⋆ ˚｡⋆୨୧˚ ˚୨୧⋆｡˚ ⋆
Чимин проснулся от неприятной сухости в горле. На часах уже давно полночь, смочив горло водой из банки, он собирался улечься поудобнее, взбивая себе подушку. Напротив него в обнимку мирно спали Чонгук с Джином, но это было не так странно, пока Чимин не решил посмотреть на противоположную кровать в углу комнаты, которая пустовала… — Серкан, я очень надеюсь, что ты отлучился в туалет, — омега положил голову на подушку, пытаясь уснуть, но в голове начала крутиться вереница странных и тревожных мыслей. Серкан так и не вернулся. Под тяжелый вздох Чимину пришлось будить остальных, но парни спали глубоким сном, из которого сложно было их вытащить. Выругавшись, он стал уверять себя, что всяких монстров и бук не существует, чтобы без страха выйти из комнаты в темный мрачный коридор. В туалете не оказалось соседа, что немного насторожило омегу. Ему не особо было комфортно шататься по жутким коридорам в поисках того, кого не может найти. Пройдя мимо дверей столовой, Чимин замер, услышав оттуда непонятные приглушенные звуки. — Да, ладно… Он что, проголодался? — рука замерла у ручки двери, которая была открыта, но столовую всегда закрывали на ночь. Помещение было пропитано зябким воздухом, от которого проснулись колючие мурашки по коже. По-прежнему аппетитно пахло булочными изделиями и еще чем-то непонятным, отчего омеге стало не по себе. Повторив несколько раз имя сожителя, он остановился посередине зала, окруженными длинными столами. Что-то капнуло на его плечо сорочки, а его пальцы коснулись белой вязкой субстанции. Чимин, скривив лицо, боялся предполагать что это, а еще и поднять взгляд к потолку, теперь явно слыша эти странные чавкающие звуки. Раскосые глаза стали большими от будоражащей всё нутро картины на потолке. Чимин отскочил с тихим вскриком и быстро приложил ладонь ко рту, испугавшись, что это существо может его заметить. Оно было похоже на собаку, но его голова — львиная с темным окрасом и с большими бычьими рогами, а самое страшное это то, что это существо вторгалось своим большим и противным членом в Серкана. Омега, непонятно каким образом, оказался в воздухе, раскинув руки в стороны. Это точно был он. Животное тихо скулило и царапало его бледные ноги, пока тот с открытым ртом и застекленным взглядом смотрел в потолок. Сперма животного капала в образовавшуюся лужицу на мраморном полу, которую не сразу заметил Чимин. Существо кончало каждые три минуты, но ему все равно было мало. Чимин мысленно послал все к черту, отшагивая назад и все еще придерживая ладонь у рта от шока увиденного. Ему сейчас же хотелось покинуть столовую, но он неожиданно столкнулся спиной с чей-то грудью. Его будто поразило током, когда в порыве испуга отлетел вперед от сзади стоящего. Навернулись слезы на глазах, и забилось сердце от вида незнакомцев. Один из них стоял со скрещенными руками на мощной груди, прислонившись копчиком к столу, а его красные глаза четко бросались в темноте зала. Он поправил легким движением светлые волосы, и омега пораженно пискнул, заметив изогнутые небольшие рога. Мужчина усмехнулся его реакции, подняв запястье с часами, проверяя, сколько прошло времени. Позади него еще был такой же тип с красными глазами и такими же жуткими рогами. Он расслаблено откинулся спиной на стул, скрестив худые ноги, и опирался локтем о стул. Только в отличие от первого, наблюдавшего за половым актом своего животного, не сводил своего заинтересованного взгляда с Чимина. Его красивое лицо с приятными чертами вызывало настоящее восхищение и в то же время животный страх. Его правая бровь была проколота и вставлена штанга, как и в самом ухе, украшенная настоящими рубинами, а темно-синяя шелковая рубашка была с вырезом на бледной груди с острыми ключицами и заправлена в темные узкие брюки. — Твой Велес такой ненасытный, — цокнул он, искажая кукольные губы в усмешке. Его приятель жутко улыбнулся от вида шокированного лица омеги, который все еще не убрал ото рта руку. — Хорошая омежка, нам не нужен лишний шум. Сегодня можешь быть свободен. Моя жертва для питомца уже выбрана. — Вы кто? — вымолвил он с предательской дрожью в голосе. Блондин проигнорировал его вопрос, продолжая смотреть на часы. Бордовая водолазка прилипала к его телу, выделяя грудные мышцы, а на руках были темные татуировки со странными символами, от которых Чимин чувствовал настоящий холод до кончиков пальцев. В этот момент второй поднялся со стула, скрипнув ножками по полу. От звука Чимин вздрогнул и сделал два шага назад. Непонятные люди с рогами на голове и алыми глазами давали его встревоженному мозгу одну догадку: перед ним демоны, о которых когда-то он читал в библейских книжках. Вблизи это существо действительно настоящий демон, все физические признаки доказывали это. Только в книжках они изображены уродливые. — Речная нимфа Сиринги, которая превратилась в сирень, спасаясь от похотливого лесного бога Пана. — Что за чушь вы несете? — вырвалось с его губ, что сам Чимин не успел понять. Демон с лисьими глазами оказалась непозволительно близко, что его ноги готовы были подкоситься от уверенного сильного запаха, и какая-то сила даже не давала сдвинуться ему с места. Обжигающе бледные пальцы невесомо прошлись