От скуки
9 июля 2023 г. в 16:37
В стаканах с алкоголем отражались лучи цветных прожекторов. Они синими и розовыми бликами прыгали по столу, стенам, лицам, выхватывая из полумрака небольшую компанию — троих парней и одну девушку.
Лаксус развалился посреди дивана, вальяжно закинув руки на спинку, и время от времени пил виски. Честно признаться, предложение сходить куда-нибудь вечером изначально показалось ему сомнительным. Да, развеяться после тяжёлой недели не помешало бы… в более спокойных местах. Однако в этот раз выбирал не он, а Эвергрин всегда любила веселье.
Подруга часто оглядывалась на танцпол, где двигались сотни рук и десятки человеческих тел. Чёрное платье подчёркивало фигуру девушки, что будто бы сидела в напряжении. Очки и украшения на шее поблёскивали яркими цветами, в тон подсветки на танцполе. Тонкие пальцы неосознанно крутили полупустой бокал вина, выдавая чужое негодование.
Бикслоу подливал себе ещё и смешивал, казалось, всё, что стояло на столе. Он предлагал пару раз остальным попробовать, но никто из компании не осмелился на такое. Из-за татуировок лицо парня совсем смешалось с тенями. Увидеть его удавалось лишь в прыгающем свете прожектора.
Один только Фрид почти не пил и не поднимал глаз на людей. Он теребил рукава рубашки и всё хотел о чём-то сказать, но никак не решался. Или просто-напросто не мог — из-за громкой музыки говорить было тяжело. Но одно Лаксус понимал точно — Фриду здесь неуютно.
— Ну и чего вы расселись? Мы сюда посидеть пришли или повеселиться? — донёсся сквозь грохот недовольный голос Эвергрин. Каждый догадывался, к чему она клонит, и уже в мыслях искал оправдание, лишь бы её не обидеть.
— Опа, у нас походу всё закончилось. Пойду-ка попрошу чего-нибудь ещё, — первым нашёлся Бикслоу. Он показательно потряс пустые тёмные бутылки, что стояли по краям стола, и быстро удалился, оставляя друзей втроём.
Фрид не успел и слова сказать в свою защиту. Эвергрин схватила его за руку и вытащила за собой из-за стола, заодно поправляя смятое платье. Она что-то сказала ему и обернулась к Лаксусу.
— Лакс, ты с нами? — крикнула подруга и качнула головой вниз, на танцпол. Фрид всё то время смотрел на него, умолял глазами не оставлять одного. Лаксус же в ответ только махнул рукой, зная, что его вряд ли услышат из-за музыки. В зелёных глазах он успел прочесть «Предатель» прежде, чем они потерялись в самой гуще толпы.
«Извини, но танцы не моё. А с Эвой спорить бесполезно, сам знаешь» — про себя проговорил Лаксус, очищая совесть, и сделал очередной глоток. Терпкая горечь обожгла горло и медленно растеклась теплом по внутренностям. Расслабляет.
От долгих танцев и выпитой бутылки вермута голова слегка кружилась, а ноги время от времени ныли и подкашивались. Если бы Стинг провёл на танцполе ещё несколько минут, то свалился бы без сил и либо вызвал бы всеобщую панику, либо оказался бы затоптан другими. Ни один исход не привлекал совсем. Единственное спасение он видел только в барной стойке, от которой не отходил последние минут сорок.
Здесь было чуть тише, чем в любом другом месте, однако вибрации до сих пор проходили по всему телу и отдавались в рёбрах, сдавливали грудь. Могло даже показаться, что каждый вздох давался с трудом из-за них. Нарастающая боль заполняла голову, лишая возможности разумно мыслить, и заглушить её получалось только алкоголем. Одновременно жгучая и сладкая смесь притупляла чувства и отвлекала от усталости.
Сидеть на одном месте казалось до невозможного скучным. Был ли сам Стинг таким всегда или им управляло затуманенное сознание — неизвестно. До безумия хотелось сделать что-нибудь необычное, такое, чтобы все обратили на него внимание и чтобы, в первую очередь, развеселить себя. Или же подойти к кому угодно и познакомиться. Не ради дружбы, отношений или чего ещё похожего, а просто так, от скуки. Однако в голову не приходило ни единой нормальной мысли — все слова смешались в беспорядочный набор букв.
