Даже после самой тёмной ночи наступает рассвет.
***
Селена никогда не любила дождь: холодный, унылый, крупными каплями бьющий по смуглому лицу, уносящий с собой радость и оставляющий щемящую душу тоску. Для неё осень была сродни дьявольской пытке, которая повторяется год за годом и приносит столь отвратительное явление природы. Время тянется так медленно, словно каждая минута, подобно пожелтевшему дубовому листу, неспешно и неохотно падает на промерзлую землю. Девушка грустно вздыхает, расправляет некрасивые полосы, образовавшиеся на бирюзовой юбке, и подходит к панорамному окну своего кабинета. Раздраженные, хмурые и уставшие, люди укрываются под чернильными шляпками широких зонтов и вечно куда-то спешат. Если не присматриваться, то можно подумать, что это муравейник, где каждый постоянно находится в движении и боится опоздать. Рыжеволосая задумчиво улыбается, вспоминая давние события. В начале капитан Штицхен показался ей не слишком учтивым, требуя немедленного подписания контракта, связанного с проведением опасной операции на организованной девушкой благотворительной ярмарке. «Хам и грубиян, не иначе,» — мысли витали вокруг заносчивого и отвратительного, как ей показалось, мужчины, из-за чего Роберта ожидала плачевная участь. Усмехается: он просидел возле её кабинета три с половиной часа, чтобы получить несчастную подпись. Позади ровно цокают женские каблуки — Амели принесла долгожданный кофе. Секретарша мнётся, очевидно желая что-то добавить: широко распахнутые глаза бегают по помещению и слегка трясутся руки. Селена игнорирует её волнение и берет в руки спасительный латте, вдыхая чарующий аромат напитка. Наверное, именно благодаря кофе она держится каждую осень, пусть и постоянно критикует его: добавлено мало сахара или молока, он успел остыть, или принесли не излюбленный латте, а ненавистный американо. Морщится, когда в голове появляется картинка двухнедельной давности: заказанная наперед большая партия американо, что может быть хуже? Тем временем Амели продолжает стоять в дверном проёме, сверля начальницу испуганными глазами. Девушка определённо желает что-то сказать. — В чём дело, Амели? Фраза получилась чересчур резкой и грубой, поэтому Селена извиняюще улыбается. После комы и долгих месяцев мучительной реабилитации она многое переосмыслила, стала менее высокомерной, недавно даже выписала отличившимся сотрудникам премии и решила в скором времени самой улететь на море — невозможно находиться среди этой грязи и сырости, от которой портится буквально всё. Напряженная секретарша упорно избегает смотреть прямо в пытливые глаза. Слева раздаётся мелодичное «Тиньк!» — на смартфон приходит новое уведомление. «Тиньк-тиньк-тиньк!» — мобильный разрывается от назойливых оповещений. Директриса «Бридж Корпорейшн» раздражённо ставит устройство на беззвучный, ожидая, что же хочет сказать Амели. — Селена, я бы никогда-никогда не попросила Вас, но… Моя просьба может быть наглой, и… — Говори, я не кусаюсь. От своей же фразы начальница в душе посмеивается: она, и не кусается? Впрочем, девушка пообещала себе встать на путь искупления, для чего записалась к личному психологу, чтобы проработать оставшиеся детские травмы. Директриса вскидывает голову вверх, отчего на кремовую блузку густыми локонами спадает огненная шевелюра, и расстёгивает пару верхних пуговиц — снова мигрени. Секретарша порывается помочь ей присесть, но видит останавливающий жест рукой. Орехово-изумрудные глаза заволакивает туманная поволока, но Селена быстро старается прийти в сознание — негоже показывать слабость перед каждым встречным. Пролетает одинокая мысль, что перед Ним можно было становится слабой… — К чему ты клонишь? — Пожалуйста, можно взять отгулы на ближайшие несколько дней? У дочки завтра день рождения, обещал приехать её отец, поэтому… — Иди, только пришли ко вторнику итоговый отчёт по завершающемуся проекту, и составь договор ко встрече, запланированной на четверг. Девушка воодушевленно кивает головой, словно китайский болванчик, и торопливо уходит, закрывая скрипучую дверь. «Как мало им нужно для счастья,» — проносится в голове рыжеволосой. Она берет в руки сходящий с ума мобильный, и брови, прежде стоящие домиком, плавно поднимаются вверх. Правый глаз начинает слабо дёргаться, когда на губах расцветает искренняя улыбка. Сегодня Лиам устраивает новую выставку и прислал особое пригласительное специально для неё. Этот парень — тихий и безмятежный островок, олицетворение лёгкости и хрупкости… Ах, милый друг, дорогой Лиам! Селена смотрит на золотые стрелки наручных часов — без четверти три — она обязана успеть. Наскоро хватает кожаную сумочку, бросает туда смартфон, и, накидывая