Кошмар из страны Морфей

Когда-то случайно услышанная фраза, показавшаяся на тот момент странной и не уместной, впилась словно гвоздём в подсознание. «Каждый сон что-то да значит». Может ли сулить кошмарный сон благополучие, а бесчисленные богатства убытки и несчастья? Кто-нибудь проверял это? Такого рода заявления казались бредом давно сошедшего с ума пьяницы из соседнего бара за углом старого семиэтажного дома. Этот пьяница всегда твердил о вселенной и о том, что стоит только пожелать и судьба подаст тебе дивные дары, украшенные драгоценными камнями в золотом блюдце, о личных качествах и упорстве речи не шло, ну, а кто его винить будет, он всего лишь пьянь без особых стремлений и сил на исправления своей жизни или печени. Волей судьбы и до меня снизошло сновидение. Честно признаться я редко их видел, ровным счётом никогда. Диву даюсь насколько оно было ярким и реалистичным, а не как мне рассказывали туманным и эфемерным описывали словно мираж в засушливую пору. Мой первый опыт в стране Морфей был ужасен выворачивая все сущее, потому что я прожил свою жизнь с нуля, не помня ничего из того, что было до. Игра разума, кто кого. В разных этапах жизни ты абсолютно другой, во сне ты совершенно иной человек, а в кошмарном сне открываешь новые горизонты своей личности, так случилось и со мной. Увидев бесконечно долгий, медленно идущий сон. Все что в нем происходило было не дальше деревянной лачуги, которую мы называли домом, а в нем жили только я и мой брат близнец Юичиро. Дом находился в отдалённой местности, не то, чтобы от цивилизации хотя и от нее тоже, а от любого жилого поселения, да и в целом от любой разумной жизни называемое человеком. Этому месту подойдёт лишь одно определение «глушь», причем самая настоящая. Самым ужасающим было не условия жизни, не тягость или отсутствие удобства. Я не помнил привычные ныне атрибуты комфорта, но я отчётливо помнил доброту и заботу старшего брата, а то, что было передо мной в тот самый момент можно было назвать с натяжкой Юичиро. Все в нем казалось другим, начиная с того, что он носил, заканчивая словами, которые он говорил, он был словно чужой человек с лицом моего любимого брата. Наши с ним отношения категорически отличались от нынешних и самым непонятным было то, что я не знал откуда росли ноги столь натянутых и холодных как снег в начале декабря отношений. Я с ним прожил одиннадцать лет, а помнил всего лишь год. Каждая попытка поговорить за этот год заканчивалась ссорой, каждый попытка что-то наладить заканчивалась руганью, попытка принять помощь от другого человека завершилась дракой и все это в конечном итоге сопровождалось последующим избеганием друг друга и пониманием тщетности своих усилий. Безусловно я люблю Юичиро даже таким, но с ним было тяжело, очень тяжело. Вот только когда в размышлениях возникает мысль о том, что тебя ненавидит единственный родной человек становиться больно, нисколько физически насколько духовно. Есть одна фраза «Всему рано или поздно пойдет конец» и этому ужасу тоже. Но если бы я знал какой ценой очнусь от него, то предпочёл бы остаться там навсегда. Я не сумел его защитить, а мог лишь неумолимо держать его руку пока он истекал кровью. Его последние слова... его тяжёлое дыхание, сходившее на нет, с каждым произнесённым словом, он терял свет в глазах. Его рука остывала, а его глаза потухли окончательно. Он не дышал, он черт его дери больше не дышал, а я все так же не мог отпустить его руки уже давно окочурившийся. Прежде сырые от крови волосы затвердели, а кровь больше не текла, а та которая была под ним обрела темный цвет. Это казалось вечностью. Я его глаз больше не видел, потому что их больше не было, а тело было таким же холодным, жёстким, оно разлагалось, ударяя в нос мерзостным запахом гниющего мяса способным выкрутить любого на изнанку. Я видел личинок ползущих по нему, которые проделывали дыры в его плоти, в какой-то момент они и до меня доползли, но мне не было до них дела. Я просто лежал, не сумев отпустить его руки, да и вообще сомневаюсь, что сумел бы когда-либо это сделать. Я любил своего брата, готов был умереть вместе с ним, но, как и говорил прежде, всему приходит конец и этому кошмару тоже. В комнату проникали лучи солнечного света, сквозь маленькую щель, в тяжёлых темно синих шторах, ударяя прямиком в красные от слез глаза. Первое на что упал взгляд, это знакомая светлая комната. Но самым главное, что не могло не радовать и вызывало волну эмоций была именно рука, за которую крепко держал мой мирно сопящий брат, укутанный по самую голову в одеяло. Слезы хлынули от вида его здорового лица и от того, что он дышал. Рука сама потянулась к нему, прикасаясь к тёплым щекам и глазам, они не были полыми под веками, он даже поморщился, приоткрывая заспанные бирюзовые глаза. Его голос звучал хрипло и по-своему мило. - Что случилось, му..ичиро – он немного запнулся на имени, до конца открывая глаза, на сей раз посмотрев более выразительно, от увиденного он приоткрыл рот, а затем сказал – почему ты плачешь? – приподнявшись он потянулся рукой к моему лицу большим пальцем вытирая слезы – кошмар приснился? – спросил он мягко. Получив утвердительный кивок, он продолжил – а что приснилось? – спросил Юичиро с обеспокоенным лицом. Было тяжело объяснить, что конкретно приснилось. Насколько бы оно ярким и реалистичным ни казался, с каждой попыткой вспомнить забывалась большая его часть, если не вся целиком. Оставляя лишь впечатление без воспоминаний. Сон, который, казалось, длился годы, забылся без остатка за считанные секунды оставляя лишь опустошения после себя. Обеспокоенное лицо Юичиро сменилось на обыденное, он подтянулся, зевнул и посмотрел на меня с нежностью, приближаясь чтобы поцеловать в губы. Я и позабыл что мы так делали раньше. - Вот видишь Муичиро, раз не помнишь значит больше нет повода для слез. Если даже воспоминаний не осталось это не значит, что и пережитые чувства уйдут, они, напротив, останутся чувством дежавю. - Муи - Хмм? - Я где-то слышал, что кошмары могут служить хорошим знаком.