Не отключайся

      Кёнсу опрокинул в себя очередную порцию разведённого чем-то виски и, скривившись, откинулся на спинку мягкого диванчика, отбрасывая опустошённый стаканчик куда-то в сторону. Вокруг него под громкую музыку вовсю веселилась толпа студентов, празднуя окончание очередного учебного семестра. Кёнсу поначалу тоже веселился вместе со всеми, но вот уже как полчаса просто напивался в одиночку, сидя на диване перед столиком с выпивкой и пытаясь выбросить из головы засевший там образ.       Дело в том, что полчаса назад он увидел, как его Соён — та самая Соён, к которой он ещё очень давно питал только самые светлые чувства, надеясь в скорейшем времени во всём ей признаться и начать встречаться — целовалась в углу узкого коридора с каким-то незнакомым парнем, явно даже не из их университета. И был этот парень хорош. Даже очень. Намного лучше, чем Кёнсу. Высокий, спортивный, в модных шмотках, да ещё и на лицо неплох. Даже Кёнсу это признавал — они с Соён неплохо смотрелись. Особенно, когда этот парень запускал свои руки прямо под её коротенькую юбку.       Кёнсу передёрнуло, и он схватил со стола новый до краёв наполненный стаканчик чего-то непонятного, но выглядящего крепким, и тут же осушил его. Горло будто обожгло, по телу расползлось приятное тепло, а в голову ударило с такой силой, что ему пришлось зажмуриться. Всё же алкоголь отлично помогал справляться с неприятным в жизни. Хотя бы временно.       С каждой новой порцией алкоголя ему становилось всё лучше. Сначала он был подавлен, потом хотел найти этого парня и хорошенько врезать, плевав на разницу в их габаритах, а теперь, спустя полчаса методичного глотания горячительного ему, наконец-то, становилось всё равно. Всё равно на то, что какой-то там непонятный урод лез своими губами, куда не надо, да ещё и облапал его Соён. Всё равно, что с этим парнем ему никогда не сравниться, и абсолютно всё равно, что Соён никогда не будет его. Сейчас ему было на всё это абсолютно наплевать.       Вот только когда он протрезвеет, всё вернётся к исходному состоянию.       Почувствовав, что, если выпьет ещё немного, его точно стошнит, он всё же решил остановиться. Не хотелось бы провести всю ночь в обнимку с унитазом, поэтому, удобней устроившись на пустом диване, он принялся осматриваться вокруг. Двухэтажный дом, который они сняли для вечеринки, был довольно просторным, поэтому почти все помещались в гостиной, которая была уже в таком беспорядке, что Кёнсу мог только посочувствовать тому, кто именно снял этот дом, — залог ему точно не вернут.       Из самого угла, справа от дивана, раздался громкий смех, и Кёнсу перевёл взгляд на группку изрядно подвыпивших студентов, играющих в фанты, без которых не обходилась почти ни одна большая вечеринка. Там была парочка его одногруппников, несколько человек с потока и даже какая-то незнакомая девушка, которую наверняка пригласил кто-то из ребят. Среди играющих был и его друг Мингю, который сейчас вытворял что-то странное, очевидно вытянув какой-то фант. Смотреть на это было забавно, но вот сам Кёнсу в такие игры никогда не играл. Не хотелось ему позориться, выполняя частенько жестокие, да ещё и пошлые задания. Тем более что на этот раз в игре участвовал и придумывал наверняка ужасные задания не кто иной, как сам Бён Бэкхён.       Бэкхёна в их универе знал, наверное, каждый. Он был главным заводилой на всех вечеринках, душой компании и просто весёлым парнем, постоянно попадающим в неприятности, о которых на следующее утро знали все, включая весь преподавательский состав. Дерзкий, грубый, абсолютно ненормальный и очень странный — это всё было именно о нём. Про таких ещё говорят «без тормозов». Бэкхён не знал такого слова, как «нельзя», и постоянно перегибал палку, за что его пару раз хотели отчислить из университета. Вот только знакомых у него было слишком много.       Но даже при таком большом количестве знакомых и друзей, Бэкхён оставался персонажем весьма загадочным, о котором ходило немало слухов. Многие мечтали оказаться в списке его друзей или девушек. А может и парней. Ходили слухи, что он спал и с теми, и с другими. Подтверждений этим слухам никогда не было, но так говорили, а сам виновник не спешил никого в этом переубеждать, продолжая вести себя вызывающе и ничуть не стыдясь разговоров за своей спиной.       