чуть старомодный тренч, выбегает из офиса с криком: «Мэри, меня не будет до завтра, ты за главную!» Лакированные туфли резво стучат по промокшему тротуару, а пламенные волосы парят далеко за девичьей спиной — Селена сдержанно смеётся, крепче прижимая чёрный футляр и придерживая за ручку однотонный зонтик. Личный автомобиль одиноко стоит на частной парковке, в то время как она старается успеть на подъезжающий автобус. Пять недолгих остановок, и перед ней покажется галерея «Лоунэвэйтид Дан», где Лиам будет рассказывать про новые заказанные картины. Капельки дождя причудливо стекают по запотевшему стеклу, превращаясь в размытые дорожки, в то время как сбежавшая посредине рабочего дня директриса оплачивает проезд и садится на самое удалённое от водителя место. Рядом с ней сидит миниатюрная старушка с крошечными глазками, которые пробирают до костей. Одета пожилая женщина бедно, вероятно, она едет с «Бэйкерс Стрит», одного из самых неблагополучных районов города. Селена старается не рассматривать её, но компаньонка сама перехватывает глаз вопросительный взгляд. — Вижу, дочка, камень на сердце у тебя лежит! — Простите, Вы со мной? Глава «Бридж Корпорейшн» недоуменно смотрит на старушку, и вскидывает левую бровь. Заговорившая забавно посмеивается и кивает седой головой, показывая ряд поразительно белых зубов. Вязаная кофта жутко износилась, а коричневая юбка истерлась до маленьких дырочек, но глаза… В них было что-то слишком знакомое и цепляющее. Они проезжают пару остановок, прежде чем продолжить странный разговор. «Внимание, через десять минут остановка возле галереи «Лоунэвэйтид Дан». Пожалуйста, не забывайте в автобусе свои вещи!» — через динамики звучит голос диспетчера. Девушка убирает в сумочку молчащий мобильный и готовится выходить, как её вновь окликивают: — Ничего не бойся, девочка! Держись за свое счастье крепко. Кто сказал, что в одну реку не входят дважды? Селена поворачивает резко потяжелевшую голову, но рядом никого нет. Женщина, прежде сидящая возле неё, будто испарилась, оставляя после себя сиротливо лежащий холодный уголёк. Повторно моргает, чтобы поверить в увиденное, но картинка не меняется. Пальцами растирает помутневшие глаза, однако и это бесполезно: старушка просто исчезла. «Внимание, остановка возле галереи «Лоунэвэйтид Дан»! Проверьте свои вещи и выходите из автобуса. Следующая остановка — «Стрит Форэзи». Осторожно, двери закрываются!» — вещает голос диктора. Девушка забирает оставленный уголёк и вихрем вылетает из общественного транспорта. Всё ещё не понимая, зачем взяла уголёк, она спешит на организованную выставку. В голове почему-то возникает Его призрачный образ, который тотчас тонет среди глубокой пучины мыслей. — Моя дорогая Лилит, ты как раз вовремя! Открытие произошло около получаса назад, но я с радостью всё расскажу тебе лично! Всегда улыбающийся, посвежевший с их последней встречи, Лиам привычно раскрывает свои объятия. Селена с готовностью прижимается ближе и треплет блондина по макушке, очевидно желая испортить ему причёску. Парень задорно смеётся, целуя её в раскрасневшуюся щёку, и нехотя отстраняется. Только сейчас рыжеволосая замечает, что друг одет не по сезону, совершенно по-летнему: как в такую сырость можно ходить в льняной рубашке? Лиам, подобно нашкодившему подростку, виновато отводит взгляд и в почтительном жесте приглашает подругу внутрь. Он хочет что-то рассказать, но сначала помогает Селене раздеться, удивлённо замечая давно подаренный Им золотой браслет в виде уробороса, символа перерождения, её символа. Девушка правда переродилась и поменялась, особенно что-то внутри неё — переломилось, срослось и окрепло, обретая яркие искорки света. — Почему ты так легко одет? Я ведь не буду приносить лекарства и пирожные с заварным кремом, если ты простудишься! — Не беспокойся, мамочка, я закупил недельную партию! Пойдем-пойдем, эта выставка особенная. Они оставляют в гардеробе верхнюю одежду и по витиеватой лестнице поднимаются на второй этаж — специальный зал. С прошлого месяца помещение претерпело косметический ремонт: стены стали кипельно белыми, вместо деревянного покрытия — качественный паркет, возле картин — надёжные ограждения, огромная люстра, подобные которой висят в оперном зале — изменений не перечесть. Девушка поражённо смотрит на воодушевленного друга, на что он ей лишь подмигивает, вероятно, что-то задумавши. Настенные полотна пленяют своей красотой — выставка восхитительна. Поблизости никого нет: все посетители остановились на первом этаже — и Селена спокойно прижимается ближе к Лиаму, вдыхая нежный аромат мёда и жасмина. Парень берёт её под руку и вкрадчиво шепчет: — Видишь ту картину? Это последний