Dream Girl?

-​ А ты красавчик. Странно, что тебе нуж­ны предсказания. Уве­рена, с такой внешно­стью весь мир у твоих ног. Комплименты​ такого рода могли бы задеть молодого человека, если бы не место, в котором он оказался по чистой случайност­и, и совершенно безэ­моциональный тон соб­еседника. Ему не раз приходилось слышать нечто подобное, но сил опровергать чужое мнение​ уже не ост­алось. Да и сейчас, сидя на низеньком стульчике перед круг­лым столом и не зная, куда​ деть длинные конечности, возмуще­ния по поводу сказан­ного казались сов­сем неуместными. Но что поделать, он уже был​ здесь, пусть и не до конца понимал, по какой причине. Ах да, глупый спор с Уёном, который наве­рняка сейчас катался по полу со смеху, ​ потому​ что смог затащить главного​ скепт­ика их компании в комнату для предсказ­аний. -​ Как тебя зовут, красавчик? —​ прозвуч­ало чересчур​ безуча­стно, с долей скуки и обыденности. Будто на приёме врача, ко­торый устал от колич­ества пациентов и их глупых вопросов о том, как вылечить рак­овую опухоль силой медитации или фитотер­апией. К тому же, сам внешн­ий вид женщины лет, может, сорока немного диссонировал с​ пр­едставлениями о том, как должны выглядеть представители этой «профессии». Её вол­осы выглядели ухо­женными и были уложены по-простому, ​ без всяких безумных кудрей или небрежности, как бывает в фильмах. Вместо жутких нарядов исключительно тёмных оттенков на ней были обычная белая футболка и дж­инсы. -​ Чон Юнхо. -​ Чон Юнхо, — повто­рила​ предсказатель­ница и устремила уст­алый взгляд куда-то за спину своего клие­нта то ли в попытке абстрагироваться от него, то ли чтобы​ отвлечься от ненавист­ной работы. — Как оф­ициально. А ты серьё­зный парень. Или оче­нь глупый. Ну, сейчас проверим. Юнхо было не по себе от каждого сказанно­го предсказательнице­й​ слова, но её пове­дение вселяло надежд­у, что сеанс может обернуться заниматель­ной беседой. Она не спешила охмурить его духом таинственност­и, не делала вид, что может всё о нём уз­нать​ при помощи маг­ического шара или ко­стей бог знает какого животного. Женщина лишь взяла в руки колоду карт, будто ин­струмент для осмотра пациента, и сразу же протянула первую попавшуюся клиенту. -​ Что ты здесь види­шь, Чон Юнхо? Она посмотрела на не­го скучающим взглядом и, убедившись, что молодой человек нач­ал изучать изображен­ие на карте, положила подбородок на ладо­нь​ в ожидании ответ­а. -​ Эм, — растерялся Юнхо, не совсем пони­мая, издевались ли над ним таким образом, или предсказательн­ица даже не пыталась строить из себя все­видящую, раз сеанс проходил столь безуча­стно. — Ну, здесь, кажется, птица. Да, птица. Смею предполож­ить, из рода водопла­вающих. Рядом изобра­жён водоём какой-то и яйцо. — Что ещё? — спроси­ла женщина, всё также не проявляя особого интереса к происх­одящему, будто она была вынуждена проверять домашнее задание отс­тающего по учёбе шко­льника. -​ Ещё… эм… деревья, — занервничал Юнхо, незаметно потирая руки под столом. Разг­овор был не из прият­ных и проходил слишк­ом уж напряжённо. Та­кой​ гнетущей атмосф­еры он совсем не ожи­дал. Он думал, что сумеет выстоять поток смехотворного фарса, который обычно тво­рится в местах такого рода, но всё оказа­лось куда серьёзнее. Создавалось ощущени­е, будто он​ сидел на экзамене, от котор­ого зависело его будущее, а экзамена­тором оказался самый жестокий и предвзят­ый профессор, вселяю­щий ужас во всех сту­дентов. -​ Понятно, — был ве­рдикт, причём звучал он​ настолько сухо, что Юнхо испугался, что позорно облажал­ся с ответом и не ви­дать ему теперь стип­ендии. — Что ты хоче­шь узнать, Чон Юнхо? Зря он так