***
10 июля 2023 г. в 13:00
Пальцы скользили по струнам, глаза прикрыты, но мыслями он находился где-то далеко. Замечания Хокка проскальзывали мимо ушей, взгляд лишь мельком прошёлся по парням, скучающе сидящим на диване и ждущим своей очереди. Хотелось побыстрее записать свою партию и поехать домой, но собственная торопливость и нежелание находиться на студии заставляли путаться на самых простых моментах.
Спустя час тщетных попыток гитарное соло наконец-то было сыграно, и Йоонас наспех начал собирать свои вещи. Чуть не выпавший из рук чехол с инструментом внутри был пойман стоящим рядом Олли, что успел отрепетировать записываемую сегодня песню раз двадцать.
— На поворотах аккуратнее будь, Барри Аллен, — подав другу лежавшие на столе телефон и ключи от машины, Матела взял в руки бас и направился в комнату звукозаписи.
Только доехав до магазина, находящегося почти у самой квартиры, Порко понял, как сильно вымотался за этот день. Йоона, вытащивший его на внеплановую фотосессию с самого утра, репетиция, собственные мысли и переживания, заставляющие его практически лететь домой.
Стоя у витрины с фруктами, Йоонас зевнул, потирая глаза. Размазанная у глаз подводка, видимо, никак не волновала парня, поэтому, закинув в корзину пакет мандаринов, он поплёлся к кассе.
Подойдя к двери и вставив ключ в замочную скважину, он услышал тихую мелодию и еле слышный голос, своей лёгкой хрипотцой лишь добавляющий изюминку в звучание. Прошептав беззлобное «дурак», он вошёл в квартиру, скинув натеревшие ноги кроссовки.
Закатное солнце проникало в комнату сквозь закрытое окно и освещало бардак в спальной комнате. Ещё не разобранные после переезда коробки стояли в углу, скомканное одеяло грозилось упасть с кровати, пустые блистеры от таблеток лежали на полке. Еле слышны были звуки нажатия на клавиши синтезатора, ноты некой сказочной мелодии вылетали из-под пальцев слегка сгорбившегося над инструментом парня, тонувшего в огромном, явно не его размера, свитере. Очки были близки к падению, чудом держась на красном кончике носа, резинка держала ещё мокрые после душа волосы в кривой, но такой домашней гульке. Изо рта вырывался уже еле слышный шёпот, лишь иногда прерываемый шморганиями носом.
Губы дотронулись до пухлой щёчки, а холодные после улицы руки заползли под свитер. Пальцы перестали скользить по клавишам не сразу, словно желали закончить свой танец, порождающий прекрасную музыку. Ещё один поцелуй на этот раз задержался на горячем лбу больного музыканта, что, невзирая на постельный режим, вылез из-под мягкого одеяла.
— Ну куда ты петь уселся, тебе нельзя напрягать связки, — Нико опрокинул голову назад, мягко улыбнувшись уголком губ и уставившись на парня щенячьим взглядом.
Йоонас за столько лет так и не научился противостоять желаниям этого глупого, но так горячо любимого человека. Словно ребёнок в теле взрослого, он делал, что хотел, плевал на запреты, встречал трудности с широкой улыбкой на лице, знал, что всё наладится, что он не один. Знал, что в его собственном маленьком мирке есть человек, что любит его больше жизни, что он поддержит, что горы свернёт для их общего счастья.
— Я новую песню придумал, — в груди разлилось тепло, когда Порко сел перед парнем на корточки, провёл по мозолистым ладоням пальцами и принялся расцеловывать костяшки.
— Я слышал. Она прекрасна так же, как и её автор, — Йоонас прижался щекой к чужой руке, с любовью взглянув в изумрудные глаза. — Но этот невероятный человек должен следить за своим здоровьем, чтобы мир продолжал слушать эти чудесные мелодии. Поэтому я сейчас делаю горячий чай, а ты, мой сказочный принц, ложишься в постель.
— Чай с печеньками? — Нико привстал вслед за парнем и направился в сторону кровати.
— С чем пожелаешь, — мягкий поцелуй прошёлся по пухлым губам, слегка отдававшим вкусом сиропа от кашля, а в голове навсегда отпечатался этот момент, окрашенный огнями закатного солнца и нотками волшебного голоса.