Harmony

      Просыпаться второе утро подряд с Веснински в одной постели было странно. Эндрю ещё несколько минут тупо пялился на парня перед собой, пытаясь согнать всех разбушевавшихся в голове тараканов в одну кучу. Итак, что мы имеем. Наглая рыжая проблема в его кровати – одна штука. Официальное разрешение от старика – одна штука. Нависший над его шеей топор – так же одна штука.       Заманчиво и опасно, но что пугало больше всего, так это то, как этот смертоносный вихрь всего за какие-то несколько дней ворвался в его жизнь, перемешав всю прежнюю установку к чертям собачьим. Каждый раз в голове всплывали те самые низкосортные сопливые сериальчики о курортных романах, и Эндрю ненавидел то, что жизнь поставила его в главную роль.       С одной стороны, призрачное ощущение того, что как только он вернётся в Англию, всё вернётся на круги своя, радовало. С другой стороны, потерять так быстро заполученное сокровище не очень-то и хотелось. Впервые за столько времени он смог полноценно воссоединиться с семьёй, впервые за всю свою жизнь он почувствовал себя целым рядом с кем-то. Бескорыстно отдавать свою заботу и принимать её в ответ оказалось довольно приятно. Вот только если в тех самых сериалах конец был определён заранее, то сейчас Эндрю сидел словно перед целым морем неизвестности. Уже сегодня решится дальнейшая судьба Натаниэля в клане и уже сегодня они узнают, когда закончится их не до конца начатое это. Миньярд даже в мыслях скривился от того, каково на вкус это слово. Он никогда не любил вешать на себя ярлыки, потому что быть просто ничем всегда было проще. Зачем нужно было что-то усложнять?       Когда солнечный свет заполнил всю спальню, на другой стороне постели послышались звуки пробуждения. Они вернулись почти в третьем часу ночи, и сейчас было не больше восьми утра, но, слава прошлым дождливым дням, солнце не было так настырно, выходя из-под тяжёлых туч. Натаниэль всеми силами возмущался сквозь сон, пытаясь продлить бессознательное состояние как можно дольше. Но природа не была на его стороне.       Пытаясь в очередной раз скрыть лицо от света, он тяжело выдохнул, теперь уже распахнув глаза, ненавистно посмотрел на всё вокруг. Что ж, видимо Веснински требовалось чуточку больше времени на восстановление моральных сил. Но даже несмотря на это, заметил перед собой изучающий взгляд Эндрю, его уголки губ тут же приподнялись в приветствии. Миньярд не изменился в своих эмоциях, по-прежнему наблюдая за чужим пробуждением.       Комфортная тишина прервалась хриплым голосом Ната. Пусть они и лежали друг от друга на большом расстоянии, но его рука вытянулась вперёд, а с губ слетел вопрос:       — Можно?       Эндрю прищурился прикинув идеи, чего именно хотел Натаниэль, и заинтересованно кивнул. Не питая слишком громких надежд, парень просто осторожно заправил один из выбившихся локонов Эндрю за ухо. Его пальцы были тёплые, а касание словно невесомое. Хотелось ощутить, на что ещё были способны эти пальцы, но, не желая тешить себя лишними утренними фантазиями, Миньярд лишь фыркнул и перевернулся на спину, теперь рассматривая потолок. Как много идей мог подкинуть его сонный мозг? Опасно.       — Готов к сегодняшнему дню? — тихо послышалось со стороны.       Эндрю прогудел что-то лениво утвердительное. Желания вставать не было совсем, но когда-то им всё равно придётся покинуть это сонное царство.       — Не хочу ехать никуда сегодня, — в голосе Натаниэля послышались нотки отчаяния.       — У нас нет выбора, но в любом случае я буду рядом.       — Это многое меняет, — без всякого сарказма сказал Нат, и от чего-то это налило его тело вязким удовлетворением.       Ему доверяли.       