Все ищут волшебства

      Дайнер у дома Робин располагал своим ярким светом и сулил тепло — прямая противоположность обстановке на улице. На часах, как прикинул Стив, было уже между одиннадцатью и полуночью, но был субботний вечер, а это означало, что время было детское. Даже бары ещё не закрылись, и пусть семьи уже разошлись, за столиками ещё сидели разнообразные парочки и группы студентов. Что было важно — народу было не так много, как было бы час назад, и как будет через час.       Пара минут ушли на то, чтобы найти идеальный, укромный столик где-нибудь в глубине, заказать еду (для Робин), кофе (для Стива) и какой-то безумно сладкий десерт (для Эдди). К тому времени, как у них выдался-таки момент, чтобы завести разговор, Робин едва не подпрыгивала от распиравших её любопытства и желания поделиться собственными новостями, тогда как Стив просто искал положение, в котором он будет касаться Эдди и не вызывать подозрений.       Он был рад этой паре минут передышки, потому что они дали ему возможность вновь почувствовать землю под ногами, попробовать забыть, что ось её только что безвозвратно накренилась, что ничего уже не будет прежним. Только всё было по-прежнему. Когда они забирались на диванчики и затолкали верхнюю одежду подальше в угол, когда смеялись над неловкостью Робин, едва не рассыпавшей соль по всему столу, когда она задела солонку локтем, всё действительно было как по-прежнему.       Что-то поменялось, но далеко не всё.       — Итак, какого хуя, — сказала Робин, указывая на них вилкой, хотя еду ей ещё не принесли, — за вами гнались трое чуваков из баскетбольной команды?       — Долго они за нами гнались?       — Речь сейчас не об этом, Стив! — воскликнула она, протыкая вилкой воздух. — Нам со Стеффи пришлось весь оставшийся вечер прятаться в гараже с её соседкой и её парнем.       Стефани. Вот как её зовут. Стив понятия не имел, как он мог забыть имя Стефани.       — Стой, у Стеффи есть парень?       — Нет, у её соседки, — сказала Робин, закатывая глаза. — Речь также не об этом. Что вы такое сделали?       Стив посмотрел на Эдди, Эдди посмотрел на Стива, кому-то надо было что-то сказать.       — Я врезал одному из них, — сказал Стив наконец. — Но он заслужил!       Робин тут же рассмеялась ему в лицо.       — Да ладно? — сказала она. — Ты врезал ему? Ты? Мне казалось, что ты вырос уже из всего этого мачизма.       — Он защищал мою честь, — сказал Эдди после небольшой заминки. Стив хотел бы как-то его поддержать, или даже сказать, что ему не надо было говорить этого, что они до сих пор могли что-то придумать. Но если то, что происходит между ними, что-то значит, то это не получится держать от неё в тайне вечно. Это просто невозможно. Так что он прикусил язык и просто мягко коснулся ботинка Эдди своим в знак поддержки.       — Твою честь, — сказала Робин, опуская вилку и аккуратно укладывая её обратно на салфетку. — Стой, кто-то из тех ребят донимал тебя? Я теперь знаю кое-кого из команды, мы соседи по общаге. Я могу попросить его…       — Это был мой бывший, — выпалил Эдди. — Один из них. Из тех ребят. Мы встречались.       — А, — сказала Робин. Её глаза округлились и заблестели. — А, это объясняет!.. Нет, вообще не объясняет. Но это круто! В смысле, не то, что он твой бывший или что Стив ему врезал, но то, что… в смысле, я тоже!       Эдди посмотрел на Стива, затем повернулся обратно к Робин, молча улыбнулся ей и кивнул. Да, он явно знал. Но теперь, когда это было озвучено вслух, Стив чувствовал себя белой вороной в этой компании, хотя на самом деле это так не было. У Эдди и Робин теперь была практически осязаемая связь, и до тех пор, пока Стив не был готов также озвучить это вслух, он был не с ними.       — Харрингтон молодец, — продолжал тем временем Эдди. — Сделал вид, что я ему нравлюсь, чтобы выбить Тодда из колеи, а затем заехал ему прямо по роже, когда оказалось, что этого было недостаточно. И теперь я понимаю, почему он так спокойно к этому отнёсся. А тебе спасибо, что не выдала нас.       — Ох уж эти мужики, — вздохнула Робин. — Вечно одно насилие на уме.       Воспоминания о Робин с коктейлем Молотова в руках были выжжены у Стива на подкорке, так что воспринимать её слова всерьёз он не стал. У него не было сожалений по поводу битья морды Тодда, кроме разве что того, что из-за этого им пришлось бросить Робин. Насилием вопросы может и не решались, но иногда применять его было очень приятно.       — Мой герой, — сказал Эдди, поворачиваясь к Стиву и нарочито хлопая ресницами.       — Иди в жопу, — сказал Стив, толкая Эдди плечом. Они сидели рядом на одном из диванчиков, напротив Робин, их ноги прижимались друг к другу, и исходящее от Эдди едва заметное тепло распространяло жар по всему телу Стива. — Но правда, как долго они гнались за нами?       — Только на улицу выбежали, — сказала Робин. — Когда они возвращались назад, я услышала, как один из них сказал что-то о том, как он трахнул твою маму, и тогда я перестала слушать, потому что я знакома с ней, и, у-у, нет. Даже в шутку.       — Чёрт, Робин, зачем ты втянула в это мою маму? — сказал Стив, зажимая уши ладонями. — Ты же знаешь, что она появляется, если её имя произнести три раза.       — Если она возникнет в Чикаго, то это будет не здесь, а в холле «Дрейка», где она будет требовать свой обычный люкс, — сказала Робин. — Так вот, я почти уверена, что видела тех ребят с новыми порциями пива в руках не далее как пять минут спустя.       — Что, это значит, что нам не нужно прятаться от них все выходные? Они не открыли на нас охоту?       — Честно говоря, Стив-о, они скорее всего до сих пор нажираются так, что, когда он завтра утром проснётся, он понятия не будет иметь, откуда взялся синяк у него на роже, — сказала Робин. — А даже если будет — то он всё равно не знает, где тебя искать.       