Supernova | Сверхновая

Регулус мёртв. Он знал это. Он давно с этим смирился. В загробной жизни не слишком уж много мест для того, чтобы это опровергнуть. Особенно, если ты находишься там уже несколько лет. С другой стороны, время в его новом пристанище текло совсем иначе. Тем не менее, Регулус Арктурус Блэк точно и неоспоримо мёртв. Но тогда какого чёрта Джеймс Поттер стоит сейчас перед ним? — Регулус? — имя вылетает из его уст, словно вопрос. Вопрос, на который не найти ответов. — Нет, нет, нет, — отрицает Регулус, интенсивно мотая головой. — Тебе нельзя здесь находиться. Я мёртв, а ты нет. Ты жив. — Думаю, уже нет, — шепотом произносит Джеймс. Он выглядел таким грустным. Джеймс Поттер не может быть грустным. Мальчик, которого Регулус знал, был полон жизни, сил и радости, а теперь он мёртв и опечален. Регулус не знал, что делать. Все говорили, что посмертное существование будет где-то высоко-высоко в облаках, окруженное успокаивающим теплым светом. Местами так и было. Его теория же заключалась в том, что загробная жизнь основывается на вашей душе и том, чем она наполнена. Но здесь всё было совершенно иначе. Для внешней красоты не находилось места. По большей части люди выглядели так же, как и в физической оболочке. Блэк догадывался, что так задумано для комфортного существования. Возможно, он видел то, что хотел видеть. Возможно, он не был готов увидеть, что на самом деле внутри других. А возможно, он просто не готов увидеть, что внутри него. Но Джеймс был другим. Джеймс был тусклым сияющим светом. Его тёплое присутствие ощущалось во всём загробном мире. Он — некий защитный плед, состоящий из комфорта и неуверенности. Регулус сразу узнал его. — Что с тобой случилось? — Я защищал свою семью, — начинает Джеймс. — Я не жалею об этом. Я просто… Я действительно мёртв? О, Мерлин. — Не стоит говорить этого здесь. Ты призовёшь его, — отшучивается Регулус, замечая улыбку Джеймса. — Но твоя семья. Что с случилось с ними? — Воландеморт, — делая паузу, Джеймс продолжает: — Он был у моей двери. Я забыл свою палочку. — Ты столкнулся с ним без палочки? Джеймс, должно быть, сошёл с ума. — Типо того, — нотки печали и гордости прозвучали в его голосе. — А что насчёт тебя? Когда он убивал тебя, ты дрался? Ты позволил ему убить себя, как послушный Пожиратель смерти? Ты пытался хотя бы сопротивляться? Джеймс собирался и дальше перечислять вещи, которые Регулус мог бы сделать, чтобы не умереть, если бы его не прервали. — Воландеморт не убивал меня. Джеймс сомневается. — В каком смысле? — Я поступил, как ты, — произнёс Регулус. — Я сделал то, что должен был, дабы защитить людей, которые мне небезразличны. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Джеймс. — Что именно ты сделал? — Я уничтожил один из крестражей, который сделал его бессмертным, — строго подмечает Регулус, на секунду замолкая. — Смерть наступила в процессе. — Ты… — делая паузу, Джеймс обеспокоенно смотрит на Блэка. — Подожди, что ты имеешь в виду под словом «бессмертный»? — Он разделил свою душу на несколько частей, — объясняет Регулус. — Единственный способ убить его — уничтожить каждую из этих частей. — Значит он не… — паникует Джеймс. — Нет, он не может быть жив. Мой сын. Моя семья… Регулус смотрит на то, как Джеймс ходит из стороны в сторону, о чём-то взволнованно рассуждая. — Ты ничего не можешь сделать, — бросает Регулус. — Ничего. — Он их убьёт! — Джеймс срывается на крик. — Лили и Гарри. Он убьёт их! — Скорее всего, он уже это сделал, Джеймс. — Нет, замолчи. — хватаясь за голову, просит Поттер. — Умоляю, заткнись. — Лили, — шумно выдыхает Регулус. Её имя быстро слетает с губ парня, оставляя горький привкус. Он не мог ненавидеть её. Не имел права. Она была хорошим человеком. Невероятным. Но она также являлась напоминанием о том, чего у него никогда не было и не будет. — Ты любишь её? — Что? — Джеймс удивлённо смотрит на Регулуса, словно потерял нить их разговора, пребывая в размышлениях. — Конечно, я люблю её. Не так, как я думал, но люблю. — Что ты имеешь в виду? — Мы расстались, — объясняет