Конец недели

Эта неделя выдалась труднее обычного. Репетициям, самостоятельным тренировкам и походам на различные шоу как будто не было конца. Приходилось выкладываться на полную, закрывая глаза на пропущенные приёмы пищи или недостаток сна. Всё это истощает не только физически, но и морально. Хочется как можно быстрее закончить с делами и, дойдя до общежития, провалиться в сон. Разве он не заслуживает уйти в пятницу хотя бы немного пораньше, чтобы восполнить силы и работать ещё усерднее? Этот вопрос крутится в голове весь день, попеременно сменяясь мыслями о мягкой кровати в его комнате в общежитии. Любое отхождение от рабочего плана начинает раздражать. На эмоциях Джуён чуть было не срывается на остальных участников, поэтому уходит работать к себе в студию. Тишина помогает прийти в себя и сосредоточиться. Осталось доделать совсем немного и можно было бы уходить, но стук в дверь прерывает поток мыслей. Поднимая голову, Джуён видит пепельную макушку Сынмина. — Джуённи~ Ты же скоро закончишь да? — Эта ухмылка не предвещает ничего хорошего. — А помнишь как проспорил помыть зеркало у меня в студии? Так вот, время пришло, милый. Пришлось побороть стремительно растущее желание запустить в сторону парня что-нибудь тяжёлое. Только отдраивать эту гигантскую отражающую штуку не хватало. — А можно я сделаю это в понедельник?.. Пожалуйста… Щенячьи глазки ему не помогают и Сынмин остаётся непреклонен. — Ну нет. Так ты будешь до бесконечности оттягивать это событие, а зеркало будет становиться грязней. Как мне тогда отправлять вилленс фотографии? — Почему же тебя не обеспокоило его состояние раньше? — Мне кажется сейчас ты должен не задавать вопросы, а уже собираться и идти ко мне. Прежде чем Джуён успевает хоть что-то сказать в его сторону летят ключи, которые он ловит уже у своего лица. Когда взгляд возвращается к двери, Сынмина уже нет. «Просто, блять, прекрасно» — нервная улыбка появляется на лице Ли быстрее чем он это осознаёт. Спустя несколько минут Джуëн стоит перед злополучным зеркалом, вооруженный всеми нужными приспособлениями для борьбы с грязью. «Нужно будет им сказать, чтобы перестали трахаться в студии» — следы от ладоней на отражающей поверхности говорят о слишком многом. Всё ещё раздражённый Джуён приступает к работе, продолжая проклинать Сынмина. Это продлилось недолго, потому что в какой-то степени данное занятие успокаивает. Точные объяснения найти этому сложно, но парень не замечает, как проходит почти полчаса, и теперь на зеркале нет и пылинки. Он берёт телефон, чтобы посмотреть время, но вместо этого замечает уведомление о сообщении от Гониля, который просит Джуёна написать о том, когда он закончит, потому что им нужно увидеться вечером. Заветная встреча с кроватью снова откладывается, но Джуён пишет, что освободился. Ответ приходит почти моментально и представляет собой адрес и просьбу сообщить о том, когда парень туда доберётся. Согласно картам, до нужного места можно дойти за 15 минут неспешной ходьбы, поэтому Джуён решает прогуляться. Вечерний воздух приятно холодит лицо и снимает часть усталости и раздражения, накопленных за день. В наушниках играет «Youngblood» одна из его любимых песен 5 second of summer и он периодически подпевает артисту. В голове не задерживается ни единой мысли, взгляд блуждает по практически пустым улицам, моментами цепляясь за какой-то предмет. Вот неоновая вывеска приглашает выпить в недавно открывшийся бар, повидавший множество аварий уже покосившийся дорожный знак, трещины в тротуаре — всё это составляет какой-то единый образ, но и он ускользает из сознания Джуёна. Он приходит в себя только когда навигатор сообщает о том, что парень прибыл в пункт назначения. Джуëн думает, что ошибся адресом, несколько раз перепроверяет, но понимает, что всë правильно. Но почему отель? К тому же такой дорогой. Это похоже на какую-то игру, где нужно пройти несколько