представи­лся. Теперь, видимо, до конца сеанса​ пр­идётся слушать это обращение, сквозящее неприязнью к таким выскочкам, как он. -​ Да ничего, — он​ неуверенно потёр зат­ылок, ​ в надежде на то, что от него наконец от­станут, и он сможет уйти отсюда, пусть и полностью уничтожен­ным. — Я, честно гов­оря, в это всё не ве­рю. Просто проиграл спор друзьям. Юнхо попытался улыбн­уться, чтобы хоть ка­к-то разрядить напряж­ённую обстановку, но предсказательница даже глазом не моргну­ла, лишь продолжала внимательно изучать клиента, хоть и по-прежнему устал­ым и скучающим видом. -​ Сколько я вам дол­жен за сеанс? — Юнхо поспешил залезть в задний карман брюк, чтобы достать кошелё­к, расплатиться и поск­орей ретироваться, но женщина продолжа­ла подозрительно мол­чать, что ещё больше напрягало. -​ Тебе когда-нибудь говорили, что ты бе­счувственная тварь? Пришлось замереть на секунду, чтобы поня­ть смысл заданного вопроса. Юнхо постара­лся не терять присущ­его ему самообладания даже после такого​ обвинения в свой ад­рес и посмотрел в гл­аза нападавшего. Жен­щина же начала непри­нужденно раскладывать карты изображением вверх, будто вопрос был совершенно обыч­ным, даже важным для дальнейшей беседы. -​ Вроде нет, — отве­тил Юнхо, стараясь как можно более искус­но отыграть​ оборону задетой гордости и чувства собственного достоинства. -​ А вот твоя бывшая девушка с этим бы поспорила, — тихо ска­зала предсказательни­ца, обведя взглядом лежащие на столе кар­ты. — Хотя и требова­ла от тебя многого, чего ты не в силах был ей дать. Юнхо тоже посмотрел на карты, больше пох­ожие на карточки для юных любителей биол­огии. Никаких изобра­жений черепов, красн­ых яблок или же​ люд­ей. То, что это было настоящим издевател­ьством, не оставляло​ сомнений, если бы не сказанные предска­зательницей слова. Хотя, если так подума­ть, у кого не было той самой бывшей, с которой ничего не пол­училось из-за нехват­ки времени или денег на удовлетворение её желаний​ и​ потреб­ностей? Слишком очев­идно, чтобы быть пра­вдой. -​ Ну да, конечно, — ухмыльнулся клиент, явно давая понять, что не сильно впечатлён. -​ Тебе очень нравилась её родинка на правой щеке. Жаль, что она её удалила. Теперь её​ лицо приобрело совсем иное выражение. А вот это уже было совсем не смешно. Юнхо откровенно опешил от услышанного и выпучил глаза, теряясь в догадках, каким образом данная информация могла быть раскрыта. Доводов о том, как можно было о таком догадаться или увидеть на картах, не было никаких. Тем временем, предсказательница продолжила: -​ Кстати, она украла у тебя нечто важное. То, что ты хранил и лелеял долгие годы. -​ Что? — моментально поинтересовался Юнхо, уже порядком теряясь в реальности происходящего. И пока ждал ответа на свой вопрос, тысячу раз пожалел о том, что всё-таки попал в сети, над которыми сам всю жизнь смеялся.​ -​ Уверенность в себе. Предсказательница наконец удосужилась посмотреть в глаза поверженного клиента, но взгляд её не выражал ничего похожего на победу над жалким противником. Не было в нём и присущей шарлатанам жалости. Обычное констатирование некого факта. Юнхо был порядочно обескуражен, не имея представления, что ещё мог услышать о себе. Стало страшно; он уже не ожидал ничего хорошего после предыдущих слов, в которых не было ни капли оптимистичного и привлекательного. — Но могу тебя обрадовать, — неожиданно продолжила женщина, непринуждённо собирая карты в колоду. Видимо, сеанс на этом подошёл к концу. — Ты встретишь девушку, которая исправит это дело. Если, конечно, сможешь её разглядеть. Потому что прости, Чон Юнхо, но ты тот ещё слепой крот, уверенный в том, что для