Маленький взрослый – большой малыш

— Доброе утро, Антош, — улыбнулась Майя, когда заметила, как еще не до конца проснувшийся сын зашел на кухню. Арсений был еще в домашней одежде и готовил себе кофе в кофеварке. Она появилась у них совсем недавно, с окончательным переездом Арсения в их квартиру, как и еще несколько интересных вещей: большой умный телевизор, робот-пылесос и игровая приставка… Арсений научил Антона в нее играть, и иногда, когда вечером оставалось свободное время, они вместе рубились в гонки или «Mortal Kombat». Правда, детский режим без крови и насилия Арсений включил сразу, и убирать не разрешил. А Антону и не было это интересно. Он и так впечатлительный. — Доброе, — вяло пробормотал Антон. Майя, читавшая книгу за столом, подошла к Антоше и мягко его обняла. Антон прильнул у груди, прикрывая глаза. Такую картину Арсений наблюдал каждое утро. Майя Антошу очень любила, обнимала и нежила. Это было что-то вроде традиции по утрам. — Разнежишь паренька-то, — усмехнулся Арсений, мягко улыбаясь. — С кем я потом на рыбалку буду ездить? — Ничего я не разнежу. Он же мой сыночек любименький. — Майя погладила сына по спине и поцеловала в лобик. Антон был уже с нее ростом, поэтому до макушки достать было сложновато. Антон презрительно глянул на старшего, и незаметно показал ему язык. Это была не более чем шутка. По-настоящему никаких негативных чувств он к Арсению не испытывал больше. Арсений и Арсений. Он муж мамы, учитель и отчим Антона. С недавних пор он официально стал еще и его опекуном. Фамилию Антон все-таки согласился поменять. Зачем ему было единственному в семье быть Шастуном? Носить фамилию человека, который ушел навсегда из его жизни по своей воле… Арсений был в сто раз лучше, несмотря на все конфликты. Все документы с мамой они быстро поменяли, решив не затягивать. И только в школе Антон по привычке остался для учителей и одноклассников Шастуном. Даже Павел Алексеевич, который обо всем знал, иногда называл его по старой фамилии. Все спокойно на этом кончалось, вроде бы. На уроках все было прекрасно, Арсений публично не уделял Антону внимания больше, чем другим, и не относился к нему не предвзято плохо, ни предвзято хорошо. Антон и сам не пытался привлечь к себе лишнее внимание. В один из дней у Арсения выдался очень неудачный урок с пятиклассниками. Половина из них не поняла домашнее задание, в итоге выполнили его единицы, и урок сорвался. Никто не удосужился переспросить, узнать. Арсений начал новую тему, оставив задание на следующий урок, но все оставшееся время дети вели себя просто безобразно. Разговаривали, мешали. Арсений медленно выходил из себя. А на следующий урок пришел класс Антона. Учитель был зол, но старался тщательно это скрыть, чтобы не срываться на невиновных детях. Хотя семиклассники тоже не отличались идеальным поведением. Арсений быстро продиктовал тему, и после этого пара опоздавших после столовой ворвались в класс. Пришлось ждать, пока те быстро устроятся на своих партах, потому что пытаться перекричать шум, Арсений больше не собирался. Он и так повторил новую тему около двух раз. Он уже очень устал и был готов, либо сорваться на ком-нибудь, либо психануть и обрушить на детей неожиданную контрольную работу, чтобы дать время себе спокойно посидеть и успокоиться. У кого-то на задней парте упал пенал и его владелец, наклонившись, стал быстро собирать немного выпавшие ручки и карандаши. У Арсения уже был виден малюсенький загоревшийся фитилёк над головой. Именно в этот момент, ничего не подозревающий беззаботный Антон на первой парте спокойно наклонился к Сереже и попросил запасную ручку. Фитилёк дошел до мозга. Арсений хлопнул рукой по столу, заставляя пол класса вздрогнуть. — Антон, хватит разговаривать! — взорвался Арсений, грозно посмотрев на мальчишку. — Сколько уже можно. На первом уроке самостоятельную сегодня просто отвратительно написали. Сейчас десять минут от урока прошло, вы не даете мне тему начать, — обратился он уже ко всему классу и продолжил ругаться. Антон, услышав свое имя, медленно