Benefits

Предложение "по-взрослому" обговорить произошедший конфликт не предвещало ничего хорошего, как и сама их ссора в общем-то. Им хватило одного взгляда друг другу в глаза, чтобы понять, что мирные деньки сочтены. Аико Лиэн Део с позывным «Девятнадцатый» - младший дон мафиозного клана Сандо, приемник своей матушки Наито Сандо, имел не лучшую репутацию, но по сравнению с Мариусом «Аурой» Райли, был настоящим паинькой. Пироманьяк, подрывник, и просто фанатик, того называли настоящим исчадием бездны, явившимся из дальних дистриктов Кассара. Не без каламбуров можно было сказать, что характер у него взрывной. Они "разговорились" без слов, находясь на разных концах переговорного зала в центральном корпусе. Аико кивнул, Мари с саркастичным удивлением поднял брови, зрительный контакт длиной в восемь секунд, будто перетягивание каната над пропастью, и вот они уже пытаются рассположить к себе оппонента, вот только оба стоят на своём. Доходит до драки, их растаскивают, крики, кровь. Аура, несмотря на свой низкий болевой порог без слёз зажимает глубокую царапину на руке, а Девятнадцатый скалится, ловя ладонью кровавые капли из носа. И вот они в архиве, далеко от лишних глаз и ушей, полностью предоставленные друг другу. Стоит только дверям захлопнуться, как Аико получает удар по лицу наотмашь.       – Позволь прояснить ситуацию, грубости по отношению к себе я не прощаю. – холодно начал Мариус. – Прости, но я крайне самолюбив...       – Ты больной ублюдок! – Лиэн отшатнулся к стене, держась за щёку.       – Ох, а ты только заметил? – Райли сделал невинные глазки, наклоняя голову в бок, после чего взмахнул рукой. Его энергополе стало больше, мана грузила всё вокруг себя, отчего вампир терялся, не зная куда деться. Он слабел, пытался опереться на стену спиной, но в итоге сполз по ней безвольным мешком, распластавшись по полу в полусидячем положении.       – Сложно сражаться с тем, кто знает твои слабости, правда? Вот и мне было сложно! – Мари ударил кулаком по боковой стенке стеллажа, отчего тот покачнулся и папки посыпались из него водопадом – Сложно и, сука, страшно! Я слышал, что у вас тут за дедовщину наказывают ой как, так почему ты возомнил себя тем, кто может на меня давить? На второй половине фразы его голос опустился до шёпота, а сам Райли присел на корточки рядом с Лиэном, чтобы сказать это прямо ему в ухо.       – Ты слабак, который чтобы утвердить свой авторитет нападает на всех, кого не получилось утянуть на свою сторону. – елейный и ласковый голос Мари точно скопировал с интонации Аико, с которой тот говорил с ним буквально несколько часов назад. Желание взрызться в чужую глотку было велико, а огонь азарта опалял крылья всем мотылькам здравомыслия. Сейчас они здесь, в западном архиве, и Аура разносит его в пух и прах.       – И чего ты от меня хочешь? – голос Лиэна был слабым, но внутренний железобетонный стержень не давал сдать позиции. – На коленях вымаливать прощение?       – Что-то я не вижу, что тебе хватит сил встать на колени. Хотя, думаю, я мог бы помочь, и не я один, перед такой шлюхой, как ты, многие бы расстегнули ширинку. – Мариус хихикнул и уселся к Аико на колени. – Думаешь, твоя псинка не замечает, как коллеги заглядываются на твою задницу?       – За посмотреть денег не берут, – фыркнул тот в ответ, пытаясь встать и стряхнуть ублюдка с себя, но тот был сейчас в более удобном положении. – И не смей называть его псиной, поплатишься.       – Правда? А я и не знал, что ты берёшь плату за свои грязные делишки! – Райли снова захихикал, но вдруг удивлённо замер. Одна деталь, всего одна, выдающая такую весёную ниточку из клубочка деталей, с помощью которых Мари мог манипулировать врагом как ему захочется. Его аура. Судя по активизировавшемуся балансу маны в теле вампира, тот был возбуждён. Сильно, пусть и пытался подавить это, скрываясь за военной формой и стремительно рассыпающимися энергетическими барьерами. И тогда сразу становилось ясно, что тот тяжело дышит и краснеет не от духоты помещения, а от смущения и попыток с этим разобраться самостоятельно.       – Так тебе это нравится? – прошептал Мари, дотрагиваясь до чужого паха и без удивления обнаруживая там горячо стоящую плоть – Встаёт, когда тебя нагибают? Любишь грязные разговорчики?       – А твоя месть - это лезть в штаны к каждому, кто на тебя огрызается? – парировал Аико, держась достаточно крепко для того, кто сейчас почти лежал под ненавистным противником в таком интимном положении.       – Следи за языком, – Райли почти коснулся губ Лиэна своими, но остановился, держа чистую дистанцию. – Не хочу марать руки о такую грязь. Восточный уже порывался спросить, не желает ли тогда Западный отъебаться от него по хорошему, но тут же сжал зубы, чтоб не застонать. Аура пользовался самыми грязными методами, например: воровал чужие приёмы и способности. Так и сейчас он взялся за комбо: энергетические струны и личный перк самиаров - управление биохимией живых существ. Сложно ли искусственно повысить чужой уровень гормонов и заставить сокращаться мыщцы так, чтобы жертва от удовольствия получила сердечный приступ? Конечно нет, при должном навыке!       – Рылся в моём личном деле? Ха-ах... – Аико закатил глаза, глубоко вздыхая, когда Аура приподнялся и проехался по его стояку тазом. – Сучёнок...       – Будь хорошим мальчиком, открывай рот только тогда, когда я разрешу. – Мари ласково сжал его челюсти, заставляя приоткрыть рот, после чего прижал за шею к стене, не давая ни отвернуться, ни зажать стоны. Струны опутывали всё тело Девятнадцатого, складываясь в причудливые узлы и переплетения, сверкали, сжимая тут и там, обездвиживая. На штанах Лиэна проступило мокрое пятно, ибо тёк тот нещадно, полностью потеряв способность контролировать своё тело. Сжалившись над врагом, Райли расстегнул его ширинку и приспутил бельё, опутывая член сразу несколькими нитями. Это всё напоминало игру с марионеткой, грязную и изощренную. Не то что бы Мариус так любил технику струн, его приоритетом всё же было всё, что горит и взрывается, но тут он и правда не желал марать руки. Он мог сутками не отмываться от бензина и пороха, но к телесным жидкостям испытывал крайнюю неприязнь. Кто-нибудь с медицинским образованием сослал бы всё на физиологию рас и то, что в их генетическом коде заложено препятствие скрещиванию между ветвями люминьталлинов и гахаэскайлов, соответственно отвращение ваалока к вампиру естественно, но вот только не стоит упускать тот факт, что Аико - полукровка. Дитя ваалока и энергетического вампира тянуло к себе, вея опасностью и родным теплом. Его запах, яркий, но мягкий, густой, словно пышное тесто, с солоноватыми пряными нотками, хотелось вдыхать, а тело, упругое и нежное, так и хотелось прокусить, чтобы почувствовать металлический привкус на губах, собрать языком капли пота и крови и отправить вниз по глотке в самые недра своей души, как топливо для глубокой доменной печи, чьё пламя пусть и начало гаснуть, но ныне воспылает с новой силой. Ладонь поднимается вверх и струны, собравшись в петлю, скользят по стволу, чтобы остановиться на головке и слегка потянуть кожу вверх, вызывая дрожь в бёдрах и коленях. Кисти, как у тряпичной куклы, поднимаются над головой и фиксируются золотой паутиной, из горла вырывается громкий стон, больше похожий на отчаянный крик. О разрядке и мечтать не выходит, ощущения затягивают, словно водоворот, заставляя захлебнуться в россыпи чувств, как эмоциональных, так и тактильных. Ему позволяют, и он стонет в голос, чтобы хоть как-то заглушить бьющий набатом в ушах пульс. Силы потихоньку возвращаются, поводок отпускают, но ровно настолько, чтобы можно было немного подмахивать бёдрами. Не сдержавшись, Мари схватил Аико за связанные запястья и грубо поцеловал его в шею. Пальцы прошлись по горячей вспотевшей ладони, коснулись кольца на безымянном пальце и потянули вверх. Ирритиумовая блестяшка сорвалась с фаланги и скрылась из виду. Зубы сомкнулись на загорелой коже, и та не смогла сдержать натиск клыков, с тихим щелчком лопнув. Язык скользнул по ранкам и губы снова примкнули к месту укуса, на этот раз чтобы оставить тёмный болезненный засос. Кровь, словно помада, размазалась по шее и подбородку, начала стекать к ключице. Указательный палец совершил круговое движение, нити крепче стянулись, мыщцы напряглись, будто плотина, пытающаяся сдержать натиск цунами. Развернув кисть ладонью вверх, Мари сжал её в кулак и резко потянул вверх, заставив Аико заскулить и дёрнуться следом, а потом бросил оземь, отпуская путы. Чувствуя, как тело под ним дрожжит, сжимаясь и безмолвно рыдая от оргазма, он поднялся на ноги, взглянул сверху вниз с толикой торжества и лёгкой печали пополам с состраданием к убогости поверженного.       – Передавай Майклу привет. – сказал он и вышел из архива, только брошенное на пол кольцо звенело в темноте, всё сильнее разбивая душную тишину с каждым новым ударом о кафельную плитку