Бэкхён был полной противоположностью Кёнсу, и Кёнсу бы назвал его сумасшедшим. И вот теперь этот сумасшедший с не предвещающей абсолютно ничего хорошего улыбкой надвигался прямо на него. Кёнсу за своими мыслями совсем упустил из виду часть игры и не сразу понял, что вот-вот станет частью выполнения очередного задания, а когда, наконец, понял это, только и успел подняться на ноги. Вот только убежать не удалось. Бэкхён уже приблизился к нему вплотную, грубо обхватил его лицо руками и вцепился в его губы своими.       Толпа вокруг взорвалась одобрительными возгласами, оглушая замершего на месте Кёнсу, который на мгновение абсолютно перестал соображать, выпадая из реальности. Очнулся он в тот момент, когда Бэкхён, всё это время просто сминавший его губы, внезапно коснулся их своим языком, пытаясь приоткрыть и пробраться внутрь. Кёнсу вцепился в его плечи, силясь оттолкнуть, и резко дёрнулся назад в попытке вырваться. Вот только споткнулся о стоящий позади диван и, утащив всё так же крепко державшего его парня за собой, упал на него спиной.       Бэкхён, каким-то образом сумевший не разорвать поцелуя, оказался сверху, усаживаясь на его бёдра и сжимая их коленями, чтобы вовсе не дёргался, и с силой надавил ему на подбородок, заставив его рот непроизвольно приоткрыться. Кёнсу показалось, что он оглох, потому что крики вокруг вдруг стали доноситься до него словно сквозь толщу воды, когда он почувствовал чужой язык своим. Он сильнее вцепился в плечи придавливающего его сверху парня, но не мог сдвинуть его ни на сантиметр.       Бэкхён целовал его жёстко, будто пытаясь своим языком пробраться как можно глубже, буквально трахая его рот изнутри, а Кёнсу всё не мог понять, почему этот парень выбрал жертвой своих очередных издевательств именно его. Ведь удавалось же ему раньше оставаться незаметным для этого парня, почему же сейчас так не повезло?       И всё же он опозорился перед всем курсом — не надо было ему так много пить.       Наконец, всё закончилось. Бэкхён оторвался от его губ и самодовольно ухмыльнулся ему прямо в лицо. Вокруг всё так же галдела толпа, а Кёнсу чувствовал себя как никогда униженным.       — Ну, ты как всегда, — хлопнул Бэкхёна по руке один из парней, когда тот вернулся на своё место, — за что ты с ним так?       — Отличный поцелуй, — крикнул кто-то из другого конца гостиной.       Стараясь никого не слушать, Кёнсу кое-как поднялся, усаживаясь на диване, и забегал взглядом по полу. Как же было стыдно. Он постарался быстрее взять себя в руки и нацепить как можно более спокойное выражение лица, но ему казалось, что стук его сердца слышали все. Хотелось быстрее уйти из этого дома. Но в то же время совсем не хотелось казаться жалким.       Определённо — худшая вечеринка из всех, на которых он бывал.       И всё же он не выдержал. Ребята справа от него вернулись к игре, и он, незаметно поднявшись с дивана, вышел из комнаты. В ванной на первом этаже как раз никого не было, поэтому он спокойно зашёл внутрь, бросая взгляд на своё отражение в зеркале над раковиной. Его лицо было ужасно красным, волосы растрёпаны, а рубашка сбита. Поправившись, он коснулся пальцем всё ещё саднящих от жёсткого поцелуя губ.       Хоть ему и не хотелось этого признавать, целовался Бэкхён очень даже неплохо. Опыта у него явно было хоть отбавляй. Не то что у Кёнсу, у которого за все двадцать лет жизни было только две девушки, одна из которых почему-то абсолютно не любила поцелуи. И вообще была какой-то странной. Почему он вообще с ней встречался?       Кёнсу потряс головой, отгоняя от себя мысли о бывшей. Как раз в этот момент в дверь ванной кто-то застучался, требуя впустить внутрь, и Кёнсу поспешил открыть — было бы очень неприятно, если бы парня, который тут же ввалился в ванную, вырвало прямо под дверью. Скривившись, Кёнсу вышел обратно в гостиную, сразу же натыкаясь взглядом на большой стол в противоположном конце комнаты, на котором как раз в этот момент под весёлые крики большой толпы танцевал Бэкхён. И танцевал он стриптиз.       Кёнсу поймал на себе его игривый взгляд и снова скривился, ловя запущенную в свою сторону рубашку и тут же брезгливо отбрасывая её куда-то в сторону. Этот парень точно был сумасшедшим, и сейчас он расстёгивал ремень своих джинсов, явно намереваясь снять их перед десятками глаз и объективами камер телефонов, которые некоторые наблюдавшие уже успели подоставать. И Бэкхён бы точно разделся полностью, если бы кто-то из его друзей вовремя не стянул его со стола, под общий смех уводя обратно в угол гостиной, где они продолжили играть в фанты.       — Ты как?       