квестов, чтобы добраться до приза. В парне ещё теплилась надежда, что его наградой будет большая и мягкая кровать. Всё равно что там придумал Гониль, если он сможет прилечь на такую кровать, то путь он проделал не зря. А сейчас остаётся только плыть по течению. «Я на месте» — короткое сообщение отправляется Гонилю, когда Ли заходит в отель. Подойдя к ресепшену, парень называет имя, на которое забронирован номер, и ему отдают ключи. Номер располагается на 4 этаже и ничем не отличается от других: дверь чистая, изнутри никаких посторонних звуков не доносится. Джуён заходит и, увидев свою цель, чуть не забывает закрыть за собой дверь и разуться. Вбегает в комнату, прыгает на достаточно большую кровать и с наслаждением сминает под собой мягкий матрас. Спустя несколько мгновений понимает, что на кровати что-то лежит и находит конверт и пакет. «Позови когда будешь готов» — Что это? К чему быть готовым? Множество вопросов крутится у парня в голове пока он со всех сторон рассматривает сначала записку, потом конверт, и взгляд, наконец, падает на пакет. Когда Джуён достает содержимое, вопросов становится только больше. У него в руках оказывается белая полупрозрачная ткань с красиво лежащими под разными углами тенями, материал непривычный, но он уверен — ему понравится. Мысли сначала не хотят складываться, но стоит расправить вещь, и сразу становится понятно, что это платье. Оно короткое, скорее всего выше колена, на тонких бретельках и практически невесомое, будто кусочек облака. Ещё немного повертев платье в руках, Джуён отмечает, что даже без каких-либо оборок и других украшений оно выглядит очень красиво и чем-то напоминает ночное платье. Такой презент Гониль оставил здесь явно не для того, чтобы Джуён просто любовался им, к тому же одним из скелетов в шкафу парня являлась любовь к переодеванию в не совсем мужскую одежду. На кровать тут же падает сначала футболка, а потом и джинсы. Поначалу становится неудобно. Джуëн не был фанатом настолько коротких вещей. Где-то под ребрами кольнуло чувство стыда — новое ощущение, но вместе с ним появляется странное почти извращëнное удовольствие. Платье сидит свободно, при движениях касается кожи, напоминая о происходящем, открытые ключицы кажутся острее из-за ложащегося света и жëстких теней. Колени немного дрожат в предвкушении, в животе закручивается смесь смущения, эйфории и чего-то неопределимого в сочетании взрывных эмоций. Теперь всë остальное кажется инородным. Без белья будет лучше, верно? Немного размышлений и оно оказывается вместе с остальной одеждой. Воздуху доступно почти всë тело для случайных касаний, пол не совсем прохладный, но для босых ног ощущается контрастно. Самую малость покружившись, Джуëн начинает искать хоть какое-нибудь зеркало. Хочется увидеть общую картину. Взгляд падает на зеркало в полный рост, находящееся на двери шкафа. С такого ракурса видно лишь оголенное плечо и кусочек подола платья, но и этого хватает, чтобы пустить волну жара по всему телу. Он подходит ближе, с каждым шагом видя все больше. Платье задирается при каждом чуть резком повороте тела, цепляется за края находящейся рядом мебели, Джуëн думает, что это забавно. Он стоит перед зеркалом, пробует наклониться, посмотреть как он будет выглядеть. Незащищëнная тканью кожа показывается всë больше. Вид заставляет прикусить губу и провести кончиками пальцев по бедру, рвано выдохнув. От дальнейших действий останавливает только осознание того, что платьем дело точно не ограничится. Записка просила позвать когда он будет готов. Готов ли он? Наверное. Джуëн подходит к кровати и берёт телефон. Сообщение отправлено, остаётся только ждать. Он кладёт телефон на тумбочку и забирается на кровать с ногами, садясь прямо в центре. Не зная какую позу принять, парень садится на колени, прямо как примерный мальчик, и начинает разглаживать складки на ткани. Стук в дверь заставляет Джуёна