Посетитель

Еженедельно Байрон посещал местное заброшенное кладбище Старр, а вместе с ним - своего скалозубого любовника, с которым на людях они играли в игру "я тебя не вижу". Байрон увлëкся когтявым подлизой, считая его поведение терпким, приятным. Оттого и закрутился этот странный маленький роман на старости лет. Хотя, может, ещë совсем немного - от ужасной скуки: гулять по кладбищу в поисках змей и других тварей в одиночестве иногда надоедает. Потому Байрон частенько стал полоскаться у вампира в доме под видом "домой далеко ехать". Пару раз даже на ночь оставался. Через какое-то время вампиру стало внезапно интересно тоже поглядеть на змей, жуков, ящериц и бабочек, которых собирал Байрон, особенно ближе к лету: новоиспечëнные детëныши и личинки входили в состав его лекарственно-ядовитых экспериментов. И он принял (конечно же, абсолютно без влияния серпентолога) ответственное решение ходить "в леса" вместе с ним. Аргументриуя: "если что, смерть констатирую". Таскался, конечно, не из-за Байрона и желания вгрызться ему в шею, а из чистого интереса к хладнокровным (одному хладнокровному) и гробовой тишине. В прямом смысле. Она лишь иногда разбавлялась едкими комментариями и смехом, отпускаемыми, в основом, в сторону Мортиса и его "мертвяцкой натуры, которая притягивает змеюк и мышей, как магнит". Обижался ли Мортис? Ещë чего! В основном его это очень забавляло и он тоже подшучивал над мужчиной, говоря, что его кровь, ровно как и змеиная, холодная и невкусная. Врал. На кладбище зелено и пусто. По его виду можно было сказать, что заброшено не так давно. Может, некоторые могилы до сих пор посещались родственниками и друзьями погибших, ведь выглядели они достаточно ухоженными. Но большую часть, конечно, занимали ровненные с землëй захоронения, кое-где с полуразрушенными статуями, упавшими деревьями, поросшие кустами и осокой, в которых как раз были излюбленные местечки змеиных и жучих гнëзд. Байрон, сегодня отчего-то улыбающийся, вышагивал по еле видной тропинке в самую гущу покосившихся крестов, выискивая блестящими на солнце глазами новые места. Нужно отдать должное, кладбище было хоть куда! Пожалуй, за свою жизнь мало он повидал настолько огромных и нетронутых дебрей с таким количеством различного зельематериала. Мортис же, переняв светлые настроения и скрасив их некоторой задумчивостью, иногда ненадолго замедлял шаг, разглядывая свет, играюче переливающийся на огромном количестве зелени, везде и всюду испещряющей их долгий путь. Сегодняшней их целью были в основном змеи, в такие дни Байрон брал вампира с собой как дополнительную вешалку для банок и сумок. Возможно, этой ролью он не слишком был доволен, но лезть с таким же рвением в змеиные гнëзда тоже не особо горел желанием. Байрон, приметив большое гнездо издали, уже неторопливо натягивает перчатки, переходя на медленный шаг... С азартным прищуром он приближается к гнезду, опускается так же медленно и опасливо перед тем, как запустить руки в достаточно громоздких перчатках и, резким движением впиваясь в небольшое отверстие в земле, разрывает его, обличив "змеиную комнату" с юной кладкой яиц, охраняемых уже взбешëнной матерью пока неизвестной змеи. Байрон закрывается от бросившейся на него твари, метко схватывая свою добычу на лету. - Медянка... - со вздохом произносит серпентолог, наблюдая, как Мортис прикручивает крышку на банке с пойманной. - На грюзу похожа, - отвечает Мортис, вглядываясь в чëрные бусинки глаз через стекло. За время, которое он провëл с мужчиной, ему хватило историй и фактов о самых разнообразных видах змей, потому, может, его предположение было верным? - Сам ты грюза! Где там она с медянкой по размеру бы рядом стояла, - Байрон фыркает, уже копошась в кладке яиц, собирая бережно несколько самых, по его мнению, правильных и в будущем полезных экземпляров. На очевидный подкол Мортис никак не