Why can't you hold me in the street?
Why can't I kiss you on the dance floor?
I wish that we could be like that
Why can't we be like that?
'Cause I'm yours…
Why can't I say that I'm in love?
I wanna shout it from the rooftops
I wish that it could be like that
Why can't we be like that?
'Cause I'm yours!
— Я искренне не понимаю… — Сичэнь машинально сделал шаг к Вэй Усяню. — Как за эти годы возможно было не заметить, как на самом деле А-Чжань относится к тебе? Мэн Яо поспешно отвёл взгляд, надеясь, что никто не успел заметить досады, мелькнувшей в глазах. Если купидоны существуют, то у них, должно быть, или отвратительное чувство юмора, или явные садистские наклонности. Потому что Лань Сичэнь замечал самую маленькую каплю любви в чужом взгляде… Но только не в том, который был направлен на него самого. Когда всё закончилось, Лань Сичэнь смотрел на своего брата, обнимающего Вэй Ина, так тепло, что Мэн Яо не сразу смог отвести от него взгляд, — лишь когда Сичэнь обернулся к нему. — Я так рад за А-Чжаня сейчас, — он улыбнулся. — Неужели Вэй-ди в самом деле ничего не понимал? — Ничего, — подтвердил Мэн Яо, также бросив взгляд на друга. — Кажется, некоторые люди замечают взгляды, направленные на других, но совсем не видят тех, что обращены в их сторону… — Не понимаю, как можно не замечать подобное, — смеясь, ответил Сичэнь. — Это ведь так очевидно… Мэн Яо едва заметно вздрогнул. Сичэнь совершенно не понимал намёков. Когда он отвлёкся на подошедшего Сяо Синчэня, Мэн Яо незаметно отошёл за деревья, уходя из парка. Никто не знал, когда это началось на самом деле. Когда Вэй Усянь стал спрашивать слишком настойчиво, Мэн Яо сказал, что это началось после очередной перепалки с Вэнями. В тот же день, когда Вэй Усянь вернулся в общежитие за минуту до комендантского часа, промокший под дождём и в пиджаке Лань Ванцзи на плечах. Когда об этом каким-то образом узнал Не Хуайсан и тут же завалил вопросами — после прогулки в парке, когда они ели покки. Про себя Мэн Яо говорил, что всё началось незадолго до Чжунцюцзе. Ведь именно после разговора в парке они начали общаться чаще. Но на самом деле это случилось намного раньше. Мэн Яо влюбился в Лань Сичэня больше двух лет назад — в их самую первую, слишком короткую встречу. Куда бы Мэн Яо ни приходил и где бы ни учился, совсем скоро там обязательно распространялись слухи о его матери. Всё усугубляло и то, что Мэн Яо был действительно талантлив, — умный, расчетливый, с развитым логическим мышлением и потрясающей памятью, что неизменно вызывало злость. А ещё он всегда улыбался, сколько бы оскорблений ни сыпалось со всех сторон. Или сколько бы — ещё в средней школе — его не пытались избить, поставить очередную подножку или столкнуть с лестницы. Нет, он не был святым. Когда-то Мэн Яо улыбался, надеясь, что ему улыбнутся в ответ. Но ничего не менялось, и улыбка на губах стала всего лишь скрывать, как сильно он на самом деле ненавидел всех людей. Всех — в том числе и себя. Мэн Яо надеялся, что в университете всё будет по-другому. Но когда он увидел в коридорах своего брата, кузена и ещё пару знакомых лиц, все надежды рассыпались в прах. Слухи о его матери появились меньше, чем через месяц, и жизнь почти тут же снова превратилась в ад. Мэн Яо уже не мечтал о том, как кто-то захочет узнать, почему он продолжает улыбаться, и поймёт, откуда столько чёрного льда внутри, поэтому продолжал игнорировать насмешки, стараясь сосредоточиться только на учёбе. Однажды местным задирам снова стало скучно. Толпа в коридоре в тот день была особенно большая, а слышащиеся из неё оскорбления особо грубыми. Но Мэн Яо постарался не обращать внимания, лишь украдкой сжав пальцы на тетрадях, которые нёс в руках. — Куда торопишься, сын шлюхи? — фраза, прозвучавшая слишком близко, резанула слух. Пришлось приложить усилия, чтобы не обернуться и не дать измениться легкой улыбке на лице. — Мне интересно, перед кем он ноги раздвинул, чтобы пролезть на бюджет? — нарочито громко хмыкнул кто-то. Улыбка застыла на губах. Мэн Яо на миг замедлил шаг… И тут кто-то толкнул его в спину. Нарочно или нет — Мэн Яо не знал, но этого движения хватило, чтобы он не удержался на ногах. Мэн Яо едва успел выставить вперёд руки, чтобы смягчить падение, но всё равно больно ударил колени. Тетради выскользнули из пальцев, упав на пол рядом с юношей. Сзади раздался смех, и в душе Мэн Яо снова поднялась волна чёрной злости. Удар, падение, смех — уже много лет не менялось ничего, так сколько ещё раз это должно повториться?! Почему они все не могут просто умереть здесь и сейчас, тогда улыбаться будет уже он… — Ты сильно ударился? Мэн Яо слегка вздрогнул, услышав над