Потратив ещё несколько добрых десятков минут на утреннее пробуждение, они наконец поднялись. Сегодня не было так холодно, как в прошлые дни, однако солнце из раза в раз скрывалось, из-за чего прогреться воздуху так и не удавалось. В принципе, если не выходить на улицу, то это была просто прекрасная погода. Лёгкий прохладный ветер, местами греющие лучи солнца. Это чем-то напоминало Лондон. Эндрю задумался, что скучал по дому невыносимо сильно. Хотелось вернуться в родные стены, взять своих кошек и просто упасть на постель, скрыв лицо в их мягкой шерсти. Сейчас дом был словно другим миром.       Вскоре им принесли завтрак. Провести его в тишине никто не был против, а потому Эндрю лишь заставил своё тело расслабиться и провести несколько параллелей. Как ни странно, но когда Натаниэль был вот таким, расслабленным рядом с ним, это до боли было похоже на его обыденную жизнь. Как идеально он вписывался в прежнюю гармонию, позволяя Эндрю просто быть самим собой, не вмешиваясь и не напрягая. Возможно именно это ему и нужно было.       Ещё немного позже позвонил бедный заблудившийся курьер с одеждой. Эндрю наставил паренька, лично спустившись вниз, и помог пройти через сложную охранную систему отеля. Они занесли десятки пакетов внутрь, и только сейчас Миньярд заметил, как много он заказал. Желания устроить показ мод не было, а потому, порыскав в пакетах, он нашёл два их вечерних костюма. Отложил свой, уверенный в выборе, и бросил Веснински его.       — Что это? — Натаниэль смял упаковку, пытаясь определить сквозь целлофан, что именно он держит в руках.       — Твой костюм на вечер, — только и сказал Эндрю, и принялся расфасовывать остальные пакеты. Что-то было отложено Нату, что-то ему.       — Я сам могу купить себе одежду, — возмутился Веснински.       — Это куплено на деньги старика, так что, иди мерь, чтобы у нас в случае чего было время купить новый.       С дивана послышалось очередное бурчание, однако, вскоре дверь за его спиной захлопнулась. Эндрю удовлетворённо кивнул сам себе и сложил все оставшиеся вещи Ната в отдельный угол.       Когда через несколько минут из комнаты не послышалось ни единого шороха, Эндрю, замученный ожиданием, коротко постучал.       — Ты жив там?       — Можешь мне помочь? — было сказано неуверенно и приглушённо, Миньярд закатил глаза и всё-таки открыл дверь чтобы... тут же через секунду захлопнуть обратно.       Эндрю медленно выдохнул, пытаясь избавиться от картинки полуголого Веснински перед его глазами, и крепко сжал пальцы на ручке двери, словно она могла против его воли вновь опуститься вниз и стереть преграду между ними.       — Какого чёрта ты творишь? — прошипел он, даже не собираясь сдерживать гнев.       — Я хочу, чтобы ты тоже увидел... — послышалось по ту сторону.       Эндрю сжал зубы, борясь с собой. И нет. Здесь не была проблема в том, что вид Веснински мог пробудить в нём что-то ненужное. Нет. Здесь была проблема в том, что до этого момента Натаниэль не разрешал ему видеть себя. Свои шрамы.       Эндрю медленно приоткрыл дверь, смотря только в пол.       — Ты можешь посмотреть, — сказал Нат, и в его голосе больше не было сомнения.       — Зачем ты это делаешь? Если это как-то связано с тем, что...       — Нет, — прервал его Натаниэль, — я тебе доверяю и хочу отплатить за твоё доверие.       — Ты не обязан, — осадил его Миньярд.       — Я хочу, — уверенно.       Эндрю поднял глаза, чтобы встретиться с этим напрямую. Первое, что он увидел, это взгляд Натаниэля. Спокойный, немного сокрушённый, но решительный. После медленно прошёлся вниз. По тонкой шее, с резко выделяющимся кадыком. Острым ключицам, немного выпирающим в плечах. Отсюда начинались первые следы его жизни. Десятки различных шрамов и отметок покрывали его грудь, спускаясь ниже на живот, и уходили вниз по косточкам таза. Натаниэль стоял в брюках, а потому Эндрю не мог видеть были ли шрамы ниже, но даже этого было достаточно.       Он сделал один шаг вперёд, чтобы разглядеть получше. Нат протянул к нему раскрытую ладонь. Эндрю вложил в неё свою, и его медленно повели по карте израненного тела. Собственные пальцы проходились по неровностям, пока Натаниэль коротко, но чётко рассказывал о происхождении каждого. "Отец. Тренировка с Лолой. Мама. Встреча с Рико. Ошибка на задании. Отец. Лола. Кенго. Итан. Мама. Крис. Рико" и так далее, и так до бесконечности.       