Князь трясет баллончик с белой краской, отойдя в сторону и давая Михе рассмотреть рисунок. Тот сидит на траве, обнимая свои острые коленки, и иногда вздрагивает плечами, прогоняя появившуюся от спокойствия и лености сонливость.
Князь часто оборачивается и мигает Горшку глазами, сверяясь с ним. Тот улыбается, кивает головой, мол я здесь, Дюх, не переживай.
Под мостом шумно и пыльно, но Андрей все равно слышит, как Миха щелкает зажигалкой за спиной. То ли собирается сигарету поджечь, то ли просто от скуки играется.
Он закуривает, запрокидывая голову и по-особому складывая губы, чтобы из дыма получились колечки. Князь щурится, улыбаясь.
— Дай и мне покурить, а то чо в одну харю то, — он присаживается перед Михой на корточки и наклоняется, сокращая расстояние. Горшок замирает, смущаясь близости, и нервно вертит башкой в разные стороны.
— Не на улице же, Дюсь.
Андрей доволен, замечая, как Миха дрожит и растеряно моргает влажными покрасневшими от ветра глазами.
— Да не боись, я покурить просто.
— А, ща, — Горшок лезет в карман. Князь мягко хватает его за руку.
— Да твою сигарету, Мих.
Андрей поворачивает его кисть кончиком к себе и сжимает его зубами, касаясь чужих холодных пальцев губами. Миша ерзает, очаровательно розовея.
Князь, держа его за руку, отстраняется и выпускает дым в сторону.
— Долго ещё? — Миха кивает на стену.
— Почти закончил, а что? Замёрз? У тебя руки холодные.
— Не, я просто Леше обещал оценки подтянуть, ну ты понимаешь, да? — Горшок отводит взгляд. — А я тут с тобой. Вместо школы то.
Андрей хмыкает.
— Скоро пойдем тогда, — он ободряюще улыбается и толкает Михин нос ребром указательного пальца.
Андрей возвращается к рисунку и добавляет несколько размашистых линий на синий ирокез.
Князь по привычке снова оборачивается и натыкается на Мишину тоскливую физиономию.
— Ты чего тухлый такой? Из-за домашки что ли?
— Та не, — Миха отмахивается, тиская в пальцах травинку, не глядя на Андрея. Хмурит брови, размышляя стоит ли говорит, — да что-то неспокойно мне. Тревожно, понимаешь?
— Не очень, Мих. Все ж нормально. Сейчас долги сдадим, а там уже и лето. Песни запишем, помнишь? Балу сказал поможет, и Пора за барабаны посадим. Как ты хотел.
Князь усаживается на задницу рядом с Горшком, подтягивая сумку к себе.
— Да это все так. Но я чувствую, что мы как будто херней какой-то занимаемся. Не тем все, надо шире мыслить. Глобальней. А мы с тобой так. Туфта, короче.
— Ты как Пушкин что ли хочешь? Как Пушкин не надо, помрешь в тридцать семь, а мы пожить ещё хотим. Твои слова, Мих, — Андрей открывает Горшку пиво, толкаясь плечом.
— Чего?
Миха хлопает глазами. Уроки литературы он перманентно прогуливал.
— Ну как же? Глаголом жечь сердца людей и все такое.
Горшок задумывается.
— Ну да, типо того. У меня душа этого требует. Вот прям сейчас.
Он утыкается носом Князю в шею, надеясь, что Андрей спрячет его от мира и самого себя. Михе опора нужна, уверенность, что кто-то его поддержит, подхватит мысль и не даст упасть.
— Да все будет, Мих. Погоди немного только. Сегодня домашка, а завтра стадионы собирать будем. Вот увидишь.
Князь приобнимает его за плечи — Миха дрожит под руками.
Андрей наклоняет голову, разглядывая карикатурного пучеглазого Поручика на стене и прикидывает, поместится ли рядом Балу. С ослиными ушами.
— Ладно, дай я его сфотаю, — Князь отходит назад, чтобы рисунок поместился в кадр, и спотыкается о кусты.
Горшок в его сторону не смотрит, и Андрей быстро переводит камеру на Миху.
— Ты Поручика фоткай, а не меня, емое, — он открыто улыбается, показывая дыру в зубах, и Андрей ловит его взгляд. Под ребрами ласково сводит.