собой чей-то мягкий голос. Он обернулся. Рядом стоял юноша в белом пиджаке и брюках, лет двадцати на вид. Его серые глаза смотрели с сочувствием и добротой. На губах Мэн Яо от улыбки не осталось и следа, но юноша почему-то улыбался ему, мягко и тепло. А ещё юноша протягивал ему руку. — Лань Сичэнь! Не лезь, не зная, в чём дело! — выкрикнул кто-то. Улыбка на мгновение исчезла с губ юноши. Он обернулся. — Я услышал достаточно, чтобы знать, в чём дело, Вэнь Сюй, — Мэн Яо увидел, как его брови сошлись к переносице, отчего идеальный профиль стал ещё красивее. — И если подобное снова повторится, вас ждёт серьёзный разговор с деканом. Какой пример ты подаёшь своему брату? Юноша снова обернулся к Мэн Яо, больше не обращая внимания на остальных людей. На губах появилась извиняющаяся улыбка. — Так всё в порядке? А Мэн Яо от удивления не мог даже отвести от него взгляд. «Слышал достаточно» — значит, слышал и то, как его назвали сыном шлюхи. Тогда почему он продолжал протягивать руку? Почему смотрел так открыто? И почему… Почему улыбнулся первым?.. Мэн Яо несмело протянул руку в ответ. Глубоко внутри зародилось сомнение: где ловушка? Что сделает этот человек, после того, как Мэн Яо возьмёт его за руку? Невозможно, чтобы просто… Юноша помог Мэн Яо встать, заодно подняв последнюю лежащую на полу тетрадь. Ловушки не было. — …Не стоило, — Мэн Яо наконец смог отвести взгляд, лишь сейчас заметив, что они не продолжили стоять на месте, а пошли дальше по коридору. — Стоило, — уверенно, но всё с той же мягкой улыбкой ответил юноша. — Вэни постоянно ищут ссоры, кажется, только упоминание деканата способно немного их остудить, — он вздохнул. Но почти тут же улыбнулся снова, повернувшись к Мэн Яо и протянув ему руку уже во второй раз. — Я Лань Сичэнь. Мэн Яо поднял на него глаза, вглядываясь в добрую улыбку. — …Мэн Яо, — он улыбнулся в ответ впервые с начала этого разговора. Слабо, но ямочки всё равно показались на щеках. Сичэнь ушёл почти сразу после того, как они пожали руки — скоро начиналась следующая пара. Но аккуратное прикосновение сильной ладони и тёплый взгляд светло-серых глаз ощущались даже сейчас, спустя более двух лет. Уйдя глубоко в это воспоминание, Мэн Яо не заметил, что улыбка на губах исчезла. Благо, он уже дошёл до общежития, а в их комнате сейчас не было никого. Заперев дверь изнутри, Мэн Яо тяжело опустился на стул. Он не понимает… Сичэнь в самом деле не понимает ничего. Ни слов, ни взглядов, по которым любой человек уже давно бы догадался, что стал для другого всем. Мэн Яо почувствовал влагу на своём лице. Наклонившись и достав из сумки маленькое зеркало, он увидел на щеках капли слёз. Не поднимая руки, чтобы стереть их, Мэн Яо улыбнулся. Сперва легко, не показывая ямочки на щеках, — эта улыбка была на его лице всегда. Потом шире, приветливо и располагающе, — так он улыбался, разговаривая с кем-то. Вышло настолько естественно, что наигранными казались как раз таки слёзы. Последняя улыбка была самой широкой и искренней, а очаровательные ямочки заиграли на лице ярче, чем всегда, — эта улыбка была только для Лань Сичэня. Если бы только он заметил её по-настоящему… Слёзы всё ещё блестели на щеках. Но улыбка не дрогнула ни на миг. *** В выходные Вэй Усянь потащил всех в клуб. Дело было не только в прошедшем дне рождении Цзян Чэна, которое нельзя было нормально отметить на неделе из-за учёбы. Тогда бы Вэй Ин не стал так настаивать, чтобы пошли и оба брата Лань, и Мянь-Мянь, и Вэнь Цин с Вэнь Нином. Нет, ради этого повода Вэй Ин согласился позвать с ними даже Цзинь Цзысюаня — только ради Яньли, предварительно высказав этому павлину всё, что о нём думает, пригрозив убить, если ещё хоть раз обидит его цзецзе, но согласился. Дело было в том, что Вэй Ин собирался отпраздновать их воссоединение с Лань Чжанем. У Мэн Яо всегда было много дел, и сначала он собирался отказаться. Но Вэй Усянь так твёрдо заявил, что всех, кто попытается отвертеться, он лично потащит до клуба на руках, что, подумав ещё раз, Мэн Яо решил выделить немного времени и на отдых. Конечно, дело было именно в этом. А не в том, что с друзьями в клуб шёл и Лань Сичэнь. Весь вечер Вэй Ин и Лань Чжань не отходили друг от друга, словно были одним целым, — но это каким-то чудом совершенно не мешало Вэй Усяню порхать от брата с сестрой к Хуайсану, Мянь-Мянь или обоим Вэням, звонко смеясь и обнимая на радостях всех подряд. Его настроение передалось всем, даже Вэнь Нин, казалось, стал немного разговорчивее. Цзян Чэн смог сдержаться и не поругаться с Цзысюанем — он пошёл, потому что попросила Яньли. А Мэн Яо впервые относительно долго поговорил с братом. Оказалось, не так уж и плохо. Но