В кабинете у директора.

Желтая лампочка в кабинете освещает и без того светлое помещение. Свет неприятно бьëт по глазам, а тишина, что с недавних пор стоит в кабинете, не приносит никаких приятных ощущений. Хотя двум подросткам, что не желают находиться в помещении, вообще похер. Антон своë уже отнервничал, и просто забил, а Рома.. А Роме и раньше было похуй. Роме всегда было плевать на чужое мнение. И плевать на то, что о нëм думают, ведь в случае чего он просто разобьëт этому человеку ебало. А Антон не такой. Ему важно то, что о нëм думают, ведь в случае чего он не набьëт этому человеку ебало. Нет, слабаком Антон не был, и постоять за себя в случае чего мог, но он не Рома, и набить ебало кому угодно он не сможет, да и не особо любит. Правда теперь, когда он уже 4 года дружит с Ромой – после того как въебал свинье – он находится под негласной защитой, и если кто-то что-то вякнет, Рома не потрудиться и с удовольствием разобьëт костяшки об лица этих уëбков. И на всякий случай, чисто для пущего эффекта, может пригрозить любимым ножом-бабочкой. И все школьники, понимают что Рома может воспользоваться бабочкой. А потому сильно не нарываются. Но конечно же это не даëт Антону полную защиту, и иногда какие-нибудь уроды порываются вмазать "очкарику" в лицо, только если у них и выходит, им же потом и хуже, ведь вначале им въëбëт Антон, а потом и Ромка. Конечно не всегда, но если парней много, то да, Ромка заступиться. В остальном Антон и сам прекрасно справляется – спасибо тренировкам, что заставлял делать Рома на пару с Бяшей, и гуляниям по лесу, где парни неоднократно попадали в передряги. Кстати о Бяше, парня в кабинете, на его счастье, не было, ведь он ничего не творил. Удивительно, учитывая то, что он всегда находится рядом с Пятифановым, и находился рядом даже до Петрова. – Пятифанов, Петров. – Голос директрисы вырывает всех из мыслей, и Антон поднимает глаза на женщину. Опять двадцать пять. Они обсуждали это буквально минуту назад, что ещë? – Вы же понимаете, что это не нормально? То, чем вы занимались.. – Антон тихо вздыхает, и на пару с Ромой закатывает глаза. Да, за четыре года он перенял не мало привычек парня. Начиная от такой мелочи как закатывание глаз, и заканчивая курением. Нет, на самом деле Антон курил не так уж и много, по крайне мере не так много как Пятифан, но взять сигарету-другую дело святое. Ну и как же без пива, которое Антон с Ромой и Бяшей, с удовольствие попивают в пятницу вечером. И в субботу. Да вообще когда угодно. – Они целовались. Какая гадость. Ещë и в школе, приличном заведении. – Учительница физике кривится. Ну и гадость – у женщины так и написаны эти мысли на лице. – Да какого хуя вас ебëт что мы делаем?! – Пятифанов наконец не выдерживает, и высказывает недовольство, что через край плещется с самого начала этого сыр-бора. Кого хуя они вообще лезут? Ну целовались в кабинете физики и целовались, что такого-то? Если бы этим занимались парень с девушкой, их бы просто попросили заниматься таким не на территории школы, а тут.. А тут потащили к директору, половину учителей позвали. Сейчас ещë и родителям позвонят. Спасибо что на всю школу не орали. – Ром.. – Антон тихо вздыхает, и нежно улыбается, когда парень смотрит на него. Петров так и источает ауру "всë будет хорошо, я рядом". А Рома бесстыдно ведëтся, ведь Антону он верит безоговорочно. Рома делает пару глубоких вдохов и кивает парню. Удивительно, что этот "очкарик" так легко может успокоить гнев, что бурлится в Пятифане. Директриса вместе с учителями на секунду зависают. Что сейчас вообще произошло? Пятифанов так легко успокоился? Это что-то новенькое. – Я позвоню вашим родителям. – Антон с явным раздражением закатывает глаза, пока учителя на пару с директором, прожигают его взглядом. Хотя и не его одного, но Роме, что секунду назад успокоился, вообще похуй. Антону, если честно, тоже. – Петров, почему ты вообще начал заниматься этим с Пятифановом? Гулял же с Морозовой. – Обращается учительница изо к ученику, и пусть голос женщины совершенно спокоен, в еë фразах, да и лице сквозит отвращение. Пф. Будто Антону сейчас не поебать на их мнение. – Гулял и гулял. Вообще не ваше дело. – Парень хмурится, и подходит ближе к Роме. Так, если честно, парень чувствует себя более спокойным. Петров на самом деле