заказ, остальная серия будет выставлена завтра. Это «Виды Венеции». Боже, как я переживал, что её могут повредить при перевозе! И… Селена, ты слушаешь меня? Собеседница растерянно кивает головой, хотя продолжает смотреть на совершенно другую картину. «Обещанная» до дрожи в костяшках пальцев, до тёмных веснушек и крохотных родинок похожа на Лилит, девушку, которой была Селена тогда; Блондин замечает состояние девушки и шумно вздыхает, подходя к висящему справа полотну. Она вздрагивает, ощущая прикосновение чужих пальцев на тонкой талии, но не двигается с места — ноги словно приросли к мозаичному паркету. Парень склоняется над её ухом и завороженно шепчет: «Я увидел её на выставке в Италии; это одно из драгоценнейших сокровищ моей коллекции. Девушка из моих фантазий когда-то существовала.» Селене душно и нечем дышать, словно кто-то выкачал из лёгких весь кислород; она выбегает на улицу, забыв в гардеробе бежевый тренч, и жадно вдыхает воздух полной грудью. Следом показывается Лиам: — С тобой всё в порядке? Ты как будто призрака увидела. Или картина произвела такое сильное впечатление? Да, «Обещанная» безупречна: аристократично бледная кожа, сияющая при свете звёзд, чарующие голубые глаза, которые привлекают своей глубиной, золотистые волосы, переливающиеся на солнце… Прости, я вновь увлекся. Селена, тебе нездоровится? — Прости, замучили мигрени. Ты рассказывал про «Виды Венеции», я немного прослушала. — Моя милая Селена, давай я вызову такси, и ты хорошенько выспишься. Собралась на тот свет, не успев вернуться, молодец, конечно! Я беспокоюсь. Рыжеволосая часто моргает — описание Лиама ничуть не совпадает с увиденным ею. Пробует отмахнуться от предложения уехать, ссылаясь на улучшившееся самочувствие, но, видя, неприкрытый скептис во взволнованных глазах друга, окончательно сдаётся. Сегодня её кошмарно мучают галлюцинации, как иначе всё объяснить? Закутывается в длинные полы плаща и смотрит на покрытое тучами небо, предчувствуя скорый дождь. Подъезжает заказанный автомобиль, и Лиам по-джентльменски открывает заднюю дверь, подавая забытые ею вещи. Селена виновато поглядывает на блондина и обещает обязательно прийти на следующую выставку, на что он понимающе качает головой. Назвав водителю нужный адрес и сразу оплатив проезд, рыжеволосая тянется к сумочке в поиске смартфона. В руки тотчас попадается чёрный уголёк, и она осознаёт всё: воспоминания жужжащим роем летают в напряженной голове, являя Его взгляд и прощальный подарок тогда, в других мирах — маленький кусочек обгорелого дерева вместо обручального кольца перед смертью. Всегда позволял казаться сильной, подыгрывал, помогал… И погибал от руки Селены. — Остановите, пожалуйста, автомобиль. Дальше я дойду сама. Водитель послушно тормозит на ближайшей остановке и открывает заднюю дверь. Селена мигом вылетает из такси и бежит туда, где правильно. Стук высоких каблуков тонет среди ледяных капель дождя и почти не слышен — разошёлся сильный ливень. Промокший зонт почти не спасает — из-за постоянного ветра дождь делается косым и неровным. Девушка бежит, почти спотыкаясь, но твёрдо уверена в своем решении. Возможно, завтра она будет жалеть, точно будет, но маленькая девочка внутри неё так хочет туда, так просится к Нему. Да, мужчина может не открыть, выставить за дверь, посмеяться над её глупостью и наивностью, но она попытается, сделает первый шаг навстречу. Селена боится, как в первый раз, однако упрямо идёт вперёд. Лучше попробовать и обжечься, чем жалеть всю оставшуюся жизнь. Привычные четыре стука во входную дверь из-за никогда не работающего звонка и томительное ожидание, что же произойдёт. Рыжеволосая нервничает, пока щёлкает внутренний замок. В очередной раз вздрагивает, видя распахивающуюся дверь. — Принцесса, что ты здесь делаешь? Деймон выходит прямо под дождь, его футболка мгновенно становится влажной, но мужчине безразлично. Он явно не ожидал, что к нему могут прийти гости, поэтому вышел в простой домашней одежде. Они смотрят глаза в глаза: орехово-изумрудные впиваются в золотистые, и последние сдаются, уступают, как и всегда. Дверь квартиры настежь открыта, и на пушистый коврик в прихожей стекают кристальные капельки. Мужчина в недоумении, но не злится, скорее приятно удивлен и улыбается: перед ним стоит некогда (и до сих пор, как бы он ни отрицал) любимая девушка, губы которой искривлены в такой лёгкой улыбке, словно она чему-то очень рада. Селена, не обращая внимания на идущий дождь, протягивает ему зажатый в правой руке уголёк и по-детски, но с проскальзывающим опытом и женской мудростью произносит: — Попробуем ещё раз? На сердцах обоих стало необычайно легко. И дождь вдруг закончился.