Жаркий день

На улице была жара, солнце казалось, было там где его быть не могло. На небе не было ни одного облачка, которое могло загородить светило хотя бы на треть палочки благовоний. Прошло не так много времени, как свадьба Хуа Чэна и Се Ляня была сыграна. Четверти года как и не было. У супругов будто до сих пор был медовый месяц, они не могли не на секунду отлипнуть друг от друга, а если всё-таки и отлипали, то встречались так, словно не видели друг друга восемь сотен лет, ей богу и больше. В храме Водяных Каштанов было безлюдно, прихожан не было, а оно и понятно. Кто в здравом уме без резкой необходимости, в жару пойдет молиться Мусорному богу? Но в храме всё же были два человека – Непревзойденный князь демонов и его дражайший супруг – Наследный принц Сяньлэ, Се Лянь. Князь демонов находился на дворе и рубил дрова, так как погода была довольно жаркая а прихожан или прохожих не было, он снял с себя верхние одежды и нижнюю рубашку, оставшись в одних хлопковых штанах, он сложил ханьфу аккуратной стопкой у крыльца, а сам дальше пошел рубить дрова. Его Высочество проснулся и обнаружив, что его возлюбленного нет рядом. Он переоделся и заплел волосы в пучок, чтобы те не прилипали к спине. После, он вышел к нему, не издавая ни единого звука. Принц шел настолько тихо, что Хуа Чэн его не услышал. Собиратель цветов под кровавым дождем вновь замахнулся топором, чтобы разрубить бревно, но тут он почувствовал как маленькое, но крепкое и сильное тело обнимает его, положив подбородок на одну из ключиц. Руки Князя демонов дрогнули, и он отложил топор в сторону. – Гэгэ..? Ты уже проснулся..? – Да, но я вот хотел спросить, для кого же ты в таком виде, мой восхитительный муж, расхаживаешь? – как только он начал говорить кисти его рук, что обнимали его за торс начали двигаться, одна выше – ближе к груди, а другая ниже – ближе к паху, этими действиями он будто уточнял, что значит в “таком виде”, он говорил о том, что Хуа Чэн снял с себя верх. Пускай по Се Ляню и не скажешь, но он был ярым собственником в постели, особенно когда дело касалось его любимого супруга. Это доказывали багровые отметины разбросанные по всей груди и спине, особенно на ключицах. Всё тело Хуа Чэна пронзила легкая дрожь. Но он не растерялся и сказал: –Конечно же для моего гэгэ) – ухмыльнулся Непревзойденный, разворачиваясь. Собиратель цветов подхватил принца и поцеловал в губы, пропуская язык между нежно-розовых лепестков. – Гэгэ ты не будешь против исполнить супружеский долг среди белого дня ?) – Сань Лан! Прекрати, ты ведь и так знаешь ответ!... – Да… – помолчав перед тем, как ответить тихо произнес Бог Войны. – Мммм, как постыдно, Гэгэ. Как же ты будешь смотреть прихожанам завтра в глаза, когда вот отсюда, – взобравшись одной рукой под ханьфу, нажав уже на недевственное колечко мышц большим пальцем – будет вытекать моя сперма? – Сань мх… Сань Лан…! Хитро по-лисьи улыбнувшись, он занес его в храм и прижал его тело к стене. Хуа Чэн прильнул своими устами к губам развратно стонущего Се Ляня. Сразу два пальца проникли в колечко мышц, растягивая его на подобии ножниц. Из хризантемы начало вытекать семя оставшееся после их бурной ночи. Уткнувшись носом в шею Хуа Чэн томно прошептал: – Ты ещё не мылся, А-Лянь? А-Лянь. Он называл его так только в постели, а иногда так хотелось слышать это обращение из уст Хуа Чэна как можно чаще, ведь иногда так надоедало уже приевшееся, но такое родное «Гэгэ». Проникнув глубже добавляя третий палец, он нашел чувствительную точку. – Ах, я, мх хотел, ах чтобы оно осталось там подольше. – Черт, гэгэ Практически разорвав одежду на Наследном Принце, он приник губами к правому соску, чередуя посасывание, облизывание и покусывание, левый уже набухший бутон принялась массировать левая рука. Над головой Градоначальника Призрачного города разливалась чудесная музыка стонов его супруга. – Сань Лан, мх, так нечестно я полностью обнажен перед тобой, в то время как ты всё ещё одетый! Но видимо Хуа Чэн не обратил на это высказывание никакого внимания и принялся обновлять засосы, которые оставил ночью. ㅤСе Лянь поднял ногу и принялся поглаживать то место, где предположительно находился пах. – М, Гэгэ, не считаешь, что это провокация чистой воды? Вместо ответа он получил разочарованный полу-стон, что ласки прекратились. Однако, поддразнивать Непревзойдённого он не перестал. Сняв с себя нижние штаны, Хуа Чэн с мужем переместились на кровать. Поставили они ее после того, как первый раз занялись любовью в храме Водяных Каштанов, дело было в том, что у Се Ляня после весенних дел, поясница болела больше обычного. ㅤПриставив головку члена к смазанному семенем колечку мышц, Собирателю цветов вздумалось подразнить Принца, как делал тот, когда был прижат к стене. ㅤХуа Чэн стал водить головкой по чувствительной хризантеме не входя внутрь. Сверху, над головой Хуа Чэна начал слышаться скулеж, но Непревзойденный проигнорировал это. Бог Войны стал водить бедрами, чтобы Собиратель цветов под кровавым дождем наконец вошёл. Но Градоначальник прижал супруга к кровати своим телом и спросил