Эндрю запоминал каждое имя, слетевшее с его губ, откладывал в ценную коробку знаний и получал информацию даже о мельчайших оставленных царапинах.       Когда Натаниэль опустил его руку, Эндрю не мог сказать ни слова. Он смотрел в глаза напротив, не понимая, почему все эти тайны достались именно ему. Почему Натаниэль решил доверить ему нечто столь сокровенное.       — Их много. Но я не хочу больше ни одного, — сказал он, пробуя каждое слово. — Я согласен.       Эндрю не нужно было уточнение. Натаниэль согласен принять их помощь. И этого было достаточно.       Он кивнул, удовлетворённый его выбором, и вышел из спальни. Эндрю всё ещё не верил, что именно он смог заложить это в голову Ната. Что именно он повлиял на этот выбор.       В обед позвонил Стюарт, сказал быть готовым к семи и сразу сбросил, ссылаясь на важные дела. И хоть Эндрю ни разу не слышал, чтобы старик покидал свой номер за это утро, он не стал копаться в этом слишком сильно.       Не имея никаких дел до назначенного времени, Эндрю спросил Натаниэля о его желаниях, как провести этот день, и получил очень красноречивый ответ. Пробежка. А учитывая, что одного принца мафии выпускать было нельзя, то Миньярду уж слишком не понравился этот вариант. Бежать за машиной Нат отказался, зато согласился на компромисс. Они оба могут пойти в спортзал на нижнем этаже, где Натаниэль выбросит всю свою излишнюю энергию, а Эндрю, как и обещал самому себе, займётся тренировкой с весами.       Вернулись в номер они только через добрые два часа. Нат всем своим видом был похож на счастливую собаку. Не хватало только начать махать головой, разбрызгивая вокруг капли пота. Его улыбка растянулась на пол-лица, и было ощущение, словно он не то чтобы устал, а наоборот, встал на грёбаную подзарядку, коей являлась беговая дорожка. Эндрю таким счастьем похвастаться не мог. А потому, отодвинув от себя чересчур довольного Веснински, прошёл в ванную.       Пропуск тренировок теперь уже не казался таким привлекательным. Казалось, ещё немного, и он просто свалится от ноющей боли во всём теле и колоссальную нехватку сил. Освежившись, набрал полные руки сладостей, решая восполнить нехватку углеводов, и уселся перед телевизором, дожидаясь, когда этот золотистый ретривер наплескается в его ванной.       Натаниэль, огорчённый отсутствием родного ноутбука, настоял на выборе программы. А потому уже через жалкие полчаса Миньярд спокойно спал под голос диктора, рассказывающий о том, как выдры любят обниматься.       Хорошо. Теперь Эндрю уверен, что ему нужно начинать список своих самых лучших необычных пробуждений. Потому как это точно было чем-то новеньким. Зная о нелюбви Миньярда к прикосновениям, Нат просто решил нависнуть над его лицом и слабо подуть. Когда Эндрю только открыл глаза, первое, что он увидел, это забавляющиеся пронзительно голубые глаза и уж слишком довольную улыбку Натаниэля в очень жалких сантиметрах от себя.       — Я с первого раза нашёл способ, как тебя будить, — похвастался он, при этом заговорчески шепча.       Эндрю сглотнул, считая это максимально противозаконным, и, коснувшись, о боже, почему они такие мягкие, волос Натаниэля, буквально оттянул его от себя. Нат послушно упал рядом, растянувшись в форме звезды и ненароком наблюдая за тем, как Эндрю тяжело поднялся. Каждая мышца в теле буквально простонала, сопротивляясь, и Миньярд максимально медленно вытянул руки вверх, выгибая позвоночник. Со стороны послышался резкий вздох. Эндрю повернул голову, заметив, как Нат тут же отвёл глаза в сторону. Лучи заката обласкали его профиль, буквально поджигая волосы, заставив их расплавленным огнём засветиться ещё ярче. Красиво.       — Сколько времени? — Эндрю поёжился внезапному ветерку, взглядом поискав одеяло.       — Начало шестого. Подумал, ты захочешь поужинать перед вылетом.       Он кивнул, поднявшись с места. За ужин вполне могло сойти и мороженое. Эндрю уже было направился к холодильникам, как вовремя всплывшая мысль заставила остановиться. Натаниэль принял решение. По хорошему надо было сообщить об этом Стюарту сразу и без присутствия Веснински. А потому, отложив свой ужин на несколько минут, Эндрю направился к выходу из номера. Натаниэль, не заострявший на этом внимания, даже не посмотрел, залипнув в мобильнике.       Не обращая внимания на откуда-то появившуюся табличку "не беспокоить", Миньярд заколотил в чужой номер. Ответ в виде громких ругательств настиг его только через ещё несколько ожесточённых ударов по бедной двери. В конце концов та распахнулась, явив миру до чёртиков раздражённое лицо Хэтворда. Эндрю окинул его взглядом, невольно проглотив внутреннее удивление, и тут же скосил глаза за Стюарта. Вот те на. Старик проследил за его взглядом, и теперь Эндрю точно мог понять, что фигура Ичиро Мориямы на диване, его босса, не была разыгравшимися глюками.       — Налаживаем отношения между кланами, — ровно сказал Стюарт, незаметно сдвинувшись в бок загораживая вид на другого мужчину.       Эндрю хмыкнул.       — Уверен, у тебя свои способы, — протянул он нарочно медленно, — загляну попозже, — пожал плечами, уже было ступив к себе, и в последний раз оглянулся. — Ах да, не забудь застегнуть ширинку, — стрельнул глазами в причинное место, и на вспыхнувшее лицо старика отсалютовал двумя пальцами.       Что ж, теперь можно было не сомневаться, что с такими связями у них больше шансов. Идеальный момент отметить это мороженым.       Всю дорогу до аэропорта Стюарт сохранял прилежное молчание. После они встретились с Жаном, который привёз с собой двух охранников, и в такой же гробовой тишине все загрузились по своим местам. Эндрю не знал, радоваться ли ему, что Веснински ускакал к француженке и оставил его в покое, или тихо разочаровываться, что теперь весь полёт ему придётся развлекать себя самому.       Когда из его руки в очередной раз вылетели ключи, Эндрю даже не обратил внимание. Всю посадку он крутил их в руке, однако, как только самолёт начал отрываться от земли, замер, глядя в иллюминатор на то, как с каждой секундой земля отдаляется всё дальше и дальше. Металл вновь вернулся в его руку. Эндрю повернул голову, встретившись с обеспокоенным лицом Натаниэля.       — Всё в порядке?       Эндрю кивнул, боясь, что если он хотя бы откроет рот, его просто стошнит. Нат не был согласен с его ответом. А потому, не спрашивая, опустился рядом и молчаливо предложил свою руку. Эндрю взял её в свою ладонь, успокаивая себя тем, что если они разобьются, он успеет подговнить Рико и после смерти.       Сегодня у имения Натана машин было в разы больше. Они простирались на десятки метров вдоль дороги, образуя своеобразный коридор, и это не могло радовать. Спустя долгое время в страну вернулся глава клана, а потому, все приближённые, обеспокоенные здоровьем своего господина, не побоялись прийти даже сюда.       В этот раз, когда Эндрю вышел из машины, на спину легло намного больше взглядов. Не уступая своим обязанностям, он обошёл автомобиль и открыл дверь для Стюарта и его племянника, получив благодарный шёпот на ухо от последнего. Миньярд хмыкнул, проследив за удаляющейся спиной Веснински, и вернул своё внимание старику. Их компания ничем не отличалась от прежней, поэтому, решив действовать тем же методом, они разбрелись на кучки.       Теперь особняк Мясника действительно был похож на бальный зал. В честь объявления церемонии гостевая часть была украшена шёлковыми и сатиновыми лентами алого цвета, а всё свободное место занимали свежие цветы. Выглядело празднично, если бы не одно но. В доме Балтиморского Мясника красный цвет смотрелся довольно неоднозначно. Впрочем, гостей это не смущало. Везде ходила прислуга, раздавая бокалы с шампанским, звучали смех и разговоры. Когда в дом наконец вошли главы Морияма, наступила тишина. Все с уважением поклонились, пропуская Кенго с сыновьями вперёд и замкнули этот круг.       