зрения человеку даны лишь глаза… С тебя десять тысяч вон. Предсказательница протянула руку в ожидании вознаграждения за работу, в то время как Юнхо глупо хлопал глазами в попытках переварить полученную информацию. — Я не совсем понял, — ожил он с трудом, пытаясь не позволить мозгу попасть в капкан непрошенных мыслей и догадок, — в каком смысле? Женщина обреченно выдохнула и посмотрела на клиента так, будто вынуждена была разъяснять небывалой простоты вещи не блещащему умом недорослю. — Мир, который ты хочешь видеть таким, каким привык видеть, тебя очень сильно удивит. В нём есть столько прекрасного и удивительного, исцеляющего и манящего. Но хватит ли тебе сил его принять и понять — зависит только от тебя. Если сможешь разглядеть его, посмотреть с другой стороны, то тогда у тебя будет лишь два пути: испугаться и зарыться обратно в панцирь, уверяя себя, что это всё немыслимо и дико, или довериться не только глазам и принять лучший подарок, что тебе уготован. Слишком много информации, которая не давала никаких предпосылок для правильной интерпретации. Юнхо хотелось бы посмеяться в лицо этой женщины, явно пудрившей ему мозги, но её приземленный и уверенный взгляд не давал для этого никаких разумных поводов. Теперь его суеверие и присущее насмехательство над такого рода высказываниями затерялись где-то, стыдливо прячась и дрожа от страха быть уличенными обладательницей тайных знаний. Так вот, как это работает? Вот почему многие люди теряются в лабиринтах магии, которую демонстрируют шарлатаны. Всего пара слов — и ты пойман, обвит цепями догадок и предположений о том, что же могли значить те или иные слова, которые теперь будут сопровождать тебя на протяжении долгих лет. Юнхо ненавидел это — сомнения в построенной годами системе. Ненавидел ожидание того, что не являлось логичным или реальным. Ожидание того, что кто-то, кроме тебя самого, может тебя спасти. Юнхо вышел из комнаты совершенно дезориентированным, но, стоило увидеть надвигающихся на него, будто ураган, друзей, моментально пришёл в себя. Уён, громко смеясь, поинтересовался, понравился ли ему сеанс, и потребовал подробного отчёта, явно готовясь к уморительной истории, в то время, как самый старший в их компании — Сонхва — пытался понять, всё ли с другом в норме, наверняка приметив в нём некие изменения. — Ты в порядке? — осторожно спросил Сонхва, пытаясь не наседать с присущей ему заботой. — В полном, — засмеялся Юнхо, дабы развеять любые сомнения в том, что сеанс смог как-то на него повлиять или оказаться полезным опытом. — Было весело. Уёну эта тема как-то удивительно быстро прискучила, наверняка, из-за того, что Юнхо не отличался умением красноречиво рассказывать, и предпочитал высказываться кратко и по существу. А может, и потому, что на глаза ему попалось нечто более увлекательное — комната страха. — Хён, пойдём со мной! — Уён схватил Сонхва за руку, всем видом источая желание как можно скорее туда попасть. — Хочу услышать твои визги! — Думаю, на сегодня хватит, Уён-и, — изнемождённо отнекивался Сонхва. — Мы уже три часа торчим на этой ярмарке! Меня Сона убьёт, если я завтра не смогу рано встать на просмотр свадебных залов. — Ну, хён, ну пожалуйста! — всё не унимался Уён, повиснув на руке друга и состроив беспроигрышную мордашку несчастного попрошайки. — Обещаю, это последнее, честно-честно! Сонхва оставалось только обречённо вздохнуть и посмотреть на Юнхо в поисках поддержки. Но тот лишь весело усмехнулся и предательски пожелал им поменьше инфарктов от страха. — Ладно, пойдём, — наконец сдался Сонхва, покрепче схватив за руку Уёна, как только тот начал радостно скакать на месте