочу тебя! — умоляла ты, дергаясь всем телом от его прикосновений в поисках большего. Халат спал с твоих плеч и лег на поясницу, обнажая спину и плечи со следами засосов. — Для тебя все что угодно, красавица. Это все, что он сказал, прежде чем на твой клитор стремительно обрушилась волна удовольствия — вибрирующего удовольствия. Твои глаза закатились, ты всхлипнула, и на губах появилась слабая улыбка. Годжо уделял особое внимание твоей промежности, тщательно стимулируя все нервные окончания, чтобы доставить тебе удовольствие. Кончики его пальцев достигали таких мест, до которых ты и представить себе не могла, что можешь дотянуться. По твоим влажным стенкам скользили костяшки его пальцев. Ты подпрыгивала и терлась бедрами, жадно стремясь к большему, несмотря на вибрацию в клиторе. Игрушка, кажется, довела тебя до исступления — ты выгнула спину, прижимаясь грудью к его груди, и он услышал, как звякнули цепи на твоих наручниках. Годжо был готов поспорить, что ты хотела бы вцепиться в него, впиться ногтями в его кожу и дергать за волосы. В какой-то степени он тоже этого хотел, но он был совершенно одержим тем, какой беспомощной ты сейчас выглядела, бездумно уступая его желаниям. — Кончаю, о боже, я сейчас кончу, милый, — предупредила ты его. Ты почувствовала, как его пальцы стали легче проникать благодаря твоей смазке, облегчающей этот процесс, одновременно с тем смачивающей его темно-серые спортивные штаны. — Ммм, да, вот так, кончи мне на пальцы, ангел, покажи мне, какая ты хорошая девочка, — сказал Годжо тебе на ухо, его голос был словно мед. Он запечатлел целомудренный поцелуй на твоем вспотевшем виске, и ты, наконец, получила разрядку. Твое тело выгнулось, и ты сильно кончила, удовольствие пронзило все твои конечности. Ты вскрикнула, слезы потекли по твоим раскрасневшимся щекам, челюсть отвисла, а язык вывалился наружу. Твои бедра дрожали, требуя большего внимания, и ты терлась ими о его сжатые пальцы без особого ритма, просто желая продлить оргазм как можно дольше. Годжо сидел, абсолютно влюбленный, а ты дергалась и заикалась, бесконечно благодаря его, пока из твоего влагалища все еще капало ему на колени. Он не смог сдержать хищной ухмылки и на одном дыхании пробормотал: — Черт возьми, я так понимаю, тебе понравились мои подарки, да, принцесса?Тоджи Фушигуро — помощь
— Твое желание всегда для меня закон, куколка. Тоджи любит заботиться о том, чтобы все твои потребности были удовлетворены. Он простой мужчина — жесткий снаружи, но мягкий внутри. Твое присутствие в его жизни смягчило его (как и возраст), нравится ему это признавать или нет, поэтому тебе легко сойдет с рук все что угодно, под его присмотром. Он часто вздыхает и называет тебя избалованным ребенком и, скорее всего, даже будет при этом стискивать зубы, но это никогда не будет ему в тягость — ты никогда не будешь ему в тягость. Он сделает для тебя все что угодно — обойдет весь мир и вернется обратно на одной ноге, лишь бы это сделало тебя счастливой, потому что ты сделала его счастливым человеком. Итак, если он проявляет свою любовь к тебе с помощью небольшой помощи, которая в конечном итоге скрасит твой день и уменьшит нагрузку, то можно с уверенностью предположить, что в постели все обстоит точно так же. Даже лучше. Если его действия направлены на то, чтобы помочь, поддержать и дать тебе почувствовать, что о тебе заботятся, тогда прелюдия — лучший друг Тоджи. Он заботится о тебе и твоем теле, чтобы подготовить тебя к достижению оргазмического блаженства. Тебе ничего не нужно делать, кроме как красиво лечь. — Расслабься, красавица, и позволь мне позаботиться о тебе. Он опустился на колени возле края вашей кровати, вжимаясь ими в пушистый ковер на полу. Тоджи облизнул губы при виде, который открылся ему, и на него нахлынуло внезапное смущение: твоя идеальная киска, вся набухшая и сочащаяся для него. Стоя на четвереньках, ты вцепилась руками в простыни, когда почувствовала, как его теплый язык заскользил по твоим складкам, собирая всю влагу за один раз. Ты раскрыла ротик в форме буквы «о» и закрыла