Четвёртый шот с глухим стуком опустился на стойку, и Стинг завертел головой, не в силах более оставаться здесь. Слишком спокойно для такой шальной головы. Внутри всё горело то ли от внезапно возникшей энергии, то ли от выпитого спиртного. Пальцы сами собой забарабанили по стойке. Взгляд торопливо бегал по залу, по очертаниям незнакомых лиц, по смазанным силуэтам.
— Эй, бармен, повтори прошлый, — раздался звучный голос, неожиданно перебивший гул музыки в голове, и Стинг тут же обернулся. Совсем рядом с ним уселся незнакомый молодой человек. Чёрные волосы торчали в разные стороны, словно их никогда не расчёсывали, и на пару с полосатой футболкой создавали странное ощущение. Глаза, неестественно яркие из-за подсветки бара, смотрели весело, однако от парня веяло алкоголем. Незнакомец оглянулся вокруг, и Стинг разглядел на его лице татуировку.
«Забавный тип. Надо бы с ним заговорить» — проскочила шальная мысль, и Стинг тут же ей подчинился, не раздумывая более ни секунды.
— За мой счёт, — громко добавил он, оставляя деньги на стойке, и пересел поближе, сопровождаемый изумлённым взглядом. — Я Стинг, будем знакомы, — на лице сама собой возникла дружелюбная улыбка, а рука потянулась для приветствия прежде, чем Стинг успел сообразить.
— Бикслоу, — донеслось сквозь нарастающий гул, и ладонь крепко сжали на несколько секунд. Новый знакомый смотрел на Стинга то ли с уважением, то ли с интересом — в мерцающем свете сложно было разобрать. Тяжёлый стук стекла одновременно привлёк внимание обоих — принесли бутылку вермута и ещё чего-то, что Стинг сегодня пока не пробовал.
— Смешивал когда-нибудь виски с вермутом? — спросил Бикслоу, ловко открывая бутылки одну за другой, и налил тёмную жидкость в стаканы. Стинг в ответ только помотал головой — он не был любителем крепкого алкоголя в трезвом уме. Однако сейчас им управлял затуманенный разум, далёкий от здравого смысла, и всё, что хотело внутреннее существо — это острые ощущения.
Звон стекла эхом прокатился по сознанию, отдаваясь лёгкой болью в висках. Внутренность обожгло, словно Стинг только что выпил жидкий огонь. Взгляд на мгновение помутился. Стойка расплылась белым пятном, по которому прыгали невыносимо яркие круги. Стинг зажмурился, чувствуя резь в глазах, а когда пришёл в себя, то Бикслоу уже мешал повторную, что-то бормоча себе под нос.
После второго стакана завязался разговор. Бикслоу оказался вполне приятным парнем. Правда, выражался не всегда понятно и время от времени слишком активно размахивал руками, пытаясь что-то показать, но Стинг не придавал тому особое значение. Новый знакомый размышлял о самых разных вещах, от прошедшей мимо девушки до назначения человеческой души в мире, и всё подливал в стаканы алкоголя.
Стинг был не против остаться и прослушать чужие рассказы остаток ночи, однако душа просила больше жизни, действия. Внимание стремительно рассеивалось, слова терялись в общем шуме и смешивались с собственными без того путанными мыслями. Вернулось желание сделать что-нибудь, чтобы развеселить себя, испытать нечто новое.
— Познакомиться бы с кем-нибудь, — вслух пожаловался Стинг, опустошая очередной стакан. Взгляд невольно пробежался по окружающим, не замечая никого интересного, помимо нового друга. Тот будто бы вспомнил что-то и стукнул себя по лбу так, что послышался характерный хлопок.
— Точняк… Я ж обещал им чего-нибудь принести, — протянул Бикслоу, и на лице его отразилась то ли усталость, то ли досада. Он коротко глянул на опустевшие бутылки из-под виски и вермута и уронил голову на руки, неразборчиво ругнувшись.
