Сокровище.

Душно. Музыка бьёт по ушным перепонкам. Алкоголь начинает циркулировать по венам. Чувствую, как недавно выпитые виски сжигают меня изнутри, туманят сознание. Я еле разбираю, что мне пытается сказать, стоящий рядом, Лиам. Не слушаю его. К чему мне этот пьяный бред. И почему мы постоянно напиваемся вдвоём? Как сраные алкоголики. Ненавижу себя таким. Когда я перебираю со спиртным, я становлюсь каким-то животным. Теряю контроль над телом и разумом. Будто кто-то совершенно иной завладевает мной. Не могу ничего сделать. Я бессилен. Темнота внутри меня рвётся наружу, и я совершаю такие поступки, за которые мне потом стыдно. Последний стакан. Хлопаю Пейна по плечу и собираюсь уходить. Он продолжает что-то втирать. Похоже, он даже не понял, что я ушёл. Ну и к чёрту его. Протолкавшись через толпу таких же пьяных людей, вылетел на улицу. У входа целуются какие-то бабы. Отвратительно. Сдерживаю рвотный позыв. Ветер холодным дыханием обжог шею. Застёгиваю куртку, поёжившись, и направляюсь в сторону дома. Плетусь уже, кажется, пару часов. Я вообще туда иду? Наконец нашёл свой дом. Поднял глаза вверх, кое-как смог сконцентрировать взгляд на нашем окне. В нём горит свет. Не спит, засранец, меня ждёт, опять, переживает и плачется Стайлсу по телефону о том, какая же я скотина. Бесит. Выводит из себя эта его забота. На слабых, переплетающихся ногах добираюсь до квартиры. Минуту пытаюсь попасть рукой в карман. Срань! Кажется, я это вслух сказал – дверь открылась. На пороге стоял мой парень. Усталый, растрепанный, глаза красные – плакал. -Ты на часы смотрел, Малик? – начинает читать нотации. -Да ты узбагойся, я вообще нормально всё сделал, вот, - в голове эта фраза звучала, если не со смыслом, то хотя бы, более убедительно. Пытаюсь сделать виноватый вид. Всё это время, я смотрел на его ноги, мне действительно стыдно, не хочу видеть его лицо. Но взгляд сам пополз выше. По стройным ногам, окинул короткие шорты, бёдра и талию, обтянутые белой майкой с невероятно глубоким вырезом, худые плечи… Мозг постепенно отключается. Внутри распаляется огонь. Ну вот, опять оно. Я теряю контроль. Зверь рвётся наружу, желая «рвать и метать». Ещё секунду пожираю это хрупкое тело взглядом. В паху ни с того, ни с сего начинает тянуть. Вталкиваю Найла в квартиру и захлопываю за собой дверь. -Малик, ты совсем обнаглел!? – слышу в его голосе нотки обиды. -Нет, это ты обнаглел, Хоран. Что за наряд? Какого чёрта ты одет, как какая-то шлюха? – довольно грубо зарычал я. Чёрт, я ведь не хотел этого говорить. Вижу, как на его глазах заблестели слёзы. -Я вообще-то всегда так дома хожу, если ты не замечал. И не смей со мной так разговаривать! – кричит, но не от злости, от обиды, кричит от осознания своего бессилия. – Опять пришёл пьяный, посреди ночи, толкаешься, ещё и грубишь мне, ненавижу тебя! Звонкий шлепок. Левую щеку будто ошпарили. В ухе зазвенело. А вот теперь он разозлился. Хочу извиниться, но это «что-то» внутри, не позволяет открыть рот. Сам того не ожидая, я без слов впечатываю парня в стену у двери. Тот с болезненным вздохом ударяется о бетон. Понимаю, что не рассчитал силу, от удара у того перехватило дыхание. Тянусь к его губам за поцелуем, но он отворачивается, пытается вырваться из моих рук. Но я слишком крепко вжимаю его в стену. -Зейн Малик, если ты сейчас же не отпустишь меня - я закричу. Не слушаю его. Грубо хватаю за подбородок и впиваюсь в сладкие губы. Он стискивает их, кусается, не пропускает мой язык внутрь. Сладость его губ оттеняет металлический привкус – он прокусил свою губу, пытаясь сопротивляться, глупенький Найл. Он так близко. Тьма внутри меня расползается и полностью овладевает мной. Руки сами забираются под его майку, оглаживают бёдра, сжимают мягкие ягодицы. Первый стон срывается с его губ, когда я прикасаюсь губами к ямочке между ключицами. Он краснеет, пытается замолчать, не издавать ни звука, но вновь постыдно стонет, когда я прикусываю кожу на чувствительном месте за ушком. Найл начинает часто дышать, обжигая мою щёку своим дыханием. Вижу, как его разрывает от противоречивых чувств. Ему нравится чувствовать контроль над собой, нравится подчиняться, безвольно стонать, нравится быть шлюхой. Но он понимает, что я виноват, злится на меня, ненавидит. Но хочет. Чувствую его эрекцию. Трусь своим пахом о его, вновь вытягивая сладкие стоны из горла Хорана. -Нет, Зейн, прекраа..