Холодный год

- Знаешь, Диего, сейчас честный калифорниец такая же редкость, как снег… - эти слова дона Начо, однажды оброненные в миссии, запали Диего в душу. Сеньор Торрес тогда попал в немилость коменданту Монастарио и скрывался во владениях падре Фелиппе. Снег…Он единственный раз видел, как белые кружева укутывали ряды апельсиновых деревьев в Валенсии. В один год, свои короткие каникулы, во время которых и домой, в Калифорнию нет смысла ехать, Диего провел в Валенсии. После нескольких недель изнуряющего зноя на приморский город обрушился град, а затем - снегопад. Старожилы говорили, что такое встречается раз в двести лет и этот раз, конечно же, пришелся на долю Диего. Ни в Испании, ни в Калифорнии домА не предназначены для того, чтобы пережидать долгие снежные бури. День, два – еще куда ни шло. Две недели Диего провел с добровольцами валенсийских деревень, расчищая снежные заносы, работая на заготовке дров, укрывая сохранившиеся посадки от холодной липкой массы. Никто не знал – надолго ли разыгралась стихия и к чему приведет такое внезапное нападение снега на прибрежные валенсийские территории. Однако за всем тем трудом, что составлял теперь будни Диего, он видел красоту холода. Он жил в домике, арендованном на время каникул, у самого моря, и вечерами, наработавшись на уборке снега, рассматривал причудливые морозные узоры на стеклах. Диего пытался их зарисовать, но художником он был некудышным, да и чья кисть или карандаш способны передать живое волшебство природы? Однажды утром снег в Валенсии резко исчез. Так растворяются в предрассветных грёзах любовники, которым стыдно смотреть по утру в глаза недавнему объекту вожделения. Так, в один момент, гаснет страсть, неважно к чему или кому – в любимому делу, к женщине, книге, истории. Так пропадает родительская любовь в момент, когда ребенок перестает слушаться и быть удобным, отбивая себе право оставаться собой. Словно кто-то задувает свечу, оставляя послевкусие, горьковатое, иногда окрашенное тоской по былым, жарким, ослепляющим мгновениям. Снег оставил такой след в душе Диего. Снег напоминал ему отца, пылкого, когда дело касалось его ранчо, стада, прибыли, работы, но совершенно холодного и, кажется, равнодушного ко всему, что касалось успехов и достижений сына. Диего и потому особо не рвался на каникулах домой, предпочитая общество друзей по дуэльному и шахматному клубу или своё собственное. *** Дикая жара стояла в Калифорнии больше месяца. Если на севере страны еще шли редкие дожди, то юг погибал от засухи. Ручей, что снабжал местных мелких и крупных фермеров водой, почти пересох. - Диего! Диего, ты слышишь меня? – дон Алехандро тормошил задремавшего в кресле сына. – Проснись и поговори со мной. - Да, отец, я что-то устал сегодня, потому и заснул… - Конечно, чтение и музыка очень утомительны, - сердился дон Алехандро. – Но я сейчас не об этом. Диего, надо что-то делать. Община страдает от засухи. - И что ты предлагаешь? - Я хочу собрать фермеров и обсудить с ними одну идею. У каждого из нас есть немало работников. Что если нам выделить каждому, каждой семье, по несколько человек, и отправить их копать канал до Западной реки? Это не так далеко, как кажется. А ты мог бы поехать работать вместе с ними, присмотреть за людьми. - Не проще ли сказать нашим индейцам, чтобы вызвали дождь? - Право, Диего! От индейского шамана с его бубном и впрямь больше пользы, чем от тебя! - Не сердись, отец. Идея неплохая, но я не уверен, что после такой жары нам вдруг не придется расчищать снежные завалы? Я видел такое как-то на каникулах в Валенсии. - Снег? – расхохотался сеньор де ла Вега. – Снег? Да, ты шутишь, сынок! Сейчас снег такая же редкость, как и честный калифорниец. - Теперь я понимаю, от чего вы так дружны с доном Начо. - Начо? Ты прав….