На удивление старик никак не прокомментировал появление Ичиро. Мужчина прошёл мимо них, коротко улыбнувшись, а Эндрю подумал лишь о том, знала ли семья, что будущий наследник вернулся в Америку намного ранее остальных, а самое главное, знала ли для чего.       В этот раз тайминги изменили. Первой частью были общие переговоры и встреча с Кенго. После главы уйдут на аудиенцию, а для остальных будет долгий фуршет, где они смогут поздравить молодых. Именно сегодня будет заключительная часть перераспределения, которая войдёт в силу сразу после церемонии, а потому наилучшего времени для переговоров было просто не найти. У Стюарта были грандиозные планы.       Как и в прошлый раз от Эндрю требовалось его присутствие. Хотя даже так, он был уверен, что старик избавится от него, как только напьётся шампанского, и возьмёт всё дело в свои руки, лично заключая столь ценные сделки.       Видеть, как работает глава Японской мафии вживую, Эндрю ещё не доводилось. Мужчина сел за отведённый небольшой столик, обратив себя к толпе. По обе стороны сидели наследники главной и побочной ветви – Ичиро и Рико. За их спинами почти дюжина охранников с нескрываемым оружием. Каждый из желающих должен был выйти вперёд, поклониться и задать свой вопрос. Иногда отвечал глава, но чаще всего за него это делали сыновья, по словам которых сейчас Кенго находится в лучшем здравии, но сразу после церемонии вновь отправится на родину. В Японии дела шли хорошо. Госпожа Исура скоро вот-вот порадует клан браком. В целом, всё цвело и пахло, народ прилежно вкушал всеми речами, что их кормили, и не жаловался.       В конце речь зашла о церемонии. Та состоится в одном из загородных особняков Кенго и продлится ещё несколько дней. Главной датой выбрали первое июля. Осталось всего каких-то жалких две недели, и Натаниэль Веснински официально возьмёт фамилию Морияма и переедет в Джорджию. К ним под контроль уйдёт южная часть, а также около десятка глав, на плечи которых возложены отдельные районы, и один из главных портов Северной Америки.       Дальше Ичиро стал лично оглашать распределение. Было названо около сотни имён и их действующие места проживания и командования. Стюарт рядом внимал всему, словно на него лился целый поток золота. Не хватало только ручки и блокнота, дабы из-под его носа не ушли самые ценные жители штатов и возможные компаньоны. Эндрю слушать не стал. Казалось, если он даже просто прислушается, то мозг автоматически запомнит инициалы каждого присутствующего. Слишком много лишней информации.       В конце концов, Кенго поднялся со своего места, и подозвав Натаниэля, лично поздравил со скорым вступлением в брак. Веснински старший обхватил плечи сына одной рукой и с улыбкой повернулся к гостям. Казалось, он был ещё более счастлив этому союзу, чем кто-либо из семьи. Нат выглядел спокойно и держался ровно, хотя Миньярд мог и заметить, как его пальцы нервно теребили концы пиджака.       После всей ободряющей речи Мориямы отлучились. Стюарт похлопал его по плечу, как бы отправляя в свободное плаванье, и прошёл вверх по лестнице, провожаемый прислугой. Эндрю выдохнул. Казалось, как только верхушка покинула помещение, даже дышать стало легче. Гости заметно расслабились. Поднялся привычный шум переговоров и топот прислуги, что быстрыми умелыми руками расставляла фуршет на радость гостям.       Эндрю пробрался к одному из столиков, подхватив бокал с шампанским за тонкую ножку в одну руку и небольшой кусочек пирожного в другой. Всё-таки были и плюсы во всех этих собраниях. Не имея никаких больше занятий, нашёл взглядом "своих". Те приняли условия Хэтворда во внимание и теперь расхаживали по залу, разговаривая с какими-то шишками, то и дело пожимая руки и обмениваясь контактами.       