— Ты здесь не один? — тут же оживился Стинг, стоило ему услышать о других людях. Во взгляде блеснула смесь интереса и удивления. Он толком не знал их, но уже хотел с ними познакомиться, в глубине души надеясь, что они окажутся ребятами нескучными.
— Нас четверо, — пояснил Бикслоу и подозвал бармена, снова прося принести виски. Ещё три человека! Внутри Стинга всё вздрогнуло от возбуждения и внезапной энергии. Руки нетерпеливо сжались в кулаки. Разум твердил, что он просто обязан встретиться с ними хотя бы ради развлечения, а дальше — как получится.
— Неохота к ним возвращаться. Не хотят они со мной пить, — помолчав какое-то время, признался Бикслоу, наклонив голову к знакомому. Сквозь грохот музыки в голосе удалось расслышать нечто, напоминающее тоску. Воодушевление слегка притупилось и спустя пару секунд накрыло Стинга с новой силой, как только в мутном сознании мелькнула идея.
— Это же ты для них заказываешь, да? — спросил он, всеми силами стараясь скрыть нарастающие эмоции. Получалось, честно говоря, не очень — глаза так и горели, а руки подрагивали от мучительного ожидания. — Так раз ты не хочешь идти, то давай я схожу, — предложил Стинг, когда ему кивнули в ответ.
— Только не бросай меня надолго, чувак, — спустя минуту размышлений согласился Бикслоу, и внутри приятно закололо. К тому моменту как раз принесли заказанную бутылку. Знакомый объяснил Стингу, где разместилась оставшаяся троица, и тот поспешно соскочил с места, скрываясь в толпе.
От долгого пребывания на одном месте ноги заплетались, заставив пару раз опасно пошатнуться. Мерцающие цветные огни смешивались меж собой и слепили, вызывая одно лишь головокружение. Музыка уже не привлекала, а только глушила, отдаваясь тупой болью по всей голове. На мгновение захотелось убраться отсюда подальше, где дышалось свободнее и где можно было услышать хотя бы собственные мысли.
Пробравшись сквозь танцующих, Стинг-таки добрался до лестницы на второй этаж, где, по словам Бикслоу, остались его друзья. Бутылка виски чудом не выскользнула из рук, вспотевших от духоты, и осталась невредимой.
Оказавшись наверху, Стинг оглянулся в поисках нужной ему компании, однако нашёл только одного, смутно подходящего под краткое описание. Недалеко от лестницы сидел довольно крупный молодой человек, небрежно закинувший одну руку на спинку дивана. Под футболкой даже в полутьме различались очертания мышц. Золотистые волосы из-за яркой подсветки казались почти бесцветными. Парень со скучающим видом листал что-то в телефоне и изредка слабо усмехался. Всем своим видом он показывал, что ему здесь совсем неинтересно. На столе рядом стояли тёмные бутылки и полупустой стакан, из которого время от времени отпивали.
Стинг поймал себя на том, что с любопытством рассматривал незнакомца, прислонившись к стеклянным перилам второго этажа. Нельзя было спорить с тем, что чужой друг оказался довольно привлекательным. Конечно, будь Стинг трезвым, то ни за что не смог бы признать это в открытую, но проскакивающие в голове редкие мысли даже тогда бы вызывали хитрую улыбку.
Хотелось подойти к незнакомцу как-то по-особому, чтобы тот обязательно его запомнил если не на пару дней, то хотя бы на вечер. Одурманенное сознание лихорадочно генерировало идеи, однако Стинг едва ли мог разобрать любую из них. Выпитый алкоголь давал о себе знать. Мысли превратились в обрывки слов и отдельные звуки, что тонули в грохоте танцевальной музыки.
Простояв около двух минут на месте, Стинг понял, что если не начнёт действовать прямо сейчас, то вскоре упадёт от бессилия — колени опасно подрагивали. Первые шаги дались с трудом, но с каждым новым они становились всё увереннее. По крайней мере, так казалось самому Стингу.