понял, что весь гнев был направлен на него. Он густо покраснел, не зная куда деться. От бури эмоций, казалось заложило уши, и все слова стали восприниматься сквозь какую-то пелену. Оно было к лучшему. Неосознанно, он пробормотал извинение, лишь бы от него сейчас отстали. Щеки медленно стали гореть, затем уши… Он опустил голову и закусил губу. Казалось, все лицо в миг стало бордовое, и он боялся посмотреть хоть на кого-нибудь, не желая выдавать свои чувства. Окажись он сейчас дома, один, тут же бы расплакался. Упал бы на кровать, накрылся одеялком. Или залез бы в шкаф, хотя Арсений его уже не раз ругал за это. А все потому, что когда случается приступ в шкафу, маленький Антоша очень пугается темноты. Не зная, где он находится, Тоша переживает еще больше, боясь куда-либо вылезти. И так и сидит там, пока Арсений не услышит и не вытащит его. Но плакать сейчас нельзя. Он в школе. Антон уставился на свою тетрадь, стараясь не шевелиться. — Если вы не настроены слушать новую тему, открывайте семидесятую страницу учебника, — продолжил злиться Арсений, и полистав свой учебник. — До конца урока пишите анализ стихотворения и отвечаете на вопросы. К следующему занятию, выучить его наизусть. Работайте! Арсений сел за свой стол, успокаиваясь после эмоциональной бури. Весь класс сидел тихо, боясь лишний раз пошевелиться. Когда у Арсений Сергеевича было плохое настроение, они всегда были аккуратными. Что-то говорить в этот момент было себе дороже. Весь оставшийся урок, Антон сидел, как на иголках. Пытался успокоиться, убедить свой организм, что ничего такого не произошло. Арсений не кричал на него сейчас при всем классе. А даже если и кричал… Это же было сто раз, почему именно сейчас это стало вдруг так волновать? Почему от этого глупого замечания так больно? Все лицо продолжало гореть, словно после долгой прогулки на морозе. В горле стоял неприятный шуршащий ком. Антон старался быть спокойным, но все же пара слезинок упало на парту и сразу оказались стерты рукавом рубашки. Насморк начался… Шмыгать нужно было как можно реже, чтобы никто не заподозрил, что он плачет, но при этом, чтобы и нос не щекотало. Отстойное чувство. До приступа по ощущениям было далеко. Словно все эмоции и чувства сейчас стали развиваться и давить в другую сторону. По-другому. Анализ стихотворения… Это то, что он всегда плохо понимал. Что писать? Как писать? Половину терминов он не знал, шаблон не запомнил. Спросить у Арсения? Точно нет! Это самоубийство. От этого Антон переживал сильнее, а еще нужно было ответить на вопросы. Сережа охотно подсказывал, что примерно нужно писать и когда, но Антон все равно не успел справиться со всем заданием. К концу урока он был очень зол на себя, обижен, очень хотел плакать и одновременно с этим послать кого-нибудь на три буквы, но сделать ничего из этого не мог. Оставшиеся три урока, Антон особо ничего не делал. Выполнял задания с кислым лицом, без энтузиазма, на переменах ходил грустный. Сережа видел, что что-то не то, разговаривал с ним на разные темы. Пару раз получилось посмеяться над какими-то шутками, но тему про Арсения не затрагивал. Говорили о новых фильмах, которые в кинотеатре, еде… — Да, можно сходить как-нибудь на новых Мстителей. Даже сегодня можно! Аа-a, или ты сейчас снова на дополнительное занятие? — спросил Сережа после седьмого урока. — Мм… Нет. Я сегодня не иду, — немного не уверенно сказал Антон. И быстро стал спускаться по лестнице на первый этаж. — Но сегодня же вторник… Ты говорил, что… — Сегодня нет урока, и ехать с ним я не хочу. Пойдем лучше в кино… — перебил Антон. — Хорошо, — просто кивнул Сережа. Они спокойно спустились вниз, пошли к раздевалке. Почти у самого входа в нее, Антон резко встрепенулся, затолкнул друга побыстрей внутрь, и сам прижался к стене. Через несколько секунд мимо раздевалки прошел Арсений Сергеевич вместе с Павлом Алексеевичем. Сережа хитренько улыбнулся и кивнул. — Я тебя понял, — по-доброму усмехнулся он. — А я думал ты очень послушный… — Я тоже так думал о тебе, пока не увидел, как ты домашку