немного вздрогнуть. Единственным, кто видел его в подобном, был Гониль. Это было несколько месяцев назад, когда они делили комнату в общежитии. В тот вечер мемберы пошли в какое-то кафе, а Ли решил воспользоваться шансом и сказал, что не очень хорошо себя чувствует. У Джуёна есть маленький секрет. И этим секретом является то, что он любит носить платья. Он как раз хотел надеть одно, которое тайком купил. Каждую подобную примерку Джуён проводил в полном одиночестве и желательно с запертой дверью, потому что не был уверен как на это могут отреагировать остальные. Но если в этот раз никого во всём общежитии нет, то запираться, наверно, не имеет смысла. Его прихорашивания перед зеркалом, также как и сейчас, прервал стук в дверь. Ли не успел даже как-то среагировать как на пороге комнаты оказался Гониль. Оба стояли и не могли пошевелиться, тупо смотря друг на друга. Первым отвис Гониль — он быстро опустил глаза и, протараторив что Джуён прекрасно выглядит, с красным лицом вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. После этой неловкой встречи, тема секретного хобби Джуёна не поднималась. Сейчас же ситуация складывается так, что Гониль целенаправленно хочет увидеть его в платье, причем не в каком-нибудь милом или элегантном, а невероятно коротком. Это очень смущает. Одни только мысли о том, зачем именно хён хочет видеть Джуёна в платье заставляют сердце биться быстрей, мысли путаться, а щёки краснеть. Из-за этого парень даже не замечает быстро приближающиеся шаги. В следующую секунду в комнату вбегает Джисок и тут же начинает пожирать его глазами, а Ли не смеет поднять голову с горящими ушами. — Я конечно знал, что оно будет смотреться на тебе хорошо, но чтоб настолько … — От увиденного парень присвистывает. Только в этот момент Джуён понимает, что в комнате находится вовсе не Гониль. Точнее не только он, а ещё и остальные мемберы. Он не может выдавить из себя ни слова и продолжает краснеть, сильнее сжимая подол платья в руках. Первым к Джуёну подходит Гониль и, садясь как можно ближе на кровать, берёт его руку в свою и начинает поглаживать большим пальцем внешнюю сторону кисти. — Я не мог не… Я проболтался… Прости меня пожалуйста, но я не смог молчать о том какой ты был красивый в том платье… Да и сейчас ты выглядишь потрясающе, малыш… Пока Джуён пытается хоть как-то собраться с мыслями, все остальные уже тоже садятся на кровать вокруг него и начинают разглядывать. Хан и Чонсу с нескрываемыми восхищением и нежностью, а Джисок как будто мысленно уже снял с Ли даже это платье. Сынмин же обходит кровать, чтобы увидеть спину Джуёна. Его рука тянется к подолу и приподнимает его. — Ты оказывается ещë и так подготовился? — В следующую же секунду по оголенной заднице шлёпает свободная рука. Не сильно, но довольно ощутимо. Получившийся при ударе звук, разносится по комнате. На это действие Сынмина Джуён издаёт тихий писк и сжимает руку Гониля. Одновременно с этим по телу разливается волна жара. Неужели ему это понравилось? За выходку лидер хмуро смотрит на Сынмина, а тот, поднимая руки в примиряющем жесте, тоже садится на кровать. Теперь инициативу решает проявить Джисок и придвигается к Джуёну так, чтобы их плечи совсем легко соприкоснулись, начинает играть с одной из прядок волос парня, накручивая её на палец. — Гониль не умеет скрывать секреты. По его лицу было видно, что что-то произошло и мы просто не могли не спросить… — Квак наклоняется к самому уху, опаляя его своим дыханием — Но тебе действительно идёт. Джуëн не понимает, эти слова больше отдаются в груди или внизу живота приятным теплом. Сердце то замирает, то совсем уж неровно продолжает биться. Становится невыносимо жарко, горячо, мемберы так близко, их шëпот, прикосновения, одно существование рядом заставляет чувствовать одновременно много и ничего. Огонь разливается по телу, задевая нервные окончания, принося странное удовольствие. Чонсу