Союз на закате

      В Фонтейне медленно опускалось солнце, совершая закат. На улице уже совсем стихло, что очень странно для этого современного и оживленного города. Но именно в этой старой части города голоса людей стихали раньше обычного. Здесь никто не живет, здесь никто не гуляет, здесь нечем заниматься. Весьма скучное пространство для жителей. Но была изюминка данного места — два робота, олицетворяющих влюбленную пару, что танцуют каждый день в одно и то же время под косо падающие яркие лучи убывающего солнца. Для наблюдения за сием действием градостроителями даже были предусмотрены полукруглые трибуны, окружавшие площадку. Но увы, гражданам было интересно наблюдать за этим только впервые года, когда это новшество только-только появилось. Сейчас же большинство скучающе отводят глаза, когда туристы и приезжие с других стран спрашивают про данную достопримечательность. То ли дело оперный театр, в котором выступает… — Лини? — девушка быстро спустилась по ступенькам до нужного ряда и остановилась у его начала, не веря, что нашла своего парня в таком забытом месте. Лини выглядел весьма расслабленным и спокойным, что редко для его игривого и озорного характера чеширского котика. Более того, он так долго сидел неподвижно, смотря в одну точку… — Что-то случилось? — девушка обеспокоено присела рядом, готовая если что обнять и утешить. — Нет. Все хорошо. Как ты меня нашла? — Лини отвлекся от созерцания… чего-то и перевел взгляд на даму своего сердца. Смотря на ее беспокойное лицо, он сам начинал слегка волноваться. — Пфф… Это было весьма непросто, знаешь ли, — девушка, проанализировав, что на парне нет каких-либо травм, что выглядит он не так уж и расстроенно, начала сердиться и загибать пальцы, перечисляя места, в которых недавно побывала: — театр, парк, твой дом, пробежалась по рынку, чуть ли не допросила каждого торговца, расспросила Линетт и Фремине, сбегала за черту города и, прости меня, архонт, сбегала к суду, расспросила там охрану, а то вдруг тебя забрали на еще один «справедливый» суд, а я не знаю! — вся тирада сопровождалась тихими смешками Лини в его рукав, дабы скрыть ехидную улыбку. Но девушка заметила подозрительные покачивания плеч. Легкий удар в плечо не заставил себя ждать. — Ай, ах-ха-ха-ха, но зато смотри, как много ты сегодня проходила, — удар, — пх-ха-ха, ты же хотела больше двигаться! — Я о тебе беспокоилась, я чуть ли не всю стражу города на уши поставила! Хотела тебе показать свой новый выученный фокус! А ты… А… А что ты делаешь? — девушка будто вышла из транса и огляделась. Все та же скучная часть города Фонтейна, в которой она не была. Не была? Ну, да. Она же приезжая, но из своего дома боится и носа высунуть, поэтому ходит только по знакомым местам города, а в незнакомые не лезет. Вообще чудо, что она смогла добраться до этого места и не запаниковать за свою безопасность. — А почему ты раньше не показывал мне это место? — Лини как раз-таки город знает, так что все места для свиданий выбирал он. — Потому что это слишком сокровенное место… Для меня… — Лини снова посерьезнел, напрягая своего собеседника.       Девушка покорно ждала продолжения, но его не последовало. Лишь прохладный ветер потянул со стороны пролегающей рядом реки. И момент будто остановился. Ничего не двигалось, ничего не издавало звуков. Будто кто-то поставил мир на паузу. Но через некоторое время Лини тяжело вздохнул и потер уголки глаз, то ли от усталости, то ли пытался скрыть накатившиеся слезинки. — Я ведь тебе уже говорил, откуда я? — устало спросил он, смотря на слегка подрагивающие руки. Потер одну ладонь большим пальцем, разминая мышцы, как он обычно делал это перед выступлением. — Фонтейн? — как-то неуверенно прозвучало со стороны девушки. Лини хмыкнул, наклонил голову вбок и начал разминать уже мышцы шеи тонкими пальцами, что завораживало собеседницу. Все-таки она же находила его крайне привлекательным… — И да, и нет. Ты ведь знаешь про Дом очага? — Сиротский приют? — Да, мы с Фремине из этого злополучного места. Я не буду вдаваться в подробности того, что там происходило. Я прекрасно знаю, какая ты чувствительная в этом плане, так что обойдусь общими фразами. Просто знай, что это кошмарное место, которое не призвано воспитывать новых добропорядочных членов общества. Глава приюта — Арлекино, а дети — будущие фатуи. Поэтому обучение у нас было отличное от обычного. Там… Там… — Лини прикрыл ладонью лицо и напрягся. — Там было ужасно. Поэтому, когда мы сбежали, когда я впервые увидел это место… — Лини поднял голову и окинул руками все прилегающее пространство. — Это вдохновило меня жить. Жить по-новому. Жить не как брошенная сирота, побирающаяся на ярмарке. Жить, заботясь о младшем брате и Линетт. Жить, как Лини, величайший фокусник Фонтейна, а не как среднестатистический солдат фатуи. И это место — мой