гулял с Полиной. Только было это в начале 6 классе. Он тогда только перевёлся, и девушка, что единственная обратила на него внимание, определенно выделялась из массы, и производила впечатление. Тем более первая скрипка школы. Это ли не чудо? И Антон тогда правда считал, что это - чудо. Девушка правда ему понравилась, и общение еë. Только вот Пятифанов, что в то время тоже "запал" на девчонку четко обозначил границы дозволенного. А Антон и не собирался переступать дружескую черту, особенно после того, что узнал что другу девушка тоже нравится. Правда совсем скоро влюблëнность Ромы прошла, и он на все сто, если не двести процентов, забил. А Антон к тому времени понял что к девушке ничего уже не чувствует, кроме дружеской симпатии. Поэтому их гуляния ничего не дали. Нет, конечно Антон с Морозовой продолжали дружить, только теперь без каких-либо намëков на отношения. По крайней мере, так считал Антон. – Ну она же нравилась тебе. – Всë не унималась женщина, пока Антон начинал закипать. Было ощутимое желание послать женщину куда подальше, а лучше вообще всех людей в этом кабинете. Хотелось выйти на улицу. Быстро забрать сигарету Ромы, а потом вдохнуть табачный дым. – Да не нравилась она мне. – Антон скрестил руки на груди. Мне нравится Рома – думает парень, но мысли не озвучивает. В конце концов, все в кабинете и так это понимают. Алкоголь, что Антон выпил совсем недавно, ударяяет в голову, заставляя язык заплетаться, а комнату в глазах расплывается. Ноги совершенно не держат, указывая на перебор алкоголя. Не то что бы Антон до этого не пил. Просто раньше он не переступал черту. Вначале сегодняшнего вечера "очкарик" правда выпил немного, а потом ещë, и ещë. А потом это вылились в то, что парень имеет сейчас. Рома, что поддерживал парня, чувствовал себя намного лучше, хотя спиртного залил в себя не меньше, если не больше. Просто Рома был более устойчив к алкоголю, да и пить он начал раньше Антона, так что ничего удивительного не было. – Тоха блять, тебя одного оставлять нельзя. У тебя совсем что-ли блять стоп крана нет? – Рома хмурится – Антон в этом уверен. За 4 года парень узнал друга как свои пять пальцев и выучил все его реакции. – Мм. – Невнятно тянет Антон, и сильнее цепляется руками за кожанку парня, что как обычно была на нëм. Антон на секунду прикрывает глаза, после чего рвано выдыхает. Голова чуть кружится, и Петров обещает себе, что пить больше не будет. – Тоха, ты только не отрубайся. Я не буду тебя домой тащить, если ты будешь спать, ясно блять? – Антон заторможенно поворачивает голову к другу. Глаза бегают по знакомому лицу, и парень почему-то только сейчас замечает какие чарующие у друга глаза. Ком встаëт в горле, пока сердце учащает своë сердцебиение. Оно оглушающе громко звучит, и "очкарик" надеется что этого не слышно. Красивый - думает парень, и сразу поджимает губы. Пиздец – только эта фраза всплывает в сознании, пока к щекам приливает кровь. Как же хорошо что тут темно – мелькает в голове, прежде чем он отворачивается от друга. Утро после пьянки даëтся тяжело. Голова так и расскалывается. Ощущения такие, будто Антон стал деревом, и прямо сейчас по нему с усердием бьëт дятел, желая расколоть кору, но это совершенно не так. Это лишь похмелье, что нещадно ударяяет в голову. – Сука.. – Чуть шипит Антон, и поднимает корпус с кровати. На тумбе стоит стакан, рядом с которым лежит таблетка. Скорее всего мама, заботясь о состоянии сына оставила это "добро" тут. М-да. Антона точно ждëт серьезный разговор. Парень заторможенно, из-за тяжести в теле, берëт в руки таблетку, и закидывает еë в рот, после чего "опрокидывает" в себя воду. Только сейчас подросток замечает как сильно он хочет пить. Кажется, в его рту находится пустыня, где нет ни единой капли воды. Горло настолько сильно сушит, что даже глотать больно. Подросток тихо вздыхает, и откидывается обратно на постель. Потом, всë потом. Пока желания вставать с постели нет никакого. Да и вряд-ли оно появится, если честно. А если и появится, то явно не скоро. Взгляд бегает по белому потолку, пока парень по кусочкам выуживает из памяти события ночи. Благо, память ему отшибло не сильно. Скорее ему надо просто переосмыслить то, что размытыми образами встаëт перед глазами. "Красивый" – обозначение, что парень присвоил Роме всплывает