среагировал, уставившись под чëрное дерево в паре метров от них. Казалось, что прямо в его гнилых корнях он заприметил какое-то копошение. Оставив Байрона, он делает несколько шагов в вперëд и почти сразу видит, как из-под корня на него уставилась змея, замерев так же от испуга, как и он. Услышав тихое шипение острым слухом на подобного рода звуки, Байрон осторожно поднимается, бросив лоток с собранными яйцами на земле. - А чего она такая большая? - Мортис оглядывается, чтобы посмотреть на реакцию серпентолога, который в этот момент прищуривался, разглядывая тварь через очки. - Это щитомордник, который мне очень нужен, - вполголоса отчеканил мужчина, выделяя особенно "очень" и не отводя взгляда от маленьких жëлтых глазок змеи, теперь немного приподнявшейся над землëй. Только Байрон двинулся в сторону корней, как змея, открыв широко белую изнутри пасть, пустилась прямо под корень дерева. К сожалению твари и к счастью для лекаря, бежать ей оттуда было некуда. Мортис, подойдя ближе к "пещерке" между корней, мог видеть пустые попытки Байрона вытащить змею из небольшого пространства, куда его рука в неудобной перчатке с трудом вмещалась. Действо это его весьма забавляло. Мгновенье поразмыслив, он присел рядом, оперевшись одной рукой на чëрный корень. - Давай помогу, - он было сделал попытку влезть, но в итоге неслабо получил по запястью. - Куда?! Она ядовитая! - серпентолог, не вынимая руку из отверстия, уставился на Мортиса, грозно нахмурив брови. - А я мëртвый, - парирует вампир. - Даже если укусит - поболит и перестанет. - Ох, ладно, только потом не жалуйся, - обескураженный и раздражëнный лекарь освобождает немного места рядом с собой, начинает командовать: - сейчас я быстро убираю руку, она сама кинется вперëд, успей прижать еë к земле. - Будет, - Мортис опустился на колени, загорождая все пути отхода для будущей пленницы. Байрон вытягивает руку из корней достаточно медленно. Когда змея не появляется у выхода, Мортис усмехается, легкомысленно запуская руку в открывшийся проход. Серпентолог успевает только немо открыть рот и замереть, как откуда-то из глубины дерева появляется сжатая вокруг извивающегося тела змейки рука Мортиса. Лишь через секунду становится заметно, что она впилась зубами в пространство между большим и указательным пальцем. Все те долгие две секунды, что серпентолог открывал новую банку, вампир, тихо шипя от пронзившей боли, змею всë равно не отпускал. В конце концов, Байрон заталкивает прыткую в банку, быстро закручивая дырявую крышку. - За такое я готов тебе заплатить... - Байрон несколько секунд не в силах отнять взгляда от шуршащей добычи. Однако, вспомнив об укусе, обеспокоенно оборачивается в сторону Мортиса. Тот, поджав губы, глядит на кровь, крупными каплями надувающуюся над поверхностю кожи, встряхивает рукой. - Глупый, - не сдерживается серпентолог. Но всë-таки хватает вампира за запястье, поднося ближе к лицу. Крутит немного, рассматривая отпечатки зубов на тыльной и лицевой стороне ладони. - На кой чëрт, скажи на милость, ты полез голыми руками в эту нору? - да, может, эта змея не является смертельно опасной даже для обычного человека, но вдруг это было бы так? Хотя, Байрон в таком случае даже не подпустил бы Мортиса близко. - Брось, ничего мне не будет, - отвечает вампир, выпутываясь из крепкого хвата чужой руки. - Легкомысленно полагать, что нечистокровный избавится от всех людских опасностей, - Байрон, специально надавив на неприятную для вампира тему кровей, поднимается с места, отряхиваясь. - Змея не самая опасная, но в любом случае, руку нужно обработать. Мортис, немного раздражëнный из-за затронутой темы, понимает, что Байрон прав. Но даваться на какие-то обработки он внутри отказывается. Из вредности. Дальнейший их путь не был так удачлив: поймав к текущим ещë две змеи, Байрон решил закругляться из-за надвигающейся дневной