личный символ свободы. А это, — Лини кивнул на солнце. — Мое любимое время суток: весьма свежий воздух, нет лишнего шума от роботов, охраняющих город, нет житейской возни, и солнце! Солнце, наполняющее небо ярчайшими красками, напоминающие мазки цирка! — Лини встал со своего места, посмотрел на часы на башне, что возвышалась над площадкой около ее основания. Кивнув себе, Лини опять вошел в образ пьянящего искусителя, наклонился к девушке и галантно предложил ей руку. Девушка была слегка шокирована от такой быстрой смены настроения, но понимала, что лучше прошлое не тормошить лишний раз, если оно причиняет такую боль, которую хочется поскорее закрыть любыми радостями, хоть и незначительными. — А сейчас — почти подошло время. Мадемуазель, разрешите пригласить вас на танец.       Лини улыбался. Не как на сцене, когда он радовался, что смог взбудоражить публику своим новым трюком. Не как с семьей, когда он снова подшутил над Фремине, вгоняя того в краску. Не как с врагами, над которыми он насмехался перед тем, как нанести решающий удар. Не как перед лицом опасности, когда улыбка была его защитой. Он улыбался как-то устало, искренне и тепло. И в рыжих лучах он смотрелся еще более уютно. Хотелось кинуться ему в объятья, уткнуться в шею, утешить и вдыхать этот аромат чистого ветра вперемешку с запахом тела Лини. Сладкого запаха.       Но вместо этого девушка лишь молча вложила свою ладонь в ладонь парня. В ту же секунду Лини резко взял девушки на руки и прыгая через ряды стремительно направлялся к центральной площадке под крики: «Куда ты так торопишься? Почему нельзя спуститься по лестнице?».       Как только Лини опустил девушку на землю и принял позу, как в начале танца: положил одну руку на талию девушки, другую держал параллельно полу вместе с рукой напарницы; часы издали звук. В это же мгновение до этого неподвижная механическая пара будто очнулась ото сна. Мужчина повел свою даму вперед, завлекая в танец. Лини последовал за ними, затягивая свою спутницу. Танец роботов был неидеален, но в этом был их шарм — роботы пытались танцевать как люди, но мелкие детали, выдающие их происхождение, в движениях создавали атмосферу представления. Лини кружился рядом. Девушка весьма побаивалась огромных роботов, а эти были таковыми, ведь нужно было, чтоб их видели с дальних трибун. И как назло ее парень держался весьма на близком расстоянии от них. Вот-вот и точно задавят. Данные мысли сказались на зажатости в танце у девушки. Это не скрылось от зорких глаз. «Доверься мне, звездочка, они не заденут нас», — прошептал Лини на ухо девушки и чмокнул в висок. Спутница постаралась расслабиться, сконцентрировавшись на глазах Лини, его улыбке, на том, какой он сейчас. Захотелось запечатлеть данный момент в памяти на всю жизнь. Как они вместе впервые танцуют вальс, когда никто их не видит. Они абсолютно одни, наедине со своими чувствами к друг другу, со своими страхами и мечтами, что так смело они оголяли. Только ему. Только ей. И никому более. И ничто не могло прервать такую интимную ситуацию. И, сама того не замечая, девушка по-настоящему расслабилась, начала получать удовольствие и восторг от нахождения рядом с такими эстетичными машинами (хотя небольшой страх все равно пока не ушел). Это было действительно волнительно: они такие маленькие, кое-как поспевающие за огромными машинами, что так восхитительно танцевали уже который час, который день, который год… Как мурашки проходили от легкого испуга, когда робот совершил какой-то сложный элемент, и его рука прошла в нескольких сантиметрах от головы. И даже скрип и рокот их деталей внутри механизированных тел сливались в необычную мелодию, что пропитала весь Фонтейн. Он жил этой мелодией.       И вот, повторяя за мужчиной, Лини взял за талию свою девушку, поднял ее, кружась, и выполнил наклон, девушка откинулась корпусом назад, скрестив руки за шеей парня. Оба пытались отдышаться в такой позе, но почему-то не прерывали ее, глядя друг другу в глаза. Последний, самый светлый лучик солнца задержался на них, даже механическая пара ушла в тень, давая место для выражения новых эмоций и признаний друг другу. — Теперь, когда ты узнала, что я не такой уж и идеальный, и весьма эгоистичный, ведь мне тоже нужно место для себя, что в прошлом у меня были ужасно темные дыры, — начал сбивчиво бормотать Лини, не отводя взгляда, полного восхищения. — Ты примешь мою любовь? Пронесешь ли сквозь годы и невзгоды мои мечты у себя в трепетном сердце? Укроешь ли ты под своим крылом, когда мне необходима будет поддержка, защита и понимание?       Глаза девушки раскрылись от изумления, слезы предательски подкрались от переполнявших чувств умиления. — Если ты сделаешь то же самое в ответ.       И поцелуй — нежный, легкий и невыносимо полный обожанием к друг другу — стал прекрасным символом закрепленного союза.