Орисс Майерс и ее демоны

      Вечер выдался хладным и промозглым. На улице неторопливо шел дождь, окрашивая промозглые нью-йоркские улочки в тускло-серый цвет. Редкие прохожие спешили по своим делам: кто с зонтиком, кто — без, и никто из них не обращал внимания на одинокую, прислонившуюся к дереву, будто в странном забытьи, фигурку.       Орисс тяжело дышала, судорожно касаясь пальцами сухой шершавой коры и пытаясь сосредоточиться. С каждым днем ей становилось всё сложнее и сложнее передвигаться, а каждый шаг давался с усилием — как будто к ее ногам были привязаны пудовые гири.       Девушка не понимала, что происходит. Решительно ничего.       За последний месяц в жизни Орисс Майерс произошли глобальные изменения.       Первое — она бросила универ, так как весть об их шашнях с преподом дошла до ректора. Поначалу Саймона хотели посадить за связь с несовершеннолетней, но так как Орисс слёзно умоляла этого не делать, клянясь, что это всё ее инициатива, она сама была не против, и вообще до ее совершеннолетия осталось недолго — девушке с трудом, но поверили. Мужчину уволили — по собственному желанию, как говорится, и за взятку в виде довольно большой суммы, дабы не предавать дело огласке, а Орисс от стыда в тот же день подала документы на отчисление. Как ни странно, добрые тетеньки в приемной комиссии сочувственно поохали и посоветовали не рубить сплеча, а если ей уж так невмоготу — уйти в академический отпуск. И потом уже решать, что делать дальше. Всё-таки девушка была одной из лучших учениц на потоке; ее исследования в области биологии завоевывали гранты и призовые места. Орисс побеждала в олимпиадах, ибо была в своей стихии, как рыба в воде. Раз за разом опровергая стереотип о тупых блондинках.       Подумав, Орисс согласилась... хотя в тот момент в ее голове была такая каша, что девушка не соображала практически ничего. Она беспокоилась лишь о том, что будет с ее возлюбленным, а остальное казалось не имеющим никакого значения. Второстепенным.       До тех пор, пока она не вспоминала Сета и темно-карие глаза не начинали мерцать жуткими, потусторонними огнями.       Второе глобальное изменение в ее жизни, пусть и меньшее по значению, но так же больно ударившее по самолюбию блондинки.       Сет... Тот, кто убил ее в прошлой жизни, всеопаляющее божество песков, хаоса и бури, покровитель иностранцев, повелитель разрушительной стихии, войны и смерти... В земной оболочке воплотившийся в теле милой уютной домохозяйки, обожающей кошек и пахнущей травяными чаями. Носящей имя Стефани.       Орисс соврала бы самой себе, если бы не сказала, что злится.       Сет ушел неожиданно для всех. Взвился песками и улетел прочь, в неизвестность. Орисс еле настигла его тогда, на морском берегу — и после долго смотрела вдаль, на горизонт, наблюдая за летящими вдаль песками... На прощание они сказали друг другу многое — как лестное, так и не очень, — и блондинка, хоть и понимала, что причинила Стефани слишком много зла, которое та уже больше не могла выдерживать, не заслуживала и вообще нуждалась в отдыхе от всех и вся, — всё же Орисс злилась.       Злилась на то, что Стеффи посмела бросить ее. Посмела оставить ее одну, несмотря на то, что блондинка постоянно нуждалась во внимании и поддержке, которых у нее до этого никогда не было.       Стефани всячески комфортила ее, как могла, и Орисс старалась отвечать на это взаимностью. До тех пор, пока эта женщина, выполняющая для нее функции матери, сестры и психолога, была удобной.       Но постоянные ссоры сделали свое дело. И на то, что психика Стефани давно уже полетела ко всем чертям, Орисс было наплевать. Убила ее в прошлой жизни — так пусть страдает в этой.       Иногда, в какие-то бредовые минуты, она могла почувствовать Сета, отследить, что тот делает — но это было очень и очень смутно. Так, обрывки каких-то чувств и эмоций. То ли сказывалось расстояние, то ли бог хаоса нашел способ прервать их связь... Орисс так и не смогла убрать ту случайно поставленную метку, даже блуждая по Дуату и размышляя, а как это сделать. Но Сет в этой жизни был старше и мудрее, и явно он нашел бы способ, как справиться с ситуацией.       Впрочем, всё это было не важно. Орисс умела справляться с предательством, ей было не привыкать.       И, наконец, третье — она была беременна. Орисс до самого конца не хотела себе признаваться, но по срокам выходило так. И это приводило девушку в ужас. Да, она могла бы родить ребенка, ее нынешнее физическое состояние это позволяло, но психическое...       Психическое оставляло желать лучшего.       Каждую ночь Орисс мучали кошмары. Мертвецы тянули к ней свои костлявые руки, гниющая плоть свисала клочьями сквозь шуршащие бинты, а челюсти глухо клацали рядом, не оставляя никаких сомнений в намерениях их хозяев.       Орисс не боялась ни мумий, ни современных ритуалов. Ни-че-го. Вот только почему-то неизменно просыпалась с криком.       Каждый раз, снова и снова...       Но даже после пробуждения темные призраки ночи не оставляли ее. Орисс казалось, что вот они, здесь, снова тянут руки к ее шее, сдавливают горло в попытках задушить, впиваются в виски, вытягивают энергию...       Как и сейчас.       — Осирис... — Свистящие звуки навалились на сознание, разбивая и без того хлипко склеенную менталочку на кусочки. — Осирис...       Дождь многократно усилился. Небо стремительно потемнело.       Девушка оглянулась и, насколько могла, оценила обстановку.       Никого.       — Осирис... — раздалось совсем рядом, злобно и шипяще, так, что она чуть не подскочила. — Отдай нам то, что у тебя ес-с-сть...       Орисс безумно расхохоталась и лишь крепче вцепилась пальцами в дерево.       — Что тебе нужно, тварь?! — выкрикнула она; на блондинку накатывала истерика. — И кто ты вообще? Очередной прислужник Сета?       — Ты знаеш-шь, кто...       Утробное ворчание раздалось совсем рядом. И в следующую секунду девушка ощутила укус.       А затем — еще и еще.       ...Орисс не помнила, как добралась до дома. Она стремительно влетела в подъезд и нажала кнопку лифта, молясь про себя, чтобы всё это поскорее закончилось. И только дома, в бывшей когда-то родной и уютной прихожей, девушка смогла остановиться и немного перевести дух.       Зеркало на стене равнодушно отразило взъерошенную блондинку с безумно горящими глазами, когда она проходила мимо. Орисс судорожно провела руками по шее — там, куда ее укусила змея... или что вообще это было.       Ничего.       Ни малейших следов от укусов... хотя существовали магические твари, которые могли не оставить и следа.       Разве что...       — Трансформация!       Безуспешно.       Она не превратилась в Осириса, хотя буквально несколько дней назад превращалась без проблем. Отражение осталось прежним, безучастным ко всему.       Что с ней происходит?       Резкое шуршание множества ног привлекло ее внимание. Орисс обернулась на звук — и обомлела.       Из-под кровати выползали мириады змей, пауков, ящериц и сороконожек. Зеленые пелены тумана клубились по полу, стремясь дотянуться до девушки и коснуться ее своими щупальцами.       И этот леденящий душу голос.       — Осирис... — Хриплый свистящий шепот перешел на звук. — Осирис!!!       — Нет! — Магия мгновенно материализовалась в руках Орисс, и колючие, как плети, лианы, всколыхнули туман, безжалостно избивая его — и всё, что там находилось. — Хватит. Хватит!!!       Лианы хлестали по туману до тех пор, пока призраки не развеялись, уступив место тишине. Тишине и покою...       Лишь тогда Орисс взглянула в зеркало вновь. И обомлела.       Всё ее лицо и руки были в крови.       ...Девушка долго обнималась с унитазом, пока из нее не вышло всё, чем она успела перекусить в ближайшем кафе.       И, кажется, Орисс начинала понимать...