главное — в какой-то момент они с Лань Сичэнем оказались только вдвоём у барной стойки. — Мэн-ди, — Сичэнь легко опустился на высокий стул, всё ещё поглядывая на стоящего поодаль Ванцзи, которого обнимал Вэй Ин. —Боюсь представить, какое лицо было бы у дяди, знай он, что мы с А-Чжанем сейчас делаем… — он тихо рассмеялся. — Он всё ещё ищет способ исключить Вэй-сюна? — Мэн Яо тоже не сдержал улыбки. Декан Лань, естественно, скоро узнал о том, что его драгоценный племянник встречается с «этим исчадием Ада». Но только выговоры оказались напрасными: Ванцзи выслушал дядю без единого слова и без капли раскаяния, да ещё и Сичэнь, неожиданно для Циженя, встал на сторону брата. — По крайней мере, я об этом ничего не знаю, — улыбнулся Сичэнь. Конечно, конфликт не был исчерпан, и вряд ли однажды будет — но пока что Лань Цижень, видимо, был слишком шокирован произошедшим, чтобы разворачивать бурную деятельность. — Ты будешь что-то брать? — он кивнул на барную стойку. — Пожалуй, — в конце концов, раз он уже здесь, надо отдохнуть. — А ты? — Мэн Яо повернулся к Сичэню. Тот задумался, слегка наклонив голову, отчего свет клуба красиво лёг на высокие скулы и мягкий изгиб губ… — Выбери ты, — Сичэнь опустил длинные ресницы. — Только не… Мэн-ди? — …Что? — Мэн Яо вдруг понял, что слишком долго смотрит на этот безупречный профиль, и мысленно дал себе отрезвляющую пощёчину. — Прости, Лань-гэ, я задумался… — на лице появилась извиняющаяся улыбка. — Ты можешь повторить?.. — Ничего, Мэн-ди. Я не могу решить, так что можешь сам выбрать, что мне взять, — Сичэнь бросил взгляд за стойку. Кажется, он хотел что-то добавить, но сзади вдруг раздался голос: — Лань-гэ! К барной стойке, держа Лань Ванцзи за руку, приближался улыбающийся Вэй Усянь. Лань Сичэнь отвлёкся на брата и его парня, совсем забыв о недосказанном «только не…» Мэн Яо не стал вслушиваться в разговор — сейчас было дело поважнее. Сичэнь всегда так легко доверяет вкусам других людей? Или это лишь сегодня так совпало? Не важно. Себе Мэн Яо уже выбрал коктейль — лайм, мята, малиновый сироп. Лань Сичэнь любил малину, Мэн Яо не раз видел у него мятные леденцы. Может, и ему понравится? Вэй Ин тоже отвлёкся на выбор напитка, когда на барную стойку поставили два одинаковых коктейля. Сичэнь с улыбкой кивнул, взяв бокал, и сделал первый глоток. Мэн Яо отпил свой коктейль следом за ним — кубики льда мягко коснулись губ, а мята и малина отозвались прохладной сладостью на языке. Едва ощутимо терпко, но освежающе и не приторно. В самый раз. — Лань Чжань, смотри, безалкогольные! — окликнул Вэй Ин. — Ты будешь? Лань Сичэнь выпил около половины. На миг отняв бокал о губ, он обернулся к Мэн Яо. — Спасибо, Мэн-ди, — Сичэнь улыбнулся и сделал ещё глоток. — Очень вкусно… Мэн Яо опустил ресницы, скрывая блеск в глазах. Но вдруг Сичэнь едва заметно нахмурился и, отставив бокал на стойку, странно прикоснулся кончиками пальцев ко лбу. — …Лань-гэ? — окликнул его Мэн Яо. Сичэнь не ответил, а через мгновение его рука начала расслабленно опускаться. — О, вот этот очень вкусный… А ещё вот этот! — продолжал говорить Вэй Ин, дергая Лань Чжаня за рукав и указывая на безалкогольные коктейли. — Или ты не любишь шипучку? Тогда тот… Фраза оборвалась на полуслове. Нечаянно взглянув в сторону, Вэй Усянь увидел, как Лань Сичэнь медленно завалился на бок, опуская голову на плечо Мэн Яо. Во взгляде Мэн Яо показалась растерянность. Но всё же он успел придержать Сичэня за плечи, глядя, как расслабилось его лицо и закрылись глаза. — …О-о-оу… — протянул Вэй Ин. Мэн Яо поднял голову, встретившись с ним взглядами. — Это мне знакомо… — губы друга растянулись в лукавой улыбке. Мэн Яо снова опустил глаза на Сичэня. — Я не подумал, что он… — юноша сглотнул, поняв, насколько близко сейчас оказались их лица. — Тоже не переносит алкоголь… — Ты о чём-то не подумал?.. — Вэй Усянь присвистнул. — А впрочем, понимаю, рядом с Ланями мысли просто… Стоп! Лань Чжань! — Вэй Ин резко развернулся к Ванцзи. — Лань-гэ пьянеет так же, как ты? Поспит с полчаса, потом проснётся, да? Лань Ванцзи наконец оторвал слегка удивлённый взгляд от старшего брата. — Я не знаю. Никогда не видел, чтобы он пил. — Хм… Предположим, что так же! — Вэй Усянь выхватил из кармана телефон. — Мэн-сюн, подожди! Сейчас всё будет! Мэн Яо с трудом заставил себя отвести взгляд от Лань Сичэня. Его лицо было совсем расслабленным, длинные тёмные ресницы отбрасывали тень на белую, как нефрит, кожу, а красиво очерченные губы едва заметно приоткрылись, — они были так близко, что Мэн Яо чувствовал тёплое дыхание на своей коже. В голове мелькали воспоминания о давней прогулке и клубничных покки —тогда они были так же близко, и от этого сердце билось всё быстрее… — …Что ты имеешь ввиду, Вэй-сюн?.. Вэй Усянь лишь лукаво улыбнулся. — Алло, Не-сюн? — он прижал телефон к уху. — Слушай, это важно. У нас всех есть полчаса, чтобы убраться в другое место! Нет, я серьёзно, клуб, бар, куда угодно, но уйти. Потом объясню, это срочно! Ай, ладно… — Вэй Ин на миг замолчал, прикусив губу и глядя на удивлённого Мэн Яо. — Светлый нефрит! Дальше думай сам! Вэй Усянь со смехом бросил трубку, но судя по донессшимся из неё звукам, Не Хуайсан понял намёк. Мэн Яо приподнял брови. Иногда энтузиазм Вэй Усяня практически пугал. Но другу всё равно было далеко до Не Хуайсана, который незадолго до Чжунцюцзе написал Лань Ванцзи с чужого телефона с просьбой встретиться, идеально вовремя и незаметно выпроводил Вэй Усяня к общежитию, потом подлил в стакан с соком водки, купил билеты на фильм и отдал их Лань Сичэню, отлично зная, что тот не сможет пойти и наверняка отдаст их брату, написал Лань Ванцзи о драке с Вэнями с телефона Вэнь Нина, зная, что его номера у Ванцзи точно нет… Мэн Яо был уверен, что и пресловутые покки были куплены с тайной подачи Хуайсана. — Значит, «светлый нефрит», Вэй-сюн?.. — Ой, да ладно. Я вот узнал, что Ян-мэй и Не-сюн называли нас, — он обнял Ванцзи за плечи, — «Забыть о сожалениях»! И ты об этом знал, да? — он хитро прищурил глаза. — Сейчас мы оставим вас наедине, я в тебя верю! Я со своим Ланем, ты со своим, ха-ха!.. — Вэй-сюн! — Мэн Яо почувствовал, как щёки тронул нежный румянец. — Что ты говоришь? Сейчас не… — он сглотнул. Остаться наедине в клубе с захмелевшим Лань Сичэнем? Который, возможно после алкоголя становится таким же, как его брат, — а он, судя по подслушенной записи, становился доверчивым и слишком честным… Это… звучало прекрасно. Слишком прекрасно, словно романтичный сон… Но Мэн Яо не верил в романтичные сны. — Сейчас не время для подобного. К тому же, остальные тут ни при чём, не стоит тревожить их из-за… Вэй Ин почесал крыло носа и, быстро оглядевшись по сторонам, мягко улыбнулся своим мыслям. — Лань Чжань, подожди меня секунду, — он легко поцеловал Ванцзи в щёку и отошёл к Мэн Яо и Сичэню. — Слушай, Мэн-сюн… Ты даже не представляешь, как я рад тому, что мы с Лань Чжанем вместе! Но честно, я бы и дальше вёл себя, как идиот, считая его натуралом и всё такое, если бы не вы все, особенно Лань-гэ! Хоть я и замечаю влюблённые взгляды, но только не те, что касаются меня… И потом… — он на секунду прикусил губу, но потом вновь широко улыбнулся. — Ты же мой лучший друг, Яо-сюн! Ты и Сан-сюн. И я не знаю, как вы с Лань-гэ терпели нас с Лань Чжанем несколько лет, потому что я на вас уже смотреть не могу! Ты ведь хочешь остаться с ним, Яо-сюн. Скажи ему всё. Знаешь, сколько бы нервов сэкономили мы с Лань Чжанем, признайся кто-то из нас раньше! Мэн Яо опустил голову, прикусив губу. — …И давно вы с Не Хуайсаном зовёте друг друга по имени? — он посмотрел на Вэй Ина, снова улыбнувшись. На щеках блеснули ямочки. — Только что начал, ха-ха-ха! — друг рассмеялся. — Но давно пора. Так что? — он снова кивнул на спящего Лань Сичэня. — Признаешься, как проснётся? Мэн Яо опустил глаза. Перед мысленным взором вновь возникли добрые серые глаза и мягкая улыбка. Но на фоне этого воспоминания мелькало и другое. Когда Мэн Яо на втором курсе съехал в другую комнату, Вэй Усянь два месяца не подавал виду, что уже знает все грязные слухи. А когда один из прежних соседей, как раскрылась правда о родстве с Цзысюанем, начал открыто оскорблять, Вэй Ин просто незаметно выжил этого парня из комнаты. — …Я подумаю об этом… Сянь-сюн, — Мэн Яо улыбнулся, опустив глаза. Он надеялся, что в университете всё может быть по-другому. Может, всё действительно по-другому?.. *** Прошло около двадцати минут, и Мэн Яо с Лань Сичэнем действительно остались одни. Первые минуты люди в клубе бросали на них взгляды из-за плеча, но потом перестали обращать внимание. И хорошо — не хотелось, чтобы на спящего Лань Сичэня смотрел кто-то ещё. Мэн Яо лишь на пару мгновений отвёл взгляд, уйдя в свои мысли. Но когда он повернулся к Сичэню вновь, он встретился с внимательным и крайне любопытным взором ясных серых глаз. — Лань-гэ? — брови Мэн Яо поднялись вверх. — Ты проснулся? Как ты себя… Губы Сичэня растянулись в лукавой улыбке. Мэн Яо осекся, никогда раньше не видя у него такого выражения лица. Не убирая головы с плеча юноши, Сичэнь поднял руку и застыл. — Что ты делаешь, Лань-гэ? — Мэн Яо невольно улыбнулся… И в этот миг Лань Сичэнь, непривычно озорно сверкнув глазами, легко ткнул его пальцем в щеку. Точнее — в появившуюся от улыбки очаровательную ямочку. Мэн Яо