Потому что

Сквозь шум фена Влад не слышал, как стучали в дверь, и только когда очередь была за расческой, до слуха дошел уставший редкий стук. — Привет, Кость, — на плечах все еще висело сырое полотенце, и волосы стояли дыбом похуже, чем у Горшка в лучшие годы. Влад уже и не думал его ждать так поздно. — Здарова, а чего такой сонный? — Костя перешагнул порог с обычной для себя бодрой улыбкой. — Да я, — Влад хотел что-то придумать, но увидев, как Костя вытаскивает из-за двери огромную спортивную сумку, осекся, — а ты чего это? Костя сначала не понял, будто брать с собой на сутки в Москву полгардероба это нормально, а затем посмотрел на сумку так, что на самом деле она не его, а сюда принес просто так, по-приколу. — Это? — по глазам было заметно, как генерируется в его мозгу шутка, — так все, Владос, к тебе переезжаю. Заебался на Хаски через полстраны кататься. Влад усмехнулся. — Ага, очень смешно. Может быть звучало это укоризненно, а может было заметно, как весь Влад подобрался, осознав, что друг не на сутки приехал, но Костя сразу съехал с шутки: — Да все ок, не парься. Мы ж договорились, что сегодня я у тебя. Вон, даже купил кое-чего, — во второй руке загремел пакет из Красного-Белого, — а завтра думаю снять чего-нибудь по-быстрому. На первое время. — А-а-а, — до Влада все никак не доходило, как так вышло, да и причинно-следственные связи после горячей ванны через еще не выветрившийся пар строились медленно. Костя стянул кроссовки, наступая поочередно на пятки, снял кепку и повесил весеннюю ветровку на крючок. Влад проследил за каждым его движением, и мысль наконец сформировалась. — Так а нахера ты в Москве то останешься? Да еще и с барахлом? Костя поднял взгляд и, оказывается, все время улыбался только губами. Влад не понял, а почувствовал, что произошел какой-то пиздец и попытался всем своим видом показать, что, в случае чего, готов слушать. — Да там, — Костя мешкал, подбирал слова, проходя в ванную мыть руки. В комнате было все еще очень жарко, а на дне ванны оставались остатки пены, — Москва — город хороший, ты ж сам знаешь. Он посмотрел на Влада через зеркало и улыбнулся. Тот не поддержал, оперевшись плечом о дверной косяк. — Че случилось то опять? Поссорились? — Ну мы… Костя потряс руками, будто не для него висело полотенце у раковины, и вышел в коридор, подхватив гремящий пакет. — На кухню? — Влад кивнул, — да, поссорились, — Костя поставил пакет на стол и вытащил из него бутылку виски и двухлитровку колы, — а вообще, кажется, это на совсем. Влад, только увидев бутылку, привычно полез на полку над раковиной за стаканами. Нет, бокалов у него не было. Точнее был один, второй Костя разбил, когда они пили кислое сухое и слишком громко смеялись над видео про Шиншиллу-Влада. — В смысле? — Влад сполоснул стаканы и бумажными полотенцами до идеального блеска протер каждый, — как на совсем? Костя пошарил в ящике с приборами в поисках ножа, потому что одними пальцами крышку отвернуть не получилось. — Ну вот так, — Костя нашел нож и излишне громко захлопнул ящик. Влад чуть вздрогнул, и оба посмотрели друг на друга. Костя сразу стушевался, — она опять начала с того же — что внимания не уделяю… Влад открыл колу и крышечка заскакала по столу, за мгновение до падения он ее поймал. — Что дома не появляюсь, что не думаю совсем о семье… Костя поддел ножом крышку, отвернул и продолжать не стал. Он молча разлил виски по стаканам, добавил колы и сразу протянул один Владу. — За Хаски, — усмехнулся Костя и чокнулся своим стаканом. Влад не отреагировал, только молча, в задумчивости, сделал глоток, поморщился. — Ну подожди. Вы ж не первый раз уже так. Чего ты сразу драматизируешь? — Ну потому что начала она, а закончил я, — Костя шутил в своей манере, пытался снизить градус серьезности темы, сделал еще один глоток. Влад нахмурился, чувствуя, что ему не хотят говорить откровенно, но не понимал, почему. Взял айкос, вставил стик и прошел к окну. Костя молча открыл форточку и достал свои, как их называл Влад, «дедовские» кэмел. — Закончил, потому что надоело ругаться? — Владос, давай о другом? Я уже успел перемолоть это все в своей голове, на сегодня хватит, — Костя еще раз чокнулся стаканом, но Влад лишь