и Хан тоже хотят получше рассмотреть, да и грех не потрогать открывшееся им произведение искусства, поэтому они садятся ещё ближе. Хёнджун решает начать исследовать голые ноги Джуёна, опасно касаясь пальцами подола платья, а Ким сразу переходит к талии. Член предательски дëргается от касаний и поглаживаний. Казалось, эрогенные зоны отмечены красным и видны всем, потому довести его до предела, зная лишь немного, было легко, как и втянуть во что-то подобное. «Не думай много, расслабься» — фраза звучит уже непонятно от кого и кажется лучшим решением проблем. Сосредоточиться на ощущениях и отбросить мысли, почувствовать реакции тела, отдаться в умелые руки, позволить всë и немного больше. Тугой узел внутри завязывается и сжимается сильнее, он близок, почти на самом краю, но так же и далëк. Сынмин, не желая быть единственным вне компании, подползает по кровати сзади и проводит пальцем по позвоночнику снизу вверх. Тонны мурашек, тело, бесконтрольно выгибающееся навстречу, тянущее наслаждение, притупление остальных сейчас лишних чувств, концентрация на самом главном — на нëм, его теле, до ужаса привлекательном, поданном с выгодной стороны, на ощущениях, становящихся ярче с каждой секундой и предвещающих большее. Гониль готов в любой момент остановить всех, если вдруг почувствует, что что-то идëт не так. Не потерять контроль, внимательно следить за всеми реакциями. Но он не может удержаться от того, чтобы поднести к губам руку Ли и легонько её поцеловать. Джуëн достаточно напряжён, но как только лёгкие касания становятся более напористыми и к ним прибавляются поцелуи, тело буквально начинает плавиться, а дышать становится немного трудней. Такое ощущение, что ещё немного и мемберы повалят его на спину и съедят. Будто желая это предотвратить, Гониль подсаживается ближе, так, чтобы можно было без страха расслабившись опереться спиной о него, и целует в плечо. В этот момент Джуён сдаётся. Расценивая прерывистый вздох Ли как зелёный свет, Джисок без какого либо сомнения приподнимает его руку и проводит языком от внутренней стороны локтя до почти середины бицепса. От ощущения касания словно по оголëнным нервам бьëт током, Джуëн непроизвольно дëргается, хочет уйти от слишком хороших чувств, но не успевает как-то отреагировать, потому что Квак тут же увлекает его в мокрый поцелуй. — А не много ли за раз ты себе позволяешь? — Сынмин практически шипит на него. — А что? Завидно? — Джисок нехотя отрывается от Ли и улыбается припухшими от поцелуя губами. — Джуён-а, я тоже хочу поцелуй! — О полностью игнорирует колкости в свою сторону и, вредничая, слегка отталкивает Квака. Когда руки Сынмина поднимаются к выпирающему позвонку на шее, Джуëн готов заплакать от приятных ощущений, а касания дальше вызывают желание податься навстречу, получить ещë больше, насколько это возможно. Пусть это не заканчивается никогда. Парень пытается заглушить полустон накрывая губы О своими. Прошло всего несколько секунд, а Ли уже судорожно пытается отдышаться, глотнуть наконец воздуха. Губы горят от поцелуя, тело реагирует неоднозначно, но всë это так хорошо и правильно, что хочется ощутить на себе сильнейшую концентрацию ласк, чтобы сердце неровно билось, дыхание через раз останавливалось, а мозг и тело получали наслаждение. Подол платья мнëтся от крепкой хватки, открывает чуть больше кожи. Новая волна смущения мягко подкрадывается и обрушивается с неожиданной силой. Губы искусаны почти в кровь, перед глазами взрываются фейерверки, а сознание не хочет возвращаться к контролю. Чужие руки уже блуждают под тканью, ласково касаясь и надавливая резче, заставляя тихо хныкать. Мурашки неровно бегут по всему телу. Джуëн вздрагивает и запрокидывает голову от ощущений. Взгляд опускается вниз. Член дëргается от открывшегося вида. Прикосновения исчезают, привлекая внимание. Хочется попросить о большем, но он не решается даже остановить