жары. К тому же, исходя из своих наблюдений, он мог полагать, что мертвец чувствует себя неважно. О чëм, конечно, молчит всю дорогу назад, не желая признавать допущение ошибки с его стороны. Всë-таки он не остановил вампира и теперь не мог избавится от этих слегка навязчивых мыслей, топчущих его уверенность в своей профессиональности. Возвращение в дом, как и всегда, сопровождалось беседой (в основном о змеях) за чашкой кофе. Порой - чего-нибудь покрепче, как сегодня. Бутылка вина, распитая не до конца с прошлого раза, украшала залитый пятнистым золотом солнечных бликов деревянный стол. По просьбе серпентолога Мортис, выставив немногочисленные банки со змеями на солнечную сторону, занял место там же - прямо перед окном, ловить летнее тепло холодной кожей. Всë-таки нечистокровность, от которой он так сильно отнекивался, давала некоторые мелкие плюсы в виде иммунитета к солнцу. Байрон в свою очередь мостится на теневой стороне. Насколько ему помнится, сладковатый алкоголь, сейчас разливаемый по забавным и совсем не подходящим для вина сервизным кружечкам в цветочек, был не сколько пьянящим, сколько согревающим. Время от времени поглядывая на довольное лицо Мортиса, чуть не расплывающемся в широкой довольной улыбке от тепла, он не мог не отпустить очередной саркастический комментарий, прерывая недолгую тишину: - Точь-в-точь ты как гадюка на солнце пригрелся, - после он ухмыляется, отпивая пряное вино. - Гадюка тут только ты! - парирует Мортис, так же делая крупный глоток и ощущая, как вино греет приятно горло, комком тепла перемещаясь к желудку, где расплывается. Байрон смеëтся. Вампир вытягивает руки на тëплой поверхности стола. Пульсирующая всë время до этого боль в месте укуса тихнет, и он прикрывает глаза, чувствуя, как вместе с болью отходит головокружение, которое, наверное, случилось из-за яда, попавшего в организм. - Скажи мне, укус зудит? - Байрон приближается к рукам на столе, поправляя очки и вглядываясь в краснеющие следы, так явно выделяющиеся на бледной коже. Мортис совершенно нехотя приоткрывает один глаз, его лицо принимает раздражëнное выражение. - Может быть, - он бросает недоверчивый взгляд то на Байрона, то на свою раскрасневшуюся руку, на которой, вероятно, на месте укуса потом будет синяк. - Значит, придëтся обработать это... - лекарь, будто всë время до этого надеющийся на то, что рука не болит, полез в сумку. Благо, он позаботился о нужных человеческих лекарствах. - Зачем? Само заживëт, я же быстро регенерирую, - Мортис, отрицающий наличие какой-либо проблемы, верил в чудеса вампирской подноготной. - Послушай, - лекарь настаивал строже, - мне следует последить за твоим состоянием. - Ладно... Я схожу промыть руку снова? Байрон, поначалу не разобравший хитрецу в голосе Мортиса, издаëт короткое: "мгм", не отнимая взгляда от сумки, из глубин которой уже появились бинты. Вампир почему-то не выбрал кухонный кран, а пошëл на второй этаж. Это заставило лекаря заподозрить неладное. Проходит минута, две, три... Возмущëнный Байрон поднимается с места, захватя с собой нужную мазь и бинт. Он знал, как Мортис любил играть с ним в глупые игры, но разве сейчас это было уместно? Только теперь серпентолог понял, что зря не обратил внимания на хитрый тон и то, как быстро вампир перестал препираться. Обычно он делал это до последнего... Мужчина, поднявшись на второй этаж, обнаружил, что ванна пуста. - Ну что за игры... - со страдальческой улыбкой вздыхает Байрон, не в силах слишком злится на мертвяцкую натуру. Он открывает дверь спальни, находящейся прямо напротив. Здесь находит лишь тишину, прохладу и полумрак из-за задëрнутых плотных штор. Догадавшись, что в этот раз учудил зубатый, лекарь проверяет под кроватью и шторой - никого. Теперь единственное непроверенное место - старый плотяной шкаф. Стараясь бесшумно приблизиться к нему (что получалось плохо из-за