внимательно смотрел на него. — Нет, просто это же не нормально, когда пары так часто ругаются, — он кивнул в сторону коридора, где осталась у входа лежать сумка, — тем более так. Костя затянулся глубоко, несколько мгновений смотрел в окно, провожая взглядом мужчину в коричневой куртке с пакетом из Магнита. — Ты это, не парься, я разрулю все как-нибудь. Влад пожал плечами: — Может быть я помочь хочу. Костя кинул на него взгляд, затем растянулся в глупой улыбке и засмеялся. Это был какой-то истерический смех, потому что смотрел он Владу в глаза и так, будто его слова были самой нелепостью. — Что? Костя мотнул головой, усмехнулся и еще раз затянулся. — Бля, Кость, заебал, — Влад вытащил стик и выкинул его на маленькую керамическую тарелочку, которую ему сделала бывшая, — ты можешь нормально объяснить? Я понимаю, что мы, ну, не особо близкие друзья, но ты дохуя загадочный какой-то и мне хочется знать, в чем дело? Косте с одной стороны было приятно видеть вовлечённость Влада в его проблемы, но с другой докопаться до сути значило похерить все их общение и завтрашнего Хаски. — В тебе, — Костя сказал это не то, что случайно, а так, с мыслью, чтобы Влад наконец отстал. Из задумчивого лицо превратилось в удивлённое. Влад смотрел на него своими не то карими, не то зелеными — Костя вечно пытался понять какими именно, но в итоге забил — глазами, детскими из-за нижнего века, несвойственно крупного, переходящего в еле заметные синяки от недосыпа. — Как может быть дело во мне? — Костя видел, что тот спросил лишь для вида, а сам уже догадался, будто ответ был для него на поверхности давно. — Ну вот так, — достал вторую сигарету, хотя две подряд никогда не курил. Повисло молчание, но уже не от задумчивости и невыговоренности, а наоборот, из-за слов, которые не должны были быть сказаны. Влад смотрел, казалось, с минуту, на сигарету в Костиной руке, чтобы в его сторону, но не на самого Костю, поджал губы, в незнании куда деть руки зачесал неуложенную челку и отвернулся. — Я не знаю как так вышло, — неуверенно нарушил тишину Костя, — мне даже кажется, что Люба первая поняла. Влад кашлянул, продолжая смотреть в коридор на дорожную сумку. — И оно ж никуда не денется, — Костя затянулся и продолжал следить за редкими людьми за окном, — все, приехали, пизда. Будто только собравшись с силами, Влад повернулся и нечитаемо вцепился взглядом в чужой профиль. Он руками опирался о подоконник и указательный палец был в сантиметре от края костиной футболки. Влад чуть подвинул руку и ногтем поддел ткань, прижав ее к пластику. Футболка почти незаметно натянулась, но ощутимо для Кости, который перевел взгляд на чужое лицо. Они долго смотрели друг на друга. Влад не отпускал подол, а Костя докуривал, и когда остался один фильтр, потянулся рукой к импровизированной пепельнице, на обратном пути мазнув по сгибу чужого локтя сухими пальцами. Выдох у Влада вышел слишком громким. Они поздно осознали, что не моргали слишком долго, и вышло какое-то нелепое одновременное зажмуривание. После Влад еще на миллиметр подвинул руку и одним пальцем потянул подол на себя. Хотя в этом и не было необходимости, потому что сила одного указательного была не так уж значительна, Костя покорно сделал шаг ближе и немного наклонился. Влад сглотнул, бегая глазами по до раздражения спокойному лицу. — Приехали, говоришь? — спросил он, взяв подол в кулак и притянув еще ближе. — Окончательно, — ответил Костя, и уголки его губ дрогнули. Влад приподнялся и ткнулся в один из них. Костя не двигался и, подождав с секунду, чуть повернул голову, в попытке губами дотянуться до чужих, так как Влад замер в ожидании, и своими касался только щеки. Они не заметили, как одновременно закрыли глаза, и при всей целомудренности и неполноценности оба почувствовали, будто стояли совершенно голыми с вытащенным наружу нутром. Костя не успел хоть малость ответить, как Влад отстранился, присев на подоконник, будто бы чтобы только подальше, и отвернулся. Костя усмехнулся, потому что ему так-то уже тридцать три. — И что это было? — он наклонился еще ниже, но лицо Влада было в серо-синей тени. — Да ничего, — поджал пальцы на подоконнике, но указательным все еще придерживал подол футболки. Влад