ах, - не закончив, срывается на стон. Я запустил руку под резинку его шорт, лаская уже затвердевший член. Мучаю его, медленно проводя рукой вверх-вниз. Слишком медленно. Он начинает толкаться мне в руку, требуя стимуляции. Для меня это как разрешение на продолжение. Его - то я и ждал. Срываюсь. Вытаскиваю руку из его шорт, начинаю стягивать с себя одежду. Зачем я надел эту рубаху? Маленькие пуговки не подчиняются. Трясущимися руками никак не выходит высвободить пуговичку из петли. Злюсь. Найл наблюдает за моими действиями глазами, полными желания. Его зрачки так расширились, что я еле заметил тоненькую голубую полоску вокруг огромных чёрных кругов. Его выдержка тоже не железная. Он пытается помочь, но это создаёт лишь лишние проблемы. Психую и разрываю все эти пуговки разом, скидываю с себя рубашку. Хоран уже стянул с себя майку и шорты. Какой прыткий. Подхватываю его под зад, приподнимаю, заставляя обхватить свою талию ногами. Чувствую, как сильно колотится его сердце. Дыхание сбилось. Выдержка и самоконтроль летят к чертям, когда слышу стоны Найла. Касаюсь губами его соска, прикусываю, поднимаюсь обратно к шее. Целую, оттягиваю кожу, оставляю засосы и синяки. Веду языком от ключиц выше, по шее к подбородку и, наконец, достигаю желанных губ. Он страстно целует меня, сплетает свой язык с моим, оттягивает мою нижнюю губу, зарывается пальцами в мои волосы. Меня трясёт от возбуждения. Ноги подкашиваются от стонов Найла. Я прижимаюсь к нему слишком близко, его член трётся о мой живот, отчего по телу младшего проходит мелкая дрожь. Мой член уже болезненно упирается в ширинку, требуя развязки. Подставляю два пальца к его рту, проталкиваю их внутрь. Чувствую, как его горячий язык начинает быстро скользить по пальцам. Он вбирает их глубже с неприличными звуками. Я не могу смотреть на это. Вытаскиваю пальцы из его рта с характерным чпоком, который заводит меня ещё сильнее. Проникаю в Найла сразу двумя пальцами. Он выгибается. Недолго думая, добавляю и третий. Ровно минута уходит на растяжку. Я вообще не вижу в этом смысла. У нас довольно часто бывает секс, так что Найл отлично растянут. Вытаскиваю пальцы и заменяю их своим членом, сразу входя до конца. Вдалбливаюсь в это податливое тело, буквально втрахивая Хорана в жесткий бетон. Завтра на спине явно будут синяки. Он прогибается, трётся своим членом о мой живот, размазывая по нему выступившие капельки смазки. Я знаю, какой темп любит мой мальчик, под каким углом нужно входить, так что мне не составляет труда найти пучок нервов и доставлять Найлу максимум удовольствия. Он царапает мою спину и захлёбывается собственными стонами. Я со звериным рыком впиваюсь в его покрасневшие и распухшие от поцелуев губы. Его стоны, его запах, вкус губ, всё это срывает мне крышу. Разрываю поцелуй, чувствуя приближающийся оргазм. Кладу руку на член Найла и начинаю надрачивать в такт своим толчкам. Пальчики на его ногах подгибаются, глаза закатываются, он запрокидывает голову и бурно кончает, закусывая губу. Я, чувствуя, как сокращаются стенки его ануса, обхватывая мой член, не выдерживаю и кончаю следом, заполняя его. Отношу его в спальню, кладу на кровать, ухожу за полотенцем. Вернувшись, начинаю вытирать сперму с его тела. Как же он красиво выглядит оттраханным. Засосы, синяки, сперма, размазанная по его животу и вытекающая из всё- ещё пульсирующей дырочки, судорожно вздымающаяся грудная клетка, растрёпанные волосы, капелька пота, стекающая по виску, опухшие губы и прикрытые глаза. Какой же ты красивый. Я аккуратно накрываю парня одеялом и опускаюсь рядом, ложась на подушку. Он, в полудрёме подкатывается ко мне и сворачивается калачиком у меня под боком. Не понимаю его. Он такой странный. Настолько противоречивый. Ненавидит и любит во мне одни и те же вещи. Он такой невинный, но в то же время такой похотливый. И как он вообще до сих пор может меня терпеть? Я бываю просто невыносим. Не контролирую себя. Напиваюсь, не ночую дома. А он, как верная жена, ждёт меня всю ночь, не спит и не даёт спать Гарри, названивая тому, каждые пять минут, жалуясь на тяжёлую жизнь. Мы с ним, как лёд и пламя, ангел и демон, красавица и чудовище. Но каждое утро, что бы я ни натворил вчера, я вижу нежную улыбку и такие красивые голубые глаза, полные нежности. Он моё сокровище.