деревянного пола), он-таки издаëт особенно громкий скрип. Замирает на мгновенье и улавливает тихий смешок, доносящийся из шкафа. Быстро сократив дистанцию, он распахивает дверцы, с готовностью поймать Мортиса так же, как недавно ловил щитомордника. Теперь тоже существовала вероятность того, что его укусят... И попытка поймать "гадюку" покрупнее в этот раз так же увенчалась успехом: вампир вырывается из шкафа, однако лекарь успевает схватить его за запястье на лету. От неожиданности и боли, пронзившей так неудачно руку, за которую схватился Байрон, Мортис спотыкается о край ковра и валится с ног, чуть не утащив вслед за собой мужчину. Но он, к своему счастью, устаивает на ногах, лишь пошатнувшись от резкости рывка. Мортис шипит и корчится, переворачивается на спину. Байрон опускается рядом, немного ослабляя хватку, но руку не отпускает, не смотря на то, что Мортис, на первый взгляд, теперь сдался. - Всë! Отпускай! - вампир теперь выглядел почти жалко, будто Байрон загнал его в угол, как зверушку. - Нет, - лекарю нравилось видеть повиновение, а болезненное шипение выдало Мортиса с поличным. - Дëрнешься - будет больно, - поставил точку мужчина, откручивая колпачок мази свободной рукой. Мортис прикладывается головой об пол, вздыхая. Сдаëтся ровно на пару секунд, прежде чем накинутся на занятого ранением серпентолога с зубами. Бросается, словно змея, сжимая руку с мазью челюстями, но не прокусывает насквозь, только сдавливает. - Ты в своëм уме?! - восклицает лекарь, дëрнувшись от неожиданности. Очки с его переносицы покосились и спали. - Омпумтм! - зажëвывает слова Мортис, не разжимая зубов. Байрон освобождает руку вампира, чтобы зажать пальцами нос мертвеца, перекрывая кислород. Тот скалится, оголяя дëсна, но чужую руку-таки отпускает. Хватка лекаря перемещается на предплечье больной руки и только теперь тишина со стороны Мортиса не кажется ему слишком подозрительной. Потому, со вздохом облегчения, Байрон возвращает очки на место и собирается продолжить начатое. Его пытается прервать чужая колкая реплика: - Змеелов недоделанный, я тебе ещë покажу... - Мортис теперь только злобно уставился на Байрона из-под нахмуренных бровей, но попыток напасть больше не делает. Грозится только. - Покажешь, покажешь, - непоколебимым и нарочито мягким тоном произносит Байрон, не отвлекаясь от нанесения мази. Мортис ëжится - больно. Кажется, мазь пришлась не по вкусу ранению и оно начало гореть и щипать. Реакция вампира разжалобила лекаря и он, приговаривая тихо "потерпи-потерпи", закончил наносить мазь с двух сторон ладони, теперь уже еле придерживая Мортиса за запястье, поглаживая его пальцами. Не раз ему доводилось пережить укусы самых разнообразных змей, потому он разделял саднящую боль, которая Мортису не была так же привычна, как ему в своë время. - Расправь пальцы, - скомандовал лекарь, и вампир, повинуясь, сделал это через боль. Не совсем так, как нужно, но достаточно. Бинты легли ровными белыми полосками знающего своë дело человека. Мертвец наблюдал за последней вознëй, параллельно разрабатывая свой план мести... За что конкретно собирался мстить он сам не до конца понимал. Наверное, за зажатый в драке нос или за то, что Байрон в который раз использовал его нечистокровность в споре. Серпентолог заканчивает с рукой, отрывая край завязанного бинта зубами, как внезапно чувствует, что недавно податливая рука вампира теперь крепко сжала его лицо. Со стороны Мортиса он лишь слышит злобный смешок, перед тем как его опускают назад, укладывая на лопатки. Вампир ловко наседает сверху, застав Байрона врасплох. Попытка сопротивления не увенчалась успехом - мужчина никак не мог выпутаться из крепкого захвата всеми костлявыми конечностями вампира и любая попытка рыпаться тут же пресекалась когтявым хватом. - Я из тебя сделаю кожаный мешок, - Мортис скалится, довольно глядя на старающегося