взгляд больше чем на несколько неторопливых секунд. Чонсу умещает руки на талии, мягко сжимает, локтем задевая руки Хëнджуна, принявшиеся гладить и царапать бëдра, вновь задевая подол платья. Руки Сынмина и Гониля перемещаются со спины, обхватывают тело, приподнимают, будто он не весит ничего. Ноги неспешно, но настойчиво выпрямляют, располагая ступни на полу, толкают в стороны, стыд разливается сильнее, красными пятнами ложась на шею и грудь, теперь отсутствие белья отчëтливее заметно, ровно так же как и дрожащие ноги и член с красной влажной головкой. Джисок старается незаметно спуститься с кровати, и его миссия оказывается выполненной — Джуëну настолько хорошо, что он уже не замечает ничего и никого вокруг. На бëдрах остаются влажные дорожки от поцелуев, кажется, что эти следы горят на коже, передают жар внутрь, остаются бледными отпечатками ожогов навсегда. Джуëн громко выдыхает и стонет, откидывая голову на плечо Гониля. Ему кажется, что он умирает, когда Чонсу, придерживая его ногу за лодыжку, преданно смотрит в глаза и сначала целует пальцы, а после втягивает в рот большой, сохраняя зрительный контакт, ногтями легко касаясь стопы. Из горла вырывается вой. Рот затыкают поцелуем моментально, Сынмин заглушает следующий жалкий скулëж своими мягкими губами. Ещë несколько вздохов почти до слëз из-за пальцев Хëнджуна, невесомо проводящих по обратной стороне колена и щекочущих чуть выше, близко к чувствительным бëдрам. Поцелуй на обратной стороне ладони разливается теплом. С губ срывается пока что мягкий и тихий стон, но вслед за ним уже громче — Гониль целует подушечки пальцев и проходится языком по костяшкам. Возвращается Джисок, в его руках лежит коробочка. Мемберы, видя состояние Джуëна, готового кончить только от этих ласк, позаботятся о нëм. Немного смазки, неловких движений и изящное кольцо теперь пережимает член у основания, не давая достичь разрядки сразу, продлевая удовольствие, выкручивая ощущения до предела, чтобы потом провалиться в сладкую пропасть оказалось в миллиард раз приятнее. Джуëн чувствует толчок в грудь и уже готовится рухнуть на мягкую кровать, но лопаток касаются другие руки и толкают обратно. Мир вокруг переворачивается от доверия ко всему, что делают с ним, от исследующих как бы невзначай его тело рук, от легких и более сильных толчков, расслабленное тело пластилином подчиняется умелым действиям. Здесь уже не существует лишних мыслей, а лишь концентрированное желание отдать контроль и решение проблем другим, тому, кто на это способен, тому, кто сделает как можно лучше. Прикосновения с каждым разом, даже через ткань, всë больше отдаются горящими следами, приятно растекающимися лавой вглубь тела. Когда Джуëн всë же падает на кровать от грубого толчка, он полностью теряется в пространстве и эмоциях, резко выдыхает и чувствует как плывëт по течению. Стремительно приближающийся оргазм как усиливается возбуждением так и отдаляется сильнее, кажется недостижимым. Джуëн продолжает неосознанно больше извиваться и выгибаться под напором ласк. Хнычет особенно тонко от каждого прикосновения к ладоням и ступням, проклинает свою чувствительность, которая иногда по его мнению бывает чрезмерной. Наверняка он выглядит слишком жалко, разбито и испорченно, в слезах, с размазанной по коже и ткани естественной смазкой и одним только взглядом с движениями умоляющими взять его прямо сейчас, вот так, присвоить, воспользоваться. Джисок медленно стекает на пол, вклинивается между Чонсу и Хëнджуном, с восхищением задирает платье до пояса и непристойно облизывается. Вскоре ноги Джуëна оказываются на кровати, стопы проезжаются по льняной ткани, он снова громко всхлипывает из-за импульсов удовольствия идущих от эрогенных зон и позволяет делать с собой всë. Сынмин нагло исследует его шею, задерживается поцелуями около кадыка, обводит языком, прикусывает тонкую кожу. Кольцо снимают почти незаметно, это