глаза, охваченная теплым чувством, разливающимся по всему телу. Тоджи впился губами в твои половые губы, пожирая тебя, как изголодавшийся мужчина. Он проникал языком в твои стенки и выходил из них, жадно посасывая губы, в то время как ты жадно прижималась задницей к его лицу. Он трахал тебя языком, проводя влажной мышцей по всей твоей промежности, не пропуская ни одного местечка. Ты была совершенно потрясающа на вкус, и Тоджи никогда не преминет сообщить тебе об этом, издавая стоны в твое влагалище, посылая вибрации по твоему позвоночнику. — Черт, Тоджи, да, прямо здесь! — ты выгнула спину, прижимаясь грудью к кровати, царапая ногтями ткань простыни, из твоего рта текли слюни, и ты уперлась щекой в матрас. Он заметил, что твоя нога неконтролируемо затряслась возле его головы, и отстранился, чтобы крепко сжать твои бедра рукой. Держа твою роскошную плоть в своих объятиях, он раздвинул твои ягодицы, смотря, как сочится твоя киска и как твои стенки сжимаются вокруг пустоты. Большими пальцами он раздвинул твои половые губы, дразняще проскальзывая внутрь пальцем и сразу вынимая его, и ты захныкала, в отчаянии двигая бедрами назад, чтобы он снова вошел. Подушечками пальцев он массировал твои складочки, опускаясь к клитору и снова двигаясь обратно вверх. Тоджи прекрасно читал твое тело, язык, которым он официально владел, пока твои мышцы сжимались и дрожали под его прикосновениями. Он знал, что ты близка, но тебе был нужен простой толчок, чтобы получить разрядку. — П-перестань дразнить, Тоджи, я хочу к-кончить! — пожаловалась ты, оглядываясь назад со слезами на глазах. Тоджи поднял голову, его зеленые глаза читали тебя как книгу, и в уголках его губ, изуродованных шрамом, появилась фирменная ухмылка. Он засунул большой палец в рот, а затем вытащил его и надавил на твои пухлые складочки. — Я же сказал тебе расслабиться? — повторил он, двигая большим пальцем туда-сюда, заставляя тебя вздрогнуть. Ты прикусила нижнюю губу, вжимаясь в матрас, и кивнула в ответ на его слова. — Но ты с-слишком… черт… увлекся! — ты едва не всхлипнула, почувствовав, как он губами обхватил твой клитор. Он покусывал его, как соску, облизывая языком нервный комочек и аккуратно щелкая по нему. — Еще, милый… да, вот здесь, черт! «Какая избалованная девчонка», подумал Тоджи, но все равно подчинился. Ты была не способна внятно говорить, с твоего рта срывались ругательства, но Тоджи считал, что отчасти это его вина, потому что он ругается в два раза чаще, чем ты, и потому, что он заставляет тебя чувствовать себя очень хорошо, как и обещал. Он чувствовал, как твое тело дрожало от его прикосновений, и поэтому приблизился к своей любимой запретной дырочке, которая не давала ему покоя с тех пор, как все это началось, и сосредоточил на ней все свое внимание. Тоджи с наслаждением провел языком по твоей заднице. Он развратный мужчина, а ты еще более развратная женщина — из тебя вырвался такой громкий стон, что Тоджи был уверен — на вас будут жаловаться из-за шума, когда ты забрызжешь ему все лицо. Он проникал пальцами в твое влагалище и выходил из него, преодолевая твою мертвую хватку; он проникал в тебя грубо и жестко, целясь в то место, от попадания в которое ты временно теряла сознание. Твои ягодицы тряслись вместе со всем телом, глаза закатились к затылку, а язык высунулся изо рта, по щеке были размазаны слюни — ты выглядела невероятно привлекательно, его любимый твой вид. — Вот так, моя избалованная принцесса, ты ведь знаешь, что все, что захочешь — ты получишь? Тогда кончи так, как будто ты очень сильно этого хочешь, милая.Гето Сугуру — время