потянулся другой рукой за айкосом, но та дрогнула и он соскользнул и упал на пол, закатившись под кухонный гарнитур. Они это не заметили или не обратили внимания. — Так, ерунда, не обращай внимания, — Влад задрал нос будто от обиды, и Костя понял, что это попытка свести все в шутку. Хуевую шутку. — Влад, — он протянул гласную, привлекая внимание и желая заглянуть в чужие глаза, потому что в них всегда все ясно. Влад усмехнулся одними губами, но повернулся уже с посерьезневшим лицом, лишь во взгляде было что-то зарождающееся, как возгорающаяся спичка. — Кость, — сказал он шепотом, наконец встретившись с чужими чертями в эрл-греевских хрусталиках. — Пиздец, — на выдохе подытожил Костя и, будто отпустив тросы, державшие его за плечи, шею, запястья, вплотную придвинулся к Владу, почти прилип, положил ладони на шею и поцеловал. Тот первые несколько секунд не двигался, только снова в футболку крепче вцепился. Костя испугался этого и хотел было отстраниться, но так и не почувствовав сопротивления, обхватил губами сначала нижнюю, слегка сжал ее, затем верхнюю, чуть наклонил голову, чтобы еще ближе. Влад ответил как-то резко, внезапно даже для самого себя. Разомкнул губы и без промедлений углубил поцелуй, рукой провел по спине, между лопатками, по загривку. Костя случайно-неслучайно оказался между ног Влада и чрезмерно близко. Они медленно двигали губами, будто внутреннее прислушиваясь то ли к звукам извне, то ли к чему-то внутри друг друга. Костя провел по плечу, по руке спустился на голую коленку, непокрытую тканью шорт, зашелестел по спортивной ткани по бедру и вбок, чтобы прижать к своему — чужое. Влад придвинулся на подоконнике ближе, зарываясь пальцами в костины волосы, тысячу раз проклял включенную горячую батарею, на которой наполовину сидел. Влад первым облизнул чужие губы и проник языком в рот. Костя от удивления вздрогнул и замычал, понял, что недооценивал чужие способности. Влад гадливо улыбнулся в поцелуй, пальцы сжимая в чужих волосах еще сильнее, направляя. Никто из них до конца не осознавал происходящее, принимая то за сон, то за фантазии смазанные касания, тяжелое дыхание между тягуче-мокрыми поцелуями и взгляды, потому что надолго глаза они закрывать не могли. Костя смотрел так пронзительно искренне, что Влад сам не смог скрыть своих желаний и с каждым столкновением губ радужка темнела и темнела, превращая всю реальность в черное ничто. Они долго боялись коснуться заметных уже и для пролетающих за окном голубей стояков, посылая друг другу разряды кончиками пальцев, ерзающих по телам, вынуждая кого-то проиграть. Проиграл Костя, и хотя в своей голове он это оправдал желанием опереться о что-то, ведь спина в тридцать три все чаще требует отдыха, он первым прошелся пальцами между ног Влада, выбив из того тяжелый выдох. Рука сначала погладила одно бедро, затем другое, прошлась медленно по промежности, уже привычно шелестя тканью. Влад прикусил чужую нижнюю губу и положил свою руку на ширинку черных джинсов. Костя встал еще ближе, и началось необъявленное никем соревнование «кто первый заставит другого застонать». В этот раз проиграл Влад, и то только потому, что ткань его шорт сильно уступала в плотности джинсам. Стон вышел во весь голос в момент попытки набрать больше воздуха для нового поцелуя, и удивленные собой же глаза встретили настолько же ахуевшие напротив. — Кость, блять, пожалуйста, пошли в комнату, — простонал Влад снова, когда пальцы через ткань сжали вставший член. Костя усмехнулся было, но доебываться к чужой задушенной гнусавости не стал, а только чмокнул в губы и выдохнул: — Погнали. Влад слез с подоконника, на ватных ногах попытался выпрямиться и повел Костю за руку, будто тот не знал, где в однокомнатной квартире спальня находится. Влад мазнул рукой по выключателю, но включились только прикроватные кованые торшеры, экая концентрация всех потуг хозяйки квартиры в дизайн интерьеров. Комната стала достаточно освещена, чтобы видеть глаза напротив, но серо-коричневые тени то и дело заползали на щеки, подбородок, шею. Влад сел на кровать, уперевшись о матрас руками и снизу вверх посмотрел на Костю. Тот кончиками пальцев дотронулся чужой щеки, но Влад отклонился от