по его шее, заставляя его дыхание сбиться. — Сирень как символ первой любви. Разве вы не изучаете всякие легенды со своими запахами? — он наклонил голову, а глаза его резко потемнели. — Отпустите меня… Пожалуйста, — внутренний страх, который он прятал и сдерживал, вышел наружу. Они — непонятно кто, много чего знают, да еще имеют извращенного животного, который легко может перегрызть любому глотку. Сзади него, будто услышав мысли, залезло своей мохнатой головой под подол сорочки ни то собака, ни, то лев. Грудная клетка омеги стала часто подниматься от страха, а длиннющий язык как у змеи, лениво водил по спине, пробуя кожу на вкус. — Ты ему нравишься, но не бойся, он сегодня насытился сполна, — демон так же желал провести языком по его шее и глубже вдохнуть этот цветочный аромат, но держал непоколебимое лицо, одаривая холодным взглядом испуганного красивого омегу с чарующими пухлыми губами, которые от страха так мило дрожали. — Юнги, бро, он больше испугался тебя, чем моего малыша, — второй демон подозвал свистом к себе своего питомца, которое перестало исследовать его языком и медленной походкой направилось к хозяину. — Чушь, — этот Юнги нахально и неожиданно положил большую ладонь на ягодицы Чимина, собирая длинную ткань сорочки, чтобы коснуться нежной обнаженной кожи. Чимин чувствовал себя от этой близости беззащитным; он хотел убрать от себя эти горячие ладони, которые действительно обжигали, но не мог. Впервые почувствовал что-то запретное, что-то сладострастное. Демон был выше его на голову с красивым лицом, крепкой грудью и длинными пальцами. Он несдержанно коснулся своим носом его шеи, а губами — ушной раковины. Голос. Глубокий, шипящий, словно урчание большой кошки обволакивал Чимина, что он плаксиво поджал свои ляжки, боясь потечь. Это настолько будет грешно, что его наставница сойдет с ума, если узнает. — Сплети мне сиреневый венок на день Купала, и я подарю тебе незабываемое удовольствие. Чимин услышал чужой смешок и вновь задрожал, когда чужие подушечки пальцев через ткань нижнего белья коснулись его промежности. Он от стыда и смущения смотрел только на обнаженный участок груди, но все же осмелился поднять робкий взгляд на Юнги, который отстранился от него, сказав то, что хотел. Чимину стало жарко от его внимания, не знал, что сказать: страх сменился смятением и предвкушением чего-то неизвестного. Ягодицы стали зудеть, словно просили вернуть широкие ладони, чтобы их нахально и беспринципно сжали. В глазах постепенно стало мутнеть до белых мушек, и Чимин упал на колени, потеряв сознание на холодном полу.⋆ ˚｡⋆୨୧˚ ˚୨୧⋆｡˚ ⋆
Целую неделю в Доме воспитанников происходили беды. Каждую ночь кто-то заболевал и плохо переносил свое плачевное состояние. Наставники вызывали дежурить врачей и уже наводили панику, не зная, какую заразу подхватывали омеги. Кроме Чимина. Он умолчал о том, что видел в столовой. Боялся своих желаний и мыслей, которые на него навлек демон Юнги. У омеги не было никаких доказательств, и комнату всегда запирал, боясь, что животноподобное с бычьими рогами существо могло проникнуть сюда и заразить его друзей. И Чимин также боялся вновь оказаться в когтистых лапах Юнги, и через пару дней он все-таки решил противостоять желанию быть подвластным демоническим чарам и все рассказал Джину и Чонгуку, которые немножко были в шоке, если так можно сказать. — Никто не должен покидать этот дом. Возможно, вы все тут заразные, а допустить заражение в городе мы не имеем право, — проведя утренний осмотр, врач записывал что-то в блокнот, не смотря на взволнованную Любовь Сергеевну. У всех был страх заболеть. Врачи рекомендовали перевести больных в одну комнату и заходить туда с масками. Омеги, подверженные незнакомой болезни, не могли даже встать с кровати: нет сил и энергии. Их лица бледные как белый холщовый лист бумаги; под глазами синяки и отсутствие аппетита, а кого-то даже преследовала тошнота. За стеной от врача с наставницей стояли Чонгук с Сокджином. Они делали вид, что были увлечены учебником, подслушивая их разговор, и предполагали, что Чимину привиделось в ту ночь, ведь Серкан не помнил никаких демонов с животным. — Доминик Виссарионович, может, навестите меня сегодня вечером? Я так соскучилась по вас и вашему «кола-виски после письки»? — женщина аккуратно поправила ему воротник белого халата и хищно облизала свои пересохшие губы. Мужчина перестал писать порно-шутки в блокнот, и, посмотрев по сторонам, резко схватил женщину за ляжку под ее томный вздох. Чонгук с Джином, кое-как подавив рвотные позывы, решили, что лучше поторопиться, пока не стало хуже им обоим и пошли в сторону своей комнаты. Из поворота вышел им навстречу Чимин с маской на лице, которую тут же снял. — Что это с вами? — Пак с подозрением посмотрела на них: явно опять что-то без него затеяли. Сожители переглянулись, и их немного передернуло от услышанного ранее разговора и вырисовывавшейся картины перед глазами, но тут же они сделали невозмутимые лица, чтобы не беспокоить и так постоянно встревоженного Чимина по глупости. — Неважно. Как там Серкан? — Ему по-прежнему плохо, но кое-как передвигается, — Чимин вздохнул, прикусив нижнею губу оттого, что ничего не смог сделать, чтобы