Он подступил к скучающему, еле заметно пошатнувшись. Тот потянулся за стаканом, чтобы отпить, и рука невольно повторила чужие действия. Холодное стекло неприятно коснулось пальцев. Стакан легко выскользнул из крепкой ладони и через секунду оказался у губ Стинга. Внутренности уже привыкли к жгучему спирту и никак не реагировали на очередную порцию алкоголя. Только терпкая горечь осталась на языке.
Ошеломлённый взгляд впился в Стинга, и в груди медленно растеклось тёплым удовольствие. Он наверняка запомнил настолько наглый поступок. Однако сейчас Стинга ни капли не волновало, что могут с ним за такое сделать. Ему хотелось всего лишь избавить себя от скуки. Тонкие губы раскрылись, и сквозь оглушительный шум послышался тихий рокот, в котором с трудом можно было различить какие-то слова.
— Тебе просили передать. Бикслоу, — прокричал Стинг, опасно наклоняясь вперёд и едва не падая лицом на диван, рядом с чужими ногами. Он поставил бутылку виски на стол. Стекло с громким стуком ударилось о столешницу, привлекая к себе внимание. В ответ качнули головой, и выпивку бы забрали, но рука невольно дёрнулась назад. В крупной ладони осталась одна пустота. Бутылка скользнула по столу с неприятным шорохом и оказалась в подрагивающих потных руках.
«Не так быстро» — мелькнуло на секунду в голове, и рот сам собой скривился в хитрой ухмылке. На лице напротив возникло искреннее непонимание. Рассечённая шрамом бровь изогнулась, а тёмные глаза смотрели с усталым вопросом, будто ситуация интересовала и утомляла одновременно. Стинг не сразу осознал, что произнёс мысль вслух.
— Чего хочешь? — коротко пророкотал низкий голос сквозь общий грохот. В ту же секунду затылок онемел, словно по нему что-то поползло, а по рукам пробежалась мелкая дрожь. Ноги сделались ватными и подкосились, заставляя плюхнуться рядом на диван, чтобы не разбить себе лицо о столешницу.
— Распить на двоих. А то сидишь здесь один, скучаешь, — слова вырывались самостоятельно так быстро, что Стинг едва понимал, о чём вообще говорит. Не успел он продолжить, как серьёзное лицо возникло перед глазами настолько близко, что его можно было легко коснуться. В нос ударил запах какого-то дорогого одеколона, и голова слегка закружилась.
— Ты вообще кто? — раздалось над ухом. По спине прошла приятная волна холода, и Стинг едва сдержал довольную улыбку. Низкий голос ему определённо нравился не меньше суровых черт лица и вальяжных движений.
— Стинг, — мгновенно сорвалось с языка. Прохладное стекло оказалось зажато меж колен, а рука потянулась в приветственном жесте. Её проигнорировали, бросив короткий небрежный взгляд. В мерцающем свете показалась усмешка. Не задалось знакомство. Да, пока Бикслоу казался самым дружелюбным в этой компании.
— Пить будем по очереди с одного стакана, — Стинг указал на полупустой стакан, оставшийся на столе, и убрал за спину бутылку, когда к ней вновь потянулись крепкие руки. — А чтобы было веселее, поставим условие: тот, кто продержится дольше, получит награду.
— И что ты можешь дать? — чужой голос прозвучал надменно, отчего Стинг на мгновение потерялся. А действительно, что он мог предложить? Деньги? Выпивку? Ответ нашёлся внезапно и даже не был как следует обдуман.
— Себя, — Стинг развёл руки в стороны, будто таким образом получится его лучше рассмотреть. Он ощутил на себе беглый оценивающий взгляд, и губы бессознательно дрогнули в слабой, но довольной улыбке. Всё-таки, Стинг любил внимание к себе, особенно чужое.
В тёмных глазах на секунду загорелся огонёк любопытства. Или то были блики от бегающих по кругу цветных лучей? Разобрать уже было невозможно — взгляд скрылся в полутьме, оставив только странное ощущение.