— Я могу заниматься этой фигней весь день, красавица, клянусь, нет ничего лучше. Гето любит проводить с тобой время. Он считает свои дни бессмысленными и медленными, если тебя нет рядом или когда ты не можешь помочь ему в его делах. Некоторые называют это навязчивостью (да, он действительно очень навязчивый, но делает это очень тонко), а Гето называет это абсолютным минимумом. В конце концов, он твой парень, а ты его девушка, так что не должно быть проблем с желанием всегда быть в твоем распоряжении. Он будет более чем рад проводить с тобой время, делая повседневные дела, при условии, что это гарантирует ему заслуженное время, проведенное с тобой. В итоге ты всегда полностью завладеваешь его вниманием. Гето — домосед, и для него ничто не сравнится с укреплением ваших отношений за счет непрерывного совместного времяпрепровождения. Он предпочитает провести время с комфортом в четырех стенах с тобой, а не бродить по улицам со своим невыносимым беловолосым лучшим другом (хотя он и любит его). Ты его девушка, поэтому ты для него на первом месте. Его любимое хобби, должно быть, это объятия, учитывая, что он получает оба преимущества — твое время и твое тело. Такие моменты случаются после бурной ночи занятий любовью. Ты распростерта на испачканной кровати и, обнаженная, лежишь на боку, прижавшись липкой спиной к его широкой груди, а сильная рука мужчины обнимает тебя за талию. В комнате стоит полная тишина, а лучи лунного света падают на твой профиль, создавая на твоем лице небесно-белый фильтр, и Гето клянется, что ты ангел, посланный свыше. Твое влагалище ноет от предыдущего занятия любовью, но Гето упрям и настаивает на том, чтобы оставаться внутри, так как это помогает ему быстрее заснуть. — Это помогает мне расслабиться, малышка, — заявляет он с ухмылкой, хотя ты прекрасно знаешь, что это не так, и тотчас называешь это чушью. Ты знаешь своего парня вдоль и поперек и знаешь, что он склонен бессмысленно проводить время вместе, пока это доставляет удовольствие вам обоим, и еще ты знаешь, что он в некотором роде извращенец. В итоге в конце дня ты остаешься в дураках, так как эта рутина длится уже давно, и ты точно знаешь, чем она заканчивается. Как раз в тот момент, когда тебя начинает клонить в сон, веки тяжелеют от усталости и… — Сугуру… — невнятно произнесла ты, его имя сорвалось с твоих губ как стон, потому что его бедра прижались к твоей заднице, а член нежно толкался в твои бархатные стенки. Гето тяжело дышал тебе в спину, обхватил руками твои бедра и медленно вошел до конца, а затем вышел, оставив твои половые губы всасывать только его кончик. — Прости, милая, ничего не могу с собой поделать. Ты слишком туго меня обхватываешь. Ты бы запротестовала, если бы твоя киска тут же не обхватила его член, когда он снова погрузился в твое тепло. Ты выгнула спину и положила руку ему на бедро, крепко сжимая твердые мышцы. — Ты такой… ах, надоедливый. Ты услышала, как он захихикал у тебя за спиной, и почувствовала поцелуи мягких губ на основании покрытой засосами шеи. Гето покрывал влажными поцелуями чувствительную кожу, он обхватил рукой твою ногу и поднял ее вверх. Так у него будет лучший доступ к твоему влагалищу и лучший ракурс для того, чтобы заставить тебя кончить на его член и смотреть, как твое тело принимает каждую частичку любви, которую он готов тебе предложить. Ты убрала руку с его бедра, переместив ее ему на голову, и стала теребить пальцами выбившиеся пряди волос, дергая и расчесывая их. Гето довольно мычал, уткнувшись в изгиб твоей шеи, сжимая ягодицы и двигая бедрами вперед, чтобы войти в тебя с эффективной точностью, желая сразу же добиться твоего заслуженного оргазма. Твоя киска казалась ему раем, его душа была полностью поглощена теснотой твоего теплого влагалища, обволакивающего каждый сантиметр его члена. Твои слова говорили ему одно, но твое тело говорило другое, ты отдалась в его руки и позволила взять все под свой контроль — позволила ему трахать тебя, доставляя удовольствие, от которого ты закатывала глаза и прикусывала нижнюю губу в попытке заглушить стоны. С каждым чувственным толчком твоя попка соприкасалась с его тазом, обнажая клитор, а из твоих складочек вытекала предыдущая смесь вашего соития. Гето был убежден, что твой набухший клитор так и манил его, поэтому он опустил свободную руку к бутону, чтобы поиграть с ним. Он восхищался тем, как срывался твой голос, пока ты звала его по имени. — О, черт… с-слишком чувствительно, Сугу… — ты крепко схватила его за запястье, но не пыталась убрать его руку. Гето понимал тебя