спасти Серкана. Но он и сам виноват: меньше нужно было по ночам есть. — Я понимаю, что вы мне не верите. Я просто прошу помощи у вас, ведь боюсь, что он скоро придет за мной. Чимин боялся посмотреть им в глаза, чувствуя себя глупцом. Он бы тоже не поверил в эту чушь, но он хорошо знаком с темными силами, много читал об Аде, чертях, Сатане и так далее и поэтому был уверен, что неожиданная болезнь — работа демонов, высасывающих любым способом энергию омег как суккубы. А завтра уже день Ивана Купала, в котором он должен отдать себя демону Юнги, немыслимым образом он согласился, но это, скорее всего, под демоническим влиянием пообещал свой венок ему. — Чимин, успокойся. Мы обязательно поддержим тебя, — Джин взволновано коснулся его плеча, замечая образовавшуюся бледность на его лице. — Да, не переживай. Что мы будем делать? — согласно кивнул Чонгук, вызвав слабую, благодарную улыбку на губах Чимина. — Мы должны поговорить с отцом, — Чимин знал, что это не самая лучшая идея, но она была единственной.⋆ ˚｡⋆୨୧˚ ˚୨୧⋆｡˚ ⋆
— М-м, мальчики! Соскучились по мне, сладенькие? Воспитанники неловко прошли в комнату священника. Сокджина в отличие от них двоих не боялся этого извращенца, усаживаясь прямо на парту и показывая своим видом, кто тут самец. Хорошо, что ноги не расставил в сторону, а то у него была такая привычка, а он ведь омега и между ног у него явно не яйца. Альфа в черном одеянии перестал чистить слюной крест и перевёл заинтересованный взгляд на омежек. Ведь, не каждый день по своему желанию почтут его своим вниманием симпатичные юноши. — Добрый день, святой отец. У нас есть дело к вам, — начал Чимин, сжевав всю губу от нервов. Он не знал, как правильно подобрать слова, чтобы мужчина не выгнал их. — Покаяться пришли? Не стесняйтесь, сладкие, все мы грешны. — Особенно вы, — Сокджин поймал его взгляд, а Чимин с Чонгуком шокировано посмотрели на друга, которому, видимо, не хватало неприятностей. Но Сокджин прав, и все прекрасно знали про извращенные замашки священника. Да и служит он не ради бога, а ради денег. Чимин не стал медлить и выложил все, как есть, и теперь нужна помощь священника, чтобы он освятил их Дом и прогнал нечистую силу. Отец на них скептически посматривал и внимательно слушал, а потом расслабленно прикрыл глаза, выискивая себе выгоду с этой ситуации. У омег не было денег, а за просто так помогать он не будет: ему все равно на чужие жизни. Чонгук с Джином очень надеялись, что Чимин не сошел с ума: они по-прежнему не верили и предполагали, что их друг заболел какой-нибудь горячкой. Пак в свою очередь ждал реакции отца, что он скажет на это, даже наступила неловкая тишина в помещении. — А что мне за это будет? — серьезно спросил он, поглядывая на голубенькие подолы платьев с белым передником и опуская взгляд на оголенные коленки сидящего на парте Джина. Этот намек не остался замеченным, вызвав тошнотворный ком в горле каждого омеги. — А что вы хотите? — уверенно посмотрел на него Сокджин, складывая руки на груди и пытаясь не поддаваться неприятному ощущению. Мужчина хмыкнул, снимая с себя очки в тонкой оправе и убирая их на стол: — Чтобы сладкие омежки показали, как умеют друг друга ласкать. — Чего, блять?! — не сдержал своих эмоций Ким, на что на него с упреком посмотрели друзья. — Если бы кто-то из вас один попросил у меня помощи, то я бы не побоялся залезть под юбку. Но вас тут трое, я, конечно, еще та секс-машина, но годы берут свое. Тем более вы можете донести до меня. А если вы при мне полесбитесь, то это будет даже очень неплохо. Сокджин тут же хотел сорваться с места и врезать по этой самодовольной роже: вообще в край поехал этот извращенец. Если бы не Чимин, ноги бы его тут не было. — Хорошо, — неожиданно для всех согласился Чимин, вызвав дикое недоумение со стороны омег. — Встретимся завтра в храме. Вы получите свое, но избавите нас от демонов. — Я знаю свою работу, крошки, — похабно ухмыльнулся мужчина, а омеги, не сказав ему ничего на прощание, вышли, хлопнув дверью. Чимин шел впереди, его бесила эта ситуация: он бессилен, а еще будет унижаться перед этим извращенцем, чтобы спасти свою жизнь и жизни воспитанников. Чонгук с Сокджином вышли следом, Ким быстро догнал его, резко разворачивая к себе и всматриваясь в глаза, чтобы убедиться в адекватности Чимина. Но его карие глаза разумно выражали лишь чувство недовольства. — Чимин, если ты хотел помацать мою киску, то я бы конечно бы позволил. Зачем нам этот старый хрыч? — тяжело вздохнув, все-таки улыбнулся он. — Вы мне не верите, можете и не помогать! Думаете, что со мной не все в порядке? Конечно, этих демонов только я один видел! Я сам разберусь, если еще останусь в живых! Чимин оттолкнул от себя испугавшегося Сокджина, не давая и Чонгуку его остановить, отворачиваясь от него. И парни не стали беспокоить его, позволяя ему побыть одному, но после слов Чимина им стало не по себе.⋆ ˚｡⋆୨୧˚ ˚୨୧⋆｡˚ ⋆