— Если продержишься дольше, то я сделаю всё, что захочешь, — Стинг склонил голову вбок, приблизившись к незнакомцу. Внутри что-то медленно нагревалось, готовясь вылиться и залить жаром все внутренности. На удивление, мысль о возможном проигрыше и чужом желании ни капли не пугала, наоборот только притягивала, порождая колючее чувство опасности. А риск Стинг любил так же сильно, как и внимание других.
— А если сольёшься первым, — продолжил он, и глаза беспокойно забегали по крупной фигуре, пытаясь за что-нибудь зацепиться. Сознание параллельно с этим накидывало идей, мутных и неразборчивых, словно нашёптывало их из тумана. Осмотрев крепкое тело несколько раз, взгляд наконец замер на высокомерном лице, а в голове вспыхнуло единственное понятное слово. — С тебя поцелуй. Идёт?
— Идёт. Начинай, — короткий внезапный ответ показался громом, и Стинг растерялся. Властный тон заставил всё тело замереть, глаза — рассматривать грубоватые черты лица, а сознание — очиститься от беспорядочных мыслей и думать только о нём. Его движения, поза, взгляд, поведение… Каждая малейшая деталь давала понять, кто среди них главный.
Сколько нужно выпить, чтобы согласиться на сомнительную игру с незнакомым наглецом? Нет, нужно спрашивать не так… Как сильно должно быть скучно, чтобы принять любое предложение, даже если оно не принесёт никакой выгоды? Лаксус задался этим вопросом, когда бутылка была наполовину опустошена.
Он наблюдал за светловолосым парнишкой и за тем, как тот вливает в себя очередной стакан. Руки в открытую подрагивали и расплёскивали алкоголь по столу. Движения сделались резкими и беспорядочными, из них пропала всякая твёрдость. И только в глазах до сих пор горел крохотный огонёк решимости. Неужели он так хочет выиграть?
— Твоя очередь, — слышится сквозь музыку заплетающийся голос, где совсем недавно присутствовали игривость и излишняя уверенность. Стакан скользнул по столу и остановился напротив Лаксуса. Стоит ли вообще продолжать игру, если исход предрешён с самого начала?
В чём выгода одного желания, загаданного мальчишке, который напился до чёртиков? Что он сможет сделать? Даже встать вряд ли сумеет, чего говорить о желании. Оставить до лучшего времени? А где уверенность, что они встретятся снова? что ни один из них не забудет об условии? Лаксус усмехнулся собственным мыслям. Каким бы жестоким и суровым он не казался, в душе осталась капля человечности, что удерживала от откровенного издевательства.
Лаксус перевёл взгляд на временного собутыльника. Стинг держался за голову и измученно жмурился. Казалось, что он прямо сейчас упадёт без сил и не поднимется следующие несколько часов, если вообще сможет встать. Однако не говорил ни слова — не хотел просто так сдаваться то ли из упрямства, то ли из жажды получить награду, то ли из-за чего ещё.
За секунду расстояние меж ними сократилось в несколько раз. Быстро наклонившись к чужому лицу, Лаксус замешкался на мгновение, будто задумался — стоит ли? Стоит, чтобы прекратить глупую шутку, которая явно вышла из-под контроля шутника. Перед тем, как поцеловать, он увидел широко распахнувшиеся от удивления глаза и сдержал довольную ухмылку. Не ожидал подобного, верно?
На сопротивление не осталось ни сил, ни смысла. Лаксус оказался чересчур жаждущим власти и подчинения. Его поцелуй не был нежным, от которого в голове всё застилало приятным туманом, а в животе порхали бабочки; не был страстным, что пробуждал грязное желание и распалял внутренность. Он был жёстким и настойчивым, какой действовал как ведро ледяной воды — отрезвлял и приводил разум в порядок, не давая насладиться.
Отстраняться почему-то не хотелось. Понравилось ощущение власти над чужими чувствами. Оно прохладной волной ползло по позвоночнику и растекалось где-то в затылке. Слабые попытки Стинга выбраться только сильнее разжигали это ощущение и вызывали невольную улыбку. Как же всё-таки приятно владеть кем-то, даже в течение нескольких секунд. Только вот, когда всё закончится, придётся объясняться… А нужно ли?