Вообще-то он мог знать, где искать Стива, но скорее всего Тодд предпочтёт замять это дело и радоваться, что он умудрился не потерять лицо во всей этой заварушке.       — Я же говорил, что он не будет развивать тему, — сказал Эдди. В этот же момент пришла официантка с их едой. Она пахла жиром и солью, и это было просто восхитительно, потому что именно так и должна была пахнуть такая еда после пары стаканов. Или с похмелья — выбор был всегда.       — Ты также велел мне бежать, — сказал Стив, протягивая руку, чтобы стащить бекон с тарелки Робин, и получая тычок вилкой.       — Заказывай себе свою еду, — сказала она, убирая вилку. — У тебя была возможность.       Ему всё равно достался бекон. И хашбрауны тоже выглядели аппетитно. Он оставит Робин вафлю.       — К более интересным новостям, — сказал Стив, — расскажешь нам про своё гаражное свидание?       Робин снова закатила глаза:       — Всё было не так.       — Что значит «всё было не так»? — сказал Стив, обхватывая ладонями чашку с кофе, чтобы удержаться от соблазна снова напасть на еду Робин так скоро. Он не был голоден, просто хотел чего-то солёного, а может просто чего-то пожевать. — После того, как я распевал тебе дифирамбы? Всё просто обязано быть «так».       — Не рядом же с её соседкой! Я думала, что мы уединимся где-то после того, как поговорим, — пожаловалась она, — а не будем неловко сидеть и смотреть, как они обжимаются на скамейке в гараже.       — Стой, мы что, пошли на эту тусу только для того, чтобы свести Робин с той девчонкой? Мы что, припёрлись в Чикаго, чтобы свести Робин с той девчонкой? — спросил Эдди, не донося вилку до рта, капая на тарелку начинкой своего десерта и хлопьями теста. — Ты это с самого начала спланировал?       — Это было частью плана, — сказал Стив. — Ты знаешь, почему я не мог рассказать тебе о ней раньше!       — Я думал, тебе там нравится! — воскликнул Эдди. — Я бы давно уже предложил уйти, если бы знал. Мы бы избежали всего…       Когда он замер на полуслове, Стив практически мог рассмотреть, как все события вечера проносятся у него перед глазами. Если бы они не наткнулись на Тодда, Эдди не открылся бы Стиву. Не попроси Эдди Стива сделать вид, что они вместе, Стив не врезал бы Тодду. Если бы они не убежали с вечеринки, у них бы не было двух последних часов на то, чтобы медленно прийти к… тому, к чему они в итоге пришли.       — В итоге всё вышло нормально, — сказал Стив, когда стало понятно, что свою мысль Эдди не закончит.       — Да, настолько, что вам пришлось сбежать оттуда, — сказала Робин. — Буквально. Мне никогда не приходилось буквально делать ноги с вечеринки.       — Да, но на многих ли вечеринках ты была?       — Ух ты, Харрингтон, за одно только это ты сегодня спишь в ванне. Мансон, диван весь твой. Все подушки тоже твои.       — Да ты не так поняла! — воскликнул Стив, переводя взгляд на Эдди в поисках поддержки. Тот лишь поднял руку, демонстрируя, что он не при делах, и отстранился от Стива, засовывая в рот очередную порцию десерта, чтобы не ввязываться в этот опасный спор.       — Пей свой мерзотный кофе и думай о своём поведении, — сказала Робин. — Теперь тебе будет не заснуть.       — Это если мне повезёт, — прошептал Стив, делая небольшой глоток. Робин этого, похоже, не услышала, а вот Эдди — ещё как.       — С другой стороны, вы в любой момент можете упасть от какого-нибудь адреналинового истощения, — продолжила она. — Как долго ты заставил бежать бедного Эдди с его лёгкими курильщика?       — Полегче с осуждением, Бакли!       — Я бы лучше послушал про Стеффи в свитере в обтяжку, чем какой-то дурацкий спор, — сказал Стив. Смена темы была далеко не изящной, но он как никто знал, что порой бейсбольная бита была наиболее эффективным орудием.       — Не смей её так называть, ты, свинья! — сказала Робин, но Стив видел тень улыбки у неё на губах и блеск у неё в глазах, говорившие, что она тоже припоминает этот свитер. Его было трудно забыть.       — А можно немного отмотать назад? — вклинился Эдди, вертя пальцем в воздухе. — Некоторые из нас не слышали первой главы, и вы знаете, как я ненавижу начинать рассказ с середины.       — Я тоже это знаю? — спросил Стив. Столько ещё неизведанного. С другой стороны, Эдди был рассказчиком, и всё, что Стив о нём знал, говорило о том, что тот не станет жертвовать драмой в пользу лаконичности.       — Ты почти ничего не пропустил, — сказала Робин, опуская вилку на тарелку. — Это девушка, с которой мы вместе ходим на практику итальянского, всего раз в неделю, так что мы, считай, совершенно не знакомы.       — Не считая того факта, что ты каждую неделю подслушиваешь её разговоры, — сказал Стив. Он был готов начать приводить детали этих самых разговоров, которые они с Робин обсуждали по телефону последние две недели, при малейшем намёке на отрицание с её стороны.       — Я не подслушиваю! — запротестовала Робин. — Я сижу на занятиях и пытаюсь сосредоточиться на отработке языка. Но её подружка такая громкая, что не услышать всё просто невозможно.       — И именно таким образом ты узнала про вечеринку? — предположил Эдди.       — Нет, о ней я узнала от моего друга Брайана из комнаты напротив. Это тот самый баскетболист, — сказала Робин. — А вот о том, что Стеффи туда собирается, я узнала из их разговора после практики. Но нельзя сказать, что я до этого с ней не разговаривала. Да, большую часть того, что я знаю о Стеффи и о том, сколько у нас общих интересов, я узнала из других их разговоров, но это только потому, что её подруга настолько громкая, что я слышу её даже через наушники.       — И привлекают тебя ваши общие интересы, — сказал Стив. — Свитера в обтяжку тут ни при чём.       — Ты невыносим, — сказала Робин, вновь берясь за вилку. — В смысле, да, очевидно, что она красивая. У неё очаровательные ямочки на щеках.       