сохранить самообладание Байрона. - Паразит облигатный, - выдавливает кое-как лекарь, отплевываясь от оставшегося во рту кусочка бинта. Мортис, победно воркуя, приближается к шее мужчины, пытающегося отвернуться. Широко обхватывает еë челюстями поперëк, смыкая несильно и чувствуя, как Байрон замирает. Вампир наслаждается трепещущим в волнении чужим сердцем, чувствуемом его грудью сквозь тонкую чужую рубаху. Лишь одно его неосторожное движение способно доставить им обоим столько проблем... он наслаждается этим. Смакует долгие пару секунд кадык, бегающий по чужому тëплому и так манящему горлу. Потирается торсом о чужое тело, с неохотой отстраняется, напоследок царапнув нежную кожу. Поднимается, к собственному удивлению находя прямо под своим задом чуть ощутимый бугор чужого возбуждения. Снова оголяет зубы, хитро улыбаясь во все сорок четыре: - Похотливый старикашка, - Мортис выгибается немного, стискивая ладонями грудь серпентолога, елозит прямо по его причинному месту, - боюсь представить, что было бы, если бы я тебя по-настоящему укусил... Байрон, сейчас так желающий закрыть лицо рукой от стыда, сводит брови к переносице, не желая думать о нарастающем от чужого потирания возбуждении. Вздыхает, мгновение скулит, но в ответ сказать ничего не может - Мортис прав, лекаря ужасно заводила угловатость и цепкость вампира. Он был без ума от игривости и иногда слащавости манипулятора. Несмотря на то, что щенячьи нежности обычно не приходились ему по вкусу, приторность Мортиса казалась ему больше змеиной, оттого необычной и манящей. Вампир с удовольствием разменивал холод своего мëртвого тела на тягучее возбуждëнное тепло серпентолога, переминаясь на нëм, пока вскоре ему не показалось это недостаточным: - А может правда искусать тебя до полусмерти? - интересный вопрос. - Делаю я это не больнее, чем твои гадюки. Мортис касается пальцами бороды лекаря, неторопливо пробегаясь к очкам и, нацепив их на кончик своего носа, тянется к пуговицам чужой рубахи, расстëгивая первые цепкими пальцами. - Сейчас мы вас лечить будем... От занудства, - давит не своим голосом вампир, пытаясь изобразить на лице строгое и хмурое выражение Байрона. Получается плохо из-за с трудом сдерживаемого хихиканья. Лекарь, почувствовав свободу, всë-таки хлопает себя ладонью по лбу, заливаясь смехом. Эта реакция лишь пуще раззадорила седлавшего: он продолжил медленно раздевать свою жертву, изо всех сил стараясь сдержать смех. - Сними мои очки, меня это убивает, - лекарь, немного порозовевший от хохота, пытался подцепить рукой злосчастную оправу с носа ловко уворачивающегося Мортиса. - Этого я и добиваюсь, дедуля! Мертвец не догадался, что дав свободу рукам Байрона, он вскоре сам окажется зажат между чужим телом изножьем кровати. Застигнутый врасплох резкой сменой положения, притих в ожидании, вжался в доски кровати. - Плут жалкий, - произносит Байрон беззлобно, вздыхая. Снимает очки с чужого носа, но не надевает их, а кладëт на кровать позади вампира, намекая на готовность к продолжению интересностей. - Дай развлечься жалкому, - вампир улыбается, глядя исподлобья. - Я и не отказывался, - вместо возни с пуговицами лекарь предпочёл снять рубаху через верх. Он позволяет холодным до мурашек рукам впиться в тело. Мортис, пьянëнный инициативой, приближается к торсу Байрона. Проводит губами по рëбрам, втягивая тëплый запах кожи, но не целует, а сразу кусает, заставив мужчину содрогнуться и, издав тихое "ох", сжать плечи Мортиса руками. Зубатый слегка прокусывает кожу и засасывает, смакуя немногочисленные кровяные капельки, желанные, раззадоривающие. Зализывает укус и, выпутав руку из хватки Байрона, сжимает его член через штаны, награждает терпение. Получает приятный для ушей сдавленный стон, тянется снова, чтобы оставить вторую отметину прямо рядом с прошлой, не зажившей до конца с прошлого раза - чуть выше левого