замер. — Лань-гэ?.. Лань Сичэнь улыбнулся лишь шире. — Твои ямочки. Мне нравятся! — он убрал голову с плеча Мэн Яо и устроился поудобнее на стуле, не отрывая от юноши ясного, но озорного взгляда. — Они очень милые! Щеки после этих слов залил яркий румянец. Мэн Яо поспешно отвернулся, прикрыв рот рукой. Лань Сичэнь ещё был пьян. И, в отличие от Лань Ванцзи, казался оживлённым и настроенным на какие-нибудь шалости. А ещё он говорил всякие глупости, даже не подозревая о том, как они на самом деле звучали для Мэн Яо! Но, возможно… что у трезвого на уме, то у пьяного на языке?.. Мэн Яо вдруг почувствовал прикосновение к своим волосам. Чужие пальцы ловко и совершенно ненавязчиво распустили низкий хвост. — Лань-гэ, что ты делаешь? — снова сорвалось с губ. Глядя на Сичэня в полоборота, юноша увидел, как он задумчиво поднял глаза к потолку. — …Не нравится, — он почему-то обиженно надул губы. Мэн Яо приподнял брови. Он про причёску?.. — Звучит официально! Словно мы чужие! Хуань! Мэн Яо опешил. — …Что?.. — Хуань! — громче повторил Сичэнь, всё так же перебирая пряди чужих волос и, кажется, заплетая косу. — Не хочу Лань-гэ. А ты — А-Яо! Мэн Яо вновь резко отвернулся, надеясь, что Сичэнь действительно не мог слышать, как гулко забилось его сердце от улыбки, с которой было сказано это «А-Яо». Словно чужие? А разве они близки?.. Хуань… Лань Хуань. Так это его первое имя?.. Пальцы Сичэня аккуратно, но требовательно дёрнули его за недоплетённую косичку. Обернувшись, Мэн Яо понял, что он всё ещё ждал ответа на последнюю фразу. — …Хорошо… — на губах сама собой появилась неловкая, слишком неидеальная, но искренняя улыбка. — Хуань-гэ… Кто он такой, чтобы отказать Лань Сичэню? Пусть даже во хмелю… Сичэнь довольно улыбнулся, явно удовлетворённый ответом. Пальцы начали орудовать в волосах ещё быстрее. — Смотри! — воскликнул он, отпуская волосы. — Почему ты делаешь только хвост? У тебя такие красивые волосы! Мягкие. Распусти как-нибудь или собери в пучок! Мэн Яо вздохнул, понимая, что румянец прятать уже совершенно бесполезно. Глядя на неровную, немного растрепанную косу, он понял, что уже никогда не отстрижет волосы. — Спасибо… Хуань-гэ, — имя нежной сладостью перекатилось на языке. Значит, распустить или собрать в пучок… Телефон в кармане вдруг завибрировал. Мэн Яо достал его почти механически — привычка, чтобы не проглядеть что-то срочное… Вэй Усянь Просто крикни это на весь танцпол! Не Хуайсан Просто крикни это на весь танцпол! И я ведь теперь тоже могу звать тебя Яо-сюном, да? Лань Ванцзи ПРОСТО КРИКНИ ЭТО НА ВЕСЬ ТАНЦПОЛ! Прошу прощения. Вэй Ин забрал телефон. Вэнь Нин Прости, Мэн-гэ, Вэй-гэ зачем-то сказал написать тебе «просто крикни это на весь танцпол»… Вэнь Цин А Вэй-ди прав. Просто выкрикни уже Мэн Яо медленно выключил телефон, убрав его обратно в карман. Последние дни он не раз вспоминал всю сцену с признанием Вэй Усяня в парке. И юноша не мог отрицать, что в голове часто проскальзывали мысли о том, насколько бы всё было проще, скажи он Сичэню напрямую. Но… Здесь они с Вэй Усянем были слишком разными. Друг не знал, каково ловить на себе косые взгляды даже незнакомых людей. Слышать от матери, что его непременно ждёт замечательная жизнь, а потом — слишком быстро понять, что он не получит ничего, кроме презрения и насмешек. Осознав свои чувства к Лань Ванцзи, Вэй Ин точно не хотел ударить себя по лицу за то, что посмел смотреть на самого идеального человека в мире. А ещё… Признаваясь Лань Ванцзи, Вэй Ин точно знал, что его чувства взаимны. Выкрикнуть на весь танцпол? Чтобы снова увидеть насмешливые взгляды? Замарать всем этим его безупречно белые одежды?.. Мысли Мэн Яо прервал вздох Сичэня. Тот снова надул губы, барабаня пальцами по барной стойке. — Скучно, — он огляделся по сторонам… И вдруг вскочил на ноги, схватив Мэн Яо за руку так внезапно, что тот слегка вздрогнул. — Отличная песня! А-Яо, пошли потанцуем! Не дожидаясь согласия, Сичэнь утянул его почти в центр танцпола. Схватив юношу за вторую руку, Сичэнь закружился под музыку и с широкой улыбкой начал подпевать, не сбиваясь с мелодии даже во хмелю, но путая плохо знакомые слова. Он согнул руки, потянув Мэн Яо на себя, отчего они вновь оказались непозволительно близко. Юноша сглотнул. — Не знал, что ты любишь танцевать, Хуань-гэ, — с улыбкой сказал он, стараясь скрыть то, как от близости перехватило дыхание. — Я тоже! — Сичэнь улыбнулся. Мэн Яо приподнял брови. — Я почти никогда не танцевал! Но это весело! С этими словами он снова закружился, взяв Мэн Яо за руки. — А-Яо, — смеясь, сказал он. — А-Яо, А-Яо! — Что такое, Хуань-гэ? — Мэн Яо тоже не сдержал улыбки. Если бы Сичэнь звал его так