Мечтательное выражение на лице у Робин наталкивало на мысль, что она временно была не с ними, но спустя мгновение она принялась перечислять все самые лучшие черты внешности Стеффи, затем переключилась на описание одежды, которую та носила каждый из разов, когда они с Робин пересекались где-либо. А после этого настал черёд книг, которые были у них обеих, и Стиву все эти названия были неизвестны, в отличие от Эдди, который кивал в ответ на это всё с пониманием и, может, даже одобрением.       — Вот тебе твоя первая глава, — сказал Стив, когда поток речи Робин немного подстих.       — Да, теперь я знаю о Стеффи больше, чем её семья, — согласился Эдди. — Теперь вернёмся к вечеринке.       — М-м, да, секунду, — сказала Робин, беря паузу на то, чтобы съесть ещё немного еды со своей тарелки. — Так вот, как вы уже знаете, нам не удалось остаться наедине на вечеринке, потому что парень её соседки совершенно не понимал намёков, однако…       — Однако? — сказал Стив. — Ну же, выкладывай.       — Однако на следующей неделе мы идём на свидание. По-настоящему, — сказала она, повизгивая от радости. Честно говоря, Стив представить не мог, как у неё получилось так долго держать это в себе. — То есть, это совершенно недвусмысленное взаправдашнее свидание, на котором могут и скорее всего будут происходить типичные для свиданий вещи.       — Хорошо, но поцеловала ли она тебя на прощание? — просил Эдди. — Пытливые умы жаждут знать.       Краснея, щёки Робин всегда приобретали очаровательный розовый оттенок.       — Типа того, — сказала она. — У нас было что-то около пяти секунд, когда на нас никто не смотрел, так что она скорее попала мне в уголок рта.       — Главное — намерение, — сказал Стив. — Ты получила поцелуй на прощание. Это отлично!       — Да, да, я понимаю, что это глупо, но…       — Нет, эй, нет, — сказал Стив, хватая её за руки. — Я абсолютно искренен. Я думаю, что это отличный знак, и на основании того, что я видел, она выглядит крутой и приятной, и ты просто обязана держать меня в курсе событий, хорошо? И, если тебе надо будет, чтобы я снова приехал на выходные, ты знаешь, что я это сделаю. Возможно, мне даже удастся уговорить Эдди поехать со мной, если я отдам в его руки контроль над магнитолой.       — Твоя коллекция музыки по-прежнему возмутительна, — сказал Эдди, — но, может, у тебя и выйдет уломать меня.       — Она очень крутая, — сказала Робин. — Я вам сказала, что она пишет для феминистского журнала «IO», который распространяют по городу? Стив, помнишь, я рассказывала, как видела его?       — И после этого ты сомневалась в том, что она лесбиянка? — Стив не мог поверить своим ушам.       — Я только сегодня об этом узнала! — сказала Робин. — Так, я позволила тебе сменить тему только потому, что мне не терпелось рассказать об этом всём, так что как насчёт того, чтобы поведать о вашем маленьком приключении и дать мне доесть вафлю, пока она совсем не остыла?       — Нечего рассказывать, — быстро ответил Стив. — Кроме того, что ты и так знаешь.       — Мы шлялись по холоду, потому что вот этот господин мачо не смог не распускать руки, — сказал Эдди, поглаживая Стива под столом по ноге, чтобы дать ему знать, что он это не серьёзно. Это не было обвинением, это было отвлечением. — Выкурили пару сигарет. Кажется, я поставил себе занозу в жопу.       — И после всего этого ты готов приехать снова? — сказала Робин. — Тебя, должно быть, нехило зацепили местные виды.       — Что-то вроде того, — сказал Эдди, запихивая в рот остатки десерта и облизывая вилку. Стив не мог оторвать глаз. — В любом случае лучше, чем Хокинс, да?       — В Хокинсе тоже есть места, — расплывчато сказал Стив. — Кстати, Эдди говорит, что привозить детям сувениры из Чикаго — странно. Это странно?       — С какого-нибудь бейсбола можно, — сказала Робин. — В остальных случаях просто купи им мороженое, если тебе так хочется тратить деньги на чужих детей, чудила.       — Слыхал? — сказал Эдди, толкая Стива плечом. — Так, мне нужно в туалет. Постарайтесь не слишком соскучиться.       — Буду считать секунды, Мансон, — сказала Робин, вытирая липкие пальцы салфеткой. Легко толкнув колено Стива своим напоследок, Эдди вылез из-за столика и направился в другой конец помещения.       Как только он удалился, как только Стив и Робин остались одни и он принялся воровать остатки её хашбраунов, Стив наклонился через стол и выпалил:       — Я поцеловал Эдди.       Последние полчаса он гадал, посмотрит ли на него Робин точно так же, как Эдди посмотрел на неё. Скажут ли её глаза: «Спасибо, что рассказал, но я и так это знала». Но нет, она смотрела на него так, словно вместо того, чтобы капнуть кетчупом, он скинул на стол целую бомбу.       — Я бы очень хотел потом поговорить с тобой об этом наедине, — сказал он, — но мне просто необходимо было поделиться этим сейчас. Мне нужно, чтобы ты знала.       — Мы совершенно точно об этом поговорим, — сказала она, — потому что охуеть, Стив. Ты это… ты хотел это сделать? Это было не из-за всего, ну, произошедшего? Адреналина?       — Я очень хотел это сделать, — сказал он голосом, прозвучавшим странно даже для его собственных ушей, и выражение на лице у Робин смягчилось. — Мы можем поговорить, например, завтра, после завтрака? Эдди хочет съездить в какой-то знакомый ему музыкальный магазин, пока мы тут, а я вообще не хочу ехать туда с ним, так что я могу просто дать ему машину и остаться дома.       — Охуеть, — повторила она. Стив задумался, было ли в нём что-то такое, что мешало поверить в то, что такое могло произойти, а затем задался вопросом, хорошо это было или плохо. — Знаешь, иногда я гадала, но ты ни разу ничего не сказал, так что я подумала: хорошо, он просто красивый, не надо тут ничего придумывать.       — Я тоже иногда гадал, — признался Стив, ковыряя ноготь и думая, сколько на самом деле раз включало это «иногда», теперь, когда ящик Пандоры его подсознания был открыт и воспоминания были освобождены из заточения. — Видимо, не попадалось ничего, о чём стоило говорить. До этого вечера.       — До этого вечера, — согласилась Робин. — Но ты всё равно будешь обсуждать со мной девчонок, ведь так?       — Мне точно до сих пор нравятся сиськи, — сказал Стив, наслаждаясь тем, как Робин поёжилась, услышав это слово. — Они просто… не являются обязательной анатомической частью, наверное.       — Какие сложные слова, — сказала Робин. Она протянула руки через стол, накрыла ладони Стива своими, и какое-то время просто держала их, крепко, тепло и успокаивающе. — Ты в порядке?       — Ага, — быстро ответил он. — Конечно, я в порядке. Почему я не должен быть в порядке?       — Ну да, — сказала она, сжимая его руки. — Мы как следует поговорим завтра. У меня в морозилке есть бутылка водки.       — И ты только сейчас говоришь нам об этом? — сказал Эдди, забираясь на диванчик и снова садясь вплотную к Стиву. Затем он замер и перевёл взгляд сначала на их руки, а затем на лицо Стива. — А, ты ей рассказал!       — Совершенно не умеет хранить секреты, — сказала Робин.       — Только от тебя!       — Это не был секрет, — сказал Эдди. — Ладно, это был не мой секрет. И я был уверен, что ты подождёшь до завтра. А ты смотри какой молодец!       — Ага, — сказала Робин, убирая руки с улыбкой на губах. Прежде чем обхватить свою полупустую чашку с кофе, Стив лёгким движением коснулся тыльной стороны ладони Эдди своей и почувствовал, как тот едва заметно касается его пальцев в ответ. — Молодец, Стив. Это… ух. Это дорогого стоит.       — Так, я оплатил по счёту, так что можем выдвигаться в любой момент, — сказал Эдди. — Вы, тусовщики, готовы валить отсюда, или вы ещё не закончили надругательство над трупом завтрака Бакли?       — Не осуждай меня, — сказала Робин. — Завтрак можно есть в любое время. И я ещё не заплатила за себя, так что мне нужна минутка. Стив, возьми уже вилку и доешь нормально.       — Не, это я беру на себя, — сказал Эдди, удивляя этим их обоих. — Что? Стив за рулём. Твоя квартира. Что с меня, если не трава и еда?       — Умеешь торговаться, — сказала Робин, облизывая свою вилку до блеска.       — К тому же уже поздно что-то менять. Я же сказал, что уже заплатил за всё, пока вы тут шептались, — сказал Эдди. — Можешь оставить чаевые, если так хочется.       Стив лишь наколол на вилку ещё один кусок хашбрауна, один из последних.       — Хорошо, вижу, что с трупом ещё не покончено. Вижу, что никто не притронулся к вон тому куску апельсина.       — Это украшение, Мансон, — сказала Робин. — Но, пожалуйста, угощайся.       Эдди взял кружок апельсина, оторвал от него кожуру и целиком положил его в рот. Стив наблюдал за всем действом, провожая взглядом его руки и останавливаясь на губах, и он вновь не мог оторваться. Особенно когда Эдди засунул липкий палец в рот и облизал его дочиста. Да, пора было идти.       — Робин наверняка уже вырубается, — сказал он вместо того, чтобы признаться в собственном поводе. — Детское время давно закончилось.       — Я бы наехала на тебя за эти слова, но ты прав, — призналась Робин. — Да и у вас был долгий день, ребята.       — Я сова, — сказал Эдди, — но ставлю на то, что Харрингтон — жаворонок.       — Иногда — да, — согласился Стив. — Завтра? Вряд ли.       По крайней мере, если всё пойдёт как надо.       Робин выбралась с диванчика, пока Стив всё ещё ковырялся в остатках её еды. Он облизал соль и жир с пальцев и взял свою куртку, лежавшую рядом, пока он не забыл о ней, как в прошлый раз, когда они выбирались поесть. Под столом Эдди нащупал его руку и на мгновение сжал его пальцы в своих. Странным образом это казалось намного интимнее всего остального, что они пока что делали.       — Как думаете, снег ещё идёт? — спросила Робин, когда они подходили к дверям.       — Там изначально едва порошило, — сказал Стив, всматриваясь в темноту улицы, в которой ничего не было видно.       — При виде снега я начинаю скучать по дому, — сказала Робин. — Не знаю, почему. Может, я начинаю думать о праздниках и всём прочем.       — Как ты можешь скучать по дому, когда тебя ждёт целое свидание? — сказал Стив, толкая дребезжащую дверь спиной.       — Ненавижу, — сказала Робин, засовывая руки в карманы. — Спасибо тебе, что приехал.       — Ни за что в мире не пропустил бы, — сказал Стив, целуя её в висок, когда она поравнялась с ним. И почти сделал то же самое и с Эдди, когда тот подошёл к нему вслед за ней.       Квартира Робин действительно располагалась в том же квартале, на третьем этаже в задней части дома без лифта, и вид из окна был на изгородь, верхушку дерева да узкую подворотню. И всё равно это место было особенным, ведь это был первый раз, когда у кого-либо из них появилось собственное жильё — вечно пустующий дом Стива не в счёт.       Она бросила ключи поверх мелочи и пластинок жвачки в стоявшую у входа пиалу и включила свет, движением руки подгоняя Стива и Эдди войти внутрь.       — Надеюсь, вы не рассчитываете, что я буду вас развлекать, — сказала она, — потому что после всего произошедшего я совершенно искренне вырубаюсь.       — Плюс ты наелась, — сказал Стив. — Ты всегда после этого спать хочешь.       — Сам знаешь, кто съел половину моей еды, — сказала Робин. — Подтверди, Мансон. Ты же видел, да?       — Интересно, почему он не стащил половину моей еды, — сказал Эдди.       — Твою неудобно было есть голыми руками, — сказала Робин. — Мудрый был выбор.       — Стиву с этим тоже повезло, — сказал Эдди. — Я бы, наверное, оторвал ему руку, если бы он полез в мою тарелку.       Стив поднял брови, но Эдди в ответ лишь самодовольно улыбнулся.       — Ты наверняка не будешь ложиться, — сказал Стив Робин. — Наверняка ты наденешь пижаму и запрешься в комнате, чтобы болтать со Стеффи.       Робин не подтвердила и не опровергла это предположение, достав из шкафа в коридоре подушку и запустив её Стиву в лицо, после чего она набрала в охапку разнообразного постельного белья и отнесла в гостиную, положив на стуле, который до сих пор украшали отметины не менее трёх дверных косяков, о которые Стив ударил его, помогая Робин переезжать.       Они с Эдди оставили свои дорожные сумки у стола на кухне, переехавшего сюда из подвала семьи Бакли, куда, если верить Робин, он был отправлен на заслуженный отдых почти десять лет назад. Вся квартира была наполнена подобными осколками прошлого Робин, что, по её мнению, придавало всему помещению ощущение дома. Сам Стив, когда он наконец съедет из отчего дома, хотел бы начать с чистого листа.       — Стив храпит, — сообщила Робин Эдди, пока Стив искал зубную щётку и что-то чистое для сна, на мгновение она встретилась с ним глазами — чтобы дать Стиву понять, что это не месть, а что это для его же блага — после чего остановила взгляд на Эдди.       — Мой дядя — тоже, — сказал Эдди. — Думаю, что переживу.       Робин покачала головой.       — Стив храпит, — сказала она снова, — и поэтому я купила вот это. — Она достала из кармана куртки беруши, ещё в упаковке, роняя на пол чек из аптеки в процессе. — Как только я закрою дверь своей спальни, я собираюсь заткнуть ими уши и не вытаскивать всю ночь. Просто чтоб ты знал.       Губы Эдди дрогнули:       — Из-за храпа Стива.       — Из-за храпа Стива, — подтвердила она. — Это хорошие беруши. Совсем звук не пропускают. Я буду в стране снов до тех пор, пока кто-то не начнёт готовить мне завтрак, скажем, около одиннадцати.       — Вас понял, — сказал Эдди, в шутку отдавая ей честь. — Какой запах ты предпочитаешь с утра: завариваемого кофе, поджариваемого бекона или доставки из ресторана?       — Дайнер внизу не доставляет. Придётся отправить Стива, — сказала она. — Спокойной ночи, Мансон. Постарайся поспать.       — Не указывай мне, что делать, — сказал он, по-прежнему улыбаясь, когда она запустила в него оставшейся подушкой и скрылась за дверью спальни.       — На самом деле я не храплю, — сказал Стив. Эдди подскочил, каким-то образом забыв, видимо, что Стив никуда не отходил.       — Уверен? — спросил Эдди. — Я припоминаю, как и Хендерсон на это жаловался.       — А Хендерсону откуда это знать?       — Говорит, что слышал в больнице, — сказал Эдди. — Видимо, навещал тебя?       — Нет, — сказал Стив, вспоминая. — Нет, меня на ночь не оставляли. Мы навещали тебя.       — И ты заснул, навещая меня? Такого я не помню.       — Это было до того, как ты очнулся, — сказал Стив. — Мы по очереди… с тобой всё время кто-то был. Может, ты этого не знал. — Ответное молчание Эдди говорило о том, что он не знал. — Ты должен знать, что Хендерсон не оставил бы тебя одного. Вы же знакомы. Вполне возможно, что он просто заебал тебя настолько, что ты вышел из комы.       — Вы сидели у моей постели, — повторил Эдди. — Все?       — Даже те, кто до этого не был с тобой знаком, — сказал Стив. — Но в основном это были дети. Хендерсон, Уилер, мелкая Синклер. Лукас тоже заглядывал, но бóльшую часть времени он проводил с Макс.       — Конечно, — сказал Эдди, и его голос всё ещё звучал тише обычного. Стив не сказал бы, что тот был тронут, потому что это было не в его стиле, но он явно испытывал какую-то эмоцию по поводу всего этого.       — Если бы мы могли рассказать твоему дяде раньше, то и другие твои друзья…       Тут Эдди снова стал собой и отмахнулся от этой мысли.       — Разумеется, вы не могли, — сказал он. И его друзья пришли после пробуждения, без устали помогая Эдди оправиться от нанесённых землетрясением травм и, насколько было известно Стиву, не задавая при этом много лишних вопросов о том, как падающие обломки могли нанести такие раны. — Но получается, что скорее это твой храп пробудил меня от комы, а не занудство Хендерсона.       — Я не храплю! — снова запротестовал Стив. Кто-то наверняка бы уже сказал ему, если бы это было так.       — Ну, видимо, сейчас мы это и проверим, — сказал Эдди, бросая взгляд на стопку постельного белья, которое оставила им Робин. — Помню, что мы планировали спать на диване вдвоём, но, э-э, я могу расположиться на полу, если тебе кажется, что теперь это будет неловко.       — Что? Нет! — сказал Стив, пожалуй, слишком быстро. — В смысле, почему это будет неловко?       — Ой, я не знаю, — сказал Эдди. — Может быть, потому что мы только что впервые поцеловались и спать в одной постели спустя час или около того после этого — это слишком стремительное продвижение.       — Ага, впервые, — сказал Стив. — Я думал, что будет ещё. Вообще, я надеялся, что мы…       Эдди поднял бровь.       — Что мы что, Харрингтон? — спросил он. Будто он понятия не имел, к чему клонит Стив.       — Не знаю. Продолжим целоваться, — сказал Стив. — Можно даже этим и ограничиться.       — О, если мы продолжим, одними поцелуями дело не ограничится, — сказал Эдди. От тона его голоса по спине у Стива побежали мурашки. — Просто чтобы ты мог принять взвешенное решение.       — Ну, я пытался не торопить события, — сказал Стив, — но я… хочу этого. Да.       Эдди кивнул и отвернулся, чтобы снять футболку. Стиву открылся вид на шрамы у него на боку, которые огибали тело и уходили также и на грудь. Они постепенно сливались с кожей — всё ещё грубые, но уже не красные и воспалённые. За собственными шрамами Стив следил с остервенением до тех пор, пока с помощью пары едких замечаний лучшей подруги не осознал, что они, в общем-то, не имели значения. Все несли на себе отметины своего прошлого, и в его прошлом просто было чуть больше насилия.       