соска. Впивается в кожу сильнее, открывая рану глубже, слышит сквозь пелену упоения шипящее: "паразит". Усмехается, не отстраняясь, и ощущает чужую руку, впутывающуюся в волосы. Допивает последнее, что можно было выжать из открывшихся ранок и отлипает наконец, облизывая напоследок алеющие точки на раскрасневшейся коже. Любуется секунду на проделанную работу и поднимает взгляд, ловя блестящие от еле заметных слезинок глаза, въедающиеся не просто в его лицо, а глубже, доставая до самой мертвяцкой души и растапливая еë жгучим шипящим ядом. Лекарь тянется к его лицу, собирая остатки своей крови кончиком языка с нижней губы вампира, приоткрывшего рот в ожидании поцелуя. Но Байрон только дразнится, еле ощутимо водя по ним чуть улыбающимися губами. Возбуждение вампира боле не терпело таких дразнилок, потому Мортис сам впивается в серпентолога, утягивая в длинный глубокий поцелуй и притягивая его ближе до момента, пока их торсы не соприкасаются. Он снова потирается, с большим удовольствием отстраняясь ненамного, чтобы освободить место для рук лекаря, запросившихся под его рубаху. В животе щекотно скручивало от тëплости, распространяемой ладонями, плотно проходящимися по телу. "Рубаху испачкали" - мелькнуло двадцать пятым кадром в голове Байрона, когда он опускался руками ниже, расстëгивая молнию на чужих брюках. Сделав то же самое со своими штанами, они вдруг сталкиваются взглядами, вспомнив, вероятно, об одном и том же: местонахождение смазки с прошлого пьяного раза теперь было неизвестно... Байрон успевает проговорить лишь обескураженное: "а где..?" как Мортис вздыхает и хмурится, поднимается, пошатываясь, отправляется в ванную. - Боже... где мы еë оставили... - всклокоченный метается по маленькому помещению, копаясь в шкафчиках и тумбе. Байрон тихо посмеивается, такой же разворошенный. Вампир первый вспоминает, что прошлый раз был на первом этаже и раздражëнно бредëт к лестнице. Через минуту вампир вваливается в комнату с находкой, буквально влетая в объятия серпентолога, рассмешëнного неуклюжим видом мертвеца, сейчас в привычной нетерпеливой манере стягивающего с себя весь низ. Лекарь мгновенье любуется забавными ногами-палочками, стряхивающими с себя брюки, а затем делает то же самое. Прижимает Мортиса к невысокому изножью животом, запускает руку под так и не снятую рубашку, оглаживая выпирающие лопатки и рëбра. Вампир вздыхает нетерпеливо, царапает ногтями лакированную древесину и немного выгибается, ластится под руку. С кровью, выступившей на повязке раненого, Байрон решает разобраться немного позже - сейчас его больше волнует упругий и податливый зад вампира. Без особых прелюдий он приставляет головку смазанного члена к сфинктеру, помогая себе большим пальцем. По бëдрам бегут мурашки от прохлады, окутывающей по мере вхождения в мертвяцкое тело. Ему нравилось ощущение разности температур, войдя на треть, он полностью перемещает ладони на спину под рубашкой Мортиса, заставляя его тихо задышать через приоткрытый рот от приятного тисканья чувствительного места. Байрон ускорился сразу, как член начал двигаться более свободно. Вскоре темп стал менее размеренным и лекарь приблизился торсом к вампиру, одной из рук оперевшись на изножье, пока вторая с нажимом очерчивала пальцами кости нижних рëбер, плавно переходя к животу и подëргивающемуся плотному члену Мортиса. Охватив ствол руками, лекарь оглаживает несколько особенно выпирающих венок, дразнится, потирает указательным пальцем уздечку, лаская влажную от предэякулята головку. Вампир изнывает и хнычет, водит плечами и с каждым новым точечным движением по члену всë сильнее одурманивается от ощущения горячести рук Байрона, его дыхания и распирания внутри, от собственного сердцебиения, пульсирующего в висках и горле. Он достаточно скоро заканчивает на пальцы серпентолога, снова забыв предупредить об этом. Успевает только