Джеймс. — У неё есть девушка. Но мы всё ещё собирались растить нашего ребёнка вместе. Чёрт, Регулус, он всего лишь ребёнок. Он слишком молод, чтобы умирать. — Также, как и ты. — Это совершенно другое, — настаивает Джеймс. — Я боролся. Я сражался на войне. Он не был частью всего этого. Он просто ребёнок. Ему только один год. — Мир — плохое место, — говорит Регулус. — Он был бы счастлив здесь. Был бы в безопасности. — Он заслуживал жизни. — А мы нет? Последовало долгое молчание. — Ты действительно считаешь, что они уже мертвы? — Возможно, — начинает Регулус. — Возможно и нет. Время здесь движется по-другому. Прошло только пять секунд с тех пор, как ты оказался здесь. Может быть, Лили боролась. — Конечно, она боролась, — без колебаний отвечает Джеймс. — Она не сдастся без боя. Я надеюсь, что они выбрались оттуда. Например, они могли вылезти из окна и спастись. — Возможно, — говорит Регулус. Он знал, что это не так. Он знал, что Джеймс пытается отрицать правду, всячески отказываясь её принимать. Ему просто нужно было это услышать. — Они могли убежать. — Да. — Почему ты этого не сделал? — Я не собирался бросать свою семью, Регулус. — Какой благородный способ умереть. — То же самое могу сказать и про тебя, — подмечает Джеймс. — Все думали, что ты предан Воландеморту. Я думал. Не могу поверить, что придерживался такого мнения о тебе. — Я хотел, чтобы все так думали, — спокойно объясняет Регулус. — Я никогда не злился на тебя за это. — Нет? — спрашивает Джеймс. — Я знал, как ты отреагируешь. — Я злился на тебя, — отвечает Джеймс, слегка прищуриваясь. — Я ненавидел тебя. Нежное тепло стало больше похоже на жгучий ожог. — Я знаю. — Мне жаль. — Всё в порядке, — тихо проговаривает Регулус. — Всё это больше не имеет никакого значения. — Имеет, — возражает Джеймс. — Мы не можем игнорировать всё произошедшее лишь потому, что наши жизни окончены. — Мы не игнорируем, — сохраняя ровный и спокойный тон, уверяет Регулус. — То, что произошло в нашей жизни, не имеет значения. Всё, что мы когда-либо сделали, либо всё, что мы сделать вовсе не успели, — не имеет значения здесь. Вот, где мы сейчас. Вот, где мы в конечном итоге оказались бы, что бы ни случилось с нами при жизни. Поэтому это не имеет значения. — Тогда зачем мы всё это сделали? Джеймс был готов сдаться. Регулусу это не нравилось. Поттер никогда не сдавался. Даже когда он проигрывал, он всегда оставался победителем в своей же игре. В этом был весь Джеймс Поттер — неутомим и непреодолим. — Это важно для людей, которые всё ещё живы, — говорит Регулус. — Это повлияет на них в любом случае, косвенно или напрямую. Наши действия во время войны не были незначительными, но они не имеют значения здесь. — Тогда что важно здесь? — спрашивает Джеймс. — Ничего, — вздохнув, произносит Регулус. — Всё. — Что? — Что важно для тебя, Джеймс? — Моя семья, — совсем не колеблясь говорит он. — Мои друзья. Ты. Ты. Ты? Он? Регулус? — Что? — Так ведь, верно? То, что важно для меня, имеет значение здесь? — Вроде как. — Тогда ты. Остальное не важно. — Джеймс? — Мне жаль, что у нас ничего не вышло, — отходя немного назад, говорит Джеймс. — Я всегда думал: «В другой жизни. Я смог бы полюбить его в другой жизни. В другой вселенной». Но что нас останавливает сейчас? — Это не другая вселенная, Джеймс, — парирует Регулус, замечая удивлённый взгляд Поттера. — Это смерть. Это не начало чего-либо нового. Это конец. — Кто это сказал? — уставившись на Регулуса, спрашивает Джеймс. — Есть ли здесь какие-то особенные правила, о которых я не знаю? Есть ли хоть одна причина, по которой мы не можем воспользоваться смертью, как возможностью начать всё с самого начала? — Мы не можем начать всё с начала, Джеймс. — оспаривает Регулус. Джеймс умён и, несомненно, добр. Но он так и не понял сути. — То, что с нами случилось, уже случилось. У нас не может быть совместной жизни. — Возможно, но у нас может быть совместная вечность, — подмечает Джеймс. — Разве это не намного лучше? Регулус раздумывал лишь пару секунд. — Ты и я? — Ты и я, — уверенно отвечает Джеймс. — Навсегда.