всегда… — Ничего. Мне нравится твоё имя! — скулы снова покрылись предательским румянцем. — А-Яо! Красивое. Как ты! Мэн Яо опустил глаза. За какие-то десять минут Сичэнь, осознанно или нет, сделал ему столько комплиментов, сколько он не слышал за всю жизнь. Он сам понимал, что имя звучало приятно, волосы были хороши, а о своей располагающей улыбке Мэн Яо слышал даже от других людей — пусть сдержанно и всего несколько раз. Но… красивый?.. Черты его лица не были и в половину настолько правильными, как у Лань Сичэня, должное обаяние ему придавали лишь ямочки и контроль над эмоциями, отражавшимися в глазах, а ещё он совершенно не вышел ростом. Прямо сейчас, стоя рядом с Сичэнем, он смотрел на него снизу вверх, ниже почти на голову. И Лань Сичэнь… действительно считает его красивым?.. — Смотри! — Сичэнь отпустил одну его руку, указывая за спину Мэн Яо. — А-Яо, смотри! На танцполе было много людей. Одна из пар танцевала особенно увлечённо, и в тот момент, когда Мэн Яо обернулся, мужчина легко поднял девушку за талию, покружив вокруг себя. Сичэнь потянул Мэн Яо за запястье на себя, и юноша не успел помниться, как чужие руки обвились вокруг его талии. Обычно Лань Сичэнь мало прикасался к другим людям, даже если речь шла о родных, — но сейчас казалось, словно ему было необходимо держаться за руки, обниматься, трогать волосы, одежду, что угодно, как можно ближе… — Хуань-гэ! — Мэн Яо невольно схватил его за плечи, почувствовав, как ноги оторвались от пола. Сколько ещё Лань Сичэнь будет делать такие смущающие вещи?! Тем более, что он всё равно… — Будь с тобой Цзян-цзе или Не-сюн, сделал бы то же? Но Лань Сичэнь без раздумий покачал головой. — Нет! — он искренне улыбнулся. — Их поднимать не хочу. У Яньли-мэй есть Цзинь-ди, а Не-ди — не ты! Свет клуба падал на лицо Сичэня, ярче выделяя счастливую улыбку. Его волосы слегка растрепались, а воротник рубашки задрался, портя всегда безупречно идеальный образ. Но такой Лань Хуань был ещё красивее. Раскованный, свободный от строгих дядиных правил, смеющийся и улыбающийся так широко, как ему хотелось. И сейчас он был таким только для одного человека. Мэн Яо не думал, что может любить Лань Хуаня больше, чем когда-либо за эти три года. Но сейчас он действительно едва сдерживался, чтобы не выкрикнуть это на весь танцпол. *** Лань Сичэнь ещё нескоро утянул Мэн Яо обратно к барной стойке. Он устроился на высоком стуле, подперев голову руками, и глядя то на танцпол, то на присевшего рядом Мэн Яо. — Давай поговорим! — он наклонился ближе к юноше. — Я устал, но мне скучно! Спроси что-нибудь! Мэн Яо улыбнулся, опустив ресницы. Сейчас Лань Сичэнь вёл себя спокойнее, но перед мысленным взором вновь и вновь возникала та танцующая пара, на которую указал Сичэнь перед тем, как поднять его на руки. Краем глаза Мэн Яо заметил, как те двое в конце слились в поцелуе. — …Ты раньше пил алкоголь? — спросил юноша. Сичэнь закивал со странным энтузиазмом. — Да! На первом курсе после зимней сессии я выпил бокал вина. Соседи потом сказали, что я пел рождественские песни, взяв настольную лампу вместо микрофона! А я этого совсем не помню! — он рассмеялся, глядя куда-то вправо и вверх. Мэн Яо прищурился. Не помнит?.. — Ты правда ничего не помнишь? — Нет! — Сичэнь потянулся одной рукой к косе Мэн Яо, совсем растрепавшейся после танцпола. — Я ничего не помнил наутро, и потом тоже не вспомнил… Спроси ещё что-нибудь! В голосе проскользнула лёгкая настойчивость. Мэн Яо прикусил губу, задумавшись на мгновение. — Конечно, Хуань-гэ. Тебе… — он отвёл глаза к пальцам, теребящим его за косичку. — Нравятся девушки или парни?.. На это раз Лань Сичэнь ненадолго задумался. — Парни или девушки… Девушки очень милые! — наконец объявил он с довольной улыбкой. — Мне нравится Яньли-мэй… Мэн Яо слегка побледнел, почувствовав, как сердце тяжело упало вниз. Как… Неужели это не просто шутки, и Лань Сичэню действительно нравится Цзян Яньли?!.. Конечно, Сичэнь натурал, не надо было позволять себе надежду и на секунду… — …и Вэнь-мэй. Да и Ло-мэй. И парни тоже милые! Не-ди, Вэй-ди, Вэнь-ди. Мне все нравятся! — Сичэнь слегка потянул за косу, улыбаясь всё так же открыто. Мэн Яо медленно вдохнул, с трудом успокоив сердце. — Ах, нет… Ты не так понял, Хуань-гэ, — губы тронула вымученная улыбка. — Нравятся ли тебе парни или девушки… В романтическом смысле?.. В слишком ясных глазах Сичэня отразилось понимание. — Я не знаю… — он надул губы. — Знаю только, что они все милые… Но я не хочу с ними встречаться… Мэн Яо отвернулся, глядя куда-то за стойку. Это не означало «я натурал»… Равно как и не означало «мне может понравиться парень». Но стоило представить Лань Сичэня с