* * *

      Последующие дни проходили так же, смешавшись в буйной веренице дней и ночей.       ...И вновь заметались демоны Дуата, протягивая к ней свои склизкие щупальца... Голоса наводнили разум, доходя до дикого, исступленного крика, и девушка не сразу поняла, что кричит она сама. Змеи, скорпионы, сороконожки и прочие твари ползали по ее телу, беспрестанно извиваясь и жаля, впиваясь в бледную кожу, будто ее же собственные колючие лианы.       Вот только демонов... не было. В какой-то момент Орисс поняла, осознала, что это лишь плод ее воображения. Болезнь, появившаяся у нее из-за...       На этот вопрос девушка не могла дать ответ. С каждым днем ей становилось всё хуже и хуже, и даже назначенное психиатром лечение не помогало.       Без Стефани и ее поддержки Орисс было тяжело. Но Сет давно ушел, растворившись песками в легком летнем бризе, а Гор, едва узнав, что произошло, улетел следом, только крылья мелькнули на горизонте.       Она сама его отпустила. Она привыкла отпускать людей. И божеств.       Привыкла за всё то время, что царствовала в Дуате, судя души — и за время пребывания в хрупкой земной оболочке.       А сейчас, сидя дома, в бывшей квартире Сета, Орисс хотелось выть. И даже на своих личных демонов ей уже было наплевать.       Она никому не была нужна. Никому и никогда.       Ее душу постоянно втаптывали в грязь, ломая на осколки и разрезая на куски.       «Но так ли ты чиста и безгрешна, детка?» — предательски спрашивала раз за разом совесть.       Орисс замутило. Она не хотела даже думать о Стефани и ее уходе. О предательстве... на сей раз — своем.       Око за око, не так ли?       Вот только в этой жизни им с Сетом делить было нечего. Сет отработал свою карму, собирая ее душу вновь и вновь, почти как Исида... а что сделала она?       Ровным счетом ничего.       Если не хуже.       Превозмогая боль и подступившую тошноту, девушка поднялась. Ее физическое состояние давно перестало беспокоить бывшую богиню; магия неумолимо истекала из нее, уходя куда-то прочь. Орисс и рада была бы спросить у кого-нибудь, что ей делать — но рядом не было никого.       Она осталась одна. Благодаря себе и своему дурному характеру. Да, на ее счету в банке лежала сумма, достаточная, чтобы какое-то время себя прокормить — но дальше следовало действовать самой. А на работу устраиваться не было никакого желания... да и как работать в таком состоянии, Орисс попросту не представляла.       Без Стефани в доме стало неуютно и пусто. Не шумела вода на кухне, не гудел кран, не было слышно привычных «Как мне это всё надоело!» и «Не лезь, иначе я оборву твои перья и засуну их тебе в...» Не было привычных уютных запахов разогреваемых котлет и жареной картошки, не пахло излюбленными ментоловыми сигаретами Стеффи, за которые Орисс в свое время успела выклевать ей весь мозг. Не мяукали кошки — их забрала в свой приют Баст.       Дом опустел и как будто умер. Превратившись в подобие Дуата, каким он был в ее сердце. В ее личную тюрьму и могилу.       Заварив себе кофе, девушка взглянула в окно. Ночной город казался таким холодным и отстраненным... Звезд было мало; дети мамки Нут* не слишком любили показываться в городах, предпочитая этому села и деревни.       Орисс маниакально улыбнулась и открыла балкон.       Больше ее в этом мире ничто не держит.