Гостей было действительно очень много. Статные женщины в вечерних платьях сверкали надетыми бриллиантами, мужчины вальяжно ходили из угла в угол, не стесняясь хвастаться статусами. Светская вечеринка и ничего более. Взгляд зацепился за знакомую фигуру. Эндрю подхватил очередной бокал, и тут же двинулся вперёд, пробираясь через толпу. И что, что его компании не ждали, Эндрю не сильно гордый, может и сам подойти.       Уже за несколько метров можно было расслышать французскую речь. Жан активно махал руками, при этом корча какие-то гримасы и явно что-то доказывая собеседнику. Мужчину рядом это не смущало. Тот глушил смешки фальшивым кашлем и, казалось, только на счастье выслушивал всё лепетание под ухом. Когда Жан в очередной раз всплеснул рукой и закатил глаза, Миньярд осторожно вклинился в их уголочек. Француз, не заметив его молчаливой компании, продолжал свой рассказ, на то, как Эндрю лишь кивал, словно понимал каждое слово, и ловил усмехающийся взгляд второго мужчины. Спустя ещё несколько долгих минут разговор прекратился. Жан непонимающе уставился на собеседника и, проследив за его взглядом, обернулся. На вымученный стон Миньярд невпечатлённо поднял брови и пригубил остаток шампанского.       — Какого чёрта ты здесь делаешь? — возмутился Жан, недовольно сложив руки на груди.       — Грубо, — хмыкнул Эндрю.       — В твои обязанности входит охрана, а не подслушивание чужих разговоров.       — Я не понимаю французского, — легко ответил он и тупо уставился на до жути возмущённого француза.       — Тем более, иди займись чем-то другим, — Жан помахал перед ним кистями, как бы прогоняя.       — Ну что ты, я просто наслаждаюсь твоим прекрасным голоском.       Второй мужчина закашлялся.       — Воу, у тебя появляются поклонники? — усмехнулся он, обращаясь к французу.       Моро вспыхнул до самых кончиков ушей.       — Ещё чего! Этот маленький чёртов засранец просто любит высасывать из других всю душу! Мы знакомы от силы две недели, а я уже пожалел, что родился на этот свет.       — Ну что ты, я даже не общаюсь с тобой, — усмехнулся Эндрю, забавляясь чужой реакцией.       — Вот именно. Иди раздражай кого-то другого, — он вновь отмахнулся от него, а после, посмотрев Миньярду за спину, крикнул что-то на французском. Эндрю уже хотел было обернуться, однако это не было нужным, потому как сначала в нос ударил до боли знакомый парфюм, а над плечом появилась бедовая рыжая голова.       Натаниэль промурлыкал для Жана какой-то ответ, а после повернул голову и, тихо рассмеявшись, спросил:       — Почему Жан просит от тебя избавиться?       Эндрю хмыкнул и, посмотрев в глаза упомянутому, ответил:       — Слабак.       Француз возмущённо охнул, уже готовый вновь разразиться праведным гневом, как Натаниэль заливисто рассмеялся.       — Ну же, у него и так после меня половина нервных клеток померло, а тут ты его кошмаришь.       Эндрю подавил в себе дрожь. Натаниэль стоял почти впритык, и его слова каждый раз опаляли шею, заставляя сдерживать табун мурашек.       Он не успел ответить, как действие повторилось вновь, однако теперь слова прозвучали на немецком и с более интересным подтекстом:       — Тут скучно, не возражаешь найти место потише? Да или нет?       Эндрю моргнул, переваривая в себе новое открытие, и скосил глаза к Веснински.       — Да. Пошли.       Горячая ладонь подхватила собственную, и перед тем, как его увели, он всунул пустой бокал в руки уже расслабившегося Жана. Гневный взгляд и проклятие отскочили от его спины, так как взгляд теперь был прикован лишь к спине Натаниэля, что, не торопясь, вёл его вверх по лестнице, по-прежнему сжимая пальцы опаляющим касанием.       Когда разум очистился от фантазий, Миньярд заметил, что они идут по тёмному длинному коридору. С обоих сторон были двери, ведущие в отельные комнаты, а в самом конце небольшой балкончик. На улице уже давно был поздний вечер, поэтому света здесь было мало. Но Ната похоже это не смущало. Он вёл их вперёд и остановился только в самом конце. Достал из кармана маленький ключ и открыл запертую дверь. Эндрю удивлённо на него посмотрел, но не медля зашёл внутрь.       