Кёнсу обернулся. Рядом с ним стоял и подбадривающее похлопывал его по спине явно немало выпивший Мингю.       — В порядке, — пожал плечами он.       — Будешь с нами играть? — заулыбался тот, — там так весело.       — Не хочу, — выплюнул Кёнсу, неодобрительно косясь в сторону Бэкхёна.       — Ты такой скучный, — протянул Мингю, заговорщически понижая голос, — Соён тоже играет. Хочешь, я загадаю, чтобы вы с ней поцеловались?       Кёнсу словно током ударило, когда он услышал её имя, а в голове всплыло миллион таких желанных картинок. Соблазн был слишком велик. Пожалуй, он всё же сыграет в эту идиотскую игру.       Когда он подошёл к играющим, все дружно загалдели. Конечно, ведь никто не ожидал, что такой, как он, будет с ними играть. Но Кёнсу уже достаточно выпил и опозорился за сегодня, так что теперь мог позволить себе всё, что угодно. Да и уж очень заманчиво прозвучало предложение его друга. Соён и правда играла с ними, а того парня, с которым она целовалась в коридоре, не было поблизости, и этим можно было воспользоваться. Кёнсу решил, что вполне может урвать у неё хотя бы один поцелуй, даже если и в такой игре.       А игра действительно оказалась весёлой. Он, конечно, не играл в такое раньше, но частенько наблюдал, как играли другие. И это было весело — смотреть, как твои друзья делают что-то неприятное, стыдное, пошлое… Кёнсу даже не заметил, как развеселился. И веселился он ровно до того момента, как кто-то из ребят не вытащил фант с его номером.       Кёнсу тут же перевёл взгляд на своего друга. Мингю заговорщически ухмыльнулся, но только он открыл рот, чтобы озвучить желание, о котором они до этого договорились, как его перебил кто-то из парней.       — Пусть повторит поцелуй с Бэкхёном, — выкрикнул он, скалясь в его сторону, — я хочу это заснять.       Кёнсу едва сдержался от того, чтобы не врезать этому парню, но неожиданно вмешался второй участник этого желания.       — У меня есть идея получше, — широко заулыбался Бэкхён, — пусть выпьет мой фирменный коктейль.       Парни из его компании засмеялись, явно понимая, о чём шла речь. Кёнсу встретился глазами с извиняющимся взглядом пожавшего плечами Мингю. Но теперь уже ничего нельзя было поделать, и ему придётся выполнять то, что придумал этот ненормальный Бэкхён, который уже сбегал до столика с алкоголем и притащил разных бутылок, водружая их в центр круга. А дальше он принялся смешивать всё в одном стакане, добавив туда что-то ещё, что стащил с кухни. И всё это время его друзья беспрестанно посмеивались, точно предвкушая что-то весёлое.       Кёнсу уже было не по себе, но ведь они не стали бы предлагать ему что-то опасное. Ведь не стали бы?       — До дна, — провозгласил Бэкхён, протягивая ему стаканчик с готовым коктейлем.       Кёнсу с подозрением принял эту странную смесь из его руки и поднёс к лицу, принюхиваясь. Пахло вполне обычно.       — Не волнуйся, детка, это безопасно, — ухмылялся Бэкхён, подползая ближе, — папочка уже всё проверил на себе.       Кёнсу еле сдержался, чтобы не скривиться от его слов. Он вообще не понимал, зачем собирался пить это? Ведь только потому, что не хотел показаться слабаком. Мингю рядом похлопал его по плечу, и он опрокинул в себя фирменный коктейль Бэкхёна.       Поначалу он не почувствовал абсолютно ничего кроме того, что коктейль был просто ужасен на вкус. Но спустя пару мгновений, которые все вокруг молча пялились на него с выжидающими лицами, его скрючило. Тело свело судорогой, стакан выпал из его ослабевших рук, а в голову ударило, словно кувалдой. Он кое-как удержался от того, чтобы не завалиться на ковёр, только согнулся вперёд, оперевшись на руки. На какое-то время он потерял ориентацию в пространстве, а, может, даже и сознание, но потом всё вдруг вернулось в норму. Относительно. Он всё ещё был ужасно пьян, но чувствовал себя как обычно, когда очень сильно напивался.       — Офигеть, — выдал один из парней, глядя на то, как он медленно разогнулся, вытирая выступившие на глаза слёзы, — я в тот раз отрубился сразу, как выпил, а ему хоть бы что.       — Так это, получается, ты у нас слабак, — смеялся Бэкхён, поворачиваясь к Кёнсу, — ну, как тебе?       — Бармен из тебя ужасный, — только и смог выдавить из себя он, морщась от сильного головокружения.       Все вокруг засмеялись, включая Бэкхёна, и игра продолжилась, как ни в чём не бывало. Кёнсу поначалу чувствовал себя нормально. По крайней мере, ему так казалось. Просто чувствовал опьянение. Но спустя несколько минут игры ему стало хуже. Голова закружилась так, что он грозился в любой момент завалиться на ковёр. Он пытался терпеть, но потом понял, что больше не может.       — Я пойду, — сказал он Мингю, с трудом пытаясь подняться с места, — мне лучше полежать.       — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил тот, заглядывая ему в лицо, — ты весь бледный. Я отведу тебя наверх.       — Я сам, — отмахнулся от него Кёнсу, — у тебя сейчас задание.       Мингю и правда как раз выпало задание — выпить шот текилы, слизав соль с живота одной из девчонок. Его друг такое любил, и Кёнсу прекрасно это знал.       — Точно дойдёшь? — не унимался тот.       — Я его отведу.       Кёнсу кое-как повернул голову в другую сторону, чувствуя, как вот-вот разляжется прямо на полу. Мингю уже полез за шотом и солью, а Бэкхён рядом совсем не улыбался и выглядел серьёзным. Возможно, он чувствовал ответственность, потому и вызвался помочь, но Кёнсу совсем не хотел его помощи. Да и не слишком то он ему доверял.       — Без тебя справлюсь, — выплюнул он, сумев даже подняться на ноги, но тут же сильно качнулся, чуть не упав.       Бэкхён подхватил его под руки, забрасывая одну себе за плечи.       — Держись крепче, детка, — пропел он и потащил его в сторону лестницы.       И Кёнсу сдался. Всё равно он бы не смог сам дойти так далеко, а тем более по лестнице. Его тело словно немело, а в голове был такой туман, что он едва мог соображать. На втором этаже оказалось целых три комнаты, и одна из них как раз была свободна. Туда Бэкхён и затащил его, укладывая на кровать. Кёнсу тут же почувствовал облегчение.       Уложив его поудобнее, Бэкхён сразу же пошел на выход, погасив по дороге свет и захлопнув дверь. Наверняка, ему не терпелось продолжить игру. В комнате воцарилась тишина, только музыка приглушённо играла из гостиной. Всё это время Кёнсу лежал с закрытыми глазами, даже так чувствуя ужасное головокружение. А ещё ему казалось, будто он не лежал на кровати, а плыл по воде. Неприятное было ощущение.       Внезапно кровать рядом с ним прогнулась, а затем он почувствовал на себе вес чужого тела. С трудом распахнув глаза, он принялся вглядываться в темноту, распознавая в ней силуэт так и не ушедшего из комнаты Бэкхёна.       — Что ты?.. — начал было он, но не успел договорить, потому что парень над ним вдруг вцепился в его лицо руками, и, склонившись непозволительно близко, смял его губы своими, второй раз за вечер целуя его. Вот только теперь уже не на желание.       Кёнсу попытался поднять ослабевшие руки, которые двигались с огромным трудом, словно в невесомости, но когда ему удалось вцепиться в футболку Бэкхёна на его плечах, он понял, что всё равно не сможет его оттолкнуть. Даже совсем немного. Потому что сил не было абсолютно никаких.       Бэкхён терзал его губы долгих полминуты, пока, наконец, не оторвался, недовольно шипя от боли в прокушенной губе.       — А ты сильнее, чем кажешься, — сказал он, возвращая себе уверенный вид, — я думал, тебя отрубит сразу же, а ты ещё и сопротивляешься. Но так даже лучше, не придётся ждать.       Кёнсу с трудом понимал, что происходит. Зачем Бэкхён всё это делал?       — Ты свихнулся? — выдавил из себя он, пытаясь приподняться на локтях, но безуспешно, — что тебе от меня надо? Поиздеваться?       — О, нет, совсем не это, — нараспев протянул тот, крепче сжимая его бёдра коленями, — ты ведь слышал, что обо мне говорят? В университете?       Кёнсу попытался вспомнить все слухи, которые ходили об этом парне, но почему-то никак не мог вспомнить ничего, кроме того, что тот возможно спал с парнями.       — Мне плевать. Меня это не касается.       — Ошибаешься, — Бэкхён снова склонился над его лицом, выдыхая ему прямо в губы, — я ведь ещё в том году тебя приметил. Ты такой красивый и неприступный.       Кёнсу изо всех сил вжался в кровать, отворачиваясь, и влажные губы вдруг коснулись его щеки, оставляя мягкий поцелуй. Этот парень точно сошёл с ума.       — Отпусти, — снова протянул Кёнсу, собирая всю свою оставшуюся силу и дёргаясь в его руках, но всё так же безрезультатно, — я не из этих.       — Ах, да, — оскалился Бэкхён, чуть отстранившись, — тебе ведь нравится та девчонка с журналистского. И до этого ты, кажется, встречался ещё с двумя.       Кёнсу не верил в то, что всё это было реальностью. Откуда Бэкхён, с которым он вообще никогда не общался, мог всё это знать? Он что, следил за ним? Это казалось сном, не больше. Наверняка он просто заснул, когда тот донёс его до кровати, и теперь ему всё это снилось.       