касания. Минутное перемещение из одной комнаты в другую вернула помутнившееся сознание в прежние рамки, но на рамки неустанно давил стояк. — Кость, подожди, — он отстранился от тянущейся к шее руки, — ты вообще имеешь представление о том, что нам теперь делать? Костя пару секунд задумчиво смотрел на растрепанную светлую макушку. — Да, вполне, — спокойно ответил он, будто вопрос был про что-то незначительное. — Ну и? — Влад с трудом держал себя в руках, которые так и тянулись коснуться чужой талии, что была почти у самого носа. Костя усмехнулся и одним толчком ладонью в плечо опрокинул Влада на кровать и навис над ним. — Кость, — Влад протянул гласную и повернул голову, что чужие губы успели коснуться только щеки, — не я тут женатый мужчина с годовалым ребенком. Костя нахмурил нос, будто ему bкатетерной иглой под кожу залезли. Он вздохнул, но с Влада не слез, все еще держа руки по обе стороны от головы. — Влад, Люба меня буквально выгнала со словами, чтобы я не врал ни ей, ни самому себе. И мы это кое-как обговорили все, — Костя выпрямился, сев на чужие бедра, и в мозг обоих сигнал о все еще присутствующем возбуждении забил сереной, — да и я не беспечный человек. Влад выгнул бровь. — Окей, возможно, тебе кажется, что я беспечный, — Костя шершавыми пальцами провел по чужому кадыку, всматриваясь в каждую морщинку на коже, — но я не собираюсь бросать собственного ребенка. Йоу, я знаю, что сделал много херни за последнее время, но это только потому… Он осекся, поджал губы. Влад выжидающе смотрел на него, чтобы еще раз подтвердить и уже попытаться сказать самому. По костиным глазам была видно, что он пытался сформулировать правильно, как надо, но как надо и сам не знал. Тогда он наклонился и поцеловал настолько нежно, насколько позволяли скромные знания об ухаживаниях. Смаковал то верхнюю, то нижнюю, не углублял, чтобы было больше нежности, неопытности какой-то. Они не закрывали глаз и, кажется, не моргали. Костя отстранился, выпрямившись на руках. — Потому что. Влад заулыбался, ведь у них только так, несуразно и глупо могло получиться. — Потому что, — повторил Влад и обеими руках схватившись за чужие плечи, опрокинул Костю и поменял их местами. Если у Кости были скромные познания в ухаживаниях, то Влад, без сомнения, хорошо знал, как правильно это делается. И почему-то имея опыт только с женщинами, он все свои знания смог перенаправить на мужчин, а скорее на потребности одного конкретного мужчины, который теперь неутомимо таял под медленными поглаживаниями. Влад водил ладонями по запястьям, рукам, плечам, шее, затем наклонился и, без предупреждения, которое так было нужно Косте с его заторможенностью под чужим взором, сначала поцеловал одними губами, следом проскользнул языком в рот. Не то, что бы Костя всю жизнь ловил кайф от французских поцелуев, но за эти несколько мгновений он стал зависимым. Влад гладил языком десны, каким-то только богу известным образом добирался до внутренней стороны щек и делал это так искусно и вкусно, что Костя не успевал сглатывать слюну, которая скапливались теперь в уголках губ и стекала по подбородку. Они отстранились, и кожа вокруг губ сразу похолодела от влаги. Мокро, Косте это обычно было почти мерзко, но сейчас хотелось еще и еще и глубже, и сильнее, и дольше. Влад смотрел исподлобья, будто боясь, что было слишком, но его тут же за шею обратно в губы впечатли. Костя в поцелуе руками под чужую футболку полез, ногтями ребра пересчитывая. Влад замычал в губы и что-то в голосе дрогнуло, когда пальцы соски сжали. Он отстранился и попытался стянуть костину футболку, но тот сначала план не понял из-за все той же заторможенности и, руки только вытащив, попутно запутавшись то ли в рукавах, то ли в руках же, ткань оставил на шее висеть. Влад цокнул и снова вовлек в поцелуй, прижимаясь ближе. Костя придвинулся к изголовью и откинулся на него, в свою очередь сняв чужую футболку, та только чуть за цепочку на шее зацепилась, но удачно приземлилась на край кровати, затем самостоятельно снял свою и, не имея между кожей преград, прижал к своей груди чужую, обняв так крепко, как только мог. Он мокрыми губами ухо целовал, игрался языком с сережкой и, подняв голову чуть выше, носом