за секунду до впится в лежащую на изножье чужую руку, царапнув еë ногтями. - Чëрт... Прости, - сбивчиво шепчет Мортис, отстраняясь и разворачиваясь лицом к взъерошенному серпентологу. - Ничего, я тоже был близок, - Байрон громко выдыхает, подмечая, что в этот раз скалозубый продержался подольше обычного. Спрашивает риторически, заранее зная ответ: - поможешь мне? - С удовольствием, - Мортис, не взирая на кашеподобное состояние, улыбается, уступая место у кровати Байрону. Тот послушно занимает его, садясь на пол прямо там, где недавно были его колени, упирается спиной в изножье. Вампир, заняв место между ног лекаря, оборачивается, ища смазку, которая оказывается прямо за ним. - Кажется, ты забыл кое-что. - Байрон, прежде чем дать Мортису прикоснуться к себе, вытягивает руку ладонью вверх. На ней виднеются ниточки семени. - Издеваешься, старик... - с азартом язвит кровопийца. В ответ слышит смешок и приступает к делу, слизывая языком согретую ладонью жидкость. Байрона завело это откровенное действо, он с удовольствием подставлял пальцы, которые возвращались из рта вампира влажными и слегка покусанными. Покончив, Мортис подвигается ближе, заставляя Байрона закинуть ноги на его бëдра. Смазывает кончики пальцев немного, касается сначала головки чужого члена, обводя еë, затем проходится ниже, охватывает рукой основание, делая слабую фрикцию. Байрон сводит брови к переносице, прикрывая глаза. Рука у Мортиса оказалась куда холоднее... Других его мест. Рука в повязке легла на талию лекаря, слабо сжимая. Байрон заметил, как от непривычки левая рука вампира на его члене двигается немного странно и неуклюже. Кажется, ему приходится неслабо концентрироваться, чтобы грамотно управляться, что даже забавляет серпентолога. Ему льстило, как вампир старается для него. Увлëкшийся Мортис в несвойственной ему мягкой манере растягивал процесс, то и дело поглаживая средним пальцем углубление уретры, обводил головку и опускался к яичкам, сжимая их. Каждое его действие лишь сильнее разжигало возбуждение и, несмотря на некоторый сумбур в ласках, Байрон чувствовал приближение оргазма. Ему не хотелось сообщать об этом вслух, но, кажется, тихие несдержанные постанывания выдавали его с головой, потому что вампир ускоряет движения, делая их более мелкими и плотными. Проходит всего минута и лекарь заканчивает на живот, ловя на себе взгляд похотливых глаз, рассекающих полутьму охровым блеском. Мортис приближается, прикладывая ухо к груди пытающегося отдышаться лекаря, славливая такое любимое частое сердцебиение. Греется о тело Байрона, ластится под его руку, оттягивающую и играющую в волосах. - А ты есть не хочешь? - тихо спрашивает Байрон через пару минут молчания. - Может быть, - отвечает вампир заинтересованно. - Идëм, посмотрим чего-нибудь, - серпентолог похлопывает по спине прилипшего зубатого, начинает подниматься. - Если продолжишь тут валяться, я подсыплю тебе в тарелку яду, - произносит с усмешкой, собирая валяющуюся на полу одежду, вешая еë на руку. - Я тебе первее подсыплю, гадкий! - вампир встаëт вслед, потирая затëкшие колени ладонями. - Подсыпешь, только без меня твоя рана в гангрену превратится, - кивает на руку в повязке Байрон, подмечая про себя, что перед готовкой придëтся занятся перевязкой. Скалозубый спешит в ванную вслед за лекарем, получая шпынëк за запачканную рубашку, которую пришлось отправить в стирку. Рассмеявшись, они жмутся у маленькой раковины ещë недолго, отмывая руки и интимные части тел, брызгаясь водой и толкаясь. Мортис первее вытирается и натягивает нижнее бельё, вылетает из ванны, как пробка из горлышка шампанского, подгоняемый свернутым полотенцем и до колик рассмешившим его Байроновским "беги-беги, пиявка кровососущая, пока я тебе все зубы не повыдирал!" На кухне, подвинув банки со змеями, Мортис лезет в шкафчики и полки. День затем идëт своим чередом.