Ему первому я и напишу. Думаю, к вечеру все уже будут извещены о моих планах. А раз ты отказываешься быть полезным обществу, то хотя бы не показывайся мне на глаза до завтра. *** Вечернее собрание звенело и гремело голосами фермеров, и Диего наверху в своей комнате было невыносимо. Мысли о никчемности, ненужности отцу тем, кем он прикидывался, не давали ему покоя. Несколько раз Диего порывался присоединиться к славной компании фермеров, многие из которых знали его с детства. Но молодой наследник знал, что только рассердит и огорчит отца своим присутствием, а потому он выбрался через балкон, обошел гасиенду с тыла, зашел в конюшню, оседлал свою лошадь и поехал прогуляться по окрестностям. Жара чуть подспала к темноте, но Диего не спешил возвращаться домой. Он подъехал к небольшому водопаду, что прятался в тени деревьев и выливался в красивое озеро. Диего часто купался здесь в детстве. Он разделся до белья и шагнул под прохладные струи воды. Ткань промокла мгновенно, прилипая к горячей коже. Вода ударяла Диего по рукам, по спине, по груди, словно играла с ним в «ляпы», обнажая слёзы, невысказанные чувства, внутреннее одиночество. Он упёрся лбом в скользкий, покатый каменный бок скалы, растущей над водопадом. Каким бы смельчаком не был Зорро, но и у него в душе жили свои тайны. Кавалькада солдат шумно прогарцевала вдали. Диего вгляделся. В непроглядной уже тьме виднелся белый конь коменданта Монастарио и его неизменно белоснежные бриджи. - Сержант Гарсиа, чья это лошадь привязана у дерева? - капитан спрыгнул с коня. - Похоже, что дона Диего де ла Вега, капитан. - Вы смеетесь? В такое время? Де ла Вега давно уже спит и видит сны. Чёрт, вам не кажется, что становится холодно. Диего, между тем, выбрался из воды и тоже ощутил резкое похолодание в воздухе. Он подошел к лошади. - Доброй ночи, комендант. - Доброй ночи, дон Диего. Что вы делаете здесь, да еще в таком виде? - Ах, это всё мои философские бредни, боюсь вам будет не интересно их слушать. А вы опасный человек, капитан… - Благодарю вас за комплимент, сэр, - оскалился, было, комендант, но тут же сменил гримасу. – Что вы имеете ввиду, де ла Вега? - Вы вносите холод и смуту везде, где появляетесь. - Я думаю, что как раз прохлада нам всем не помешает. - Только не сейчас, когда я только-только из воды. Если я простужусь, заболею и умру, моя смерть будет на вашей совести, - Диего всё это время махал пальцем у лица капитана только что не тыча ему в лоб. Подул сильный ветер, взлохматив волосы спорщикам. Мгновение спустя пронзительно засвистело в верхушках деревьев, луна пропала. Она давала хоть какой-то свет, а сейчас и он пропал. Диего, стоя на земле босыми ногами, поджал пальцы. - Кажется, будет снег. - Снег? Вы шутите? Капитан расхохотался, Диего же спешно принялся натягивать на мокрое от воды белье свой дорожный костюм. - Я провожу вас до гасиенды, чтобы убедиться в вашей сохранности. - Благодарю, комендант, это позволит вам хоть немного почувствовать себя смелым, - Диего блеснул зубами и в этот момент на плечи ему упала первая снежинка. - Едем! – яростно воскликнул комендант. На ходу он стянул плащ. - Завернитесь в него, дон Диего. - С каких пор, команданте, вы заботитесь о ближнем? - Я – военный, сеньор, и привык к лишениям и трудностям. А если община потеряет вас, ваш отец мне этого никогда не простит. Чёрт возьми, откуда в Калифорнии снег? - С неба… Диего, уже привыкший скрывать своё истинное лицо, протянул руку и закутался в плащ, тем более, что снег усиливался. Обоим запорошило виски, и теперь Диего напоминал младшего брата Энрике, а сам Монастарио в момент стал седовласым и очень солидным. Они подъехали к воротам гасиенды, и молодой человек снял плащ. - Благодарю, комендант. Зайдёте? Энрике смотрел на заснеженные вискИ Диего. Этот мальчишка вдруг стал таким взрослым, серьезным. И они вполне могли бы дружить, если бы не чертова