водил от виска до ключиц и обратно, жадно вдыхая. Влад уткнулся в плечо и пальцами перебирал жесткие, снова сильно отросшие, волосы. В этих странных, разрозненных движениях было столько взаимной нежности, сколько они в сумме за всю жизнь никому не передавали. Костя замер на несколько мгновений и Влад отстранился, обняв руками чужое лицо. — Всё путем? — он большим пальцем смахнул с щеки выпавшую ресничку. Костя успокаивающе провел своей большой рукой по позвоночнику, что казалось, накрыл сразу всю спину. — Пиздец как хочу тебя, — выдохнул он и на вдохе сбился, — а тебе то оно надо вообще, или так, по приколу? Влад улыбнулся нежно, потому что прозвучало как-то слишком отчаянно для ситуации. Он намотал на указательный палец прядь чужих волос, поразглядывал лицо, будто заново узнавая, и вернулся к припухшим губам. Пройдясь языком по зубам и ускользнув от ответа, отстранился так, чтобы сфокусировать взгляд на чужих глазах и резко качнул бедрами, проехавшись пахом по паху. При этом застонал, задохнулся в своем же стоне и зажмурил глаза. Костя вымученно смотрел на мини-представление и смог только руками сжать чужую задницу. — Мне тоже надо, Кость, по-приколу я с мужиками не трахаюсь. Костя усмехнулся как всегда усмехался, а затем его взгляд в мгновение снова потемнел, и Влад не успел заметить, как его опрокинули и под себя подмяли. Снова губы в губы, как искусственное дыхание из всеми обсуждаемой сцены. Костя долго пытался справиться с завязками на домашних владовых шортах, потому что только Влад завязывал бантики двумя петельками, которые потом хер развяжешь. Когда морские узлы поддались, он с победным хмыканьем поддел и стянул вместе с бельем, так, чтобы больше ни шагу назад, сразу на пол. Влад стушевался под чужим острым взглядом, и руками прикрылся, будто не он тут языком чужие зубы пересчитывал секунду назад. Костя облизнулся специально медленно и колено между ног поставил, чтобы не было соблазна их свести. Он чужие руки от паха аккуратно отнял и наклонился обратно за поцелуем, попутно пальцы правой руки переплетая с чужой левой. Влад прикусил нижнюю губу, и Костя выпустил короткий стон. — Тоже снимай блять, — зашипел, потому что от наготы было неловко. — Снимай, — хмыкнул Костя и поднялся на колени. Влад вскинул брови, мол, ну и ладно, без проблем, сел, ремень расстегнул, поцарапавшись второпях бляшкой и тоже резко, почти уверенно стянул джинсы вместе с трусами. Снизу вверх он голым еще ни разу не смотрел и уж точно не с чужим членом перед носом. Костя отзеркалил движение бровями, показывая полную безмятежность, будто затеял очередное состязание. Влад, дабы закончить эти неловкие переглядки, потянул джинсы к коленям, случайно опрокинув на себя Костю. — Блять, Владос, — запыхтел он, сползая с чужого плеча, в которое врезался. Влад засмеялся и окончательно стянул джинсы, уже уверенно отбросил их к своим шортам. Только восстановив дыхание они оба осознали, что ныне каждой клеточкой кожи соприкасались с такой же оголенной чужой. Влад заморгал часто-часто, а Костя несколько раз облизнул губы, будто те успевали высохнуть. Они долго смотрели друг на друга, разом испугавшись, похерив любые состязания, и мысленно один просил другого сделать первый шаг. Стояк мешал с каждым вздохом все больше, и Влад решил не ждать. Согнул ногу в колене, взял руку Кости и положил ее ладонью на свое бедро, призывая. — Влад, — сразу стушевался тот, но пальцами нежно круги начал вырисовывать, — мы сегодня это…ну… не сможем же… так, по всей программе. Влад поджал губы. — Сможем, Кость. — Не ну… Ты это, — Костя умел говорить о таких вещах нормально только на сцене или на камеру, но и там был заученный текст, — Йоу, ты ж… я ж… мы ж… Влад от неловкости от раскрываемой здесь и сейчас тайны заеразал на простынях. — Кость, ты же знаешь, как это делается? — в голосе не было раздражения, только вернувшаяся нежность. — Ну конечно, блять, не тупой, — Костя волновался, потому что не любил, когда приходилось делать что-то впервые. Он не хотел облажаться. На пробах Короля и Шута, в иммерсивном театре, перед режиссёром его будущего проекта — все херня, но сейчас облажаться было нельзя. — Тогда делай то, что знаешь, — Влад пальцами