Наверно это мечта…

      Рейн начала работать в «Папи-кофе» задолго до взлома 5/9. И она продолжала работать там после всего случившегося. Хозяин был давним другом ее семьи, пожилым мужчиной, которого она ласково называла Папи, потому что он был ей как дедушка. После того, как ее родители умерли, ей больше не к кому было обратиться, и Папи взял ее к себе. Меньшее, что она могла сделать, это вести его бизнес, поскольку он состарился. Она жила в маленькой квартирке над магазином. И «маленькая» не было преуменьшением. Это был кабинет с маленькой ванной. Она наняла людей, чтобы установить ванну на ножках и душ, когда она въехала. Кроме этого, в ней было достаточно места для комода и матраса. За ее матрасом было место для хранения, которое она вычистила и превратила в своего рода чердак с гигантскими занавесками, закрывающими всю стену. В этом маленьком пространстве она рисовала и создала для себя что-то вроде уголка для чтения. Жизнь была довольно скучной до взлома. И даже после того, как у нее не было ни долгов, ни сбережений, а Папи всю жизнь хранил только наличные деньги, а взлом стер его ипотечный долг, так что они оба были в меньшинстве людей, которые неплохо справлялись. Затем однажды она без видимой причины получила много денег в электронном кошельке. Она не жаловалась и не задавала вопросов, кто бы стал? Помимо своего ужасного бойфренда в течение нескольких лет, ей нечем было заняться, кроме как все время работать и не лезть в чужие дела. Затем однажды, незадолго до взлома 5/9, когда она только что вернулась домой после расставания с Люком в десятый раз, в магазин вошел этот парень. Она не могла понять, почему, но он был поразителен и, казалось, ужасно всего боялся. В тот день у нее не было выходных, но она все равно подошла к нему.       — Эй, хочешь кофе? — она спросила.       Он чуть не выпрыгнул из будки, и на мгновение она подумала, что он может броситься бежать, прежде чем он сказал:       — Вы здесь работаете? — он посмотрел на ее наряд, состоящий из короткой юбки и высоких сапог.       — Да, — усмехнулась она, — я управляю этим местом, поэтому могу носить то, что хочу. — Это была ложь; она носила форму в те дни, когда работала, но отчасти это было правдой.       — О… — сказал он, глядя на свой ноутбук.       Она немного подождала, прежде чем сказать:       — Итак?       — Что? — он снова выглядел пораженным, словно забыл, что она стоит прямо перед ним.       — Вы хотите что-нибудь выпить или поесть, у нас есть выпечка и…       — Нет, — оборвал он ее, — я имею в виду… ммм, нет, спасибо, я просто хочу воспользоваться WIFI… если ты не возражаешь?       Обычно это общение показалось бы грубым, но что-то в том, как он смотрел на нее своими большими глазами и детским выражением лица, заставило ее почувствовать себя невероятно грустной.       — Конечно, просто дайте знать кому-то из работников, если вам что-то понадобится, я Рейн… — она стояла там, ожидая, пока он представится, но он просто снова посмотрел на нее, и она увидела, как уголки его рта приподнялись.       — Ладно, — это все, что он успел сказать, прежде чем вернуться к своему ноутбуку.       Она не хотела продолжать притворяться, что работает сегодня, потому что устала. Для менеджера не было ничего странного в том, чтобы сказать «привет» новому клиенту, даже когда она не работала. Рейн надеялась, что этот загадочный парень тоже не сочтет это странным, но она сомневалась, что он вообще помнит их разговор. Он был так сосредоточен на своем ноутбуке, что продолжал метать взгляд в основном на входную дверь. Она знала, что имеет склонность к плохим парням, но этот парень казался либо очень опасным, либо в серьезной опасности. Так почему же она не могла перестать думать о его темно-синих глазах, в которых было столько боли и невинности?       Эти бесформенные толстые губы, оливковая кожа и линия подбородка тоже не исчезли из ее памяти слишком быстро. Она покачала головой и попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Она забралась на чердак и решила что-нибудь нарисовать. Все, о чем она могла думать, было это лицо, спрятанное в темноте его капюшона. Она нарисовала его быстро и полностью по памяти. Когда она закончила, она посмотрела вниз.       «Возможно, это было просто интересное лицо, которое мой разум хотел использовать для вдохновения», — пыталась сказать она себе. Она перевернула страницу и постучала карандашом по губе, пытаясь заставить свой мозг думать о чем-то другом.       — Угу, — простонала она через несколько минут, которые показались часами. Она почти полностью забыла о парне, с которым рассталась пару часов назад. Она даже не могла вспомнить, как он выглядел в этот момент. Лицо незнакомца было единственным, что она могла представить себе.       «Это сумасшествие», — подумала она, спрыгивая с чердака на свой матрас несколькими футами ниже. Она даже не удосужилась надеть туфли, схватила планшет для рисования и карандаш и направилась вниз. Она замедлила шаг на последних двух ступеньках, чтобы посмотреть, где сидел парень. Он все еще сидел, сгорбившись над своим компьютером, печатая как сумасшедший, его капюшон был откинут назад, и она могла видеть его короткие темные волосы с необычной стрижкой. Он был чистым и опрятным. Ей так хотелось прикоснуться к нему. Она отчаянно стряхнула эту мысль с головы.       — Ты его даже не знаешь, — сказала она.       — Что? — сотрудница как раз выходила из кухни с подносом кофе прямо перед ней.       — Ничего… разговариваю сама с собой… — сказала она.       — О, хорошо, — сказала она.       Они привыкли к ее эксцентричности и не возражали против этого, она хорошо им платила и была довольно справедливой по отношению к работникам. Она прокралась и села в кабинку, ближайшую к прилавку и подальше от него. Она смотрела, как он немного прикусил нижнюю губу, что заставило ее непреднамеренно прикусить свою. С этого ракурса она могла видеть его только в профиль, а он был просто великолепен. Не как какая-то кинозвезда или модель, а как-то по-своему. Он не был похож ни на кого из тех, кого она когда-либо видела раньше. Она надеялась, что он не поднимет глаза и не увидит, как она смотрит на него.       Даже не спрашивая, одна из сотрудниц, Эмбер, принесла ей тыквенный латте без кофеина и посмотрела туда, куда был направлен взгляд Рейн.       — Вы когда-нибудь видели его раньше? — спросила Эмбер.       — Нет, а ты?       Эмбер отрицательно покачала головой.       — Я думаю, что он ничего хорошего не замышляет, он кажется странным.       Рейн уставилась на нее.       — Ты не думаешь, что он… я не знаю… горячий?       — Он? Нет! Он кажется жутким.       — Хм, — задумался Рейн.       Она действительно была сумасшедшей? Неужели никто не видел того, что видела она? Да, он выглядел так, будто делал что-то незаконное, но это никак не влияло на то, как он выглядел в общем. Эмбер ушла, а Рейн начала рисовать его еще раз. Она чувствовала себя сталкером, но он никогда не узнает об этом. Скорее всего он скоро уйдет, и она больше никогда его не увидит. Эта мысль заставила ее немного запаниковать, но она не знала почему. Закончив, она отложила планшет и посмотрела вверх. Он начал собирать свои вещи, так что она вскочила, готовая узнать его имя или что-то в этом роде. Как-то найти его снова. Он накинул капюшон и закинул рюкзак на плечо как раз в тот момент, когда она обошла стол и оказалась лицом к лицу с ним. Он остановился как вкопанный и посмотрел на нее, как олень в свете фар.       — Эмм, я просто хотела сказать спасибо, что пришли, и я надеюсь, что вы скоро вернетесь, — сказала она, изображая свою самую профессиональную улыбку. На секунду он растерянно посмотрел на ее ноги. Она посмотрела на свои босые ноги и почти растворилась в полу. Она даже не могла заставить себя сказать что-то еще, смущенно махнув рукой и отойдя от него. Он не сводил с нее глаз, как будто она была опасным диким животным, когда он обошел ее и даже попятился от входной двери. Он думал, что она сумасшедшая, она была в этом уверена, не так ли? Что она вообще делала прямо сейчас? Конечно, она и раньше спускалась без обуви, но никогда не позволяла посетителям увидеть этого. Она почувствовала себя совершенно подавленной и развернулась назад, чтобы схватить свой планшет и побежать в свою комнату. Придя туда, она уткнулась головой в подушку и закричала. Крик превратился в рыдания, пока она в конце концов не уснула. В итоге она забыла о загадочном парне, потому что он так и не вернулся, и не то чтобы она могла его винить. Она никому не рассказала о том, что произошло, а Эмбер даже не видела ее, поэтому она просто похоронила это глубоко в своей памяти, чтобы никогда больше об этом не вспоминать. И вот однажды, примерно через месяц после того, как загадочная электронная монета появилась на ее счету, в магазин зашла девушка. Длинные растрепанные светло-каштановые волосы обрамляли ее красивое лицо. У нее были идеально надутые губы и солнцезащитные очки в форме сердца.       — С кем мне здесь поговорить о подработке? — спросила девушка, как будто это место принадлежало ей.       — Со мной, — вежливо сказал Рейн.       — Круто… так что ты хочешь, чтобы я сделала?       — Ну, обычно наши сотрудники приходят по рекомендации друзей, вы знаете кого-нибудь, кто здесь работает?       — Э-э… ​​нет… у тебя нет лайка и заявки или что-то в этом роде? — она сказала это, как будто ей нереально скучно от всего этого и, по-видимому, она не заинтересована в работе в принципе… когда-либо.       — Ну нет… вы могли бы принести резюме.       — Поняла, — швырнула она листок бумаги перед Рейн.       Рейн взяла листок и медленно прочла его.       — Ну… Дарлин, судя по написанному, вы слишком квалифицированы для этой работы.       — Да что угодно, я просто не хочу одеваться в костюм и работать в офисе, эта жизнь чуть не довела моего брата до самоубийства, и что он делает? Возвращается к этому, теперь он говорит мне, что мне нужна работа… — усмехается она, прежде чем продолжить, — у нас есть все деньги, которые нам нужны, но он сказал, что мне нужно снова научиться справляться с повседневной жизнью, что бы это ни значило, и что это закаляет характер и бла-бла-бла… как будто мне нужно это дерьмо от него, понимаете? Я имею в виду, что после всего того дерьма, через которое он заставил меня пройти, он пытается сказать мне, как мне жить?       Рейн просто смотрела на нее с минуту и ​​начала было открывать рот, чтобы ответить, но Дарлин продолжила:       — Я имею в виду, что я люблю его, он, вероятно, лучший человек, которого я знаю, и я знаю, что он заботится обо мне и не хочет, чтобы я навлекала на себя неприятности и смотри, я понимаю, да, но в любом случае это место выглядит круто, и он сказал, что, по его мнению, здесь можно носить буквально все, что ты хочешь, так что… — она замахала руками, как будто все и так было понятно.       — Ну, на самом деле у нас есть униформа, — мелькнуло в голове Рейн, прежде чем она отмахнулась, — я не знаю, почему он так подумал, но на самом деле у нас есть WIFI, и нам нужен кто-то, хорошо разбирающийся в IT, так что не могли бы вы дать интервью?       Она некоторое время смотрела на Рейн и, наконец, сказала:       — Давай покончим с этим, я могу сказать ему, что по крайней мере пыталась.       Рейн не знала почему, но ей понравилась эта девушка, она чуть не избила клиента во время интервью, потому что он приставал к одной из бариста. Она схватила его за воротник и выбросила за дверь.       Эмбер прошла мимо и наклонилась к уху Рейн:       — Наймите ее, СЕЙЧАС!       Итак, она начала работать в тот же день, но отказалась носить униформу. Рейн позволила ей уйти, потому что знала, что это единственный способ удержать ее. И по какой-то причине казалось, что Дарлин принадлежит ее жизни, и она оказалась одним из лучших работников, которые когда-либо были у них, если не считать ее навыков общения с людьми. Они почти сразу подружились, и Дарлин все время говорила о своем брате. Его звали Эллиот, но он так и не появился. В конце концов она рассказала Рейн все, она и ее брат основали нахрен общество и взломали 5/9. Однажды она рассказала ей о том, как они украли деньги группы деус для перераспределения. Дарлин никому ничего не рассказывала, поэтому для Рейн было очень странно, когда она только начала все время рассказывать ей о событиях прошедшего года своей жизни. Это было очень важно, в тот день, когда она рассказала ей о том, откуда взялся Зет-коин, Рейн просто посмотрела на нее и сказала:       — Вы все чертовы Робин Гуды.       — Вот что я сказала, чувак! — крикнула Дарлин.       — Но почему я?       — Что ты имеешь в виду? — Дарлин затянулась косяком и прислонилась к кирпичной стене за магазином. Рейн посмотрела на Гудзон позади себя, выпуская дым на ветер:       — Почему ты все время доверяешь мне все эти вещи… Я имею в виду, что это БОЛЬШОЕ дело.       — Я не знаю, я просто знаю, в тебе что-то есть, ты классная, — она сделала паузу, чтобы взять косяк у Рейн и выкурить его, — плюс я была готова взорваться, мне нужно поговорить с кем-нибудь об этом и Дом большую часть времени отсутствовала, Эллиот какое-то время был спокоен, но теперь он говорит, что пришло время для следующей вещи, что бы это, блядь, ни значило.       — Он хочет сделать еще один взлом?       — Я так не думаю, он теперь другой… но нет… это трудно объяснить.       Дарлин уже выражала это мнение раньше, не то чтобы жаловалась, но просто еще не привыкла к его интеграции.       — Ну, я никогда не встречала его раньше, так что…       — Да, он все еще Эллиот, антисоциальный и нервный, но он чувствует себя намного лучше, чем был, мы думали, что он полностью интегрирован, но мистер Робот все еще рядом.       — Это имеет смысл, учитывая то, что я узнала о расстройстве, и то, что ты мне о нем рассказала.       — О, я и забыла, что ты вроде как специализируешься на психологии.       — Раньше… Мне пришлось бросить учебу, когда Папи стало плохо, но это помогло мне с моими собственными запутанными… делами.       — А я… я не знаю, что бы я без тебя делала, если честно…       Дарлин редко бывала такой уязвимой, и Рейн сомневалась, что многие видели в ней эту сторону.       — Я все еще благоговею перед всеми вами… и мне очень жаль людей, которых вы потеряли.       — Ну да, эта часть, черт возьми, отстой, — сказала Дарлин, делая последнюю затяжку косяка и притушила его об стену.       — Хочешь переночевать? — спросил Рейн, пытаясь поднять настроение.       — О, подруга, я так хочу, но Эллиоту нужно, чтобы я посидела с собакой, потому что он завтра рано работает.       — Поверить не могу, что он работает техническим специалистом после того, что ты рассказала.       — Ну да, он говорит, что это часть его процесса выздоровления или что-то, связанное с соблюдением режима, потому что часть его привыкла к этому или что-то в этом роде.       — Это звучит очень умно.       — Он гений… и тупица… — Дарлин улыбнулась про себя, и Рейн могла видеть и чувствовать любовь, которую она испытывала к нему, излучаемую ею. Эти двое были очень близки.       Прошли недели, и Дарлин рассказала о каждой мелочи, и чем больше она рассказывала об этом таинственном брате, тем больше у Рейн росло любопытство. Затем однажды Дарлин пришла в квартиру на девичник и начала пролистывать фотопленку, показывая Рейн фотографии глупых вещей, которые она нашла в Интернете. Внезапно появилась фотография мужчины, стоящего рядом с Дарлин на Кони-Айленде.       — Кто это? — сказала Рейн, как только Дарлин равнодушно отмахнулась от него.       — Возвращайся, — сказала Рейн, подходя ближе. Дарлин вернулась к фотографии.       — Это я и Эллиот.       — Вау, — это все, что смогла произнести Рейн.       Толстовка, лицо, все это. Это был таинственный незнакомец, которого она не видела больше года, но который все еще преследовал ее во сне.       — Вау? — Дарлин буквально улыбалась от уха до уха.       — Я просто… я… он… приятный на вид.       — Что ты сказала? — Теперь Дарлин расхохоталась. — Просто скажи… ты думаешь, что мой брат горячий.       — Что? Нет, я имею в виду, не нет, а да, но нет… он твой брат, это странно, заткнись.       — Ты сейчас так взволнована. Я никогда не видела тебя такой.       — Давай, Ди, оставь меня в покое.       — Ммм, привет, лампочка.       — Нет.       — Тебе следует встречаться с моим братом.       — НЕТ!       Мало того, что она не могла встречаться с братом своей новой лучшей подруги и сотрудника, но если она помнила его, что, если и он помнил ее. События соединились в ее мозгу одно за другим. Взлом, он сгорбился над ноутбуком, паранойя, он рассказывает Дарлин о том, как здесь одеваются. Не потому ли он никогда не придет сюда? Очевидно, он был слишком смущен или напуган, чтобы снова оказаться рядом с Рейн. Мало того, что она не могла встречаться с Эллиотом, она никогда не могла позволить Дарлин привести его к себе.       — Дарлин, кому ты пишешь? — сказала Рейн, внезапно поняв, что улыбается, и быстро постучала по телефону.       — Я говорю Эллиоту, чтобы он пришел.       — Я сказала «нет», — заныла Рейн.       — Успокойся… я ничего не говорю… пока… я попрошу его принести мне кое-что, чтобы он мог прийти сюда, увидеть тебя и мгновенно влюбиться, потому что ты горяча, и пусть природа идет своим чередом. Он будет УМОЛЯТЬ у меня твой номер, если поймет, что нравится тебе.       Дарлин была милой и, возможно, была бы права, если бы Эллиот уже не встретил Рейн и не решил, что она смущающая уродка. Она задавалась вопросом, должна ли она рассказать Дарлин об этом случае. Она решила немного попробовать.       — Знаешь… он выглядит знакомо.       — Он сказал, что был здесь, но Wi-Fi отстой… извини.       — Я просто плачу по счету, WIFI — это ваш отдел.       — Помнишь, я сказала, что он сказал мне приходить сюда работать.       Он сделал это, но почему, если он так сильно хотел избежать Рейн, почему он хотел, чтобы его сестра работала здесь? Может быть, WIFI был отстой.       — Ну, тогда хорошо, что ты пришла и сделала его лучше… ты сделала, не так ли?       — О, да, у вас даже не тот провайдер, к которому вы привыкли. «Аккуратный». — Но будет единственная проблема, мой брат — технарь, в основном, он использует хакерский жаргон в качестве своего обычного словарного запаса.       — Хорошо, и?       — Ну, может быть, ты не так много знаешь о компьютерах.       — Я вполне разбираюсь.       — Нет, ты не понимаешь, это Буквально. Его. Мир. — сказала Дарлин, поднимая свой телефон — единственное доступное устройство.       Рейн оглядела свою квартиру в поисках жизни в стиле бохо, у нее был ноутбук, и она знала больше, чем большинство людей, но она даже близко не была на уровне Дарлин и Эллиота.       — Ну, мне просто нужно адаптироваться.       Дарлин улыбнулась.       — Хорошо.       — Подожди… ты только что обманом заставил меня согласиться на это, не так ли?       — Первый урок хакерства: социальная инженерия… людей гораздо проще взламывать в irl, чем на любом терминале.       — Теперь это звучит так, как будто я могу это сделать… но почему?       — Что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду, для чего бы я его использовала?       — Чтобы получить то, что ты хочешь, да, как, по-твоему, я получила эту работу?       — Я наняла тебя, потому что ты мне понравилась и ты интересная и… черт возьми, вы манипулировали мной, — рассмеялась Рейн.       — Это было для твоего же блага, посмотри, как я хороша в этом дерьме, и я найду тебе парня, и ты любишь меня, — Дарлин очаровательно пожала плечами, когда закончила говорить, и Рейн не могла злиться на нее. Ведь она пыталась.       — Ты должен научить меня этому, — поддразнила Рейн.       — О, ты хорошо разбираешься в ирл, я видел тебя, ты просто не знала, что умеешь это.       — Да, я действительно хорошо разбираюсь в людях, я так думаю…       — Хорошо, что ты почти у цели, Эллиоту это очень понравится в тебе, но это также напугает его до чертиков, иногда я искренне думаю, что ты экстрасенс.       — Почему?       — Я не знаю. Ты знаешь что-то о людях, просто глядя на них, помнишь того парня с Уолл-Стрит, которого мы выгнали… все остальные были вокруг него, пытаясь получить хорошие чаевые, и ты привязала его к себе с первого дня… потом я вижу, как приходят бездомные, а ты обращаешься с ними как с королями, никто здесь не видит тебя так, как я, такой, какая ты есть.       — Они что-то говорят обо мне?       — Они любят тебя, но они все равно тебя не ПОНИМАЮТ, я тебя понимаю.       Рейн знала, что была права, она никогда не встречала кого-то вроде Дарлин, она казалась такой грубой во всем, но у нее было сердце из чистого золота. За несколько месяцев они так сблизились, что Рейн почувствовала, будто они знали друг друга целую вечность.       — Он уже в пути, — сказала Дарлин, печатая в своем телефоне.       — СЕЙЧАС?! Боже мой, мне нужно переодеться и…       — Эллиоту плевать на такие вещи.       — Ну, мне хотя бы нужно обуться.       — Почему? — Дарлин усмехнулась.       — Тьфу, ладно, не говори ему этого, но я помню Эллиота… Я имею в виду, что не знала, что это он, пока не увидела фотографию, но в прошлом году вошел парень и как бы… привлек мое внимание, поэтому я попыталась заговорить. Но ему не было дела. Потом я пришла сюда на некоторое время, потом решила попробовать еще раз, но забыла обуться, — она сделала паузу, Дарлин уже кудахтала и каталась по кровати.       Рейн продолжила:       — Это не смешно… в любом случае, я натыкаюсь на него, когда он уходит, и я почти не говорю ни слова, потому что он смотрит на мои босые ноги, и он просто смотрел на меня, как будто мои волосы горели и торчали. Он думает, что я идиотка.       Дарлин задыхалась, пытаясь перестать смеяться.       — О, черт возьми, это то, что, по-твоему, произошло?       — Что ты имеешь в виду?       — Я уверена, что он почти не заметил, потому что в прошлом году Эллиот был… в очень плохом месте… даже если он подумал, что это было странно, это было ничто по сравнению со всем остальным дерьмом, которое случилось с ним в то время… поверь мне.       — Я думала, что он перестал приходить, потому что я его напугала.       — Нет, если бы у тебя был хороший WIFI, и если бы твои волосы НА САМОМ ДЕЛЕ горели… ему все равно, поверь мне… он едва знал свое имя в прошлом году, он забыл почти все. Знаешь, сколько месяцев я считалась его сестрой… так что, твои босые ноги — ничто.       — Мне было интересно, что с ним случилось… Я как бы забыла через некоторое время, но эта фотография… это не то лицо, которое можно забыть.       — Серьезно?       — Я имею в виду… ты, наверное, не думаешь о нем так, но да, он действительно… другой.       — Давай просто спустимся без обуви, мы оба, и когда я скажу ему, что ты живешь наверху, если он вспомнит, это все объяснит… Я имею в виду, что это не странно, ты же реально живешь здесь.       — Хорошо, но, пожалуйста, не упоминай об этом, потому что я не хочу, чтобы он думал, что я парилась об этом ГОД.       — А ты думала о нем?       — Что? Нет… Я имею в виду, что он время от времени приходил мне в голову, не знаю, он выглядел таким напуганным и беспомощным тогда, что я просто задавался вопросом, в порядке ли он.       — Ой… ну, он не был, но он близок к этому, пошли. — Дарлин схватила Рейн за руку и потащила ее к двери и вниз по лестнице.       Рейн была склонна к паническим атакам, и, увидев снова черную толстовку с капюшоном, она чуть не потеряла сознание. Она не могла даже смотреть на него, это было слишком пугающе. Эллиот подошел к Дарлин и пару раз опустил капюшон, проведя рукой по волосам, Рейн чувствовала на себе его взгляд.       — Эллиот, это мой друг и «босс», Рейн, — сказала Дарлин демонстративно показывая кавычки в воздухе вокруг слова «босс». Рейн удалось поднять взгляд, когда Эллиот опустил глаза и пробормотал:       — Что случилось?       Дарлин тяжело вздохнула, схватила его за руку и обняла.       — Это знаменитый или печально известный Эллиот, о котором я так много тебе рассказывала. — Эллиот дернул головой, чтобы посмотреть на сестру, как будто теперь уже ЕЁ волосы были в огне. Он почему-то начал качать головой, но она нежно посмотрела на него, и он остановился. Рейн набралась смелости, чтобы сказать:       — Приятно познакомиться, Эллиот, — и протянула ему руку для рукопожатия, но он лишь на мгновение посмотрел на нее и прищурился, прежде чем вежливо пожать ей руку. Когда он коснулся ее руки, она поняла, что он слегка дрожит. Ей пришлось закусить губу, чтобы не застонать. Бедный парень так нервничал, но почему? Она одарила его самой теплой улыбкой, на какую только была способна, и он, казалось, немного расслабился.       Дарлин отпустила его и стояла между ними, ухмыляясь, как чеширский кот. Рейн нужно было отвлечься.       — Дарлин, почему ты процитировала слово «босс»?       — Потому что ты знаешь, что не можешь указывать мне, что делать, — поддразнила Дарлин.       — А-а, — ответила Рейн, — видишь, с чем мне приходится иметь дело? — Рейн сказала Эллиоту, который на миллисекунду усмехнулся, прежде чем сказать:       — У меня нет сочувствия, я имел дело с ней всю ее жизнь. — Ничто в его тоне не указывало на то, что он шутит, но Рейн все равно рассмеялась. Эллиот посмотрел вниз и застенчиво усмехнулся, как будто никто никогда раньше не смеялся над его шутками.       — Дарлин? Мы можем поговорить… наедине? — сказал он вдруг.       — Не груби, Эллиот, ты можешь говорить все, что хочешь, при Рейн, она классная, я ей все рассказываю. — Он посмотрел на Дарлин дикими глазами, прежде чем снова посмотреть на Рейн. Она не могла прочитать выражение его лица, но знала, что раньше он понятия не имел, что Дарлин рассказывала ей об их прошлом. Он взял ее за руку и потянул прочь, даже не взглянув на Рейн. Дарлин взглянула на нее и закатила глаза. Рейн чувствовала себя идиоткой, просто стоя здесь, поэтому она начала расправлять столы, все равно нужно было сделать это по работе. В доме всегда царил беспорядок, когда ее и Дарлин не было дома. К ее удивлению, Дарлин оказалась фриком аккуратности и полностью эффективна в своей работе. Она полагала, что занятость помогает нервам Дарлин, как и ее собственным. Она пошла и взяла тряпку, а потом вернулась и попыталась подслушать что-то из приглушенного разговора Эллиота и Дарлин. Они заняли кабинку, и он, казалось, ругал ее. Дарлин сидела, сгорбившись, в кабинке, скрестив руки на груди, и корчила раздраженные лица. Когда Рейн подошла к киоску рядом с ними, Эллиот не увидел ее, а Дарлин увидела. Она слышала, как он сказал:       — Ты не можешь втягивать в это невинных людей, она может пострадать. — Рейн почувствовал тепло внутри, он беспокоился о ней?       — Как? Все кончено, разве это не то, о чем ты говорил месяцами, Темной Армии теперь практически не существует.       — Мы этого точно не знаем, — сказал он.       — Кто теперь лидер, а? Ирвинг? Теперь он известный писатель.       — А Белая Роза была министром государственной безопасности Китая, — возразил он.       Что ж, об этом Дарлин не упомянула. Дарлин посмотрела на нее и покачала головой, потому что Эллиот вставал. Рейн повернулась и начала быстро уходить, но почувствовала, как его рука схватила ее за руку, развернула ее, и она оказалась лицом к лицу с Эллиотом, который выглядел так, будто был на грани слез.       — Нам нужно поговорить, — сказал он. Она просто кивнула и последовала за ним к кабинке, где скользнула рядом с Дарлин.       — Он бесится по пустякам, — сказала Дарлин.       — Я не схожу с ума, я просто пытаюсь обезопасить людей, — сказал он, быстро взглянув на Рейн, прежде чем просверлить в Дарлин дыру.       — Привет, я человек, — сказала Рейн, подняв руку и слегка махнув ей, — разве у меня нет права голоса в этом?       Дарлин и Эллиот удивленно посмотрели на нее. Эллиот неловко пошевелил челюстью, прежде чем откинуться назад и сказать:       — Хорошо.       — Я в порядке, меня это совсем не пугает, после того, что я знаю, я рада, что вы, ребята, сделали то, что должны были, и я просто рада, что знаю тех, кто на правильной стороне, мне было бы только страшно если бы я пыталась пойти против кого-либо из вас, вы, ребята, были бы как современные технари-задиры Робин Гуда, — сказала Рейн. Эллиот посмотрел вниз и прикусил уголки нижней губы, чтобы скрыть улыбку. Дарлин подняла бровь, глядя на Эллиота в манере «я же говорила».       Рейн продолжила:       — И я никому не скажу, мне, честно говоря, некому рассказать, Дарлин — мой единственный друг. — Голос Рейн дрогнул, когда она сказала «друг», и она почувствовала, как одна слеза выкатилась из ее глаза. Она даже не думала, что это произойдет. Эллиот посмотрел на нее и увидел, как слеза упала на стол. Он наклонил голову, как растерянный щенок, на секунду, прежде чем вздохнуть:       — Извини, я мудак, я просто не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.       — Я знаю, я просто… — Рейн не смогла договорить, потому что почувствовала комок в горле.       «Отлично, — подумала она, — я снова опозорилась перед Эллиотом, что со мной не так?»       Дарлин обняла Рейн обеими руками и притянула ее к себе, и Рейн пришлось еще сильнее держаться, чтобы не заплакать. Эллиот выглядел так, будто вот-вот выпрыгнет из кожи.       — Ты заставил ее плакать, Эллиот! — сказала Дарлин. Его лицо скривилось от боли, а глаза стали размером с четвертак.       — Нет, — сказала Рейн, — нет, нет, нет, дело не в нем и даже не в этом… Я просто, наверное, только сейчас поняла, что у меня не было никого, кроме Папи, до того, как я встретила тебя, — Рейн посмотрела на Дарлин, которая сочувственно надула нижнюю губу.       — Мне просто нужно взять себя в руки, я не… я не готова говорить об этом, — сказала Рейн, вскочила и ушла, прежде чем успела опозориться еще больше. Она остановилась на кухне и схватила Эмбер. — Дай мне свои туфли.       — Что? — крикнула Эмбер.       — Мне нужно выйти на задний двор и покурить, я вот-вот сорвусь, — в отчаянии сказала ей Рейн. Эмбер вздохнула и кивнула, снимая балетки.       — Спасибо, — Рейн сунула в них ноги и распахнула дверь, прохладный ночной воздух ударил ей в лицо. Она пошарила в кармане спортивных штанов, надеясь, что раньше засунула туда косяк, как и собиралась. Она вытащила его и прислонилась к стене. Она положила его в рот и стала искать зажигалку.       Она не смогла ничего найти и вздохнула, откинула голову назад и закрыла глаза.       — Дерьмо. — Она услышала щелчок, и ее глаза распахнулись. Она увидела сначала пламя, а затем руку. Не двигаясь, она посмотрела на Эллиота, который нетерпеливо предлагал ей огня. Она подняла руку, чтобы защититься от ветра, и зажгла косяк. Он сунул зажигалку в карман худи, а другую руку держал там, капюшон был поднят.       — Спасибо, — сказала она. Он просто кивнул и уставился на нее, поэтому она предложила ему косяк после того, как сделала пару затяжек сама. Он взял его, ничего не сказав, и некоторое время смотрел на него, прежде чем покурить. Когда он выдохнул, его голос звучал серьезно.       — Ты не похожа на стоунера.       — Как выглядит стоунер?       — Не знаю, но я никогда не видел таких, как… — он остановился и ухмыльнулся себе под ноги, краснея.       — Как, что?       — Ну… ты хорошенькая, — сказал он немного по-детски.       — Стоунеры некрасивые? — поддразнила она, забирая у него косяк и делая долгую затяжку.       — Ну да, но… — он сделал паузу и одарил ее болезненным взглядом.       — Ты просто хотел сказать мне, что считаешь меня красивой? — предложила она. Он откровенно улыбнулся, впервые за все время, что она увидела, и ее сердце растаяло.       — Думаю, да, — пожал он плечами.       — Потому что ты действительно так думаешь или потому, что пытаешься заставить меня чувствовать себя лучше?       Один уголок его рта дернулся, словно он хотел снова улыбнуться, когда сказал:       — И то, и другое.       Она подмигнула, когда сказала:       — Хороший сейв.       — Я серьезно, — сказал он, и, честно говоря, она не видела, чтобы кто-то в ее жизни смотрел на нее более серьезно. Это заставило ее улыбнуться. Она передала ему косяк, и он подержал его минуту, прежде чем сказал: — Я не злился на тебя, понимаешь?       — Я знаю, но ты тоже не должен злиться на нее. Я понимаю, ты думаешь, что она просто делает что-то, не задумываясь, но это не так, она нуждалась во мне, а я нуждалась в ней.       Он кивнул, принимая ее слова.       — Раньше я так думал о ней, но я узнал… — он остановился, выглядел сбитым с толку и сказал, — Откуда ты знаешь, что я так думал?       — Потому что я знаю, что большинство людей подумало бы о ней, но они неправы.       — Вы двое довольно близки, да? Она много говорит о тебе.       — Да, мы такие.       — Она тебе нравится? — он спросил.       — Конечно, она мой лучший друг, мой единственный друг.       — Ну, я знаю, но я имел в виду, она тебе нравится? Нравиться…       — Нравятся ли мне девушки?       — Да.       — Нет, к сожалению, меня почему-то привлекают мужчины, — вздохнула Рейн.       Эллиот рассмеялся.       — К сожалению…       — Я не имела в виду тебя. Просто большинство моих бывших, клиентов, в основном один бывший в частности…       — Все было плохо?       — Реально плохо… криминально «плохо».       — Был жесток с тобой?       — Да.       — Дерьмо. Мне жаль.       — Эй, теперь я в порядке, просто… ты знаешь, я потеряла всех своих друзей, потому что они встали на его сторону, и у меня посттравматический стресс или что-то в этом роде.       — Тебе следует сходить к моему терапевту, она очень хорошая, она мне очень нравится.       — Я могла бы, но у меня не так много свободного времени, только выходные.       — Извини, — сказал он, прислонившись к стене рядом с ней и толкнув ее локтем. Она притворно нахмурилась, схватив косяк, которым они делились, и потушил его об стену. Он внимательно посмотрел на нее и снял капюшон, проводя рукой по волосам. Она ревновала, потому что хотела сделать это больше года. Она отбросила эту мысль и направилась к двери.       — Ты уходишь? — он спросил.       — Я живу здесь, так что… нет.       — Я имел в виду, ты меня бросаешь? — он выглядел удивленным, когда слова вылетели из его рта, и он начал отступать, — Бросить снаружи, я имел в виду… я имею в виду… — Ты имеешь в виду «оставить снаружи»? — Рейн рассмеялась.       — Да, эти… слова лучше, дерьмо, я не могу говорить, — он выглядел искренне запаниковавшим, поэтому Рейн пожал плечами и рассмеялась.       — Все в порядке, я просто поиздевалась над тобой немного. — Ей ничего не хотелось, кроме как остаться здесь с ним на всю ночь или привести его с собой, но она знала, что они оба очень нервничают и что лучше уйти на высокой ноте и оставить его думать о ней. Она открыла дверь, чтобы войти, но он позвал ее:       — Рейн? — она просто остановилась и посмотрела на него, он закуривал сигарету. Вынул ее изо рта и выпустил дым в воздух и почему-то она нашла это невероятно сексуальным, он посмотрел на нее и сказал: — Я рад, что мы поговорили.       — Я тоже, — улыбнулась она и побежала на кухню, прежде чем успела найти способ испортить почти идеальный разговор.