пропасть происхождения. - У вас, кажется, гости, дон Диего. Боюсь помешать. Мужчины раскланялись, и Диего спешился, отдав поводья подоспевшим слугам. Он, смахивая снежинки с ресниц, вошел в гостиную, где еще не разошлись доны, грязный, мокрый, со сбившейся на лоб прядью и снежной проседью. - Диего! Диего! Где ты был? Что с тобой? - Добрый вечер, сеньоры, - он отвесил общий поклон. – Я ездил искупаться на водопад, но снег застал меня по дороге домой. Прошу прощения, мне нужно переодеться… *** Снег падал и падал. Все портные и швеи пуэбло, какие только были не заняты, получили десятки срочных заказов на пошив теплой одежды. В округе началась охота на медведей и пушнину. Холод пронизывал маленькие хижины бедняков и они сбивались у кого-нибудь из сословия дома, разжигая костер во дворе, варя похлебку на всех, и согреваясь горячим, с огня, супом. Таверна срочно изменила меню на сытные бульоны и мясо, зажаренное на вертеле. Диего и дон Алехандро разрешили пастухам жечь костры и утеплять свои дома заготовленным для скота сеном. Община сплотилась перед общей бедой, и Диего понял, что его маскарад сейчас будет выглядеть совсем уж безобразно. Мимо такого горя, как побитые холодом посадки и грядущий голод пройти он не смог. Бернардо только разводил руками. - Я знаю, дружок, но если я, как Диего, проигнорирую общую беду, я совсем опозорю отца. Бернардо начертал в воздухе знак Z. - Кому сейчас нужен Зорро? Комендант держит себя в узде. Торнадо не пробраться сквозь заносы. Придется нам с тобой действовать открыто, но – осторожно. Он улыбнулся и выглянул в окно. - Ну, и метет. В Валенсии я уже видел такое. Это на несколько дней, и их нужно будет как-то пережить. Ты не знаешь, привезли нам теплую одежду? Бернардо закивал. - Отлично. Одевайся и поедем в город, посмотрим – не нужна ли там какая-нибудь помощь. Я возьму продукты для таверны, думаю, что прежние припасы у них уже закончились. Где твоя седельная сумка? Лошади с трудом пробирались по заваленной снегом дороге. Ландо бы точно застряло здесь. Диего и Бернардо, на лошадях, груженых тюками с едой, продирались сквозь заносы. В Лос-Анджелесе было дымно. Повсюду слышались крики. Люди жгли костры прямо на площади. В распахнутые ворота гарнизона заезжала подвода с едой. - Однако, Монастарио заботится о своих людях, - хмыкнул Диего, соскакивая с коня. Они с Бернардо занесли в таверну провизию. - Дон Диего, вы показали всем нашим фермерам пример. Ваш отец, Кальдоны, Валье-Инкланы и Кардосы подняли на ноги всех мужчин в округе, и они снабдили нас провизией. Так что думаю мы переживем это невиданное горе. Сколько, по-вашему, продлится буря? - В Валенсии год назад было тоже самое, тогда снег лежал две недели. А потом внезапно исчез, как ни в чем не бывало. Но я не знаю, будет ли здесь то же самое. Поэтому все, что мы можем – это ждать. *** Закутанный в теплый плащ с капюшоном Диего разыскивал по отцовским конюшням лопату. Он вспомнил старую забаву, подсмотренную как-то в университетских книгах – катание с горок, и решил сделать на центральной площади городка небольшую горку для малышни. Им в такую погоду совсем туго, приходится сидеть дома или у костра. Лопаты нашлись с трудом. Бросив их на дно экипажа, Диего натянул поглубже капюшон и направил лошадей в сторону города. - Что это вы задумали де ла Вега? – удивленно уставился на молодого человека комендант, глядя как Диего лихо кидает снег в кучу. – Для вашего образа жизни весьма странно так управляться с лопатой. Или вы что-то скрываете от меня? - Да, комендант… - Диего заговорщицки подмигнул и улыбнулся. – Я скрываю от вас свою непреодолимую лень. - О, я вижу… Диего воткнул лопату в сугроб, набрал в ладони горсть снега, скатал снежок и что есть мОчи залепил Монастарио между глаз. - Ах, вы мальчишка! Да я вас, да я…. – и он последовал примеру Диего. Руки