Шум замочной скважины оповестил о том, что теперь они отрезаны от гостей, и можно было по-настоящему расслабиться. Натаниэль проскользнул мимо, и тут же в руке появился нагретый металл. Нат передал ему ключ. Эндрю сжал его в ладони, почувствовав, как неровные грани впились в кожу, оставляя отпечаток. Он убрал его в карман брюк и оглянулся. Натаниэль включил небольшую лампу около кровати, теперь осветив помещение бледным жёлтым светом.       — Где мы?       — Моя спальня.       Эндрю кивнул своим догадкам и провёл взглядом по комнате. Большая двуспальная кровать с комодом рядом. У дальней стены рабочий стол, заваленный книгами, далее небольшой белый платяной шкаф и ещё несколько книжных полок, развешанных то там, то здесь. Спальня совсем не выглядела брошенной, от чего закрадывалось ощущение, будто Веснински до сих пор здесь жил.       В отличие от квартиры Ната это помещение выглядело живым. Разбросанные вещи, немного помятое покрывало на постели, неровно сложенные подушки. В этом беспорядке прослеживался истинный характер Натаниэля. Тогда созревал очередной вопрос. Почему сейчас его дом напоминал очередную гостиницу, а не место успокоения и отдыха?       Не решая прерывать комфорт тишины, Эндрю утопил интерес в себе. Нат забрался на кровать, блаженно растянувшись поперёк, так что оставалось надеяться, что после этого костюм останется не слишком мятым. Миньярд такой роскоши позволять себе не хотел, а потому подошёл к полностью зашторенному окну и легко отодвинул ткань.       Вид выходил на задний двор, сейчас освещённый фонарями и не скрытой за облаками луной. В глубь простирался сад. Интересно, наслаждался ли Натан жизнью в одиночестве? Вся его семья уже давно не жила здесь, но работники поддерживали атмосферу дома до самых мелочей. Не могло же это быть просто так.       По-видимому почувствовав себя обделённым вниманием, Натаниэль вновь пробудил свою вредную сторону. Эндрю почувствовал, как в его спину ударилось что-то мягкое. Посмотрев вниз, обнаружил небольшую диванную подушку и заинтересованно перевёл взгляд на скучающего Веснински.       — Сегодня ты более расслаблен, чем в прошлый раз.       — Верю твоим словам, — в голосе послышалась улыбка, а по коже Эндрю прошёл электрический ток. Он обещал быть рядом, и Натаниэль доверился ему.       — Итак, даты сильно сместили.       — Да, но это не более, чем формальность, очередная церемония нужна только для подтверждения всей официальности события. Ничего толком не поменяется.       — Но ты уезжаешь в Джорджию.       — Но я уезжаю в Джорджию... — эхом повторил Нат.       — Я поговорю со Стюартом. Уверен, это займёт время, но это уже хоть что-то.       — Я подожду столько, сколько нужно, только вот... — Натаниэль замолчал. В его голосе сквозила отрешённость. Он поднялся, теперь усевшись на самый край, и поднял голову. — Ты тоже после церемонии уедешь.       Эндрю нахмурился, прикусив внутреннюю сторону щеки.       — Я попрошу Стюарта, чтобы он оставил рядом своих людей. Ты будешь в безопасности.       Натаниэль вытянул к нему руки, словно ребёнок, просящийся на ручки. Эндрю подошёл, остановив между ними не больше метра.       — Меня беспокоит не это, — он неуверенно сцепил пальцы, потерев костяшки, — я не хочу, чтобы ты уезжал.       Эндрю сглотнул, сильнее стиснув зубы, и тяжело набрал воздух в лёгкие. Он уж точно не мог остаться здесь. Если Мориямы что-то заподозрят, будет очень нехорошо. И к тому же его место там. Его дом больше не в Америке.       Миньярд поднял глаза, встретив пронзительный и до боли внимательный взгляд Натаниэля. Ему тоже не хотелось оставлять всё вот так. Он сделал шаг вперёд, оперевшись своими коленками в чужие.       — Чего ты хочешь? — еле слышный шёпот, и глаза Веснински тут же загорелись.       — Всё, что ты готов мне дать, — так же тихо прошелестел Нат.       