больше, чем тебе хотелось этого признавать, и он знал о твоих возможностях. Ты все еще могла продолжать, он достаточно натренировал твою киску справляться с бо́льшим, пока она физически не отвергнет его. Но пока время не пришло, он полагает, что в ближайшее время его от тебя не оттащить. — Хм, бедняжка, — сказал он с притворным пониманием, продолжая массировать кончиками пальцев твой клитор. Он двигал бедрами, поворачиваясь набок, чтобы под новым углом проникнуть в тебя более глубоко. Ты накрыла свои приоткрытые губы рукой, пытаясь заглушить стоны. Ты закрыла глаза, заметив, что твой живот уже некоторое время находился на грани разрядки. Это ощущение усиливалось из-за твоей чувствительности, из-за сильных толчков Гето под неудобным углом, хотя его член великолепно растягивал тебя, и из-за прохлады его пирсинга, соприкасающегося с твоим разгоряченным влагалищем. «В этом смысл жизни», подумал Гето, целуя тебя в щеку и наблюдая, как ты дрожишь и рассыпаешься под его прикосновениями, как бесконтрольно сжимается твое влагалище, когда из него вытекает его любимая жидкость, покрывая его ноги и снова пачкая постель. Он обязательно даст тебе понять, какая ты потрясающая, как хорошо ты принимаешь его член и что нет другого места, где он предпочел бы быть, кроме как с тобой в его объятиях в вашей постели. — Умница, продолжай… мне чертовски нравится, когда ты покрываешь меня своими соками… черт, мне нужно попробовать их на вкус.Нанами Кенто — ободряющие слова
— А вот и моя прекрасная жена… она совершенна и вся моя. Нанами выражает свою любовь через заверения. По иронии судьбы такой сдержанный мужчина, как он, выражает себя вслух с тобой и только с тобой. Ему легче всего любить тебя словами, когда он может открыто признать, какие чувства ты заставляешь его испытывать, что ты с ним делаешь и как ты это делаешь. Он по уши в тебя влюблен, ему хорошо с тобой, и поэтому слова с его губ срываются быстрее, чем он успевает остановиться (впрочем, он и не пытался). Твои замечательные качества помогли ему раскрыться и позволили быть ранимым. Нанами знал, что отпустить тебя было бы самой глупой ошибкой, которую он когда-либо мог совершить за свои двадцать шесть лет жизни, и он проживет остаток своих лет в сожалениях, если не начнет действовать быстро, что объясняет прохладу его обручального кольца, так естественно сидящего на безымянном пальце. Он не слепой. Он всегда замечает, какой застенчивой ты становишься, когда он высказывается вслух и всегда застает тебя врасплох. Он находит тебя самой красивой, когда ты уклоняешься от его взгляда и похвал, убирая волосы с лица и покусывая нижнюю губу. Ты его жена, и у тебя есть право чувствовать, что тебе делают комплименты и ценят тебя. Ты имеешь право знать, как великолепно ты выглядишь, как потрясающе пахнешь, как завораживающе улыбаешься, какая восхитительная на вкус твоя киска и как красиво звучит твой голос, когда ты произносишь его имя с особой любовью. — Кенто, — захныкала ты. Глаза застилали слезы, готовые вот-вот пролиться из-за удовольствия, разливающегося по твоему телу. Твои колени были согнуты по бокам головы, а ступни свисали с его плеч, пока твой муж со всей страстью трахал тебя, нависая сверху. Ты была согнута и раздвинута, полностью открываясь для него в этой позе, при правильном повороте его бедер ты чувствовала, как его член проникал в твое влагалище, каждый сантиметр которого был покрыт твоей кремово-белой эссенцией. Нанами обращал внимание на выражение твоего лица: как ты сводила брови к центру лба, как твоя грудь подпрыгивала круговыми движениями при каждом резком толчке. Он чувствовал каждую царапину и скрежет твоих ногтей по коже на своей спине, и наслаждался осознанием того, что ты теряла самообладание так же, как и он. — Чувствовать тебя потрясающе, любимая, боже, твоя идеальная киска так крепко сжимает меня, — стонал Нанами, его мышцы живота сокращались, когда твое влагалище сжималось на его длине. Что-то в твоем взгляде взывало к нему — твоя потребность быть уверенной в том, что ты хорошо справляешься, что он чувствует себя