Фиванские маки

      Что есть любовь, если моя непокорность рядом с тобой превращается в смиренность. Детство на жестоких улицах двадцать три года оберегало мою душу от любви, но у него не было шансов против тебя, белоликого демона, явившегося за мной.       Теперь один Ра видит мои страдания, которые прячу глубоко внутри, под глухо стучащим сердцем.       Я сдерживаю дыхание каждый раз, проходя мимо тебя, боясь вздохнуть флёр граната и белого мирта и освежить в памяти тот день наказания, когда я ладонями оглаживала твою мощную спину и торс. Как хочется забыться, никогда не вспоминать, какой нежной на ощупь была твоя кожа.       Сколько боли доставляет смотреть в твою сторону без возможности стоять рядом и держать тебя за руку. Смогу ли я когда — нибудь выдержать хоть мимолётный взгляд на вас с Агнией, чтобы в груди не распалялось пламя ревности. В нём сгорает душа, тлеет моё естество, и я становлюсь лишь отголоском себя прежней.       Каждый день молю богов сжалиться и скормить Апопу самые тёмные мои мысли. Будто я не желаю подарить тебе бесчисленные поцелуи, пальцами пересчитать все шрамы и выучить наизусть значения твоих татуировок.       Грёзы в ночи приносят твой образ, неведаный доселе жар зарождается внутри, и чудятся на яву твои прикосновения. Я пытаюсь зарыть в сознании эти непристойные образы: я на твоём дорогом столе, на твоей постели, в твоих объятьях в купальнях и на берегу реки жизни...       Боги..! На твоих руках хекаты крови таких же, как я, а моё глупое девичье сердце поёт о этих грубых ладонях на моей талии и бедрах. Теперь я живу, боясь поймать прямой взгляд некогда самых близких, ведь в ответ им видны мои глаза, в которых твой образ запечатлён навеки.       И всё вспоминаю, как с Исманом детьми мечтали о большой любви. Моя любовь цвета войны и смерти в мучениях, я слышу крики других шезму в этом чувстве, и сама готова взвыть от отчаяния, но из горла издаётся лишь хрип.       И я захлебываюсь в чувстве безысходности, падаю в бесконечную пропасть между нами, и тьма пожирает изнутри, уничтожая последние крупицы моего я.       А сердце шепчет:.. Если бы только я могла перешагнуть, перелететь, подобно соколу, это расстояние с дарованными мне богами крыльями...        Но кто я такая, чтобы великие обратили на меня свой взор. Может быть, Нефтида подарила бы мне другое обличье, и тогда я смогла бы забыться в твоих объятьях. Но душа осталась бы прежней, и ты заглянул бы в глубь меня и узнал бы ту глупую, непослушную девицу, которую сквозь зубы называл своей непокорной неферут... Но с кем не смог бы никогда быть рядом и чьи слезы так пугали тебя.       На деле ты предпочёл бы сжать мою шею и бросить в Нил, открой я тебе всю себя и кем я являюсь. Могла ли Хаткор быть еще более жестокой, продав тебе мое сердце за бесценок.       В мечтах оставленные тобою засосы горят на коже цветками фиванского мака, красного, как моя кровь, которая вскоре будет пролита одним взмахом твоего стального клинка.