кем-то… Когда-то Мэн Яо думал, что просто видеть его улыбку уже достаточно, но чем больше времени шло, тем сильнее была боль в груди всякий раз, когда эта улыбка была обращена к другим. А в голове ярко разгоралось понимание того, что не будет ничего, кроме улыбки. Одинаковой для всех… На плечо вдруг мягко опустилась голова Лань Сичэня. Он улыбнулся, прикрывая светло-серые глаза. — И ты милый, — он устроился поудобнее. Тёмные волосы коснулись шеи Мэн Яо. — …Самый милый. Мне очень нравятся… — он вздохнул, расслабленно закрыв глаза. — …твои ямочки… Ещё никогда нежная улыбка, оставшаяся сейчас на губах заснувшего Лань Хуаня, не появлялась при других. Мэн Яо долго смотрел на эту улыбку, почти не дыша. Он бережно пригладил растрепавшиеся волосы, боясь спугнуть тихий сон. Стараясь двигаться как можно меньше, Мэн Яо заказал ещё коктейль и осушил бокал одним глотком. Лучше всех в их компании алкоголь переносил, конечно, Вэй Усянь, но Мэн Яо лучше всех знал меру — если бы они ездили по клубам на машине, роль трезвого водителя однозначно доставалась бы ему. Но сегодня Мэн Яо нужно было больше, чем он обычно позволял себе. Возможно, Лань Хуань проснётся совсем скоро. И тогда — будь что будет. *** — …Мэн-ди?.. Мэн Яо, только что заказавший ещё один коктейль, поднял голову, отвлекаясь от своих мыслей, и перевёл взгляд на Лань Сичэня. Тот медленно выпрямился, убрав голову с его плеча, и немного растерянно моргнул. — Лань-гэ, — Сичэнь снова был трезв. — Как ты себя чувствуешь? Прости, я не подумал, что ты тоже… — Я в порядке. Ничего, Мэн-ди… — его губы тронула всё такая же расстерянная улыбка. — Я… совсем не помню, что я делал. Надеюсь, я не доставил тебе трудностей… — Нет-нет, — поспешил заверить его Мэн Яо. — Всё в порядке, ты всего лишь… называл меня А-Яо. Сичэнь округлил глаза. Скулы тронул едва заметный румянец. — Ох… Прости, я… — Ничего, Лань-гэ, — Мэн Яо улыбнулся, поспешно опустив ресницы. Как же объяснить, что он хотел бы слышать это каждый день… — В ответ ты сказал звать тебя Хуанем и, признаться, я воспользовался этим. Ты не сердишься, Лань-гэ? Сичэнь удивлённо приподнял брови, но после тихо рассмеялся, покачав головой. — Конечно нет, я сам сказал тебе своё первое имя, — он перевёл на Мэн Яо взгляд светло-серых глаз… и вдруг заметил причёску, которая явно была другой, когда они только вошли в клуб. Конечно, Лань Сичэнь тотчас отвёл взгляд, тактично промолчав. Но Мэн Яо хватило этой секунды замешательства. — Ох… — он перекинул косу через плечо. — Точно. Ещё ты сделал это, Лань-гэ. Мне так обидно, что она растрепалась… — Я?.. — Сичэнь недоуменно нахмурился. — Я совсем не умею заплетать волосы… Мэн-ди, прости… Мэн Яо поднял на него глаза. Губы тронула мягкая улыбка. — Эта причёска лучше всех, что я делал раньше. — Не надо, Мэн-ди, — Сичэнь, смеясь, прикрыл глаза рукой. — Меня не задевает, что я не умею. Мне просто жаль, что я испортил твою… Он снова не понял. Пальцы Мэн Яо сжались под барной стойкой. Что… что он должен сказать, какой намёк дать, чтобы Лань Сичэнь наконец понял?! Алкоголь слегка ударил в голову, поэтому он решился на такие открытые слова — но Сичэнь не заметил ничего! Или, может… не хотел замечать?.. — А где А-Чжань, Вэй-ди и остальные? — голос Сичэня с трудом заставил Мэн Яо отвлечься от болезненных мыслей. — Почему мы одни? Мэн Яо прикусил губу, ненароком показав ямочки на щеках. А во хмелю Сичэнь даже не заметил, что никого нет… — …Они ушли, — он улыбнулся. Сичэнь вопросительно нахмурил брови. — Кажется, Вэй… Сянь-сюн твёрдо решил оставить нас наедине. — Вы зовёте друг друга по имени? Я что-то пропустил… — Сичэнь негромко рассмеялся — слишком сдержанно после всего, что было на танцполе. — Но зачем ему оставлять нас наедине? Мэн Яо неопределённо пожал плечами. Действительно, зачем? Разве не за тем же, зачем они оставляли наедине Вэй Усяня и Лань Ванцзи? — Нелепо… — тихо вздохнул он, покачав головой в такт своим мыслям. Но Лань Сичэнь, кажется, принял это за ответ. — Ты сейчас напомнил мне А-Чжаня, — он улыбнулся, с прищуром взглянув на Мэн Яо. — Только он говорит так, когда хочет чего-то, но запрещает себе… Мэн Яо приподнял брови, но лишь украдкой вздохнул. С какой-то стороны, у них с Лань Ванцзи правда было кое-что общее… — …А ты напоминаешь мне Сянь-сюна, Лань-гэ, — на стойку поставили ещё один коктейль, заказанный как раз перед пробуждением Сичэня. Тот вопросительно взглянул на Мэн Яо. — Я и Вэй-ди? Чем мы похожи? Мэн Яо взял бокал. Посмотрев несколько мгновений на кубики льда, плавающие в коктейле с мятой и клубникой, он поднёс его к губам, наклонив чуть поспешно. Снова отставив бокал на стойку, Мэн Яо поднял