так же хорошо, как и ты. Нанами смотрел в твои умоляющие глаза и ему казалось, что он читал твои мысли, раздевая и оставляя тебя обнаженной, чтобы поглотить тебя целиком. Он наклонился вперед, щекоча волосками на груди твои соски, и внезапно вошел глубже, от чего ты закатила глаза, обхватывая его сзади за шею руками. Несмотря на то, что его волосы слиплись от пота, ты пропускала пряди между пальцами, крепко прижимаясь к его телу. — Мне так хорошо с тобой, милая, — похвалил Нанами тебе на ушко, от близости его мягкого голоса у тебя в животе запорхали бабочки. Ты ныла и умоляла, поджимая пальчики, слова превратились в лепет, когда Нанами стал проникать в тебя еще более чувственно, чем раньше. — Никогда не испытывал ничего подобного… черт, ты даже не представляешь, что со мной делаешь. Его бедра соприкасались с задней частью твоих собственных бедер в заданном темпе, а тяжелые яйца шлепали тебя по заднице. Нанами был уверен, что если бы отстранился и посмотрел вниз, то смог бы увидеть выпуклость в твоем животе. — Ч-что еще? — почти застенчиво спросила ты, наблюдая из-под опущенных век за золотистыми волосами, в которых контрастом переливался серебряный бриллиант на твоем безымянном пальце. Ты была так невероятно мила с ним, задав этот невинный вопрос, что он бы поймал луну и подарил ее тебе, если бы мог. Эквивалентом этого было обручальное кольцо на ваших пальцах, означающее прожить остаток вашей жизни вместе. Нанами глубоко вдохнул твой естественный аромат, который каждый раз сводил с ума его феромоны, и на выдохе сказал: — Ты всегда будешь нужна мне, принцесса, ммм… мне нужна твоя идеальная киска и совершенная душа, которые будут со мной до скончания веков. Когда ты сильнее сжала его член и прикусила его плечо, Нанами откинул волосы с твоего лица и поцеловал тебя в висок: — Моей красотке нужно, чтобы ее киска наполнилась моей спермой? Он лег на тебя всем весом, его член с легкостью входил и выходил из твоей влажности. Его кончик коснулся твоей шейки матки, как бы обещая, что он обильно выстрелит в тебя спермой, твой живот станет разбухшим, и ты забеременеешь, так что все будут знать, что ты принадлежишь ему. — Собираюсь зачать ребенка в эту идеальную киску, хочу, чтобы ты стала матерью моих детей, черт… вся набухшая, округлая и полная моим семенем. Нанами прикусил твое ушко, просовывая руку между вашими телами, чтобы поиграть с твоим клитором. Он чувствовал, как твое тело вздрагивало от вновь обретенного возбуждения. Ты захныкала, и слезы наконец-то потекли по твоим раскрасневшимся щекам. Его яйца неистово бились о твою задницу, ноющие и умоляющие, чтобы их опустошили внутрь тебя. Твое влагалище сжималось, пытаясь выдоить его до последней капли. При каждом толчке твоя правая нога тряслась, прижатая к его боку, Нанами вбивался в тебя так, словно это последнее, что он мог делать. — Ну же, принцесса, скажи это… скажи, что тебе это нужно так же сильно, как и мне. Черт, я люблю тебя всеми фибрами души, любовь моя, никогда не забывай об этом.Чосо — прикосновения
— Нужно почувствовать тебя, милая… черт, еще ближе, пожалуйста. Чосо выражает свою любовь через физический контакт. Проще говоря, он прилипчивый и жаждет прикосновений своей партнерши. Довольное долгое время своей жизни он был одинок, он изголодался по прикосновениям и не был знаком с миром любви. Только вступив в свои самые первые отношения, он познакомился со всевозможными способами выражения своих чувств и больше всего реагировал, когда ты обнимала его или страстно целовала. Он ходит за тобой по пятам, как хвостик, и подчиняется каждой твоей команде, если ты вознаграждаешь его, позволяя трогать себя. Если вы вместе смотрите фильм — обниматься обязательно, если вы вместе гуляете, то ожидай, что его руки будут переплетены с твоими. Чосо считает, что нет ничего приятнее, чем ощущение искры, пробегающей по коже и вызывающей мурашки всякий раз, когда он касается тебя. Это вызывающее привыкание ощущение, химически затуманивающее его мозг, вырабатывает гормоны, которые мгновенно возбуждают его. Поэтому неудивительно, что