Несмотря на заболеваемость, большинство воспитанников с наставниками все же решили не пропускать купальскую ночь. Пока остальные водили большой хоровод вокруг костра, Чимин все еще доплетал свой венок, сидя на поваленном бревне. Ночной воздух был пропитан свежестью озера, рядом стрекотали кузнечики, и были слышны песни и смех с уст омег. Чимин любил купальскую ночь, в ней было своё сказочное очарование, пропитанное обрядами и гаданиями. Они успели умыться росой, нарвать целебных трав и ягод. Ему нравилось уединяться с природой, и, может, сейчас прыгал бы через костер, как и все остальные, но ему было не до этого. Тревожные мысли заполонили его разум, сердце билось в ускоренном ритме, и Чимин словно чувствовал спиной чужое присутствие. Но его тут же отвлекли радостные улюлюканья. Их наставница с врачом ловко перепрыгнули через костер, и альфа, не рассчитав сил, поднял Любовь Сергеевну на руки от радости, но тут же вместе с ней упал. Их наставница была тяжелой для худого Доминика Виссарионовича. Чимин видел, как радостно от смеха хлопал Чонгук, широко улыбаясь, и Сокджина, согнувшегося в три погибели от этой картины. Чимин не разговаривал с ними сегодня, как они с ним. Было обидно, но и в то же время Пак решился смириться. Он хотел обмануть священника и попросить его избавить от демонической силы, а после предложить себя, но этого он не сделает. Просто сбежит от этого извращенца. Все казалось так просто, но Чимин понимал, как это будет абсурдно. Скоро все омеги пойдут на озеро пускать свои венки, а он направится в сторону храма. Чимин долго и задумчиво смотрел на свой законченный венок; кто-то вплетал ромашки, васильки, мяту, резеду, любисток и многое другое, украшая пшеничными колосьями; и он мог сделать похожее, но бездумно вплел в березу веточки сирени, как и хотел демон Юнги. И Чимин с ужасом понимал, что он околдован. Ему хотелось выкинуть этот венок в кусты или в костер, но, глубоко вздохнув, надел на голову, обреченно подперев подбородок. Ему немного холодно сидеть в льняном простом платье, но он не хотел присоединиться к остальным, выжидая. Храм находился не так далеко от озера. Чимин ступал босыми ногами по протоптанной дорожке, видя небольшую ярусную башню из дерева с выразительным больше-головым силуэтом. Большая трава касалась его подола льняного платья, провожая. На улице только звезды и серп луны освещал ему дорогу. Внутри деревянного храма было все скромно обустроено: а в главной комнатке стояли скамьи, а напротив них висели на стенах иконы, освещённые церковными свечами на подставках. Священник стоял недалеко, нашептывая себе под нос молитву. Чимин поднял голову и удивленно выставил губы трубочкой, рассматривая роспись на потолке. — Ты уже пришел, конфетка, — мужчина облизнулся, заставляя Чимина поморщиться от обращения. — Я уже закончил, можем спускаться ко мне - я все подготовил для красивых кисок… А где твои подружки? — Я буду один… — Мы здесь, святой отец, — Чимина внезапно перебил знакомый дерзкий голос, и он тут же обернулся. Его друзья стояли у входа, подмигивая ему. Они не пошли пускать свои венки по воде, и Чимину хотелось расплакаться: какие же они придурки, и в то же время он так их любит. Они втроем спустились за священником в какой-то подвал, который оказался просторным красивым залом. Омеги удивленно озирались вокруг себя, приоткрыв рты. Да, священник хорошо обустроился: каменный выступ был покрыт бархатной красной тканью и разными полевыми цветами, а на полу много свечей. Так же тут был небольшой столик, на котором бутылка водки; маринованные огурчики, сало с чесноком и черный хлеб, что у омег пошли слюнки. Священник резко скинул с себя одеяния, напугав омег и представ перед ними в одних тонких пожелтевших трусах. Он достал стопки, наливая каждому по чекушке. — Нужно немного расслабиться, — и вручил каждому, восхищенно поглядывая на трех омег, одетых в одну ткань с пышными венками на головах. Ему все равно, что омеги не славянской внешности, и за такие милые личики он готов сделать тост, пропивая его: — Черные глаза. Вспоминаю — умираю. Черные глаза. Я только о тебе мечтаю. Черные глаза. Самые прекрасные. Черные глаза, черные глаза, черные глаза, — он проголосил от всей души, пока омеги переглядывались между собой, чувствуя неловкость и стыд. — Мда… — все, что мог сказать Джин, желая действительно выпить или вообще напиться, чтобы забыть это. — Ну что? По стаканУ? — сказав это, он залпом выпил обжигающую горло жидкость и за ним следом повторили омеги. Священник тут же протянул им по кусочку сала на хлебе, чтобы те сразу закусили, а сам съел огурчик, бодряще встряхнув головой. — Приступайте, красавицы. Все к вашим услугам, а я понаблюдаю отсюда. — Чимин, у нас еще не все потеряно. Давай сбежим сейчас, — прошептал ему на ухо Чонгук, отворачивая Чимина за локоть. Они прошли до каменного выступа, останавливаясь около него. Джин тут же начал дергать их за плечо, пока Чонгук пытался убедить Чимина зрительным контактом. — Ребята… Свечи погасли в один миг, бросая их во всепоглощающую темноту. Стало холодно, и Чимину этот холод был знаком. Наверху жутко скрипнула дверь, и Чонгук крепко схватил его за ладонь, а второй свободной рукой пытается ухватиться за Джина, без результативно махая в темноте, и быстро одернулся, понимая, что хён рядом нет. — Сокджин… — он позвал, пытаясь что-то рассмотреть в темном занавесе и смело делая шаг вперед, но тут же отшатнулся, когда услышал непонятные звуки, словно кто-то подавился. Наступила тишина, омеги