Приказы

      Ариана сжимает ладони в кулаки так крепко, что кажется вот-вот продырявит ногтями кожу. Мальбонте стоит и смотрит немигающим взглядом в соседнем углу. Он изменился — Видаль это чувствует. Она общалась с «Малем», Бонта видела только мельком, а цельную версию — ни разу. Девушка прикрывает глаза, после чего всё же позволяет себе улыбку. — Я сделал что-то смешное? — Разрезает тишину суровый вопрос.       Ариана жмёт плечами, после чего всё также продолжает улыбаться: — Нет, просто рада видеть… Эм, друга? Нас же можно назвать друзьями? Я общалась с твоей тёмной стороной весьма плотно столько, сколько я себя помню.       Нельзя их было назвать друзьями. Явно не после того, как Мальбонте полностью её забыл. И только энергия, которая действует, словно наркотик, напоминает о прошлой близости. Видаль неловко, она обнимает себя за плечи и всё же решается присесть на край кровати. Это было странно. В целом ситуация выглядит одновременно и безнадёжной, и до абсурда смешной. Они были связаны с момента её рождения, с того момента, как на свет появляется она — Ариана Видаль. Чёртов Антихрист, предзнаменующий конец всему живому и в целом миру.       Они были похожи с Мальбонте. Отдалённо, но оба — Вселенское зло, которое непременно нужно уничтожить добрым ангелам. Ещё и всадники. Отдельная заноза в заднице, потому что девушка категорически не хотела показываться им на глаза. Пусть оно как-то само собой образуется, она в это дерьмо не полезет. Да и сейчас стоит перед парнем лишь за тем, чтобы нормально сказать «привет» и тут же раствориться навсегда. Ариана не хотела лезть в небесные разборки, не хотела ввязываться в странные политические игры и видеть ошейники на горлах некогда свободных существ. Ей противно.       На земле не лучше, но всё же там… Роднее что ли. — Ты ведь уйдешь? — Мальбонте смотрит исподлобья.       Он ничего не помнит. Ничего. Ни разговоров в той тесной комнатке, ни её песен, ни рассказов о том, что происходит в людском мире. Ни даже дурацких анекдотов. Видаль почти больно. И эту боль она ощущает физически. Но давай, Ариана, ещё заплачь, ты ведь сопливый подросток, а не проклятый Антихрист. — Да.       Простой ответ на простой вопрос. Видаль ещё некоторое время смотрит на парня, прежде чем вздохнуть, неловко потереть шею и всё же открыть портал. К чёрту Небеса, к чёрту войну и к чёрту… Мальбонте. Пусть как-нибудь без неё. — Не позволю, — чеканит парень, — закрой.       И голос такой повелительный, такой властный, что Ариана невольно вздрагивает и снова улыбается. Всё же от Маля у Мальбонте намного больше черт, чем от Бонта. Видаль послушно закрывает портал, после чего разворачивается лицом к собеседнику. — Выключи.       Парень кивает в сторону её лица, а девушка лишь хмыкает, прикасаясь к наушнику. Людские изобретения потрясающие, как и музыка. — Хотел что-то сказать напоследок?       И опять напряжённая тишина, только теперь по уху не бьёт рок, лишь гулко отдаётся собственное биение сердца. Мальбонте щурится, ведёт носом и вдруг кивает на свои колени. Глаза у Арианы округляются, она делает пару шагов назад, намереваясь открыть новый портал, как чувствует хватку на кистях. — Только посмей.       Ему не нужно подходить, ему не нужно даже говорить. Всё читается во взгляде, в выражении лица. Видаль вздыхает, стряхивает невидимые путы и подходит ближе. Сидеть у него на коленях… Непривычно, мягко говоря. Девушка помнит слишком много, он же — ничего. Мальбонте смотрит внимательно, подцепляет её подбородок пальцами и детально рассматривает лицо, словно пытаясь узнать. — Твоя энергия мне знакома, — вдруг произносит парень, — но очень-очень смутно.       Мальбонте так напряжённо вглядывается, что на виске взбухает венка. Под взглядом чёрных глаз неуютно. Но Ариане плевать. — Ариана, — вдруг зовёт её парень, — Ари-ана.       Видаль щурится, после чего фыркает: — Я в курсе значения своего имени. Даже не пробуй иронизировать.       