— Погнали домой, Мих. Пока ты яйца себе не отморозил. И голову.
***
Андрей сидит на кровати, листая фотографии в галерее и пытаясь решить, какая получилась лучше. На этой вроде ракурс посимпатичней, а на той не видно косяка в рисунке.
Князь смахивает влево и попадает на Миху, улыбающегося в камеру. Он выглядит таким близким и родным с счастливым прищуром в глазах. Андрей поднимает взгляд и вот он — Миха в ореоле оранжевого света от настольной лампы. Сутулится над алгеброй, бурчит что-то себе под нос и задумчиво крутит карандаш во рту.
Андрей привычно осматривает комнату, замечая собственные рисунки на стенах и переписанные Горшком стихи. Оригиналы тот хранит в чехле, вместе с гитарой, чтобы всегда были под рукой. Угол, где Миха ее обычно оставляет, сейчас пустует — Леша забрал ее на концерт. Андрей лениво щелкает пальцами. Он бы сейчас потренькал, просто чтобы в тишине, как истуканам, не сидеть.
Горшок вздрагивает, когда в замочной скважине ключ проворачивается два раза и в прихожей слышатся тяжёлые шаги. Он радостно отодвигает от себя тетрадку и выходит встречать брата.
Андрею не нужно быть там, чтобы видеть, как Миха трепетно принимает у Лёши кожанку. Князь улыбается, вспоминая, как Миша с трещавшей от удовольствия рожей красовался ей перед Шуриками, а те лопались от щенячьего восторга.
— Как концерт? Нормально отыграли?
— Как обычно, — Леша пожимает плечами, — там все уже в сопли были. Хорошо хоть без драк обошлось.
Старший ухает, стаскивая казаки.
— Слушай, Миш. Реник сказал, что будет новую гитару для концертов брать, а старую может тебе подогнать. Чтоб у тебя своя была, а то нам с одной на двоих не удобно. Тебе же она нравилась вроде?
— Нравилась, — горячо соглашается Горшок, чуть ли не подпрыгивая от радости.
— И это, — Леша выкидывают руку вперёд, хмурясь и пытаясь сформулировать предложение, — стихи свои из чехла забери, а то я чуть их все сегодня не растерял.
— Да Лёш, уберись, — Миха фыркает, когда Старший целует его в лоб. Тот тихо смеётся, ероша брату волосы.
Горшок осторожно прикрывает за собой дверь и улыбается, сталкиваясь с Андреем глазами.
— Слышал, да?
Миха с довольной лыбой валится на кровать под бок к Андрею и укладывает щеку ему на плечо. Князь тепло улыбается, наблюдая за разнеженным румяным Михой. Тот поднимает глаза, и они встречаются взглядами. Горшок секунду держится и, зардевшись, смеётся, жмурясь и отворачиваясь. Растрёпанные ёжик волос лезет Князю в рот.
— Это чо ты тут делаешь? — Миха сжимает пальцами руку Андрея, наклоняя телефон к себе.
— Фотку выбираю. Какая тебе больше нравится? — Князь свайпает по экрану. — Мне эта.
Миха обиженно дуется.
— На этой меня видно.
— И что? Так даже лучше, а то кажется, будто я один, как дурак, под мостами пыль обтираю.
Горшок проезжается подбородком по плечу, утыкаясь носом Андрею в шею, и шумно сопит, забираясь руками Князю под футболку.
— Да Мих, ну Леша же дома.
— И что? — передразнивает Горшок. — Он после концерта натуральная амеба. Даже чухнуться не успеет.
Миха заваливает Андрея на кровать, усаживаясь сверху, и упирается руками в матрас по обе стороны от чужой головы.
Князь чувствует, как лицо трещит от радости, когда Горшок впервые за несколько недель проявляет инициативу и перестает быть тоскливой меланхоличной тенью, везде следующей за Андреем, просто чтобы не ощущать себя лишним.
Миха медленно наклоняется, сокращая расстояние между ними, и невинно касается своими тёплыми мягкими губами Князя. Андрей сгребает худое тело в объятия, крепко прижимая к себе.
***
Утром Князь с довольной миной наблюдает, как люди в комментариях под постом спорят, кем Миха ему приходится.