улавливали лишь собственное сбитое дыхание от страха и биение сердца. Это чувство боязни ужаса взял их под свой контроль. Чимин замер, ощущая чужие касания: его кожу невесомо царапали под платьем. Он всхлипнул, сжав зубы, чтобы не закричать, но с его губ вырвался крик, когда чужие невидимые руки схватили его за грудь, смяв в своей властной хватке. Он подавился воздухом, а на глаза набежали слезы, тут же Чонгук успокаивающе прижал его к себе. — Чонгук-и, — омега с дрожанием произнес его имя, ощущая ласковую ладонь на щеке. Чон хоть и наглый, задирающий старших, омега, но всегда был спокойным и внушающим чувство доверия и защиты. Свечи загорелись одним щелчком, освещая омежек в обнимку, а вместо священника на кресле сидел демон Юнги. Он оценивающе проходился взглядом по ним, плотно сжав губы. Необъятная энергия альфы со стойким запахом после дождя обдала Чимина волнующей волной. Этот альфа был настолько красив и властолюбив, что его рога и когти не пугали, а лишь добавляли масла в огонь. Чонгук тем временем удивленно озирался, боясь признать, что они оба сошли с ума. — Мне все равно на того извращенца и что вы с ним сделали. Где Сокджин? — Чимин старался придать своего голосу немного уверенности, но когда альфа расставил ноги шире, полностью укладываясь на кресло — Чимину не чем стало дышать, а его глаза случайно опустились на ширинку. На секунду он представил, как резко бы оказался между разведенных ног на коленях, сладко мурлыкая, но тут же помотал головой, вызывая своей реакцией сладкую улыбку демона, не свойственную такому существу. Он словно знал все его грязные мысли и фантазии. — Эта куколка составляет неплохую компанию Намджуну и его другу — Велесу, — непринужденно ответил он, уже скользя своим лисьим взглядом по Чонгуку, так же пробуждая мурашки на его теле и непонятные ощущения внизу живота. Чимину не нужно было напоминать, кто такой Велес, вспомнив об этом существе с головой льва, Чимин ринулся к лестнице, но внезапно какой-то невидимой силой был откинут на каменный выступ, а его руки пригвоздили невидимыми гвоздями выше головы, с которой тут же упал венок, как и ноги — составляли такое чувство неподвижности. Чимин ерзал, кричал, пытался противостоять, но все было бесполезно. Чонгук оказался рядом с ним на долю секунды, но одним движением пальца Юнги развернул омегу к себе и разорвал на груди ткань. Чонгук прижался к выступу, тяжело задышав от неизвестной невидимой силы и подавляющего его запаха, но так же нагло продолжал смотреть в лисьи глаза. — Принеси венок моей девочки, — Юнги гипнотизировал своим глубоким голосом юное сознание Чонгука, и он, забыв про чувство страха, поднял венок с сиренью и, трясясь, направился к нему. — Чонгук! — Чимин боялся, что с его другом что-то сделают плохое, но тут почувствовал, как невидимая сила задрала ему подол, касаясь нежной кожи у ляжек, и пробежалась мимо кромки нижнего белья по животу к груди и до полных губ. Чимин ощущал фантомные толчки в его рот, что-то ласкало его язык, нажимая на нижнюю губу, чтобы он шире открыл рот. Что-то изучала его… — Вот так, детка, — выдохнул Юнги в той стороне комнатки, прикрыв глаза и шевеля пальцами, отчего у Чимина глаза стали больше. Этот демон на расстоянии игрался с ним и при этом получал удовольствие. Чонгук одел на его голову демона венок Чимина и резко упал на колени, сдержав стон боли. Юнги смотрел на него сверху вниз, словно показывал, где его место. И омега замер глазами на длинных пальцах с когтями, а после ойкнул, когда его схватили сзади за шею и грубо толкнули лицом в пах. Чонгук хотел бы укусить этого придурка через ткань, но что-то ему не позволяло, зная его мысли. Он лицом ерзал по очертанию выделяющего члена и со вздохом понимал, как его киска начинала пульсировать от одной грешной мысли. — В этом ничего такого нет, — Юнги ласково поглаживал темную макушку дрожащего Чонгука, не смевшего больше поднять взгляд, а другой рукой использовал свою силу, чтобы на расстоянии изучить мокрый жаркий рот его омеги и пухлые привлекательные губы. От этого демон получал экстаз, а его член рос в размере, крупнел и пульсировал от желания быть внутри его омежки. Его нареченного этой природой. — Отпусти Чонгука, пожалуйста, — Чимин начал умолять, почувствовав, что может говорить. Он ощущал вину, что впутал своих друзей сюда и теперь переживал больше за них, чем за себя. — Речная нимфа просит меня отпустить такого сладкого омегу? Жадничаешь? — усмехнулся он, бесцеремонно начиная тереться о лицо омеги. Тот с дрожащими пальцами водил по внутренней стороне бедра, нажимал на пах и не понимал, что делает, когда расстегнул ширинку, выявляя увесистый член с багровой головкой. Чонгук носом провёл по нежной коже, раскрыв блаженно губы, а глаза мигом потемнели от похоти. Юнги нравилось наблюдать за такой картиной; за таким милым личиком с припухшими губами в цвет его головки, и видеть в глубине омутов желание согрешить. Чимин чуть не задохнулся от вида члена, а невидимые касания уже ласкали его грудь, живот, словно растягивали удовольствие. — Я тебе член откушу, если его тронешь! — закричал Пак, сверкая глазами ярости в его сторону. — Так и скажи, что ревнуешь, — Юнги сжал в кулаке волосы Чонгука, дразнящее