Эти мысли успокоили его и он расслабился, прикрывая глаза. Действительно невыносимо хотелось спать.       — Эй, не отключайся, — несильно шлёпнул его по щеке Бэкхён, выдёргивая из забытья, — мы же только начали.       Кёнсу вздрогнул, почувствовав лёгкую боль от удара — он абсолютно точно не спал. И сейчас Бэкхён и правда сидел на его бёдрах, сжимая его руки своими и касаясь губами места удара, плавно переходя поцелуями по линии челюсти.       — Какого чёрта? — снова попытался увернуться Кёнсу, но лишь скривился, когда тот поцарапал его подбородок зубами, — я же сказал, что не из этих. Найди себе другого.       — Но я хочу именно тебя, — раздражённо выдохнул Бэкхён, ведя его руки по кровати вниз, пока не придавил их своими коленями, — знаешь, к тебе так сложно подобраться. Но так даже интереснее. Ты ведь никогда не делал этого с парнями?       С этими словами он принялся методично расстёгивать пуговицы на его рубашке. Кёнсу, лёжа под ним, чувствовал, как его собственное тело немеет всё сильнее, абсолютно отказываясь слушаться. Он даже руки из-под его колен вытащить не мог. Как же он жалел, что выпил тот коктейль и теперь абсолютно ничего не мог сделать, чтобы оттолкнуть этого сумасшедшего и убежать куда подальше.       С каждой минутой ему становилось всё страшнее.       — Я не хочу, — жалобно протянул он, когда полы его рубашки распахнулись, обнажая бледную кожу, тут же покрывшуюся мурашками. То ли от холода, то ли от голодного взгляда Бэкхёна, который совсем его не слушал.       — Не бойся, детка, — прошептал Бэкхён, склонившись к самому его уху, и, прикусив мочку, мягко оттянул её, тут же отпуская, — я не сделаю тебе ничего плохого. И обещаю, тебе понравится.       Кёнсу поёжился, чувствуя, как руки парня мягко огладили его грудь, медленно спускаясь к животу и цепляясь за ремень штанов. Это всё не могло быть правдой. Его тела касался какой-то парень, целовал его, а он чувствовал, как от всего этого внизу становилось тепло. Но хуже стало, когда Бэкхён вдруг опустился ниже, проведя языком вдоль его шеи, поцеловал выпирающую ключицу и вдруг сомкнул свои губы вокруг его соска, несильно всасывая.       Кёнсу резко распахнул глаза, несдержанно выдохнув. В его голове вдруг всё перемешалось, и он не сразу понял, что произошло. Бэкхён ласкал своим ртом его сосок, свободной рукой оглаживая его грудь, да ещё и успел просунуть одно колено между его ног. И когда это всё успело произойти?       Ни одна девчонка до этого не делала ему ничего подобного, и он даже не знал, что его соски были такими чувствительными. Он буквально дрожал в руках Бэкхёна, пока тот игрался с его грудью, да ещё и потирался коленом между его ног. Это было слишком.       Кёнсу схватился свободной рукой за его плечо, отталкивая, и Бэкхён послушно выпустил его сосок изо рта, заставив крупно вздрогнуть.       — Не отталкивай меня, — в притворной обиде выдал тот, а затем снова растянул на губах довольную улыбку, сжимая рукой его полувозбуждённый член сквозь несколько слоёв одежды, — смотри, ты уже возбуждён.       Кёнсу стало невыносимо стыдно, и он попытался убрать руку парня от себя, но не смог — тело двигалось слишком заторможено, будто в замедленной съёмке. Бэкхён снова склонился над ним, целуя в губы, и Кёнсу не смог увернуться. Это было слишком тяжело.       — Расслабься и я покажу тебе, что с парнями может быть намного приятнее, чем с девушками, — выдохнул тот ему в губы, проталкивая второе колено между его ног и раздвигая их. Затем он опустился вниз, принимаясь расстёгивать его штаны.       — Не надо, — жалобно всхлипнул Кёнсу, пытаясь помешать проворным рукам разделаться со своей одеждой. Конечно же, безрезультатно. Бэкхён резко дёрнул его штаны вниз, приспуская сразу вместе с бельём, и быстро обхватил его налившийся кровью член, принимаясь медленно водить по нему, — не трогай…       — Почему? — наигранно удивлённо спросил Бэкхён, отмахиваясь от его рук и легко раздвигая локтями его ноги, которые он попытался свести, — разве тебе не нравится? Ты весь течёшь.       Будто в подтверждении своим словам, он провёл большим пальцем по головке, размазывая выступающую смазку.       — Мне не нравится, — почти простонал Кёнсу, краснея ещё сильнее. Потому что руки парня действительно доставляли ему удовольствие, и от этого ему становилось только хуже.       — Тогда может тебе понравится больше, если я сделаю так? — улыбнулся Бэкхён и обхватил губами его член, принимаясь медленно заглатывать.       