Мальбонте вдруг смеётся. Тихо, угрожающе. И смех этот пробирается под кожу, стреляя в самые кости. Девушка привыкла. Ариана давно не обращает внимание и не боится, потому что… Зачем? Что он ей сделает? Убьёт? Так она бессмертна. Вечна, ибо конец неминуем. И парень это знает. — Смеешь мне приказывать?       Он мог бы её задушить, сломать хребет, вырвать глаза — всё что угодно, лишь бы наказать за вольность. Но её аура такая мягкая, такая обволакивающая и родная, что Мальбонте только и может, что дышать через раз, напуская на себя равнодушный вид. — Уже посмела.       И так просто пожимает плечами, что парень невольно засматривается. Ариана была красивой: со своей бледной кожей, с белокурыми прядями, с голубыми глазами и огромными мешками под ними, с искусанными губами и шрамом над правой бровью. Антихрист не должен выглядеть так невинно. Но Видаль выглядит, плюёт на все законы и смотрит на мир так, словно он не умирает. Мальбонте видел, как она уничтожает демонов и ангелов. Пуф! И нет крылатых. Но Ариана никогда не вступает в бой первой, всегда сваливает на кого-нибудь другого эту задачу. — Знаешь, глазеть на девушку, упираясь ей в бёдра стояком — моветон.       Парень скалится, усмехается и наигранно вздыхает: — А ты ратуешь за порядок и примерное поведение? А, Антихрист?       Видаль хмурится. Не нравится, когда называют её этим прозвищем, потому что сразу появляется чувство клейма. Что она должна творить, что презирать, а что оберегать? Роль расписана, но сама девушка предпочитает идти если не рушить возложенные на неё ожидания, так хотя бы сосуществовать с ними параллельно.       Мальбонте продолжает разглядывать. Глаза у него тёмные-тёмные, практически чёрные, что едва можно различить зрачок. Ариана ёрзает на коленях, а парень никак не реагирует. Видимо, эрекция смущает только Видаль. Мальбонте вновь подцепляет пальцами подбородок, прежде чем прижаться губами к губам напротив. Девушка замирает, боится лишний раз вдохнуть, потому что это кажется таким неправильным, а оттого ещё более желанным. Ариана расслабляется, прижимается ближе, но всё также смешно упирается ладонями в широкую грудь. Маль хмыкает, закрывая в капкане собственных пальцев тонкие женские кисти.       Одно действие и непроизнесённый приказ. «Только посмей сбежать».       Видаль первая прерывает поцелуй. Дышит прерывисто, пробует соскочить с колен и без особой грации открыть портал. Девушку не испугал Мальбонте, её пугают собственные эмоции и чувства. Ну же, соберись, кто ты? Неженка или… -…Антихрист.       Вдоль позвоночника бежит толпа мурашек, а от лица отливает краска. — Не лезь в мою голову, — чеканит Ариана, — я же в твою не лезу.       На этот раз парень смеётся громче. И смех этот пробирает до дрожи и холодного пота, настолько он устрашающе звучит. — Ещё как лезешь, — голос после смеха звучит с хрипотцой, — всё лезешь и лезешь, постоянно всплывают твой образ, твоя энергия и даже чёртов запах.       Маль слишком резко вскакивает с кресла, что Видаль невольно спотыкается, в попытке отстраниться. Но убежать ей не дадут. Не после прозвучавших слов. — Как это называется? — Практически приказ, а не вопрос.       Девушка фальшиво улыбается, но всё же отвечает: — Недотрах?       А потом нервы сдают окончательно. Ариана хихикает из-за собственное шутки, делает последний шаг назад и оказывается в ловушке, где любые пути побега перекрыты руками и крыльями.       Мальбонте больше ничего не отвечает, не спрашивает и не говорит. Только действует. Целуется на грани укусов, иногда переходя невидимую черту с жестокостью. Видаль не чувствует боли, но ярко ощущает металлический привкус собственной крови на языке. Парень мнёт бёдра, талию, оставляя уродливые синяки. Маль подбрасывает девушку в воздух, словно пушинку, с удовлетворением отмечая, что Ариана послушно обхватывает ногами его торс. Мальбонте глубоко плевать на то, во что сейчас одета Видаль. Хотя нет, претензия всё же есть — одежды вообще быть не должно.       Одно прикосновение — и мешающих тряпок больше нет.       