Дурман с нотками каллы

В детстве каждому ребенку нужна поддержка обоих своих родителей, для понимания того, что он не является обузой. Для формирования здоровой психики и привязанностей у ребенка перед глазами должен быть достойный пример, иначе все полетит к чертям. Кажется это первый раз когда она встречает старших сыновей своего дорогого любимого супруга. Только вот эти дети не переняли ни одной черты от внешности отца, впрочем как и ее дети, единственным исключением наверное был Субару. Правда, она была уверена, что абсолютно все наследники фамилии Сакамаки пошли внешностью и характерами в своих матерей, а не отца которого можно увидеть лишь на официальных приемах. Старший все-же пытался скрыть свой страх перед ней, в конце концов, Корделия действительно издевалась над их матушкой, особо даже не скрывая ненависти к ней. Шу, маленький вампир, что своей внешностью, и поведением больше был похож на ангелочка, нежели на представителя одной из самых темных рас, действительно был уверен, что сможет противостоять ей. И его нахмуренное выражение лица как и нежелание приветствовать ее, делали ребенка лишь милее, а не устрашающе. Ее пытался напугать ребенок с молочными клыками, разве это не смешно? Он все еще был ребенком, и этот факт может исправить только время. Только вряд-ли, оно хоть как-то повлияет на старшего ребенка этой семьи, который скоро должен лишиться не просто лучшего друга, но и матери. У вампиров принято выражать свою любовь лишь одним способом. Ведь убийство любимого своего, дарит тому вечный покой и говорит о возвышенности и чистоте этих чувств. Разве с такими предрассудками, из детей могло вырасти что-то адекватное? В будущем каждый из семьи Сакамаки будет слишком травмирован, чтобы просто даже пытаться обратиться за помощью. Чего только стоят их попытки сбежать из реальности, и ее прах в любимой игрушке своего среднего сына. Плюшевый медвежонок был единственным подарком от Корделии. Это даже звучало слишком странно, чтобы быть правдой. Их встреча поистине случайна, но в какой-то мере панический страх в глазах этих детей, заставлял застыть. Что могла сделать Корделия, чтобы ее так остерегались? И действительно ли она что-то сделала этим ребятишкам? Реджи, явно был готов в любой момент сбежать. Бледные пальцы надежно держали протянутую в защитном жесте руку брата, говоря лишь об одном, старшего он здесь не бросит. Кто бы ей поверил, если она сказала бы, что в будущем эти двое будут крайне скверно ладить? Что их роли изменятся. Шу замкнется в себе, переложив всю ответственность на своего младшего брата. Что после между ними будет лишь вежливый этикет и ни капли от братских чувств. В будущем дети семьи Сакамаки предпочтут наблюдать за смертью друг друга, даже не думая просит о поддержке, прекрасно зная, что в их семье её не существовало. — Вас не обучают? — она бы хотела уточнить, куда же смотрит их мать, что дети в учебное время бегали по поместью, только имя этой женщины она не знала. Почему-то обращаться к ней любым другим образом казалось неуместным, лишь по имени и никак иначе. Интересно почему? Она могла спокойно игнорировать своего любовника, младшую сестру своего супруга и его самого. Только вот, она даже в мыслях не смела думать негативно о средней жене. В ее мыслях, образ этой незнакомки так и веял благородством, холодом синих глаз и его всегда сопровождала всего одна фраза. Своим поведением она ничего не изменит. — Нас отпустили с занятий, — младший резко затихает сталкиваясь с ее взглядом. Неужели она так страшна со стороны? Дети шли со стороны покоев ее детей, а это значило лишь то, что ей сейчас нагло врут. Каждого ребенка обучали отдельно и исключительно в выделенных для этого комнатах, что значило лишь одно. Старших детей рода обучали вместе с ее сыном, при этом скрывая данный факт от нее, и кажется от собственной матери тоже. Впрочем, Корделия всегда называла только Аято наследником этой семьи, и всегда подчёркивала, что он рожден от законной жены. По сути своей, что Шу с Реджи, что маленький Субару, являлись бастардами, ибо самого понятия младших жен или многоженства в их мире не существовало. Своим поступком ее супруг оскорбил не только саму Корделию, но и всю ее семью. В начале все можно спихнуть на нее и ее здоровье, только после рождения тройняшек, приход уже третий супруги был откровенным плевком в ее сторону. Будто кроме презрения она ничего не заслужила. Встречи же со своими детьми, были намного легче, ибо те старались лишний раз не беспокоить матушку, и просто радовать ее любыми мелочами. Часто Канато, уже после изменений в характере матушки, на правах любимого ребенка залезал ей на колени, чтобы выпросить поглаживание по голове. Перебирая по детски мягкие пряди волос своих детей, она могла успокоиться и обдумать произошедшее за день. Тройняшки на удивление, прекрасно ладили между собой и всегда были рады ее вниманию. Всегда выделяя успехи друг друга, будто пытаясь показать, что для матери они не являются обузой и она может ими гордиться. Только вот, дети никогда не играли. В их комнатах не было игрушек, только спрятанный под подушку плюшевый медвежонок. Аято каждый раз еле заметно вздрагивал в её присутствии, но всегда выкладывался на максимум. Во время изучения различных наук или на практических занятиях, он даже не смел улыбаться на похвалу учителей, пытаясь незаметно проследить за ее реакцией на его успехи. Заметить хотя бы отголосок одобрения, можно и просто приподнятый уголок губы, но лицо матери как-бы в насмешку над его надеждами выражало лишь скуку и усталость. Он был старшим, от того и требований к нему было намного больше. Именно поэтому он всегда придерживался правил в общении с матерью, не смея даже смотреть ей в глаза, не смея даже улыбаться ей. Боясь просто совершить ошибку, или прикоснуться к той, что лишь сравнивала его с другими, всегда выделяя и одобряя поступки старших его братьев, но не его самого. В глазах матери он всегда будет на несколько шагов позади Шу или Реджи, лишь потому что он не старается. Лишь из-за того, что официальным наследником отца был и будет Шу, которому этот статус и за деньги не нужен. Канато будучи по сути своим слабым здоровьем ребёнком, тоже не мог похвастаться вниманием от матери. Ей нравился его голос, песни, что он сочинял чтобы поднять ей настроение. Иногда казалось, что матушка благосклонна к нему лишь из-за цвета волос. Ибо только он и чертами лица и внешностью был похож на нее, только глаза у него были фиалковыми, когда у братьев и мамы они были цвета изумруда, настолько насыщенными, что цвета природы блекли в сравнении. Только ему позволялись различные вольности в сторону матери. Коснуться ее платья или подойти слишком близко. Но никогда она не обнимала его по собственной прихоти, и тем более он никогда не играл с Субару, прекрасно помня, что мама ненавидит шум. Она сидя на скамье посреди сада, лишь хмуро наблюдала за полётом летучих мышей. Криста, белая роза сада Сакамаки, младшая сестра ее мужа и родная мать Субару. Было неприятно признавать, но это женщина окончательно свихнулась. Только вот, вместо того, чтобы передать серебряный кинжал своему сыну и при каждой встрече молить его о своем убийстве, она пришла к ней.