скользя мокрой головкой по раскрытым губам. Чон, охваченный демоническими чарами, высунул язык, пробуя солоноватый член, а его киска только сильнее влажнела, пачкая белье. Юнги никуда не торопился, он, словно играл с Чимином, ждал от него чего-то. И омега не понимал. Демон расслаблен, на голове его пышный венок из сирени, березовых листьев и колосьев пшеницы, а его глаза в этот раз черные: зрачок сливался с радужкой, и бледный тон кожи словно был холодный на ощупь, но Чимин знал, какая она на самом деле горячая. На месте Чонгука должен быть он, и Чимин корил себя за то, что все пошло не по плану, мысленно злясь на глупого священника и в большой степени на себя. — Что ты хочешь? — смирившись, выдохнул Чимин. Он готов на все ради Чонгука и Сокджина. — Хочу тебя, речная нимфа. Этот глубокий низкий голос не давал омеге разумно мыслить, но он не был одурманен демоническими чарами как Чонгук. Ведь демон хотел услышать именно его искренние желания. Чимин не мог свести колени вместе, не мог сбежать и должен сам подпустить к себе это существо. Он не знал, как сказать, что он готов отдать себя, готов на все, лишь бы отпустили его друзей. Но Юнги решил помочь ему, прочитав его мысли. Он чувствовал, как его омега расслабилась и перестала сопротивляться, поэтому щелкнул пальцами, и Чонгук сразу же отскочил от его члена, загнано дыша. — Чонгук, убегай, — Чимин посмотрел на его лицо, наполненное смятением и одновременно отвращением. — Чимин-и, — он поднялся на ноги и готов был подорваться к нему, но Юнги не позволил, отключив его сознание, и Чонгук свалился на землю, скатившись по стене. Чимин не сдержал слез, когда демон оказался совсем рядом, нависая над его испуганным лицом. Его ладонь трепетно провела по щеке к подбородку, а пальцы грубо сжали щеки, заставляя выпятить покусанные пухлые губы. Юнги долго смотрел ему в глаза, совсем стеклянные от слез и резко припал к его губам, нагло врываясь в рот языком. Грудная клетка омеги стала вздыматься от необъяснимых ощущений. Горячий рот грубо сминал его губы, а чужой язык в прямом смысле трахал его язык. По подбородку Чимина стало стекать их слюни, насколько это был развратный и голодный поцелуй. Он плаксиво вздрогнул, втягивая носом больше воздуха, а в животе приятно защекотало. Юнги жадничал, не давал ему отдыха, накидываясь на его губы вновь и вновь. Чужие пальцы с длинными когтями пробежались по кромке трусиков, заставляя дрожать омежье тело, а большой палец нетерпеливо накрыл через ткань клитор, круговыми движениями массируя. Чимин дернулся от неожиданности, напрягаясь всем телом и ощущая, насколько его соски стали чувствительными, приятно скользя о жесткую ткань. Когда демон отстранился от его губ, Чимин замер, всматриваясь в покрасневшие глаза демона с распухшими губами; темные волосы спадали ему на лоб, а завитые рога вызывали желание потрогать. — Тебе нравится, речная нимфа? Нравится, когда тебя усмиряют и заставляют быть нуждающимся? — пальцы демона быстро стянули с худых ног белье и не дали свести их, как ладонь полностью накрыла нежные складки промежности. Чимин дрожащее всхлипнул, замечая краем глаза расстегнутую ширинку, темные волоски и влажную голову, прижимающуюся к плоскому животу. Юнги видел, куда он смотрел, и самодовольно улыбнулся, вновь наклоняясь к милому лицу омеги и указательным пальцем проникая в мокрую щель. Чимин задышал часто и тяжело, был готов вот-вот сойти с ума, не в силах перенести новые ощущения и близость ни с альфой, а с демоном. — Знай, что теперь ты мой. Я принял твой венок, и мы заключили с тобой союз, — он ластится к его шее, задевая расслабленными губами чувствительные участки кожи, а Чимин даже через одежду ощущал жар, исходящий от этого демона. Мысли о том, что он каким-то образом венчался в старом храме с демоном, казались ему абсурдными, но больше пугало то, что он сейчас не под влиянием демона, и сам хотел попробовать запретное. Все пошло к чертям, и даже лежащий без сознания Чонгук его не смущал, чтобы потянуться рукой к голове демона, снять венок, чтобы робко коснуться рогов, вызвав на своей шее вибрацию от тихого стона. Чимин потянул Юнги на себя за рога, чтобы самому поцеловать. Ему до безумия понравились мягкие кукольные не для демона губы и сама его нежность. Другие демоны вряд ли знают, что это такое. И Юнги действовал осторожно, неторопливо, даже когтями старался не поцарапать, играясь с мокрыми складками. И они целовались вновь жадно мокро и горячо. Демон прикусил нижнюю губу омеги, оттянул и сорвал звонкий стон, а тот в свою очередь играл с его волосами, иногда касаясь шершавой поверхности рогов. — У тебя такая влажная, нуждающаяся в крепком толстом члене дырочка, — шептал в губы демон, слизывая слюну с них, а Чимин только сильнее краснел от слов, которые вызывали в нем и смущение и незнакомые ощущения, побуждающие обильно течь. — Я боюсь тебя, — искренне признался он, рассматривая светящиеся красным в приглушенном свете глаза. Демон рокочуще засмеялся, и омега только мог восхититься красивой улыбкой. — Не стоит бояться того, что не причинит тебе вреда, — он трепетно провёл ладонью по его красной щеке. — Ты очень красивый и беззащитный на этих полевых цветах — готовый