Ариана передёргивает плечами от холода, тем самым привлекая внимание к выступающим ключицам. Ненамеренно, но парню всё равно, потому что в следующую секунду острые зубы смыкаются на коже. Видаль шипит, извивается и очень забавно морщит нос. Но не отгоняет, не кричит «помогите» или «прекрати». Потому что ей самой так нравится. Девушка пробует освободить руки, и Маль на удивление просто выпускает кисти из плена своих ладоней. Ариана пальцами ведёт вдоль шеи, пока не путается в волосах, ногтями впиваясь в короткостриженый затылок.       Мальбонте рычит, спускаясь поцелуями-укусами ниже, оставляет следы и метки по всему телу, и всё же вводит первый палец. Видаль недовольно хрипит, стонет на грани болезненного всхлипа. — Быстро.       Парень отрывается от груди, в удивлении выгибая бровь. — Что «быстро»?       Девушка вздыхает, окидывает собственную кожу мимолётным взглядом и ёмко комментирует: — Быстро вставил и ушёл — плохой девиз. Мне больно.       Ариана подаётся вперёд, нежно целует основание шеи и ведёт дорожку до самых губ, завлекая в новый поцелуй. Тягуче медленный, но невероятно чувственный. Видаль чуть прикусывает нижнюю губу, аккуратно потянув на себя. В ответ рука, удерживающая девушку в воздухе, вздрагивает. Мальбонте не привык к такому. К нежности, к ласке и к ощущению, будто бы кровь не просто бежит по венам, а кипит, и что сердце бьётся чаще не от вида чьей-то смерти.       Девушка отдаляется, а Маль лишь может инстинктивно тянуться ближе. Ариана чуть дёргает чёрные пряди, слегка прикусывает кадык, отчего последний тут же подскакивает вверх. Каждое прикосновение Видаль отзывается нестерпимым жаром во всём теле, особенно в паху. Парень наконец двигает пальцем и тут же добавляет второй. Смазки уже достаточно, чтобы начать полноценную подготовку. Мальбонте зарывается носом в изгиб шеи, вжимает максимально в стену и хочет войти резко, чтобы до конца наполнить.       Но тогда Ариане будет больно.       Разве ему не всё равно? Не плевать ли на желание и состояние Видаль?       Чёрт.       Не плевать.       Поэтому парень терпеливо ждёт, осторожно двигая фалангами. Дыхание сбито, сердце обещает выпрыгнуть из груди. Как там ещё описывают страсть земные поэты? И вдруг девушка стонет. Так тихо и чувственно, но оттого стон проникает под кожу к самым костям. Маль прижимается ещё ближе, вдавливая и грозясь что-нибудь сломать. В том числе рёбра.       У него прекрасная выдержка. Главное почаще это повторять, потому что насмешливый взгляд Арианы вводит в некий ступор и заставляет сомневаться в правильности своих убеждений. — Не смей, — чеканит Мальбонте, — не смей насмехаться надо мной.       Видаль вскрикивает от неожиданности, когда парень резко входит. Но за грубостью скрывается невероятное беспокойство, поэтому девушка ласково очерчивает подушечкой большого пальца контур подбородка, затрагивает выступающие скулы и всё же дотягивается до лба, целуя так невинно и ласково.       Что щемит черствое сердце, которое уже давным-давно должно было сгинуть. Ариана обхватывает руками крепкую шею, пытается подстроиться под хаотичный ритм, пока наконец не сдаётся и просто старается поспевать за движениями. Все чувства обострены до предела, кажется, что-то вот-вот что-то вспыхнет и разобьётся.       У Видаль нет крыльев, но ей сполна хватает чужих, которые, кажется, укрывают от всех невзгод, запечатывая в коконе. Маль хрипит на гране стона, клыками прокусывает кожу, а руками оставляет синеющие следы. Внезапно парень останавливается, жмурится и всё же смотрит на замеревшую девушка. Изучает и запоминает. — Только посмей.       Движения возобновляются, и вкупе с поцелуями-укусами, стальными объятиями и ненарочно щекочущими кожу перьями… Ариана ещё долго может называть причины, но факт остаётся фактом — она кончает, обмякая в чужих руках. Оргазм накрывает Мальбонте вслед за Видаль. — Посметь что?       Девушке кажется это логичным. Уточнить все детали, а потом извернуть всё так, что в конце концов в победителях остаётся лишь она одна. — Сбежать.       Маль нависает над Арианой, дарит тепло граничащим с жаром и укрывает от всего и вся своими крыльями. — Подумать, что принадлежишь не мне.       Мальбонте шепчет: — Решить, что я забыл.