Кёнсу, не успевший даже нормально вдохнуть такого необходимого ему сейчас кислорода, крепко зажмурился, напрягаясь всем телом. Это было так неожиданно. Всё происходящее всё ещё казалось чем-то нереальным. Но стоило признать, что этот парень сосал лучше, чем кто-либо из его бывших. Брал глубоко и сильно всасывал, играясь внутри языком. Да ещё и рукой себе активно помогал. Кёнсу, который и так был на грани отключки, снова почувствовал сильное головокружение. Единственным, что мешало ему вырубиться, было только сильное желание кончить. Потому что не кончить от такого минета было просто невозможно.       Бэкхён задвигал головой быстрее, крепче обхватывая твёрдый ствол, и Кёнсу невольно сжал его волосы пальцами, сильнее надавливая ему на голову. Он чувствовал, как вот-вот кончит. Оставалось совсем немного, и он не сдержал протяжного стона, уже предвкушая сладостную разрядку. Но Бэкхён не дал ему кончить, внезапно отстранившись, и Кёнсу потянулся руками, чтобы самому закончить начатое. Но и тут ему ничего не дали сделать, отбрасывая и без того ослабевшие руки обратно на кровать.       — Не спеши, — прошептал Бэкхён, резко сдирая с него штаны полностью, — это только начало.       И тут Кёнсу понял, что всё зашло слишком далеко. Он позволил какому-то парню трогать свой член, а потом ещё и взять его в рот, да ещё и чуть не кончил от этого. И теперь уже было бесполезно сопротивляться. Его тело абсолютно не слушалось его, в голове был туман, он был на краю сознания, а ещё чувствовал невыносимое возбуждение. Невыносимо хотелось кончить.       Бэкхён скинул собственную футболку, отбрасывая её куда-то в сторону, и, удобней устроившись между его ног, достал из заднего кармана маленький тюбик. Кёнсу обессилено наблюдал за тем, как тот выдавливал его содержимое себе на пальцы, растирая, а затем опустился всем телом на него, в очередной раз целуя в губы.       Целоваться с Бэкхёном всё же было приятно. Немного не так, как с девушками, но ничуть не хуже. Потому что целовал Бэкхён жёстко, даже грубо, совсем не давая Кёнсу возможности вести. И Кёнсу так увлёкся их поцелуем, что совсем не заметил, как Бэкхён завёл свою руку ему вниз, осторожно надавливая на сжатое колечко мышц.       Кёнсу испуганно сжался, запоздало понимая, что тот собирался делать. Этот парень собирался трахнуть его. Просто так. Напоил и собрался трахнуть. Кёнсу не хотел этого. Абсолютно точно не хотел. Он был возбужден и желал поскорее кончить, но не таким же способом. Этот сумасшедший просто пользовался его беспомощностью.       Кёнсу попытался уйти от его рук, но тот лишь сильнее прижал его к кровати.       — Тише, детка, — успокаивающе шептал Бэкхён ему на ухо, — расслабься. Папочка всё сделает в лучшем виде.       Кёнсу даже никак не отреагировал на его слова, сосредоточив всё своё внимание на ощущениях от проникновения. Всё равно он больше ничего не мог сделать, кроме как умолять парня остановиться. Но умолять — это последнее, что он будет делать. Больно совсем не было, только немного неприятно и очень непривычно. Хотелось, чтобы Бэкхён вытащил свой палец, но тот лишь проталкивал его глубже, вертя им внутри. Кёнсу это не нравилось, и он как раз хотел об этом сказать, когда палец внутри него вдруг согнулся, и его подбросило на кровати от странного ощущения. Странного, но чертовски приятного.       — Уже нравится? — улыбался Бэкхён, снова надавливая пальцем на то же место и явно наслаждаясь тем, как Кёнсу с каждым таким касанием сильнее сжимал пальцы на его плечах, — дальше будет ещё лучше. Будешь стонать и просить меня повторить.       Кёнсу не верил ему, потому что, когда тот принялся проталкивать в него второй палец, а затем и третий, стало уже не так приятно. Узкие стенки натянулись, отдаваясь лёгкой болью, но он терпел, сжимая зубы и пытаясь сосредоточиться на приятных ощущениях скольжения пальцев по заветной точке внутри. И в какой-то момент ему даже начало это нравится. Он бы даже подмахивал бёдрами навстречу его пальцам, если бы у него были силы, а так ему оставалось только жмуриться, кусать губы и сжимать чужие плечи.       Внезапно Бэкхён снова опустился вниз, во второй раз заглатывая его изливающийся смазкой член. И Кёнсу вдруг подумал, что, может, не так уж и плохо всё это. Потому что было слишком приятно. Пальцы Бэкхёна, задевающие что-то внутри него, и его горячий рот, ласкающий его член. Кёнсу никогда не испытывал такого сильного возбуждения, которое буквально раздирало его изнутри. Невыносимо хотелось кончить.       