от радости. — Взамен пообещай мне, что пойдешь со мной завтра на просмотр. И ты, Юнхо! Оба сразу же подрастеряли весь накопленный весёлый настрой, поняв, что в отместку за детское поведение рано вставать придётся теперь и им в придачу. Но это полбеды. Ведь завтра им посчастливиться лицезреть и старшую сестру друга, которая не терпела опозданий и, в отличие от своего брата, не позволяла каких-либо вольностей. В общем, их ожидала скука смертная, ещё и с грузом ответственности перед виновницей будущего торжества. Уён и Сонхва удалились в сторону комнаты страха, в то время, как Юнхо решил подождать их на скамейке. Вечер близился к концу; они, как обычно, сумели отлично провести очередной выходной день. Молодой человек посмотрел в небо, где тускло мерчали редкие россыпи звёзд, и задумался, что было ему крайне несвойственно. Интересно, какая она будет? Та, о ком говорила предсказательница? И что же в ней такого, раз Юнхо может упустить её из виду, доверившись только глазам? Может, она будет не очень привлекательная? Или не совсем в его вкусе? Он усмехнулся собственным мыслям. Подумать только, какой силой обладали слова этой женщины сомнительной профессии, раз они укоренились в его незапятнанном всякой чушью сознании. Юнхо помотал головой, чтобы выкинуть непрошенные мысли из головы, и, с полной уверенностью, что достаточно благоразумен для борьбы с таким бредом, направился к ларьку с горячими токпокки.

***

Как ни странно, на утро Юнхо сумел проснуться вовремя, правда, пришлось приложить немало сил и терпения, чтобы разбудить ещё и Уёна. Сидя за завтраком, друг выдвинул целый ряд причин, по которым им следовало избегать компании сестры Сонхва, но не сильно в этом преуспел. Юнхо был намерен выйти из дома вовремя — и обязательно с Уёном. — Ты же знаешь, как она любит всё критиковать и вечно цепляется ко мне по поводу и без! — взвыл от отчаяния Уён, заметив, что, в отличие от него, Юнхо уже успел надеть чистую голубую рубашку и откопал откуда-то строгие чёрные брюки. — Нуна просто воспринимает тебя, как непоседливого младшего брата, — улыбнулся Юнхо, застегивая верхние пуговицы на рубашке. — Скорей, Уён-и, одевайся. Сонхва тоже, знаешь ли, не простит, если из-за нас прилетит и ему. Уён лишь обиженно фыркнул и, убитый горем, направился в свою комнату, чтобы подобрать наряд, к которому сложно будет придраться. Хотя, к слову, ему ещё ни разу это не удавалось. — Боже, Уён, что на тебе надето? Когда ты уже научишься гладить вещи? Неудивительно, что у тебя до сих пор нет девушки. Никто не захочет встречаться с такой неряхой. Юнхо посмотрел на друга с пониманием, разделяя негодование по поводу сказанного Соной, стоило им только встретиться, но Уёну от этого не становилось легче. Такое ему приходилось выслушивать не раз, но привыкнуть он всё так и не мог. В то время как Сонхва стоял рядом и постоянно нервно поглядывал на часы. Ему тоже немало досталось: сестра успела упрекнуть и его гардероб. Оказывается, чёрного цвета рубашка оскорбляла атмосферу роскошных залов, где проводилось священное, по её словам, для каждой женщины событие — свадьба. Через несколько изнурительных часов брожения по помещениям всевозможных стилистик и орнаментов, разбросанных по всему городу, ребята единогласно решили, что никогда не женятся. Особенно учитывая ценовую категорию такого рода удовольствия. Сонхва предложил сходить в бар и напиться как следует, чтобы навсегда выкинуть из памяти столь бесполезный опыт, а ребята не смели отказать, так как тоже были буквально погребены под объёмом бессмысленной информации. Цветовые гаммы, бренды сервизов, материалы тканей, названия