между чужих вклинился и завел руку за спину, там отпустив. Костя в непонимании наклонился, параллельно, где мог достать, начал целовать, рукой поглаживая ягодицы. Он целовал ключицы и плечи, облизал кадык и короткими поцелуями прошелся по линии подбородка, специально-случайно оставив там небольшой засос. Костя облизнул средний палец, добротно смочив и, дотронувшись до сфинктера, поднял на Влада ошалелый взгляд. — Блять, Влад, — он без усилия вошел внутрь. Костя выжидающе смотрел в чужие бегающие глаза. Влад громко дышал и, облизнув губы, спросил: — Я хоть раз говорил, что люблю принимать ванну? — Нет, не говорил, — Костя протолкнул палец дальше, все еще не ощущая никакого давления. Чтобы отвлечься, спросил, — а ты любишь? Влад встретился с чужими глазами. — Нет. Костя сперва не понял, занятый весь процессом отличным от разговоров, но когда вспомнил остатки пены на дне ванны, то от осознания застонал. — Влад, блять, пиздец, — зашептал он, будто в муке. Костя наполовину вытащил палец и вошел снова, изменив угол. Влад на манипуляции лишь морщился, и от этого хотелось стонать самому. Он заглядывал в костины глаза в поисках отторжения, непринятия, наконец осознания, что сделал что-то неправильное и мерзкое. Но тот подтянулся выше, губами уткнулся в ключицы и сцеловал каплю пота. Костя придвинулся совсем близко, вынужная Влада шире развести ноги. — И сколько раз? — Костя начал медленно двигать пальцем. — Бля, Костян, — Влад отвернул голову и насупился, продолжая хмурится от каждого толчка. Костя усмехнулся, медленно провел носом по влажной от пота щеке, поцеловал в подбородок и, почти полностью вытащив средний, добавил безымянный и плавно вошел. Влад чуть пошипел, и его вздохи стали глубже. — Как оно вообще так вышло, а? — почти с издевкой, но на ухо нежно. — Ну не дрочить же мне только, — раздраженно шикнул Влад, сминая правой рукой простынь. Костя засмеялся негромко, разрежая своим глубоким тембром сгустившийся воздух. Он наклонился за поцелуем и добавил третий палец, так, только чтобы точно удостовериться. Влад замычал в поцелуй, и дрожь сначала прошлась по его телу, а затем букашками переползла на Костю. Тот сел устойчиво, оттянул владову руку с простыни и закинул себе на плечо, еще больше сократив расстояние. Костя упивался поцелуем, которым, как искусный дирижер, руководил Влад, и только снова осознав свое возбуждение, отстранился с влажным чмоком и вытащил пальцы. — Нужна резинка. Влад смотрел сначала расфокусированно, а когда проморгался, с усталым вздохом откинулся на подушку. — В шкафу. — Кто хранит резинки в шкафу? — усмехнулся Костя, сползая с кровати и вытирая пальцы о простынь. — Я, — выдохнул Влад и посмотрел на пятно, — бля, Кость, ну кто это стирать будет? — Ой, Владос, да разберемся, — отмахнулся, проскрипев раздвижной дверью. Костя одну полку взглядом, другую рукой наощупь проверил, — ну где? — Там. — Ой, чьи-то трусы, — хохотнул. — Интересно, чьи же. Влад сам засмеялся, потому что все опять скатилось в абсурд, но такой, из которого не хотелось возвращаться в реальность. Голый Костя со стояком ищет резинки в его шкафу и попутно натыкается на его же трусы. Это лучшее, что могла преподнести судьба. Влад еще раз засмеялся от собственной мысли. Костя закрыл шкаф и ступил коленом на кровать с презервативом и бутылкой смазки в руках. На губах у него, казалось, была не та добрая улыбка, которую он раздавал всем подряд, а другая, может быть, даже более искренняя и особенная. Влад сел, провел ладонями по чужим бедрам и ответил искренней же улыбкой с щербинкой. Костя бросил на постель добытое из шкафа и запустил пальцы в чужие волосы, мягко стал массировать кожу головы. Оба расслабились. — Кость, — Влад чуть потянул его на себя, — ты красивый. По лицу было понятно, что Костя смутился, и чтобы скрыть это, он наклонился за поцелуем. Влад обеими руками заскользил по спине, попутно шире раздвигая ноги. Костя повалился на него, застонав в поцелуй, когда почувствовал касание плоти о плоть. Он сделал несколько толчков, проезжаясь своим членом по чужому, и выбил из Влада ответный стон. Снова разогнав возбуждение до той самой точки, когда одних касаний становится мало, Костя отстранился и подгреб