Эндрю буквально почувствовал, как под его ногами треснул лёд. Он наклонился ниже и запустил пальцы в рыжие локоны. Оттянул назад, заставив Натаниэля откинуть голову назад, и вновь посмотрел в глаза, что уничтожали его до последней клеточки.       — Да или нет?       — Да, — на выдохе сказал Нат, и Эндрю стёр это своими губами.       Прикосновение медленное и осторожное. Эндрю не хотел торопиться, а потому прикрыл глаза и отдался на растерзание наслаждению. Горячее дыхание опалило рот, когда он вновь смял чужие губы своими и попробовал на вкус этот запретный плод. Натаниэль в его руках слеп и не настойчив, а потому Миньярд сжал пальцы в его волосах, чуть потянув.       Эндрю проскользнул языком по губам, и те тут же открылись, пропустив его глубже. Нат проглотил глухой стон, теперь поддавшись вперёд, пытаясь распробовать чуточку больше. Эндрю усмехнулся, углубив поцелуй. Стало душно. Вторая рука потянулась к галстуку, чуть ослабив и дав больше кислорода. Натаниэль на мгновение отстранился, повторив его действие. Его губы блестели в полумраке, а лёгкие отчаянно вбирали кислород. Эндрю сглотнул, примерно представив, насколько далеко они могли бы зайти. Огладил чужой затылок пальцами и через мгновение разжал хватку.       — Не уходи, — прошептал Натаниэль на потерянное тепло.       — И не думал.       Его колено вклинилось между бёдер Веснински, чтобы опереться в матрас, а одна из ладоней опрокинула чужое тело назад. Нат удивлённо вздохнул. Его волосы ореолом распались на светлой ткани. Эндрю попытался смотреть не так заворожённо, однако тело уже двинулось вперёд, не желая упустить и малейшей секунды уединения. Он навис над Веснински, вглядевшись в свою погибель, и ощутил, как взгляд полный обожания, огладил каждый миллиметр лица.       — Ты угроза, — выдохнул он.       — Мне нравится, когда ты такой. Не хмуришься и не злишься, — его прохладные пальцы медленно обвели светлые брови Эндрю, стерев небольшую морщинку, — следующая моя цель – увидеть, как ты улыбаешься.       — Не дождёшься, — хмыкнул Эндрю.       — Я терпеливый, — ответил ему Натаниэль.       Тепло в груди опасно. Но Миньярд разжёг его вдвойне, когда вновь наклонился и припал к заветным губам в очередном поцелуе. Как долго он мечтал об этом, сейчас казалось и вечности не хватит, чтобы насладиться этим сполна. Но он попробует. Натаниэль под ним тяжело задышал, его ноги чуть согнулись в коленях, сжав бёдра Эндрю и пытаясь приблизиться ещё ближе. Втереться в кожу, в каждую клеточку. Эндрю взял его руки с свои, направляя.       — До талии.       Натаниэль благодарно промычал в поцелуй, и тут же вплёл одну руку ему в волосы, а другой обхватил шею, притянув ближе. Эндрю повиновался, отплатив тем же и невесомо коснулся его плеч.       Предупреждая следующий вопрос, Натаниэль зашептал:       — Везде.       Восстановить ритм бушующего сердца невозможно, а потому, наплевав на всё, его рука проскользнула под спину Веснински, очертив пальцами позвонки и тут же прижав к себе вплотную. Сжал, ощутив в ладонях крепость мышц, и внутренне сдержал довольное урчание. Как же хорошо Натаниэль ощущался в его руках.       Оторвался от губ, дав обоим время отдышаться, и сразу припал к скачущему кадыку, чуть прикусив, но не позволив себе оставить хоть что-то. Зализал, пройдясь дальше и оттянул ворот белоснежной рубашки. Губы отследили неровный путь на ключицы, оставив влажный след и после смяв чужую плоть в нетерпеливых поцелуях.       Натаниэль плавится под ним, елозя и впиваясь пальцами в ткань пиджака. Нетерпеливо хныкал, впервые дорвавшийся до чего-то подобного, и эта мысль разгоняла кровь сильнее любого наркотика. Эндрю уже зависим. Он отстранился и осмотрел свою работу с нескрываемым наслаждением. Какой же Натаниэль разрушенный под ним. Губы искусаны, щёки темнее на несколько тонов, а глаза опьянённые наслаждением. Эндрю не признается, но это лучшее, что он когда-либо видел в своей жизни.