Beyond cruel will Receive the comfort in a broken heart Now pattern shapes An image of true life (True life)
Данте тошнит, но он пьёт эту дрянь. У Данте разрывает башку от громких звуков и яркого света. У Данте глаза горят, а нос дерёт от очередной дорожки, уносящей в трип. И ему нравится. Это делает его живым. Это то, чем он окружает себя каждый день, забивая хуй на мысли. Даже если от этого хуёво.Alone
Surrounded by a million faces
One by one
I see the judgment in their eyes
(I see the judgment in their eyes)
Под очередной дозой мозг ломается. Мир щёлкает туда сюда, как разъёбанный выключатель. Щёлк — цветастый рейв становится адским кровавым месивом, с глазами из всех щелей. Чёрными, пустыми, осуждающими. Жаждущими разорвать его. Щёлк — кровавое месиво становится цветастым рейвом, с девчонками, лезущими со всех сторон. Они вертят телом, манят к себе, выгибаются в такт музыки. Они заполняют всё пространство Данте, налезая на того. Но не влезают в сердце. Не прогрызаются в душу своим отвращением.Like a disease
I'm always in the wrong
And now the numbness wearing off
Can't stand the pain
I get in line
(I always do)
I always do
Need to be patient
While perfecting death's design
А глаза всё сверлят и давят, щелчок за щелчком. И иногда он срывается, швыряя бутылку в иллюзию. Так заебало. Внутри всё давит. Внутри тошнит. Тело не может терпеть весь тот мусор, что почти каждую секунду влетает во внутренности Данте. Но ему похуй. Ему не больно. Он терпит желчь внутри, разъедающую всё тело.I cannot help it, can't decline
It's always better down the line
I'm in the wrong and I've done it all before
Данте уже привык к тому, что тело нещадно рвётся на куски каждый блядский вечер. Привык к тому, как бутылка тянет его к своему дну. Как утром он иногда падает на колени, сблёвывая вчерашний поток дерьма. Привык смотреть на этот пиздец на полу. Смотреть на свой потрёпанный ебальник в отражении побитого зеркала. Слышать, как бутылки стукаются друг об друга, ударяя по ушам. Это всё он. Это всё он делал и будет делать.And I wish I'd never been
And I know it's just a dream
Now I'm blind I can open my eyes
Он не устаёт от взглядов Смерти, которые кричат, что он должен сдохнуть. Он не устаёт от тихого шёпота и адских звуков, зовущих в Преисподнюю. Он не устаёт от мыслей, что ему нигде нет места. Пока он потребляет дрянь клуба — бухло и наркоту, он может забыть про это. Пока есть девчонки, готовые на всё за деньги — он может закрыть глаза и ослепнуть. Чтобы под пеленой опьянения и прихода видеть новый, яркий мир.Can't stay awake
Burning alive
I cannot breathe this poison air filled with lies
I cannot see
What's done to me
Live in fear
The sun is falling from the sky
Can't stay awake
Данте нельзя спать, ведь кошмары рядом. Нельзя спать, потому что лимбо всегда тянет к себе. И тело горит. От переизбытка, от наслаждения, от тошноты, от боли. Девчонки смеются, говоря, какой Данте горячий. Как они хотят только его. Они трутся об него, махают своими дешёвыми ангельскими крыльями. Дешёвыми, как и они сами. И Данте похуй на них. Он хочет лишь забыться в дикой похоти. И Данте похуй на шёпот вокруг. Сын шлюхи, грязный уёбок, потасканная шавка. Не видит и не слышит. Мозг тонет, подавляя страх перед возможностью заснуть. И Данте летит на дно, наслаждаясь попыткой забыться. У него вся ночь впереди. Нельзя спать.Nothing left to break
My life is in a thousand pieces, million reasons
Why should I keep myself away?
(Hard to define)
Hard to define
(It always is)
It always is
It's hard to scream with your throat full of glass
(Throat full of glass)
Данте душили. Данте резали. В Данте пускали пули. Данте ломали кости. Данте тошнит. Данте разрывает на куски. Данте терпит всю боль. Он живёт только кусками от целого, превращая их в причины. Каждый новый глоток, каждый новый занюх, каждая новая ночь с бабищей — Всё это причина жить. Причина терпеть. Ему не удержать себя от мысли о том, что он на дне. Ему не удержать себя от того, чтобы снова отравлять себя, дабы почувствовать хоть немного этого «человеческого». Пока его душа рвётся и её осколки режут глотку, заставляя давиться собственной же кровью, захлёбываться не только ею, но и словами, которые так и лезут. Но он никогда не произнесёт ни одну. Никогда.Данте не спит.
Данте горит.
Данте давится стеклом.