его страстное желание прикоснуться к твоей коже очень сильно проявляется во время секса. Чосо настаивает на том, чтобы вы были полностью обнаженными, когда он трахает тебя — так интимно, ты лежишь на животе, раскинув руки, натянув шелковые простыни под собой. Нависая над твоим обнаженным телом, опершись руками по бокам, чтобы не упасть, он прижимался тазом к мягким холмикам твоей задницы. Он еще даже не проник в твое тепло, но его член уже мучительно болит, а предварительная сперма стекает по твоей гладкой коже в ложбинку между ягодицами. — Чо, поторопись, — заныла ты, приподнимая задницу и не подозревая, какой эффект произвела этим простым действием на него. Усугубляя ситуацию, ты протянула руку назад, обхватывая его узкую талию, ободряюще подталкивая его бедра еще сильнее. Чосо застонал, едва заметное прикосновение твоей задницы к его чувствительной коже вызвало мурашки по спине. Его кончик налился красным, истекал и соединился с ложбинкой между твоими ягодицами. — Черт, сейчас, сейчас. Он обхватил основание своего члена, направляя его в центр твоей упругой попки. Твоя киска соблазнительно блестела и сжималась, и нежно поприветствовала его, всасывая целиком. Вы застонали в унисон, когда он полностью вошел, сердце Чосо пело, он наклонил голову вперед и уткнулся носом тебе в макушку. В этой позе он чувствовал запах твоего шампуня, видел, как ты прикусила нижнюю губу, как красиво трепетали твои ресницы и как подпрыгивали твои сиськи при каждом толчке. Он чувствовал связь с тобой через интимность секса, неудивительно, что он поднял руку и нежно обнял твою обнаженную шею. — Так чертовски хорошо, аххх, о черт, эта киска самая лучшая, — стонал Чосо, приподнимая бедра, чтобы снова войти в твою тугую киску. Большим пальцем он подсознательно задел твою яремную вену, нежно сжав шею как напоминание о том, что все его внимание было сосредоточено на тебе. Ты откинула голову ему на грудь, закрыла глаза и полностью отдалась чувствам. Его член входил до конца, от чего ты поджимала пальцы ног, он входил в тебя с такой силой, словно хотел показать, как много ты для него значишь, и что он хочет заставить тебя кончить вместе с ним, соединяя ваши души воедино. Длинные волосы Чосо выбились из хвостика и свисали тебе на шею. Ты слышала его всхлипы и тяжелое дыхание, он проложил дорожку поцелуев от твоего виска до мочки уха. Он снова опустил подбородок тебе на макушку, поглощенный теплом твоего мокрого влагалища. — Люблю тебя, милая, черт, мне нужно почувствовать тебя всю, очень нужно. — Черт, прикоснись ко мне, Чо, — подначивала ты, упираясь ладонями в матрас для опоры и запрокидывая голову вверх. Его розовые губы были так близко к твоим, хоть и вверх ногами, но нет ничего лучше, чем признаться в своей любви к тебе посредством физических действий. Чосо наклонился и инстинктивно поцеловал тебя. Проникая языком глубоко в твой рот, он наклонил голову и поглощал твои стоны, запоминая твой вкус и звуки. Его бедра не переставали вдавливаться в твою попку; рука, на которую он опирался, начала болеть из-за того, как сильно он сжимал твою талию. Коленями он обхватил твое тело и опустил руку с твоей шеи вниз по груди, нащупывая холмики. Ты застонала ему в рот, когда он начал теребить твои напряженные соски, перекатывая их по очереди между подушечками пальцев. Блаженное ощущение от новой стимуляции переполнило твой разум, и ты была вынуждена оторваться от его губ, чтобы вдохнуть. Ты чувствовала, как его член пульсировал внутри твоих бархатных стенок, и ощущала, как его пальцы блуждали по твоей коже повсюду. От переплетения ваших рук до соприкосновения ваших ног и покусывания его губ твоей упругой плоти в изгибе шеи — Чосо был везде одновременно, а за ним и его любовь — ощущать все это было слишком. Но при этом оргазм настиг тебя неожиданно, изливая твою эссенцию на его член, в то время как сам он кончил внутрь, что являлось последним штрихом в его актах физической близости с тобой. — Ты сжимаешь меня так крепко, боже, я так сильно люблю тебя и твою киску, ммм, продолжай доить мой член, милая, черт!