к себе смазку. Влад недолго смотрел на чужие потуги открыть крышку зубами и сам нащупал упаковку с презервативом, выбрав способ вскрытия тот же. Костя несколько завис на зажатом краешке блестящей фольги между зубами и резким рывком руки. Влад вынул резинку и, не спуская с Кости глаз, сел. Тот чуть наклонил голову в ожидании, не протягивая руки. Влад опустил взгляд на стоящий член и почти подавился. Специально медленно облизнул губы и резко обхватил одной рукой ствол, на сухую провел, внимательно выслушав шипение сверху, с первого раза раскатал презерватив и снова поднял голову. Костя, казалось, не дышал. — Умело. Влад откинулся обратно на кровать. — У меня, если ты не заметил, тоже член есть. Костя усмехнулся и вылил немного смазки на ладонь. — Было бы забавно, если бы все это время я этого не замечал. Он распределил смазку по пальцам, несколько капель упали на их колени и приятно холодили кожу. Наклонился и одновременно с поцелуем в живот вошел двумя пальцами. Он рисовал губами пентаграммы или карты им придуманного мира и медленными движениями снова и снова доставлял мучительное удовольствие что себе, что Владу. От глубокого толчка член дернулся, и из горла вырвался случайный стон. — Бля, Кость, давай уже. Влад морщился, сдерживая какие бы то ни было звуки. Несмотря на стеб и нежность, неловко было до пизды, особенно когда тебя вот-вот анальной девственности лишат. Пальцы на ногах поджимались. Костя добавил еще смазки, чтобы точно, чтобы комфортно, несколько раз провел по члену ладонью. — Может лучше на живот? — спросил, придвигаясь ближе. — Ага, чтобы задохнуться или свернуть шею? — заворчал в ответ от нетерпения. Костя улыбнулся, рукой подхватил чужое колено. — Йоу, скажи только, если что-то не так пойдет. Влад, не дыша, кивнул. Не выдержав открытого костиного взгляда, повернул голову на бок. Костя плавно вошел и крепко подхватил второе колено для удобства. Влад зажмурился и зашипел сквозь сжатые губы. Костя почти полностью вышел и снова медленно вошел, держа дрожащие ноги под колени. При каждом толчке он закрывал глаза и выдыхал через рот, пока Влад сильнее сжимал губы и рвано, не в ритм дышал. Все его тело было напряжено, а заставшим взглядом он смотрел в сторону. Костя остановился, отпустив ноги, и тем самым привлек к себе внимание. — Все путем? — он наклонился к чужому лицу и за подбородок повернул к себе. — Странно отвечать на такое с членом в заднице, — Влад попытался съязвить, но в широко раскрытых глазах была почти паника. Костя провел ладонью по похолодевшей коже лица и шеи. Не смог подобрать слов и втянул в тягучий поцелуй, отдав снова главенство Владу. Тот будто очнулся, прижался ближе и пустил в дело все свое мастерство в поцелуях, дабы себя отвлечь. Зарылся пальцами в волосы и громко застонал в губы, когда Костя толкнулся до основания. Чтобы задать темп, пришлось разорвать поцелуй и уткнуться в шею. Влад не отпускал волосы и сжимал их так крепко, что точно пару выдрал. Он смог расслабиться, закинул ноги на спину, приняв удобное для себя положение. Костя громко дышал, почти пыхтел в острые ключицы, стараясь не сбить темп фрикций в ритм их дыхания, которое само по себе стремилось слиться в единое. Влад с каждым интервалом в несколько толчков стонал все несдержанней, никто, пожалуй, не узнал бы его голос таким высоким, на надрыве. Костя не мог отвести взгляд от чужого лица и, предчувствуя скорую разрядку, обхватил владов член и в ритм стал надрачивать, губами ловить каждый новый стон. Влад поднял голову с постели и вслепую начал облизывать крепкую шею, попеременно прикусывая и чмокая. Он вылизал ключицы и яремную ямку, зацеловал пять или шесть — не смог сосчитать правильно, потому что в глазах двоилось — родинок на плечах. До боли в шее прижимался ближе и временами прерывался на особенно громкий стон. Оргазм разошелся по всему телу, в мгновение напряглось каждое сухожилие, Влад подался бедрами вверх и кончил, поджимая пальцы на ногах и оттягивая костины волосы. Тело сразу обмякло и будто уже не принадлежало разуму, все еще держась за влажные от слюны плечи, он стеклянными глазами смотрел на Костю над собой. От ответного взгляда можно было возбудиться снова. Костя рыкнул