отдать свою невинность мне. Чимин неуверенно коснулся его запястья, больше не страшась смотреть ему в глаза, а бедра в умоляющем жесте зажали чужую руку, которая остановила ласки. — Ты говоришь правду? — Чимин забавно сощурил в подозрении глаза и даже расслабился от слов существа. — Да, речная нимфа. Я одарю тебя свободой и незабываемыми ощущениями. Чимин молча обдумывал его слова: ему становилось холодно, будто демон готов услышать его отказ и отстраниться, но омега все же согласился кивком головы. Его губы вновь оказались в жарком мокром плену ненасытного демона, но ненадолго. Юнги разорвал поцелуй, снимая с себя темно-синюю блузку и спуская с ног брюки. Чимин старался не смотреть вниз, развязывая дрожащими пальцами веревки на платье и пояс. Демон помог ему обнажиться, стаскивая с его головы одежду, и ему резко стало зябко; он прикрыл свою грудь, спрятав смущенный взгляд и ощутив тепло демона на расстоянии. Юнги забрался на выступ и навис над ним, обдавая неровным дыханием обнаженные участки кожи. Его ладони бережно развели ноги в сторону, чтобы он смог расположиться между них, и, чтобы не спугнуть смущенного омежку, не торопясь, стал соприкасаться торсом с его милым животиком, ложась не полностью и удерживая вес на локтях. Его член случайно проехался по нежным складочкам, а после вовсе дразнящее стал водить по ним. Чимин звонко простонал, удивляясь себе, что способен издавать такие звуки, и от ощущения чего-то крупного, бархатного, желающего войти в его пульсирующую щель лишь шире развёл ноги, соприкасаясь с боками демона. — Ты мог когда-нибудь представить, что твою невинность заберет не альфа из соседнего поселка, а очаровательный черт с красивыми рогами? — Юнги неторопливо двинул бедрами, стимулируя влагалище омежки, и сдержал себя, чтобы не войти в зазывающую тесноту. — Никогда не знаешь, что преподнесет тебе судьба, — Чимин, распаленный возбуждением, уже не робел, зарываясь одной рукой в темные волосы, немного завивающиеся, а другой скользнул по спине к тонкой талии, удивляясь, гладкой кожи демона, и смело схватился за его ягодицу, заигрывающее проводя ногтями и вырывая с уст демона хриплую ругань: — Я безумно хочу оттрахать твою дразнящую дырочку и заполнить её своим семенем. — Это прозвучало не так романтично, — Чимин сдержал смешок, удивленно поднимая брови. Юнги резко отстранился и, не давая ему сказать, перевернул его на живот. — Повернись ко мне попочкой, малышка. И омега повиновался хриплому на грани возбуждения голосу, вставая перед ним на колени и прогибая поясницу. — Дьявол, что за чарующие дырочки, — Юнги пошлёпал ладонь по его промежности совсем слабо, но вызвав еще один стон. А после его ладони легли на ягодицы, сжимая их и разводя в стороны. Чимин от понимая, насколько он был открыт перед демоном, что тот ненасытно любовался его невинными местами, еще громче простонал и выгнул спину, ложась грудью. И вдруг дернулся вперёд, ощутив между половых губ мокрый гибкий язык. Юнги широко и страстно стал вылизывать его, зарываясь лицом между ягодиц, и утробно порыкивал, сжимая одной рукой собственный член. Он представлял перед соитием, как наиграется и кончит на розовые, покрытие омежьим соком дырочки, так пометив речную нимфу. — Юнги~ Мха… — Чимин не стеснялся издавать звонкие сопровождающие сбитым дыханием звуки, когда его в прямом смысле трахали языком, властно сминая ягодицы, но при этом очень аккуратно, чтобы не поцарапать кожу своими длинными когтями. Демон игрался кончиком языка с чувствительным клитором, проведя путь до щели и сходя с ума от легкого запаха сирени. — Помоги мне, — Юнги взял его за руку, заводя ее за спину, что Чимину пришлось плотно улечься грудью на цветы, а другой рукой интуитивно сжать собственную ягодицу, — Коснись этими пальчиками себя, раскрой свою киску, чтобы я смог кончить на нее. Подвластный низкому голосу и трепетной нежности демона Чимин пальчиками не знающее потрогал чувствительное место, повторяя действия языка и стараясь ласкать себя по всей промежности, а другой рукой сильнее стискивал свою пышную ягодицу. Он прикусил нижнюю губу, осознавая, что его скоро настигнет что-то приятное, и еще сильнее стал намокать на свои пальцы, когда улавливал хлюпающие звуки. Ему очень любопытно посмотреть, что делал Юнги, как он собирался пометить его, и повернул голову, теряя дар речи от предстоящей картины. Боже… Чимин в жизни не видел, что может ещё быть красивее разгоряченного демона. Тот стоял на коленях позади него, а его глаза прикрыты с веером пушистых ресниц. Чимин приметил, что помимо кукольных губ, не свойственных противным демонам, у Юнги милый нос — кнопочкой. Черты лица демона менялись, брови надламывались, а между губ в хриплых коротких стонах все мелькал язык, который пару минут назад лизал его. Чимин смотрел дальше, ниже, не останавливаясь ласкать себя: крепкие руки, широкая бледная грудь, а ниже пупка темные короткие волоски ведущие дорожку к главному греху. И Чимин нервно сглотнул, пальчики поджались на ногах от вида длинных пальцев, ставшие кулаком, который быстро двигался вдоль напряженного члена; вены вздуты, сеткой украшая ладонь демона, а на небольшой головке появлялись первые мутно белые капли. — Нравится? — Да. Чимин