своим обыденным, игривым тоном: – Чего желает Его Высочество? – Его Высочество желает, чтобы мы с тобой занимались любовью до потери сознания! Глаз Демона сузился, и его зрачок стал похож на зрачок кота или змеи. ㅤОдним резким толчком он вошёл внутрь полностью. Хуа Чэн услышал вскрик, и будто опомнившись стал ласкать шею и ключицы Принца Сянлэ. Однако это был стон не боли, а скорее облегчения. ㅤХуа Чэн начал двигаться. Стенки тесно сжимали член Непревзойденного. Это было волшебно до искр в глазах. В этот раз Хуа Чэн, как будто с цепи сорвался. Наверное, если бы они утром не занимались любовью проникновение было бы довольно болезненным. Кто же знал, что Се Лянь имеет кинк на грубый секс? К своему стыду он возбуждался ещё сильнее. ㅤВ уголках глаз Принца скопилась влага, Хуа Чэн наклонился к его лицу и слизал соленые капельки, утягивая того в поцелуй. В это время Бог потянулся к своему забытому, не обласканному органу, но тут его схватили за запястье. – Гэгэ, ты должен кончить только от моего члена, ты же можешь, мы ведь оба это знаем. Собиратель цветов под кровавым дождем сменил угол проникновения, теперь при каждом толчке, орган попадал прямо по простате. – Сань.. Ах, мх, Сань Лан я, я. Ах, я люблю тебя! Хуа Чэн продолжил оставлять свои метки. Если быть совсем честным, то он мог довести свою ревность до абсурда. Например завидовать своему собственному оружию, ведь «Гэгэ, любит это недо-оружие больше своего собственного супруга!» спросите почему? Да потому что «Гэгэ, ты погладил его по глазу, а когда ты меня в последний раз по голове гладил?» «Сань Лан, но я гладил тебя по голове вчера вечером, когда мы засыпали…» «Вот видишь! Ты любишь его больше!» Хуа Чэн поднялся до адамового яблока и укусил. Се Лянь излился себе на живот. Стеночки дырочки стали плотно сжимать орудие своего любимого. Демону хватило несколько особенно глубоких толчков и он бурно излился внутрь своего бога. Отдышавшись в воздухе повис вопрос: – Гэгэ, тебе понравилось? – Нет, – спокойно ответил Сяньлэ – П...п..почему? – Потому что я просил до потери сознания, Сань Лан, но я почему-то ещё чувствую, что нахожусь в реальности. В этот же момент, он почувствовал, что его перевернули на живот. – Лянь-Лянь, встань на четвереньки и прогнись, – попросил его муж. Се Лянь сделал всё, что его попросили. Пока Бог вставал, он невольно напряг живот. Сзади послышался звук, и Небожитель почувствовал, как по внутренней стороне бедра стекает теплая, вязкая субстанция. Как только Небесный Владыка понял, что тот странный звук прозвучал по его вине он только сильнее напряг живот, из-за чего эта мелодия звуков так и не прекращалась. Румянец, который и так заполонил все его щёки, переместился на шею и ключицы. – А-Лянь, я и не думал, что ты можешь быть таким развратным, – ухмыляясь сказал Князь Демонов. Усевшись между ног супруга Хуа Чэн произнес: – М, Гэгэ, как ты можешь оставаться оставаться узким, когда так растрахан? Наверное точнее сейчас уже не опишешь состояние, в котором находился Бог. – Сань Лан, прекрати драз..ах Жаркое дыхание обдало чувствительную дырочку. А когда вообще он стал так реагировать? Наверное с начала их супружеской жизни. Кончик языка Хуа Чэна начал ласкать вход, будто не решаясь входить. Со стороны Се Ляня казалось, что этот хитрый Демон заставляет его насаживаться на его бесстыжий язык. Небожитель не выдержал эту сладкую пытку и начал поддаваться назад. «О боже, он.. он трахает меня своим языком! Какое бесстыдство!» Хотя ему ли говорить о бесстыдстве? Ведь это он соблазнил Хуа Чэна, с какой стороны не посмотри. Вдруг тело принца мелко задрожало, и на Бога накатила новая волна оргазма. Отстранившись от влажной хризантемы Князь Демонов протолкнул указательный палец в сжимающуюся от пустоты дырочку. – Лянь-Лянь, только посмотри на себя. Ты как маленькая шлюшка, которую теперь не удовлетворит никто кроме меня... На это он лишь услышал полу-вздохи, полу-стоны. *** ㅤ Се Лянь уже не мог нормально соображать. Его голова уткнулись в подушку, а пальцы судорожно сжимали простыни под собой. – Мх.. Ещё.. Ещё! Монах уже лежал на спине, обнимая его талию своими ногами. Принц начал покрывать мимолетными поцелуями-бабочками линии челюсти перехода к ключицам. Его мужу, там будто мёдом намазали. На теле тут же начали расползаться ало-красные цветы. Это стало подстегивающим действием к ещё одному оргазму. Они уже сбились со счета, сколько раз кончили за сегодня. Оно и не удивительно тела Бога и Демона были намного выносливее, чем у обычных людей. Се Лянь обнял супруга за шею, понимая его голову к грудной клетке. – Сань Лан, я люблю тебя. – Я тоже люблю тебя, А-Лянь, больше, чем всю свою жалкую и ничтожную жизнь. ************* ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ На улице смеркалось, Принц уже посапывал в кровати, накрытый верхним ханьфу своего Сань Лана. Хуа Чэн наспех обтёр себя и любимого, он предусмотрительно закрыл дверцу храма на хлипкую защёлку. Как только он лег, притянул своего Бога к себе, обняв того одной рукой за талию, а другой прижимая его голову к своей груди.