в голове, и парень замирает. Это точно думал Антон? Он же не педик. Ему не нравятся парни, и Рома.. Нет, конечно Антон никогда не отрицал что Рома симпатичный, и как художник мог назвать его внешность "портретной", но что бы он называл Рому красивым. Это что-то новенькое. Парень никогда не позволял себе называть друга красивым. Даже в мыслях. Он всегда обходил это слово стороной, потому что это слово он в начале 6-го класса присвоил Полине. Девочке, что ему понравилась. Это слово ассоциировалось с симпатией к человеку. И применять это слово к своему другу, человеку своего пола, было как минимум странно, а как максимум обозначало кучу проблем. Антон поджимает губы, и пару раз глубоко вдыхает и выдыхает. С Ромой хорошо. Он прекрасный друг. Он всегда прикроет, если надо, всегда поддержит. Чаще всего конечно не словами, ведь их он не умеет подбирать, но он выслушает, даст выговориться. И он никогда и никому не расскажет о твоих проблемах. Он будет осторожно интересоваться как всë идëт, так, что бы ничего не было понятно, так, что бы понял только этот человек. Рома никогда не надавит на больное, он наоборот будет обходить эту "рану" самыми окольными путями, лишь бы не заставить еë вновь кровоточить. А ещë рядом с Ромой спокойно. Табачный дым, что кажется впитался в каждую частичку тела, окутывает плотным одеялом, не позволяя забыть кто рядом. Но это не доставляло никакого дискомфорта, скорее наоборот. Он придавал особую атмосферу, ведь не каждому дано в грубом хулигане увидеть подростка, что с удовольствием погуляет с друзьями в лесу, и будет прыгать с тарзанки в речку. И ещë Рома.. Антон отрицательно качает головой. Он что, перебирает хорошие качества Пятифана? Да нет. Нет. Ну нет.. Не может же такого быть, что бы Антон влюбился с своего друга. В вашу мать, Пятифана. Комок эмоций встаëт попëрек горла, заставляя Антона судорожно сжимать руки. Неприятное ощущение страха, горечи, и отрицания давит на светлую голову "очкарика" и тот кусает губу, да так что неприятный металический вкус остается на языке, но Антону плевать. – Блять. Это пиздец.. – Антона трëт руками лицо, с равно вздыхает. Он попал, он попал. Ему только конец. все плохо, очень и очень плохо. Рома узнает – на десять метров приближаться запретит, а в добавок ебало разобьëт. Сладкие девичьи губы, с привкусом ежевики, накрывают его собственные, и парень на секунду замирает. Алкоголь мешается с ягодным привкусом, создавая контраст, что на самом деле Антону не особо нравится. Сердце падает в пятки, когда до Антона доходит что происходит. Полина его целует. Це-лу-ет. Антон отскакивает от девушки как от огня. Она его поцеловала. Подросток чуть морщится, и запоздало окидывает территорию терассы взглядом, надеясь что ни одна живая душа не видела это. Глаза цепляются за силуэт друга, что парень узнает из тысячи, и Антон поджимает губы. Руки Ромки сжаты в кулаки, и Антон это скорее не видит, а ощущает на подсознательном уровне. – Блять. – Парень оборачивается на подругу, что не понимающе на него смотрит, и в душе появляется липкое ощущение горечи. Рома. Это видел Рома. Вязкая слюна образуется во рту, и Антон ели как еë сглатывает. Губы сжимаются в полоску, и Антон ничего не объясняя отворачивается от девушки. Смотрит туда, где секунду назад стоял друг, но его уже и след простыл. Сердце на секунду замирает, после чего учащает свой ритм. Кровь пульсирует в висках, пока Антон ходит по дому одноклассницы, и пытается выцепить в толпе пьяных школьников своего друга. Но ничего. Ощущение что Рома проволился сквозь землю. Даже табачный дым его сигарет не витает в воздухе, будто парня тут никогда не было. Будто он – больная фантазия Антона. Липкий страх оседает на плечи, и Антон нервно вздыхает. Надежда найти друга с каждой секундой тухнет. А что если Рома ушëл? Ушëл в лес. Куда-то далеко-далеко. Лишь бы не видеть Антона. Антона, что только что целовался с Полиной, девушкой, что раньше нравилась Пятифану. И нравится сейчас, судя по реакции. Надежда, что ещë крохотным огоньком горит в сердце, приводит Антона на второй этаж, и парень осматривается. Сигаретный дым, что исходит только от Ромки, и иногда от Антона, оседает в легких, и липкий страх медленно отползает. Антон подходит к ванной, в которой по видимому сидит друг, и аккуратно дергает за