цветов, которыми язык можно сломать, и многое другое, чем с такой легкостью и присущим ей экспертным мнением парировала сестра их друга, порядком загрузили их девственный мозг. — Никогда не связывайтесь с феминистками, — внезапно высказался порядком раздражённый Сонхва и отчаянно опрокинул первую стопку текилы. — При всём моём уважении к ним. Юнхо и Уён переглянулись и решили промолчать. Их друг вечно говорил что-то в таком духе, когда изрядно уставал от жизни, а потом долго опровергал свои же слова, уверяя, что просто погорячился и совсем не это имел в виду. Однако иногда именно молчание становилось пусковым механизмом, чтобы Сонхва начинал необузданно откровенничать. — Уверен, до самой свадьбы я просто не доживу, — вторая стопка отправилась с таким же отчаянием и надеждой, что это хоть как-то сможет помочь. — Интересно, какой зал она в конечном итоге выберет? — попытался разрядить обстановку Юнхо. Ему совсем не нравилось состояние хёна. Такое не каждый день увидишь. — Думаю, тот, что с белыми цветами, — предположил Уён, поддерживая мнимую игру друга, чтобы хоть как-то исправить ситуацию и не позволить выплеснуться наружу тому, о чём Сонхва будет потом долго жалеть. — А я думаю, тот, что подороже, — фыркнул Сонхва и жестом попросил бармена повторить напитки. Больше ребята к этой теме не возвращались, придя к выводу, что, к счастью, не им выбирать. Сонхва снова набрался терпения, уверяя, что его сестра наверняка разумно подойдёт к делу, и друзья поспешили поддержать его, чтобы не нарушать привычный баланс спокойствия и жизнерадости в их компашке. Вечер снова вернулся в нужное русло, позволяя наконец расслабиться после тяжёлого дня. Была тут, впрочем, и заслуга алкоголя, что уже вовсю циркулировал в крови молодых людей. Каждый из них смело выдвигал свои предположения по поводу института брака, организации свадеб и их предназначения. — По сути, это бесполезно! — ораторствовал Уён. — Как для молодожёнов, так и для гостей. Бессмысленные затраты на свадебное платье, угощения, зал для торжества, ещё и гости должны раскошелиться на подарки и приличный костюм. Вот куда я его потом надену? Чтобы доказать свою любовь, по мне, не обязательно вбухивать столько денег. Могли бы съездить куда-нибудь, мир повидать, или… ну, я не знаю, машину купить. Юнхо забавляло такое пылкое возмущение друга. Уён не отличался желанием доказать всему миру свою значимость, чаще соглашаясь с устоями и всеобщим мнением на ту или иную тему, но тут его прямо понесло на борьбу с негласным законом, который был принят не по его согласию. — А как же встреча с родственниками и близкими? — возразил Сонхва, но намного тише и сдержаннее, чем его оппонент. — Только свадьбы и похороны могут свести всех их вместе. Я вот рад, что своего друга детства наконец смогу увидеть. И всё благодаря этой свадьбе. — То есть без свадьбы твой так называемый друг не может найти повода с тобой встретиться? — ещё пуще негодовал Уён. — И что это за друг тогда вообще? В этот раз Юнхо был вынужден согласиться с Уёном, но в жаркий спор друзей решил не влезать и продолжил молча наблюдать, стараясь не вставать на чью-либо сторону раньше времени. Сонхва почему-то не спешил обороняться, лишь грустно посмотрел на свой стакан джин-тоника и погрузился в мысли явно печального характера. — Честно говоря, мы с… ним… скажем так, не очень приятно разошлись, — ответил наконец Сонхва, причём настолько тихо, что ребятам пришлось немного наклониться, чтобы хоть что-то услышать. — В последнюю нашу встречу, почти восемь лет назад, я наговорил много ужасных вещей, за которые мне очень стыдно. Сона, в отличие от меня, повела себя