— И зачем мы тебя только взяли с собой? — сквозь размышления донёсся знакомый тон, и Лаксус отстранился, переведя взгляд на лестницу. К столику приближался Фрид, ещё более мрачный, чем до этого. За ним плелась недовольная Эвергрин и громко возмущалась, скрестив руки на груди. Как же вовремя…
Завидев их, Стинг замотал головой, словно испугался. В прояснившихся глазах плескалась тревога, перебившая изумление от внезапного поцелуя. Он, на удивление, быстро вскочил с места и, ничего не объясняя, кинулся к лестнице, едва не сталкиваясь с Эвой и вызывая новый поток недовольств. Не прошло и десяти секунд, как след парнишки простыл, а его светлая макушка растворилась в толпе.
— Лакс, кто это был? — спросила подошедшая подруга, проводившая Стинга хмурым взглядом. Раздражение из голоса тут же пропало. Она уселась на прежнее место, аккуратно поправляя очки, и уставилась внимательными глазами на друга. Фрид молчаливой тенью опустился рядом так, чтобы Эва не смогла в следующий раз его достать. Он по привычке опустил голову, однако Лаксус почуял на себе его полный ожидания взгляд.
— Да так, неважно, — отмахнулся Лаксус, и голос потонул в общем гуле, который, кажется, усилился. Ответ не удовлетворил ничьего любопытства, но переспрашивать никто не осмелился. Эвергрин вновь громко защебетала, явно жалуясь на танцующих, а Фрид со скучающим видом рассматривал ножки соседних столов, словно на них что-то написано.
«Мы с тобой ещё встретимся. От меня просто так не скрыться» — мелькнула мысль сквозь возникающий в голове туман, и Лаксус усмехнулся ей. Перед глазами сами собой возникли чуть прищуренные яркие глаза, светлые, почти белые растрёпанные волосы и наглая, самодовольная улыбка.
Прошла неделя с того дня, когда Стинг был здесь в последний раз. В клубе за время отсутствия ничего не изменилось. Те же столы и диванчики, за которыми расселись небольшие компании, те же белая стойка с подсветкой и молчаливый бармен, ходящий от гостя к гостю, те же оглушающая музыка и мерцающие цветные огни, от которых в глазах всё беспорядочно крутилось и внезапно вспыхивало. Только люди вокруг были другими, но Стинг не вглядывался в их лица.
Танцевать сегодня не хотелось совсем. С прошлого раза всё тело болело так, словно по нему несколько раз прошлись. На память Стинг не полагался — большая часть вечера осталась в тумане и растворилась в рутине будней, не оставив и следа. Только пара картинок всплывали перед глазами, но никак не хотели друг с другом связываться. Да и, честно говоря, не хотелось о них думать.
Знакомая сладость вермута обожгла горло и растеклась теплом где-то внутри, оставив приятное послевкусие. Стинг рассматривал танцующих, пробуя найти кого-нибудь интересного, чтобы поболтать, когда бокал внезапно выскользнул из рук. Он инстинктивно обернулся и изумлённо захлопал глазами. Рядом сидел смутно знакомый крепкий парень с причудливым шрамом у глаза. В золотистых волосах играли цветные блики с танцпола, а тёмные глаза в подсветке бара казались совсем чёрными. Он сделал глоток из бокала и поморщился от приторного вкуса.
— Вот мы и снова встретились. В этот раз так просто не сбежишь, — от низкого и рокочущего голоса, похожего на рык, по плечам пробежали мурашки. Стинг замер на мгновение — словно удар молнии пришло осознание.
Из пелены медленно выплывали картинки недельной давности, и лицо подсевшего к Стингу молодого человека мелькало среди них подозрительно часто. Губы сами собой растянулись в слегка нервной улыбке, а в голове заметались мысли вперемешку с пробужденными воспоминаниями, заставляя щёки наливаться краской от стыда за произошедшее и смущения перед слишком привлекательным чужим другом.