Наконец, он почувствовал, что скоро не выдержит. Он уже готов был взорваться, сжимая пальцы Бэкхёна внутри себя, когда тот вдруг выпустил его член изо рта и крепко сжал его свободной рукой у основания.       Кёнсу показалось, что он кончил. Из его горла вырвался протяжный стон, тело пробило крупной дрожью, мошонка поджималась, но вот спермы не было. Вообще. Бэкхён разжал пальцы только после того, как Кёнсу отпустило и он полностью расслабился на кровати. Возбуждение ничуть не спало, а его член продолжал стоять, прижимаясь к животу. Такого у него никогда не было.       Бэкхён точно издевался над ним.       — Я же сказал — не спеши, — улыбался тот, наблюдая за тем, как он пытался отдышаться после такого странного «оргазма», а затем снова несильно ударил его по щеке, — не отключайся, я ещё даже не вошёл в тебя.       — Не надо, — слабо протянул Кёнсу, плавая на краю сознания. Кажется, пальцев Бэкхёна внутри него уже не было, — я не хочу… больше.       — Но ты ведь хочешь кончить? — Бэкхён приспустил свои штаны, доставая свой собственный давно уже возбуждённый член, и, проведя по нему пару раз рукой, быстро раскатал на нём презерватив, вытащенный из кармана, — хочешь или нет? — снова спросил он, щёлкая по члену Кёнсу пальцами и заставляя его вздрогнуть.       Кёнсу смог лишь кивнуть, чувствуя, как болезненно этот щелчок отдался внизу его живота — возбуждение было слишком сильным, и он не мог с ним бороться. По крайней мере, не в таком состоянии.       — Хороший мальчик, — Бэкхён за бёдра притянул его к себе, шире разводя его ноги, — иди к папочке.       Кёнсу зажмурился. Было ужасно странно лежать почти полностью обнажённым под другим парнем, который собирался вставить в него свой член. Прямо сейчас. Он испытывал одновременно множество эмоций. Смущение, замешательство, страх и в то же время непреодолимое желание. Запретность того, чем они занимались, только подливала масла в огонь. Вся эта неправильность просто сводила его с ума.       Бэкхён придавил его за плечи к кровати и принялся медленно входить. Кёнсу тут же зажмурился от боли, сжимая его коленями и пытаясь оттолкнуть, но безрезультатно. Спустя несколько мгновений Бэкхён вошёл в него полностью, блаженно выдыхая.       — Ты такой горячий, — шептал он ему на ухо, оставляя поцелуй на его щеке, — и такой узкий.       С этими словами он двинулся назад, и Кёнсу не сдержал болезненного стона, крепче вцепляясь в его руки. Чёрта с два он будет ещё трахаться с парнями, если это так больно. Пальцами было хотя бы приятно.       — Больно, — всхлипнул он, когда Бэкхён снова заполнил его изнутри до самого основания.       — Потерпи, — успокаивал тот, продолжая всё так же медленно двигаться внутри него, — сейчас у нас не так много времени, в следующий раз я растяну тебя получше.       Мозг Кёнсу не сумел воспринять такую длинную фразу, он услышал только первую часть про то, что надо потерпеть. В этот же момент он почувствовал чужие губы на своих щеках, а потом и на губах. На этот раз Бэкхён целовал его мягко, даже как-то нежно, отвлекая от боли. И это работало. Через некоторое время Кёнсу заметил, что почти больше не чувствует боли, только её отголоски. А вот приятные ощущения, как тогда, когда Бэкхён что-то задевал внутри него пальцами, усилилось. Во много раз.       Бэкхён, очевидно почувствовав, что он расслабился, отстранился, опираясь на руки возле его головы, и ускорился. Теперь он двигался резче и сильнее, так, что Кёнсу под ним заскользил по кровати, хватаясь пальцами за покрывало. Ему было хорошо. Но он всё равно сдерживал рвущиеся наружу стоны, боясь, что кто-нибудь их услышит.       Бэкхён провёл языком по его подбородку и полностью распрямился, окидывая его сверху возбуждённым взглядом. Ещё никто не смотрел на Кёнсу так, как этот парень. Будто пожирая. Так, будто он принадлежал ему без остатка. Кёнсу не сдержал стона, заслышав который Бэкхён будто сорвался с цепи.       Кёнсу вцепился в его руки, крепко держащие его бёдра, и сильнее сжал его ногами. Потому что Бэкхён теперь двигался в абсолютно бешеном темпе, буквально выбивая из него стоны один за другим, нещадно раздирая его своим членом изнутри. Кёнсу больше не сдерживался. Он чувствовал, как внизу становилось всё тяжелее и тяжелее. Возбуждение снова достигало предела. Слишком сильное возбуждение, чтобы его выдержать.       