напоследок на ухо, сделал несколько финальных толчков, выскользнул, нетерпеливо стянул резинку и, три раза проведя по члену, излился на чужое бедро и постельное белье вокруг. Пару мгновений он восстанавливал дыхание, не прерывая зрительного контакта. Затем Влад первым отвел взгляд. — Бля, ну Кость, — обреченно простонал он, уже прилипая к влажной ткани. Костя хохотнул, падая на бок на руку Влада. — Теперь это надо все с одеялом вместе стирать, — говоря это, Влад пытался отпрянуть от костиных губ, но не сдаться не смог. Костя обхватил рукой за талию и прижал еще разгоряченное тело к себе. Они целовались одними короткими чмоками, потому что оба понимали, что обращение к французским практикам обеспечит второй раунд. Ладонями они гладили уже заглаженные участки кожи, каждый раз будто проверяя, все ли родинки и детские шрамы на месте. Влад отстранился первый: — Иди в душ, прошу тебя. Я не могу уже здесь лежать, — он уперся ладонью в грудь и выполз из-под Кости, только чтобы снова ближе не потянуло. Костя обречено кивнул и усмехнулся: — Тяжело нам будет, — он встал с кровати и как есть прошел к шкафу, откуда по-свойски достал свое, уже давно ему выделенное полотенце. Влад проводил взглядом сильную спину и вскочил с кровати сгребать всю постель. Простыней вытер уже подсыхающую сперму и свернул постельное белье вместе с одеялом в огромный кокон. Костя вернулся с полотенцем на бедрах, влажными волосами и довольным лицом. — Что, дезинфицировать будешь? — Ой, иди нахуй. — Только если в следующий раз. Влад усмехнулся, обнимая свою ношу, вышел из комнаты, но не успев дойти до ванной, вернулся. — Новое постельное на полке под полотенцами. И я курить хочу, найди мой айкос, а. Костя повернулся, чтобы ответить очередным приколом, но замер, уставившись на взъерошенного, прикрытого только коконом из белья, Влада с глазами, каких еще не видел. Расслабленный, довольный, казалось, по крайней мере надеялось, что счастливый. — Енот полоскун, — и громко засмеялся. Влад, цокнув, но все равно усмехнувшись, ушел в ванную. Стиральная машина уже смывала следы неловкости, вожделения и страсти, когда Влад во второй за вечер раз вышел с мокрой головой. Постель была заправлена, одним взглядом он заметил три стрельчатые складки. Костя же на кухне пытался в идеальном порядке найти айкос. — Я не знаю где он, — сдавшись, сказал он, — ты не помнишь, куда его кинул? Влад покачал головой и рассеянным взглядом прошелся по полу. Они одновременно заметили черный цилиндрический корпус под холодильником и свались в кучу, потянувшись за ним. — Бля, прости, — Костя первым достал и протянул айкос Владу. Они вернулись к тому же подоконнику, Костя открыл форточку. Влад расслабленно затянулся, смотря в черное ничто за окном. Костя тоже закурил, но теперь сам казался загруженным и напряжённым. Почему-то для них вошло в привычку спрашивать взглядами, и Влад поймал чужой нервный, своим спросил что-то вроде: «а у тебя какая херня в голове?» — Да просто я… — будто этот вопрос был задан вслух, — ну типо, йоу, классно, конечно, что ты не спишь с мужиками по-приколу, — Костя осознал всю нелепость фразы, а Влад заржал, — да бля, просто, я-то все, суши весла, новая жизнь, новый лист, все дела. А ты… ты не сказал ничего. Влад все еще смеялся, когда Костя все-таки смог сформулировать желаемое, и ответил, продолжая улыбаться: — Хорошо, скажу по-другому, — он повернулся корпусом к Косте, — я не трахаюсь с мужиками, которых не люблю. Секундное молчание было прервано уже костиным смехом, а Влад обреченно выдохнул, потому что, блять, видимо у них реально по-нормальному не может быть. — Ахуеное признание, конечно, — сказал он, затянувшись. — А мне нравится, — Костя унял смех и с серьезным лицом начал свою шарманку, — чистоплотный Влад, старый чистоплотный Влад, благородный старый чистоплотный Влад. — Да ну бля, Кость, — Влад сам понимал, что смеётся, но ворчать любил по своей природе. Они посмеялись, придвинулись ближе друг к другу, свободно ощущая пространство между телами. — Что делать то теперь будем? — Влад задал скорее риторический вопрос, какого требовал сценический, будучи он таковым, момент. Костя затушил сигарету и лукаво на него посмотрел. — Ну, жить.