был честен, заметив на себе взгляд, который демон перевел его на киску. Он замедлился, внимательно наблюдая за ласкающим себя демоном, который был на пределе. Демон толкнулся вперед бедрами, а из его щели стрельнул поток спермы, который удачно лег на попку омежки и на пальчики, по которым стекали соки. Горячая жидкость ярко ощущалась на чувствительных местах, Чимин непроизвольно потерся грудью о поверхность выступа и сладко пискнул, когда демон припал губами к его промежности, которая не выдержала такого приятного насилия и лихорадочно стала сжиматься. Чимин зажмурился до искр в глазах, широко раскрыв пухлые губы; хотел отстраниться, но демон не давал, высасывая всю влагу своим ловким языком и губами. Бедра дрожали, а колени готовы были подвести его чувствительное тело от стимуляции. — Дьявол, — Юнги прорычал прямо в его складки, отчего Чимин потерял дар речи. Они ведь в храме, а он, крещенный святой водой, отдавал себя полностью темным силам. Его вновь перевернули, осторожно укладывая на спину, и Чимин плаксиво простонал, зажмурив глаза, когда Юнги лег на него, накрывая огненной волной его тело и целуя пухлые губы своими кукольными. Чимин осмелел, откинув напрочь все, кричащие об аморальности, мысли. Их языки игриво сплетались, а слюна стекала по подбородку, Юнги будто съедал его, утробно порыкивая и накидываясь на его рот. Омега чувствовал на бедре тяжелый орган, который готов войти в него, и ногами обнял чужую талию, показывая свое доверие. Демон быстро оторвался от его губ и стал ласкать шею, аккуратно покусывая небольшими клыками омежью кожу с насыщенным из-за возбуждения запахом сирени. Руки Чимина непроизвольно гладили затылок, собирая клочки волос, сжимая их и дергая, пока альфа покрывал его шею долгими ласками. Его киска еще более чувствительная ощущала в опасной близости большой член. Чимин толкнулся навстречу, желая почувствовать внутри себя его. — Нетерпеливая крошка, — прошептал демон, касаясь себя, чтобы упереться головкой в лоно, а затем сдержанно понемногу стал заполнять тесное нутро. Чимин вскрикнул от неожиданной неприятной боли, царапая бледную спину Юнги, оставил красные борозды, распалив демона, старающегося быть нежным — сорваться. — Тугая штучка, — демон замер, давая привыкнуть своей омеге, но тот старался не обращать на свою боль, соблазняющее подавался ему. — Глубже… — Ты уверен, что твоя маленькая киска готова принять меня полностью? — вскинул бровь Юнги, бегая глазами по расслабленному лицу омеги, которого готов действительно съесть. Чимин кивнул, слыша голос словно через толщу воды, интуитивно прижимаясь к торсу демона. Член полностью вошел, упираясь в шейку матки и срывая с грешных губ протяжные стоны. Юнги самодовольно ухмыльнулся и вышел из омеги, чтобы вновь толкнуться, шлепнув тяжелыми яйцами о нежные ляжки омеги. — Да-да-да, — Чимин приоткрыл глаза, остро ощущая большой размер, который создавал чувство наполненности, сжимая своими мокрыми складками. Омега от переполняющего восторга клюнул губами приоткрытые в утробных стонах губы демона. Поцеловаться получилось с трудом; демон уже не сдерживал себя, входя в омегу быстрыми ритмичными толчками, дурея от него. После такого он вряд ли отпустит его из виду. Бедра плотно прижимались к омежьим, и демон ловил очередной стон своими губами, ощущая дрожь тела. Его плотно сжимали пульсирующими толчками, и демон излился внутрь, наполняя омегу горячей спермой. — Ох, нет! — Чимин пытался оттолкнуть от себя демона, цепляясь за его рога. Его тонкие брови смешно нахмурились, а пухлые губки капризно поджались. Юнги встал на ноги и поднял с полу венок Чимина, серьезно посматривая на него. Протянул свою руку, чтобы он вложил свою ладошку, и помог ему сесть. Обласканный омега ощущал, как неприлично вытекало из него семя демона, а сознание постепенно возвращалось в реальность: перед ним возвышалось существо древнее этого мира, знающее и видящее многое. Юнги передал его венок в руки и встал на колени, и у Чимина перехватило дыхание, осознавая, что хотел от него демон: они в храме, а его венок — символизировал узы брака. Он отдаст сейчас себя в демонические руки, которые оказались нежнее лепестков, теплее солнца и надежнее этого чертового мира. Чимин нежно улыбнулся, очаровательно растянув губы от вида перед его ногами ждущего демона. Его глаза вновь черные, непроглядные, в которых можно утонуть. Черная, смоляная вода. Чимин приподнял над головой пышный венок, возложив его на растрепанную макушку, аккуратно, чтобы рога не испортили. Его ладонь перехватили, чтобы одарить их нежными поцелуями, а затем Юнги приподнялся, возвышаясь над ним и целуя улыбчивые губы. — Зачетная жопа, — раздавшийся в стороне приглушенный голос, заставил Чимина резко оторваться от чужих губ и посмотреть туда, где лежал Чонгук, который пришел в себя. Он совсем забыл о нем. Чонгук тем временем не сводил своего взгляда с обнаженной задницы демона, стоящего к нему спиной, еще не подозревая, на чью задницу нагло пялялился. Юнги лишь усмехнулся, посчитав это как за комплимент, и вернул свое внимание на Чимина. Они смотрели друг на друга, и омега уже знал, что согласен на все, что предложит Юнги, хитро поглядывая на Чонгука.