голову, встретившись с взглядом светло-серых глаз. — Ты правда не понимаешь зачем Сянь-сюн и остальные оставили нас наедине? Лань Сичэнь недоуменно нахмурился, внимательно смотря на Мэн Яо. Как назло, заиграла песня с какими-то романтичными словами, и люди на танцполе всецело увлеклись друг другом, оставляя их наедине. Свет клуба ярко выделял высокие скулы Сичэня, красиво очерчивал приоткрытые, напряжённые в непонимании губы, ложился на слегка растрепанные после танцпола волосы… Спокойный, чем-то разозленный, смеющийся — он был прекрасен любым. Добрый, талантливый, всегда находящий нужные слова… Единственный. Единственный, кто улыбался ему первым, и кому Мэн Яо улыбался в ответ искренне. И чувство, что он жив рядом с Лань Сичэнем, дурманило мысли многим больше алкоголя. — Ты похож на Сянь-сюна, ведь ты замечаешь самую маленькую каплю любви во взгляде… если он направлен не на тебя, — Мэн Яо горько улыбнулся. — А если мы с Лань Ванцзи чем-то и похожи, то только тем… — улыбка сошла с губ, впервые обнажив перед кем-то боль во взгляде. — Что оба влюбились в людей, совсем не понимающих намёков. Серые глаза Сичэня удивлённо расширились. В их глубине мелькнула слишком внезапная, но верная догадка. — Мэн-ди… Мэн Яо, не медля больше ни секунды, наклонился вперёд, прильнув губами к его губам. Лань Сичэнь замер. Поражённо распахнув глаза, он так и застыл с приподнятой рукой на середине вдоха. Его губы всё ещё были удивлённо приоткрыты, но Мэн Яо не посмел углубить поцелуй. Сердце затрепетало в груди, жар прилил к щекам, и он даже не сразу понял, что только что сделал. Мэн Яо отстранился совсем немного, болезненно ясно ощущая прерывистое дыхание Сичэня. — …Когда я уже давно перестал мечтать о том, что кто-то улыбнётся мне в ответ, ты улыбнулся первым, Лань Хуань, — тихо прошептал он. Дыхание Сичэня замерло. — Наверное, ты уже забыл об этом, но я помню каждую секунду каждой нашей встречи. Теперь ты знаешь. Лань Хуань, прошу, не позволяй больше называть тебя по имени, не защищай, не говори, что тебе нравятся мои ямочки… Это… это… Слово «больно» так и не сорвалось с губ. Мэн Яо отступил на шаг, не глядя на Сичэня. Тот не двигался, не сводя с юноши взгляд. — Комендантский час давно прошёл, — губы Мэн Яо тронула лёгкая, невероятно естественная улыбка, а на щеках появились и пропали ямочки. Он поспешно развернулся, чувствуя, что не сможет скрыть дрожь в пальцах. — Думаю, будет лучше уйти из клуба в кафе или торговый центр… На запястье вдруг сомкнулись длинные изящные пальцы Сичэня, заставляя Мэн Яо остановиться. Он зажмурился, до боли прикусив губу. Казалось, эта рука сжалась на самом сердце — словно Сичэнь не понимал, что не нужно было удерживать то, что и так всецело принадлежит ему. — Не отвечай ничего, Лань Сичэнь! — не оборачиваясь, покачал головой Мэн Яо. Голос чудом не дрогнул. — Дальше это лишь моё дело, я… Чужие пальцы потянули его за руку, заставляя Мэн Яо сделать шаг назад. Юноша невольно обернулся… И вновь встретился взглядом с серыми глазами. В них, ярких, как никогда, всё ещё плескалось удивление, однако помимо него было что-то ещё… Словно осознание, безумно простое, но пришедшее слишком внезапно. А ещё в них было тепло. — Хуань, — негромко, но твёрдо проговорил он. Мэн Яо распахнул глаза. — Но Лань Си… Сичэнь шагнул вперёд, положив руки ему на талию. Он порывисто притянул Мэн Яо к себе, ненароком заставляя приподняться на носках, и, наклонившись, накрыл его губы своими. Сердце Мэн Яо замерло. Пальцы помимо воли сжались на тонкой рубашке Сичэня. От неожиданно уверенных, но нежных прикосновений полных сладких губ закружилась голова, на миг Мэн Яо показалось, что ноги вот-вот перестанут его держать. Сичэнь всё ещё пьян? Или он сам выпил слишком много? Ведь не может быть, чтобы Лань Сичэнь в реальности, а не во сне, целовал его прямо на танцполе… Руки Сичэня крепче сжались на талии Мэн Яо. Их тела тесно прижались друг к другу, так, что чувствовались каждый изгиб, движения и прерывистые вдохи. Мэн Яо почувствовал под своей ладонью быстрое биение сердца — и только теперь ясно понял, что это не сон. Мэн Яо порывисто обвил руками шею Лань Хуаня, выше поднявшись на носочки и зажмурив глаза. С губ сорвался судорожный вдох, который тотчас растворился в поцелуе, глубоком и сладком. Одна рука Лань Хуаня переместилась с гибкой спины на затылок юноши, он запустил пальцы в длинные мягкие волосы. Коса растрепалась окончательно, но Мэн Яо знал, что сегодня не поправит в причёске ни единой пряди. Стоящие ближе всех люди быстро начали оборачиваться, неприкрыто пялясь. Музыка заглушила чьи-то перешептывания. Но впервые в жизни Мэн Яо совершенно их не замечал.