сразу закоченели, но соблазн закидать засранца де ла Вегу снежками оказался куда выше. Раз, и снежок полетел в плечо Диего, но тот увернулся. - Вы, как всегда, промазали, капитан! – и он кинул в коменданта ответным снарядом. - Вы тоже, де ла Вега! - Ну, с моей стороны это и неудивительно. Я что скверно фехтую, что не умею стрелять, сбиты прицелы, капитан. Они носились друг за другом по заснеженной площади, уворачиваясь, скрипя сапогами по хрусткому снегу. Лица раскраснелись, пальцы замерзли, но Энрике не унимался, а Диего поддавался ему раз от раза. Энрике словно скинул двадцать лет и снова вернулся в детство, и хотя он никогда прежде не видел снега, новая игра чертовски нравилась ему. Какая разница, пикироваться ли с Диего словами, биться с этим неучем на шпагах или кидаться снежками. Вскоре их шуточная дуэль увлекла горожан. Дон Алехандро с широко раскрытыми глазами смотрел на своего, всегда сдержанного сына. Улыбка, не сходившая с губ Диего, кого-то смутно напоминала отцу. Диего мчался в сторону дона Алехандро, уворачиваясь от преследования Монастарио и в своем теплом плаще был практически неотличим от… …Зорро… - сказал дон Алехандро и сразу же испуганно осмотрелся, не услышал ли его кто чужой. - Папа, прикрой! – и Диего скрылся за спиной отца. Тот замешкался, засмотревшись на сына, и схлопотал снежком в грудь от Монастарио. - Простите, сеньор де ла Вега. - Ничего, капитан, - и старый дон лихо запустил в капитана ответку. Спустя некоторое время Диего вернулся к строительству горки для малышей. - Диего, я помогу вам, - и капитан Монастарио взялся за лопату. К вечеру вдоль стен гарнизона раскинулась длинная горка, с поворотами и крутыми спусками. - Она похожа на Эль-Камино-Реаль, - сказал Диего, любуясь их общим творением. - А вы, Диего, чертовски похожи на Зорро сейчас. Диего рассмеялся, и капитан уверился в своих догадках. - Нет, капитан, прошу вас, только не сейчас. У меня был чудесный день, не портите мне вечер… *** Двое красивых мужчин с роскошной сединой на висках пили бренди в поместье де ла Вега. - И всё-таки, Энрике, друг мой, ты мне никогда не рассказывал – когда ты впервые догадался, что я – Зорро? - В тот холодный год, когда тебе исполнилось 23. Помнишь, каким холодным он был? Мы играли в снежки, и твой отец произнес имя «Зорро». Он не мог ошибаться. А потом я увидел - как ты лихо орудуешь лопатой, согласись, чтение книг не даёт таких результатов. - Страшное было время… Полковник Энрике Санчес Монастарио пошевелил пальцами и бросил пронзительный, как и 30 лет назад, взор на друга. - Послушай, Диего, ты никогда не думал над тем, чтобы стать губернатором? - Зачем мне это? Ты же знаешь, что моей единственной заботой и по сей день остается крой моих костюмов, - Диего самодовольно глянул в зеркало, расправил манжеты рубашки, пригладил всё ту же тонкую ниточку усов над верхней губой, что стала однажды уликой против него в деле Зорро. Они рассмеялись. - А почему ты спрашиваешь? Хочешь сам подать прошение? - Да. - Я поддержу. У тебя получится. - Ты серьезно? - А почему нет? Всё – в прошлом, кто сейчас вспомнит твои грехи? Конечно, на моем фоне ты явно проигрываешь, хотя поверь - не так-то просто быть святым, однако, я останусь здесь, в папином кресле, а ты пиши прошение, не раздумывая. Ты же знаешь – я всегда за тебя. Полковник Монастарио, прощаясь, обнял друга и вышел в патио. - Диего! Диего! – услышал хозяин гасиенды и, чуть ворча, выбрался из кресла своего отца. С возрастом ноги поскрипывали. - Что, Энрике? – Диего вышел на улицу и не успел ахнуть, как в плечо ему прилетел снежок. - Самое время тебе стать губернатором и решить этот вопрос на самом высшем уровне… - он засмеялся, отряхиваясь. Энрике махнул прощально рукой и направился к выходу. Диего улыбнулся ему вслед и запустил снежком старому другу прямо в седой затылок.