К тому же, одной из девчонок он сказал, что шрамы он получил, когда попал в аварию на мотоцикле, и она посчитала это невероятно сексуальным, что помогло.       Стив занял ванную первым, чтобы переодеться и умыться, стараясь не придавать слишком много значения своему внешнему виду и запаху изо рта. Когда они поменялись, он разложил диван и накрыл его простынями, кое-как кидая одеяло сверху. Сойдёт. После этого он бросил взгляд на закрытую дверь спальни Робин и, решив, что с футболкой всё-таки перебор, снял её и забрался под одеяло.       — Ладно, бабуля, — сказал Эдди, когда вернулся. Он не смеялся вслух, но было видно, что он близок к этому.       — Что? — спросил Стив.        Эдди изобразил, как натягивает одеяло до носа, а затем подался вперёд, стягивая его вниз настолько, чтобы хотя бы его грудь была полностью открыта. На языке у Стива вертелось что-то вроде: «Наслаждаешься видом?» — но он промолчал, вместо этого просто встречаясь с Эдди взглядом и стараясь вложить в него призыв к действию. Будто Эдди в нём нуждался.       Эдди выключил стоящую рядом с диваном лампу и сам забрался в кровать, небрежно накидывая одеяло на бёдра и запуская руку в волосы у Стива на груди. Это было знакомое, приятное ощущение, и Стив почувствовал, как расслабляется. Света города из окна было более чем достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве.       Их первый поцелуй — и следующий тоже — был несколько сдержанным, несколько осторожным. В нём было пренебрежение тем фактом, что они находились на виду у мира, но отнюдь не неведение. Теперь же они были дома, наедине, и единственной помехой им могла стать Робин, захотевшая в туалет посреди ночи. И этот поцелуй уже ничто не могло остановить, не могло сдержать. Пока ладонь Эдди всё ещё лежала у него на груди, Стив пошёл на поводу у инстинкта и поцеловал его.       Тут не было места осторожности, вся она вылетела в трубу, как только Стив почувствовал, как губы Эдди прижимаются к его в ответ, и, сам того не ведая, Стив перевернулся и лёг на него сверху, как поступил бы с кем угодно другим, опираясь одной рукой на кровать, а другой обнимая Эдди за шею. И Эдди ему позволил.       Какая-то его часть хотела поддержки, хотела убедиться в том, что всё было хорошо, что он всё делал хорошо, но куда бóльшая часть хотела просто наслаждаться моментом. Он сказал, что хотел целоваться, и не шутил, когда говорил, что ему и этого будет достаточно. Лежать здесь, опираясь на локоть, сверху на Эдди и целуя его так, будто впереди у них была целая ночь.       Ведь это правда было так.       Со стороны спальни Робин доносились приглушённые звуки — музыка, подумал Стив, хотя это мог быль и разговор — и это послужило подтверждением того, что она не стояла с другой стороны двери обеспокоенная, чем же это они тут занимались. Что у неё была своя жизнь. Он всё равно расскажет ей обо всём завтра. Но может без подробностей — вроде того, как Эдди облизал их губы, и Стив взял его язык в рот так, словно только этого и ждал. Как Эдди расправил ладонь, которую прижимал к груди Стива, чтобы они могли быть ближе, но при этом не убрал её. Как быстро встал у Стива, когда части их тел были так близко, разделяемые лишь двумя слоями тонкой ткани в стратегических местах.       — Всё в порядке, — сказал Эдди, когда они прервались, чтобы перевести дыхание, чувствуя щеками горячий воздух и всё ещё легко касаясь друг друга губами. Стив не понимал, о чём он, пока не пошевелил бёдрами и не осознал, что специально держал себя на весу, не позволяя себе прижиматься к ноге Эдди, зажатой между его.       — Я не знаю, почему я…       — Всё в порядке, — перебил Эдди, целуя уголок его рта. — Я хочу чувствовать.       Не просто в порядке, он хотел. Хотел.       Стив расслабил мышцы ног и всем весом опустился на Эдди, зажимая свой член между их телами и наконец чувствуя, как Эдди прижимается к нему в ответ.       — Погоди, сейчас, — сказал он, вновь отстраняясь.       — Стив, Стив, эй, — сказал Эдди, приподнимаюсь на локтях. — Не убегай.       — Нет, это не то, — сказал Стив, и, когда он отодвинулся на достаточное расстояние, то стянул с себя трусы, выбираясь из них, помогая себе ногами, скидывая их на пол где-то в изножье.       — Оу, — сказал Эдди, широко улыбаясь. Также, как и Стив, он сдвинулся, чтобы стащить с себя шорты, но одеяло не откинул, так что они по-прежнему ориентировались осязательно. — Если мне не видно, то и тебе не будет.       Стив не осознавал, что пялится, до тех пор, пока Эдди не указал на это, но убирать одеяло и открывать их обоих больше, чем было, он тоже не стал. Вместо этого он вновь придвинулся ближе, кожа к коже, и это казалось ему даже смелее — чувствовать, вместо того, чтобы видеть. Прикасаться, вместо того, чтобы просто наблюдать.       Он провёл руками по шее Эдди, по плечам, по груди, по шрамам. Обвёл все углы и контуры, позволяя Эдди делать то же самое в ответ, хотя он был больше заинтересован в том, чтобы снова запустить пальцы в волосы у Стива на груди и следить, чтобы они плотно прижимались бёдрами и тёрлись друг о друга, теперь, когда контакту ничего не препятствовало. Стив обхватил пальцами подвздошную кость Эдди, закрыл глаза и подался бёдрами вперёд, издавая тихий стон, когда вспышка возбуждения прошла через его тело.       — Хорошо, а? — спросил Эдди, легко кусая его за мочку уха, после чего снова нашёл губы Стива, целуя глубоко. Стив знал, насколько приятно это будет, с других раз и других тел, но он не знал, каков будет именно этот раз: низкий голос Эдди у него в ухе, пальцы с мозолями от игры на гитаре у него на коже, твёрдость там, где он раньше знал только мягкость, но то же самое влажное тепло.       — Очень, — ответил Стив ему в губы, и когда он повторил движение, они целовались жадно, мокро, изо всех сил пытаясь прочувствовать всё. Он всё-таки скинул одеяло, потому что ему необходимо было вовлечь все чувства. Света из окна хватало только для того, чтобы подсветить тенистый контур, но и этого было достаточно.       