Внезапно Бэкхён обхватил его изнывающий член рукой, принимаясь ускоренно водить по нему пальцами в такт своим толчкам, и Кёнсу заметался по подушке, не зная, куда себя деть. Он никогда не испытывал такого сильного наслаждения. Но оно было слишком тяжёлым. Он не мог его больше выносить. Он хотел излиться. Прямо сейчас…       Его тело подбросило на кровати, мышцы напряглись до предела, и он с силой оттолкнул Бэкхёна от себя. Он снова кончал. Очень сильно. Или ему так казалось, потому что Бэкхён снова сжимал его член у основания, не давая кончить «нормально». Кёнсу казалось, что его разрывает изнутри. Тело дрожало, пальцы, сжимающие покрывало, не разжимались, будто окаменев, а горло саднило от так и не озвученного немого стона.       Это была пытка.       — Больше не… — всхлипнул он, чувствуя, как тот снова вошёл в него в одно движение, — не могу…       — Ещё немного, — уверял его тот, — осталось совсем немного.       С этими словами он быстро задвигался внутри него, наконец, отпуская его член. Кёнсу снова потерялся в ощущениях, чувствуя, как немного ослабевшее возбуждение накатывает с новой силой. Невыносимо. Бэкхён, крепко сжав его бёдра пальцами, снова сорвался на мощные толчки.       Кёнсу не успевал дышать, он снова чувствовал, как ужасно хотелось кончить, но он боялся, что тот снова не даст ему этого сделать. Ещё одного раза он не выдержит.       — Бэк… хён, — протянул он между стонами, — дай мне… ммм… кончить… пожалуйста.       Бэкхён ему не ответил, продолжая вдалбливаться в его тело с такой силой, что с каждым толчком он будто терял сознание. И вот он снова почувствовал, что вот-вот кончит. На этот раз он не выдержал и повёл руками к своему члену, желая быстрее получить то, чего так давно хотел. Но Бэкхён ожидаемо не дал ему этого сделать, перехватывая его руки и сжимая их своими.       Кёнсу весь будто превратился в один сплошной нерв, который сейчас так умело ласкали, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие. Толчки стали короче и мощнее, член внутри него буквально разрывал его на части. В его голове вдруг всё померкло, а затем вспыхнуло яркой вспышкой. Тело пробило судорогой и он, наконец, излился, обильно кончая себе на живот, так и не притронувшись к своему члену.       Это определённо был самый сильный оргазм в его жизни. Такой сильный, что его почти отрубило. Или он всё же отрубился, потому что какое-то время плавал в темноте, пока Бэкхён в очередной раз не шлёпнул его по щеке, сжимая пальцами подбородок.       — Эй, Кёнсу, — услышал он его серьёзный голос, — не отключайся, слушай меня.       Кёнсу отчего-то послушно приоткрыл глаза, еле выныривая из темноты, окутавшей всё его тело.       — Слушай внимательно, — продолжал тот, шепча ему в самые губы, — если захочешь повторить — я всегда к твоим услугам. Я могу сделать тебе намного приятнее, если ты хорошенько меня попросишь. Слышишь? Приходи ко мне, и я буду любить тебя. Я это умею.       Кёнсу всё слышал. Каждое слово. Но потом его накрыло, и больше он ничего не чувствовал.       Бэкхён проснулся от тихого стука в дверь своей общажной комнаты, с трудом открывая глаза. Часы показывали половину третьего ночи, и он не имел абсолютно никакого представления о том, кто мог так внезапно нагрянуть к нему в гости. Соседа по комнате у него давно уже не было — он собственноручно выжил его в первый же месяц, а почти все его друзья разъехались на каникулы по домам.       Неуверенный стук в дверь повторился.       Вздохнув, он нехотя поднялся с кровати, поправив волосы и сбившуюся во время сна одежду. Подойдя к двери, он резко распахнул её, намереваясь послать нарушителя своего сна куда подальше, но тут же замер. Прямо перед ним, смущённо опустив взгляд, стоял ни кто иной, как сам До Кёнсу — его личный наркотик и афродизиак. Тот, кого он так долго ждал, но ничуть не сомневался в том, что он придёт. Это было лишь вопросом времени. А если быть точнее, то четырёх дней.       Кёнсу молчал, наконец, поднимая свой взгляд и заглядывая ему прямо в глаза. И Бэкхён, который наверняка поиздевался бы над парнем, будь тот кем-то другим, не смог сделать абсолютно ничего, стоя в проходе и зачарованно глядя на того, кто заставлял его чувствовать то, чего он не чувствовал ни к кому другому.       — Иди ко мне, — сказал он, протягивая руку в приглашающем жесте и ничуть не сомневаясь, что его послушаются.       Кёнсу сначала взглянул на неё, на мгновение задумавшись, а затем двинулся в его сторону, тут же оказываясь в его объятиях.       Дверь за ним тихо закрылась.