с гдз на перемене скатываешь, — улыбнулся Антон. — Ну я же не додик какой-нибудь. Я дома тоже отдохнуть хочу… — Согласен! Мне этот русский вообще не всрался! — нахмурившись, сказал Антон, забирая свою курточку. Сменку они переодели сразу в раздевалке, не собираясь лишний раз застревать в коридоре. Мало ли Арсений вернется, а они даже босиком убежать не успеют! Убедившись, что учителя русского поблизости нет, подростки накинули портфели и выбежали из школы. — Ух, круто! — вздохнул Антон. В груди бешено колотилось сердце, но как-то по приятному. Словно они сбежали из тюрьмы. Именно так Антон чувствовал себя, когда смотрел фильмы с таким сюжетом. Только теперь все было ярче. — Первый раз, что ли, бунтуешь? — усмехнулся Сережа. Он в отличие от Антона, ничего особенного не чувствовал. Хотя, с другой стороны, это и не он сбегал с урока грозного учителя. Они выбрали ближайший сеанс, забронировали билеты и вместе пошли в Бургер Кинг. После семи уроков оба были голодными. У Антона было немного своих денег. Бывали редкие случаи, когда родители давали на карманные расходы. Даже Арсений успел пару раз вручить ему надоедливую наличку сотками, которую мужчина не любил хранить в кошельке. Они заказали по бургеру и напитку. Сильно наедаться они не собирались. Потом купили дешевый попкорн на двоих в супермаркете, и незаметно пронесли в кинотеатр. Мальчишки весело проводили время. Пара раз за фильм, Антон так сильно хохотал, что сам был удивлен, что так умеет. Это было невероятно. Эмоций полные штаны, но только положительные! В детстве он ходил в кино с мамой, но вот так, просто с другом, с которым можно поговорить почти обо всем, — никогда до этого. Антон даже успел забыть о своей проблеме, и вспомнил только на обратном пути. Мальчишки неторопливо шли в сторону дома, эмоционально обсуждая фильм. — Не боишься, что влетит? — спросил Сережа, глянув на время. Школьные уроки закончились три часа назад. — Пф-фф. От кого? Я вообще-то ничего такого не сделал! Просто решил пойти домой сам. А дополнительные уроки, это не школьные. Я вообще не обязан на них ходить. — Да… Ладно, до завтра. Антон кивнул, и они разошлись, недалеко от его дома. Антон дошел до квартиры, представляя в голове разные сценарии своего прихода. Он аккуратно зайдет, прошмыгнёт в комнату, оставшись незамеченным. Может Арсения вообще еще дома не будет… Не сбылось. Как только Антон зашел в коридор, из комнаты вышла обеспокоенная мама, а следом Арсений. — Антош, ты где был, — подлетела мама, внимательно осматривая сына. Арсений выглядел не таким добрым. — Я просто гулял или мне что? Нельзя? — Антон мельком глянул на Арсения, который недовольно сложил руки на груди. — Конечно, можно, но ты мог хотя бы предупредить, — строго проговорил мужчина. — Где твой телефон? — В кармане… — Достань и загляни в него. Антон, нахмурившись, вытянул гаджет из кармана и разблокировал. Семь пропущенных от Арсения и пять от мамы сразу высветились на экране. Мальчишка чуть не поперхнулся от неожиданности. Он даже не подозревал, что игнорировал их столько времени. Ну все правильно. Он не включил режим со звуком после школы, и не слышал ни одного звонка. Только теперь он понял, что по настоящему влип. — Сегодня занятие по русскому языку должно быть. Мы потом об этом поговорим. Иди в ванную, а потом кушать. — Я сам могу решать, когда мне надо в ванную, а когда нет! — зло проговорил Антон, проходя мимо родителей, и скрылся в своей комнате. Взрослые удивленно переглянулись. — Припозднился подростковый возраст, что ли? — пожала плечами Майя. Что удивило самого Антона, ему так и не влетело. Арсений вскоре попытался выяснить причину такого поведения, но снова напоролся на грубость. Причем грубость была разумная. Не выходила за грань, чтобы можно было наругать, но и в голосе отчётливо слышалась. Все дополнительные занятия учитель отменил, решив, что Антон больше не хочет заниматься. Сказал, что пока он хорошо учится, это не обязательно, но в любой момент Арсений может снова назначить спонтанный урок. — Антон, сегодня нужно