Стив не хотел прерывать поцелуи достаточно надолго, чтобы успеть сделать что-то ещё, по крайней мере, пока. Он не мог вспомнить последний раз, когда вот так просто кого-то целовал, и это не было лишь шагом на пути к чему-то следующему. И, может, ему стоило вернуться к этой мысли позже, но сейчас он хотел наслаждаться моментом.       Стив хотел этого, но и Эдди хотел этого тоже. И не нужно было никого убеждать или склонять, была только кровать и они в ней, ищущие губы друг друга и остающиеся рядом, невзирая на все отвлечения, которые могли бы оторвать их друг от друга.       — Так, ладно, мне нужно перевести дыхание, — сказал Эдди, делая резкий вдох. — И, возможно, бросить курить. Боже, Стив.       — По крайней мере, я больше не «Харрингтон», — сказал Стив, пользуясь наконец возможностью исследовать тело Эдди целиком — стройное, как у рок-звезды, с узкими бёдрами и тяжёлым членом, загибавшимся к животу. Стив думал, что это может его напугать, но нет. Это была всего лишь часть тела, причём знакомая ему самому. Он знал, что с ней делать.       Он спустился ниже по кровати, целуя рёбра Эдди и проходя губами по коже до самых щиколоток, изучая все мелкие детали, которое делали его тело уникальным.       — Можно я тебе отсосу? — спросил он, кладя руки Эдди на колени и раздвигая ему ноги. — Ты можешь отказаться.       — Какой идиот откажется от такого? — сказал Эдди. — Но ты уверен?       — Какой идиот будет спрашивать, уверен ли я? — ответил Стив и провёл языком по внутренней стороне его бедра, и это было совсем не незнакомое ощущение. Он не раз бывал в таком же положении — на животе между чьих-то ног, касаясь ртом мягкой кожи и чувствуя тепло бёдер у себя на щеках. Он размышлял об этом, именно об этом, как будет ощущаться член у него во рту. Каков он будет на вкус.       Он надеялся, что Робин действительно надела беруши, потому что Эдди себя не сдерживал.       — Да ты гонишь, что никогда этого не делал, — сказал Эдди, но Стив всего лишь прикинул, что некоторые умения в оральном сексе можно перенести с девочек на мальчиков. Язык есть язык, и Стив неплохо владел своим, если верить отзывам.       Он даже не взял пока его в рот. Просто проводил кончиком языка вдоль основания, совершая круговые движения тут и там, и да, возможно немного хвастаясь своей сноровкой. Но только потому, что он хотел, чтобы Эдди было хорошо, чтобы он хотел большего. Не столько показушничал, сколько доказывал свою ценность, может, что он не был тем отвратительным мудаком, от которого они сбежали на вечеринке, и даже не тем неопытным мальчиком, который пытался сделать Эдди минет в прачечной комнате.       — Стив, Стив, — сказал Эдди, хватая Стива за волосы обеими руками и раздвигая ноги шире.       — Погоди, — сказал Стив, удерживая бёдра Эдди на месте рукой. — Сейчас. Сейчас.       Он обхватил головку губами и обвёл языком, чувствуя её солёный и сладкий привкус. Очень хотелось забежать вперёд, но видения рвотного рефлекса преследовали его в кошмарах, так что он сдержался, использовал губы и язык, а не горло, чтобы заставить Эдди извиваться от изнеможения. Может, когда-нибудь, но не сегодня.       Когда он выпустил его изо рта, Эдди попытался поднять бёдра, и Стив услышал отчаянный, хныкающий звук, когда он придавил их руками, чтобы дать себе подышать.       — Я запомню этот звук, — сказал он, облизывая губы и легко улыбаясь.       — Да, ну а я запомню выражение твоего лица, — сказал Эдди и схватил охапку волос Стива, только на мгновение, чтобы показать, что он с ним. — Всё хорошо?       — Это вопрос или утверждение? — сказал Стив и снова провёл языком по всей длине его члена.       — Явления могут иметь двойственную натуру, — сказал Эдди, снова поднимая бёдра вслед за движениями его рта.       — Да, похоже, я начинаю это понимать, — сказал Стив, вытер рот тыльной стороной ладони и снова взялся за дело, беря в рот член Эдди и думая обо всём том, что нравилось ему самому. Дуновение прохладного воздуха на влажной коже, кончики пальцев в складке, где ноги переходят в тело, которые потом обхватывают основание члена. Он сделал всё это друг за другом, опускаясь настолько низко, насколько позволяла смелость, и проводя вдоль остального крепко сжатым кулаком.       Голова шла кругом от того, как сильно это всё его заводило.       — Отодвинься, Стив, отодвинься, — затараторил Эдди, и Стив послушался, но он продолжил двигать рукой, и, хватая одной рукой Стива за волосы, а другой сжимая простыню, Эдди дёрнулся и кончил, в основном себе на грудь и лишь немного — Стиву на руку. На мгновение уставившись на неё, всё ещё поглаживая основание члена Эдди большим пальцем, пока он не кончит полностью, Стив поднёс руку ко рту и слизнул каплю спермы прежде, чем сомнения взяли бы верх. На вкус она была такой же, как и член — тёплая, солёная и совсем немного сладкая.       С чего-то Стив решил, что после он будет чувствовать себя иначе. Но единственным изменением был тот факт, что он не мог перестать улыбаться. Даже когда Эдди начал над ним смеяться.       — О господи, ты в полном раздрае, — сказал он, отпуская волосы Стива и пытаясь их пригладить. То, что Стив не переживал сейчас из-за их вида, говорило о многом. Особенно сейчас, когда он одновременно был очень удовлетворён и очень возбуждён. — Иди сюда.       — Куда?       — Куда пожелаешь, — сказал Эдди, толкая его в плечо, чтобы он перевернулся на спину, и приземляясь сверху. Основание раскладной кровати затрещало и затряслось от этих перемещений, и Стив на автомате бросил взгляд на дверь Робин. Звуков оттуда больше не доносилось, но это могло быть из-за стука пульса у него в ушах. — Предпочтительно, чтобы в итоге ты кончил мне в рот.       — Блядь, Эдди, — сказал Стив, чувствуя, как пульсирует член. — Ты не можешь произносить такое и рассчитывать, что я хоть сколько-нибудь потяну после этого.       — Ну а ты не можешь так выглядеть и рассчитывать, что я не захочу тебе всю душу через член высосать, так что мы квиты, — сказал Эдди. Он почти обтёр свою грудь краешком одеяла, но в последний момент передумал и поднял с пола футболку Стива: — Мне кажется, ты штук пять с собой взял.       — А мне кажется, что нам в любом случае всё стирать, — сказал Стив, и это были последние его слова, прежде чем Эдди принялся выполнять обещание.       Эдди никогда не заявлял о том, что у него был обширный опыт, но становилось очевидно, что в вопросах минета он был подкован. Стиву оставалось где-то секунд тридцать, но учитывая, что он умудрился не кончить ещё до того, как Эдди принялся за дело, это уже было победой.       Он пытался не дёргать бёдрами, но это было практически невозможно, потому что Эдди вбирал его глубоко, плотно обхватывая член губами, горячо прижимая язык и засасывая с невозможной тягой. Стив схватил Эдди за волосы и потянул, когда слова сформировать не вышло, но Эдди не поддался.       Когда Стив с невероятной силой кончил, Эдди проглотил всё без промедления, и, когда он наконец выпустил его изо рта, на лице у него красовалось просто неприличное самодовольство. Он облизал губы, будто там могло что-то остаться, и, когда руки Стива выпустили его волосы, безвольно опускаясь на кровать, он забрался выше и поцеловал его, и это было раз в десять нежнее и мягче, чем Стив ожидал.       Что-то возникло у него в голове в ответ на это, что-то, чего он не ощущал уже очень долго. Мысль о том, что он был кому-то дорог. Что было полным безумием, и он скорее всего рассмеётся, если услышит, что Эдди признаётся ему в этом, но это было именно так. Что он был годен не только для перепихона, но также был достоин чьего-то времени, заботы и внимания.       И кроме того, что может быть, может быть, Эдди чувствовал от него то же самое.       Какое-то время они лежали именно так, с переплетёнными ногами, целуясь и целуясь, и даже не пытаясь разговаривать, пока наконец и это не сошло на нет.       — Если не хочешь травмировать Робин видом на свою бледную задницу, рекомендую прикрыться, — сказал Эдди в конце концов, приподнимаюсь на локте и кладя голову на руку, наблюдая за тем, как Стив пытается распутать одну из простыней.       — Я думал, ты скажешь мне, что нам нужно будет одеться.       — Когда-нибудь, да, — согласился Эдди, — но точно не сейчас.       У Стива получилось наконец выпутать сразу и простыню и одеяло, и он накрыл ими их обоих. В комнате было прохладно, ночной воздух проникал внутрь, и они лежали в покое достаточно долго для того, чтобы кожа Стива начала остывать, так что он с удовольствием укутался поудобнее, особенно когда рядом с ним был кто-то ещё.       Даже если у этого кого-то были холодные конечности.       — Так что, ты счастлив? — спросил Эдди тихо, разворачиваясь под одеялом так, чтобы быть со Стивом лицом к лицу.       Стив не мог не улыбаться. Совершенно искренне не мог заставить своё лицо сменить выражение.       — Да, — сказал он вместо того, чтобы как-то сострить. Если когда-то было время для честности, то это было оно. — Да, счастлив. Ты?       Эдди ухмыльнулся и закрыл глаза, издавая сонный вздох:       — Ты даже не представляешь.       Стив представлял.       — Но я был счастлив и в дайнере, — продолжил Эдди. — И я был счастлив, когда ты просто меня слушал. Я был счастлив, когда ты пригласил меня поехать сюда.       Теплота у Стива в груди явно теперь была с ним надолго.       — Что ж, теперь надо просто это поддерживать, — сказал он, убирая волосы у Эдди с лица и мгновение наблюдая за тем, как закрываются его глаза.       Он и сам уже дремал, когда услышал, как открывается дверь Робин. Эдди к тому времени отрубился намертво, распластавший по половине кровати лицом в подушку.       — Эй, — прошептал он, когда она включила свет в ванной.       — Привет, — сказала она, замирая на пороге и поворачиваясь к нему. — Я тебя разбудила?       — Не, — сказал он, поворачиваясь, чтобы приподняться. — А я тебя?       — Я только что закончила разговаривать по телефону, — сказала она. — Не переживай, другое ухо у меня было заткнуто.       Стиву не надо было смотреть на часы, чтобы понять, что болтала она долго, а Робин не надо было видеть их, чтобы понять, чем они занимались у неё в гостиной.       — И как Стеффи?       — Хорошо. Очень. — Она покачала головой, и в тусклом свете было трудно различить, но Стив был почти уверен, что она и глаза закатила: — Поверить не могу, что ты переспал в моей квартире с парнем раньше, чем я — с девушкой.       — Мы не… — начал он, но это было глупо. Конечно они переспали. Пусть секс, который был у него раньше, выглядел по-другому, это всё равно был секс. — Мне очень жаль?       — Ни фига тебе не жаль, — сказала она. — Но ничего. За каждый засос, который я завтра увижу, я буду красть часть твоего завтрака.       — А вот хрен, — сказал Стив. — У меня с собой водолазка.       Робин в ответ лишь высунула язык, отчего Стиву стало радостнее, чем, наверное, положено.       — Ладно, я, пожалуй, пойду спать, — сказала она. — Всё хорошо?       — Очень, — сказал он тихо и тепло, пока Эдди, сопя в подушку, выкинул вперёд руку и приземлил её ему на талию.       Она кивнула, и ему показалось, что она улыбается, хотя она уже и разворачивалась ко входу в ванную.       — Спокойной ночи, Стив.       — Спокойной ночи, Робин.       Закрывшись, дверь практически заглушила свет, и в этот раз, когда Стив закрыл глаза и закутался поглубже в одеяло, его тут же накрыла сонливость. Перед тем, как он погрузился в сон, в голове у него промелькнула последняя мысль: им надо не забыть одеться.