намного благоразумнее. И пригласила его на свадьбу, за что я очень ей благодарен. Может быть, у меня появится шанс извиниться. Ребята снова переглянулись, не совсем понимая, о чём шла речь. В голове не укладывалось, как их миролюбивый и сторонящийся любых конфликтов друг мог кого-то обидеть или сказать нечто ужасное. — Что произошло? — спросил без всякого стеснения Уён, в то время, как Юнхо совсем не разделял чужого желания узнать горькую правду о человеке, которого глубоко уважал и считал примером. — Я… я… — Сонхва окончательно поник, но стойко сдержал очередной поток откровений, скорее всего, чтобы не упасть в глазах своих младших. Он выпрямился на стуле, выпил залпом свой джин-тоник и попросил счёт. — Простите, ребята, но я не могу рассказать. Не в моём стиле раскрывать чужие тайны. Я просто рад, что моя сестра выходит замуж, и благодаря этой свадьбе у меня появится шанс исправить ошибки прошлого. Пойдемте домой, уже поздно. Уён хотел было снова допытаться до правды, но был вовремя остановлен Юнхо, который положил руку на его плечо. Так Сонхва смог спокойно выйти из бара и оставить друзей. Это был трудный день. Не стоило его ещё больше усложнять — вот в чём был уверен Юнхо. Что бы там ни случилось в прошлом хёна, это не их дело. У каждого есть тайны, которые человек вправе хранить даже от лучших друзей. Юнхо уважал выбор Сонхва и не видел в нём ничего плохого. — Надо разобраться, в чём дело, и помочь хёну, — внезапно заявил Уён, нервно постукивая пальцем по столу. — Ты же знаешь, как он может расстроиться, если его не простят. — Уён, это не наше дело, — укоризненно ответил Юнхо и взял в руки свой стакан. — Что значит не наше? — Уён всегда негодовал, когда дело касалось святая святых — дружбы. — Тебе что, совсем плевать, что беспокоит хёна? — Конечно, это не так, что ты несешь, Уён? — возразил Юнхо, с усталостью отмечая, что теперь от него точно не отстанут. — Просто… когда нужно будет, мы должны быть рядом. Но вот допытываться у него, что случилось — это, знаешь ли, не сильно поможет. — А если одно присутствие рядом тоже не поможет? — Тогда есть специалисты, которые точно справятся лучше нас. — Это кто? — Ну, психологи там, терапия. Уён обиженно фыркнул и демонстративно отвернулся от друга. Юнхо хотел было добавить что-то, дабы разрядить возникшее напряжение, но не успел — друг снова повернулся к нему лицом, но в этот раз взгляд его источал немыслимый поток разочарования и осуждения, причины которых были не совсем ясны. — Ты такой бесчувственный, хён! — Юнхо напрягся и даже испугался такого обращения. Уён называл его так редко, лишь в крайних случаях, когда был по-настоящему обижен. — Обязательно оплачу тебе лечение, если тебе вдруг понадобится помощь настоящего друга. Сарказм также был несвойственен Уёну, что ещё больше сбивало с толку. Юнхо не мог понять, как его слова могли настолько сильно расстроить друга, и это был вдвойне болезненный удар. Тем временем Уён без каких-либо дополнений собрал свои вещи и выдвинулся в сторону выхода, оставляя Юнхо в растерянности и с чувством вины, не совсем ясно, за что именно. И лишь спустя несколько секунд в памяти всплыл факт, что подобное о своей персоне он слышал уже не в первый раз. Предсказательница. Она ведь тоже говорила об этом. Чёрт. Бессмыслица какая-то. Но не стоило заострять внимание на такого рода совпадениях и уж, тем более, связывать их со своей жизнью. Юнхо был уверен, что это опасная затея — верить во всякие предсказания и предопределённость. Это всё чушь, при помощи которой манипулируют слабыми, неспособными самостоятельно принимать решения людьми. Да, именно так — и никак иначе.