помпу поменять, — Арсений зашел в комнату со всем необходимым. Мальчишка сидел за столом и делал уроки. — Я уже поменял, — вздохнул Антон, делая сосредоточенный вид. — Сам? — растерялся Арсений. — Сегодня? Ну-ка покажи… Арсений учил Антона, как это делать недавно. Там совсем нет ничего сложного, просто запомнить все нужно. Но он даже не думал, что подросток так быстро решит действовать самостоятельно. Антон раздраженно закатил глаза, и не отвлекаясь от учебника, одной рукой задрал край футболки. Арсений немного наклонился, чтобы внимательно рассмотреть. Красивая новая беленькая помпа, поставлена действительно недавно. Дополнительную наклейку Антон клеить не стал. Подросток хорошо справлялся с тем, чтобы не трогать лишний раз устройство и ходил очень аккуратно. А вот маленькому Тоше дополнительное крепление было просто необходимо. Не мало усилий Арсению пришлось приложить, чтобы малыш не трогал лишний раз ее пальчиками, и не пытался содрать. Маленькие пальчики так и чесались, чтобы отклеить что-нибудь. Поэтому в какой-то момент, мужчина стал ставить помпы малышу на спинку, чтобы лишний раз не дотягивался ручками. И вообще, чтобы глазки не мозолила. Заметив на столе девайс для помпы, Арсений взял его, чтобы проверить. — Ну хорошо… — медленно проговорил Арсений. Уже через час, Антон сидел на ковре в гостиной и играл в приставку. Один. Арсения он звать не планировал, потому что был все еще обижен на него. Да и вообще внутри было желание все делать наоборот тому, что говорил старший. — Антон, ты уже все уроки сделал? — удивился Арсений, заглянув в комнату. — Мм… Да… Антон продолжал бежать персонажем, не отвлекаясь. — И стихотворение выучил? Антон завис. Даже жать на кнопки джойстика перестал, но на старшего так и не взглянул. Антон не собирался учить то самое стихотворение. Это он решил почти сразу. Ну и что, что его на завтра задали? Очень не хотелось тратить на него столько времени, а вот новая игра на приставке очень притягивала. Антон еще не хотел выполнять упражнение по русскому, но потом все же сделал его кое-как, не очень стараясь над почерком. Просто чтобы Арсения еще больше не злить. — Да, — ответил Антон, и продолжил играть. Если бы ответил правду, то забрали бы приставку, а ему такое не надо. — Хорошо, рассказывай. Мальчишка нахмурился и недовольно взглянул на Арсения. — Завтра урок, завтра и расскажу! Арсений не стал настаивать. Не хотел подвергать Антона излишнему контролю. Завтра, так завтра… Подростку, наверное, и так сложно варьировать между отношениями с учителем и отчимом.

***

— Хорошо, Сергей, пять, — кивнул Арсений и поставил оценку в журнал. — Ш… Антон? — Я не выучил, — спокойно сказал Антон и пожал плечами. Он был таким умиротворенным, словно все и было так задумано. Словно говорил слова по сценарию, который к его жизни никак не относился на самом деле. — То есть как, ты не выучил? — Брови Арсений взлетели вверх, а через секунду в глазах промелькнула злость. Антон продолжил сохранять наигранное спокойствие, уголок губ дернулся, сдерживая какое-то внутреннее наслаждение. Как давно он об этом мечтал? Спокойно не сделать домашку, не боясь Арсения Сергеевича, и еще так смело об этом говорить. Нет, конечно, страх еще был где-то внутри, но точно не такой, как раньше. — Ну вот так… Не выучил, ставьте два, — снова пожал плечами Антон. — Дневник принести? — в конце Антон не смог не улыбнуться, но быстро постарался придать серьезное выражение лицу. — Ну принеси. Антон уверенно подошел к учительскому столу. Арсений на него смотрел очень строгим взглядом. Так, что на секунду Антон даже стушевался, а вся уверенность пропала. Арсений не шевелился, продолжал прожигать мальчишку глазами, и дневник брать не спешил, пока Антон сам не подсунул его и не открыл на нужной странице, чтобы наконец, Арсений переключил свое внимание. — После уроков останешься, — проговорил мужчина, выводя очень громоздкое замечание и оценку посередине дня в дневнике. — Ну не знаю даже… — тихо пробурчал Антон, и поспешил ретироваться на место. — Зато я знаю!