ручку. Благо, дверь не закрыта, и Антон без труда проходит в ванную комнату. На полу сидит Пятифанов, что с совершенно поникшим видом уставился в пол. Сигарета в руке тлеет, но кажется Роме нет до этого дела. Он глубоко погружен в свои мысли, да так, что кажется вообще не заметил присутствия кого-то постороннего. – Ром.. – Антон аккуратно подходит к другу, когда на него не обращают внимания. Ну вот. Он потерял Рому. Потерял своего верного друга, опору. Потерял человека, ради которого мог сделать что угодно. И всë из-за девчонки, что по пьяне решила его поцеловать. Рома теперь не то что не заговорит в ним, он ему в ебало заедет. – Рома. Я не хотел, она сама. Я бы не стал с ней встречаться зная что она всë ещë тебе нравится.. Да и она мне не нравится. – Антон от нервов облизывает губы, и морщится, чувствуя на губах еживичный вкус. – Блять, Петров, ты совсем что-ли ебанутый? – Твëрдый голос парня разрезает пространство, и Антон чуть вздрагивает. Кажется, последний раз Рома разговаривал с другом таким голосом был в шестом классе. Мурашки бегут по телу, и Антон прикусывает губу. – Я.. – Что "Я", что "Я"?! Мне твои жалкие отговорки в хер не впились, так что съебись по хорошему. – В глазах Пятифанова ярким огнëм горит ярость, но Петров знает что пытается скрыть Рома. Грусть. Грусть, что костлявыми руками обхватывает парня, и начинает давить на плечи. – Да послушай же ты! Она мне правда не нравится, и я еë не целовал! Да и я вообще не знал, что она тебе всë ещë нравится... – Антон сжимает кулаки, и заглядывает парню в глаза. Ярость медленно расползается по венам. Почему нельзя просто выслушать?! – Да не в Полине блять дело! – Антон на секунду замирает, после чего равно выдыхает. Если не в Полине дело, то в чëм? Ну не может же он нравится Роме, верно? – Что?.. – Да блять, что слышать. В тебе дело, в тебе! Мне нравишься ты, а не она! – Рома кривится, и отворачиваются от парня. Сигарета, что уже давно-давно покоится на полу, уныло лежит, но Роме плевать. Он достает из пачки ещë одну палочку с никотином, и быстро суëт еë в рот, после чего поджигает зажигалкой. Табачный дым наполняет помещение, и Рома прикрывает глаза. – Ром, я.. – Договорить ему не дают. Прирывают грубым "Заткнись, Петров", от чего по коже бегут мурашки. Антон тихо вздыхает, и облизывает губы, благо теперь ежевики на них не чувствуется. Подросток оглядывается друга, и чуть подумав подходит ближе. Садится рядом, и не замечая реакции забирает из рук парня сигарету. – Совсем страх потерял? – Рома приподнимает бровь, но что Антон лишь пожимает плечами, и обхватывает сигарету губами, сразу же затягиваясь. – Ты мне тоже нравишься. – Так, Петров, Пятифанов, что бы я и намëка на такое не видела, не слышала. Устраивают тут всякое.. – Директриса замолкает силясь найти подходящее слово. А самое подходящее в этой ситуации слово – пидорство. Но не скажет же взрослый человек такое. Женщина рвано выдыхает, видимо так и не понимая как культурно выразиться. – Рома. – Парень оборачивается на голос "друга" и приподнимает бровь, замечая взгляд в котором так и читается "У меня есть ахуенная идея, но нас за это отпиздят". А Рома что? Рома рисковать любит, а потому лишь ухмыляется, выражая поддержку идее. Хотя что за идея – тот в помине не догадывается. Антон быстрым шагом подходит к парню под нечитаемые взгляды учителей. Ухмыляется, и обнимает его за шею, сразу впиваясь в губы поцелуем. Ромка на секунду замирает, после чего усмехается. Руки, что насквозь пропитаны табаком, аккуратно ложаться на талию парня, и сильнее притягивают к себе. – Петров, Пятифанов! – Гневный голос учителей разрезает вмиг установившуюся тишину, но парням плевать. Единственное что их сейчас волнует – они сами. Кажется, в мире никого кроме них не осталось. Вроде парни целовались уже тысячу раз, и каждый раз как в первый, но этот поцелуй особенный. Этот поцелуй происходит на глазах гневных учителей, что готовы испепелить их взглядами. Парни больше не бояться показывать свою любовь на публике. Кислород в лëгких кончается, и парни нехотя разрывают поцелуй. В глазах обоих течëт тонна любви друг к другу, пока в животах пархают бабочки, что кажется, устроили дискотеку, и успокаиваться не хотят. – Нас, наверное, исключат. – Антон улыбается. Плевать. Главное, они есть друг у друга.