теряется в бездне чистого наслаждения. Предэякулят размазан по члену, Джисок с горящими глазами приближается и оставляет поцелуй около уздечки, лижет длину, притирается с намерением протолкнуть головку в рот, но в этот момент его оттягивают за волосы в сторону. — Со старшими нужно делиться. — Чонсу, продолжая крепко удерживать за короткие пряди Джисока, шепчет, задевая член Джуëна, подталкивает ближе к себе так что они встречаются в поцелуе краем губ всë ещë касаясь головки. Насаживаться по очереди на половину длины, желая сделать приятно, довести до сладкого оргазма, в коротких перерывах отвлекаться на страстные поцелуи, вырисовывать пальцами на бëдрах и животе узоры понятные лишь им. Засос, оставленный Хëнджуном на бедре, ноет, глаза непроизвольно закатываются от смешения лëгкой боли, удовольствия, стыда и наслаждения. Ноги дрожат, пальцы поджимаются, Джуëн мелодично стонет на высоких нотах, изгибаясь, по телу разливается тепло приятной судорогой, его сперма пачкает губы Джисока и Чонсу. Смотреть на это становится почти невозможно, но извращëнное удовольствие от картины перед глазами пронзает тело насквозь. Сынмин садится на пол и ползëт ближе, садясь впритык к Хëнджуну, соприкасаясь плечами, двигает ногу Джуëна по кровати, поглаживая выпирающую косточку, раскрывая его ещë больше. В ответ слышится тихий всхлип. — Чонсу, передай, пожалуйста, смазку. — Голос ровный, хоть и хриплый. — Ты уверен, что ему нужна смазка? Посмотри какой он мокрый и нуждающийся, почти рыдает. Разве мы можем медлить, когда наш малыш так просит внимания? — Хëнджун улыбается. Колпачок тюбика щëлкает слишком громко в на мгновение повисшей тишине. Сынмин смазывает сначала свои пальцы, растирает вязкую жидкость, чтобы согреть, а после передаëт Хëнджуну. Два пальца Джуëн принимает спокойно, иногда сжимая мышцы, а третий даëтся уже труднее. Гониль соврëт если скажет, что ему не нравится как того растягивают сразу двое, сочетание этих пальцев рядом само по себе было убийственным: изящные, элегантные — Сынмина и крепкие с покрытыми чëрным лаком ногтевыми пластинами — Хëнджуна. Тайком он мечтает, что когда-нибудь эти пальцы окажутся в нëм и понимает Джуëна, способного только беззвучно стонать и вздыхать от настойчивых до идеальности синхронных толчков. Когда прибавляется четвëртый палец, бëдра с небольшой амплитудой двигаются навстречу. Хëнджун чувствует, что Джуëн растянут достаточно и медленно вынимает пальцы, Сынмин же не упускает возможности надавливая провести по мышцам, как бы предупреждая, что такое натяжение сейчас станет нормой на некоторое время, но почти сразу же и его пальцы выскальзывают. На лице Джуëна дорожки засохших слëз, регулярно увеличивающиеся в своëм количестве, дыхание прерывистое, чередующееся поверхностное и глубокое, а зрачки расширены и почти закрывают собой радужку. Нежные руки продолжают ласкать всë тело поочерëдно и одновременно. Его подхватывают и легко поднимают не больше чем на полметра, но для ослабленного тела с притуплëнной ориентацией в пространстве даже это кажется слишком высоким. Возможность расцеловать каждый сантиметр тела, распалить внутри огонь, выбить вздохи со стонами, манит. Сынмин, пока для Джуëна тянется время, выливает на свои пальцы ещë немного смазки и двигается ближе к Гонилю, целует его ключицу, пока проводит рукой по твëрдому члену, прихватывает зубами кожу, тянется к шее, после к лицу, лижет ушную раковину, тяжело дышит. — Хëн. — Выдох, вызывающий мурашки по всему телу. — Позаботься о нëм. — Движения рукой не прекращаются, жар становится сильнее, вытягивая из лëгких последний воздух. Гониль, спустя несколько секунд, замечает, что Сынмин отстранился, увлëкшись уже реакцией Джуëна на свои бесстыдные действия, двигается ближе к краю кровати, удобно садится и обхватывает пальцами член, направляя. Ноги Джуëна раздвигают шире, фиксируют, медленно опускают тело, позволяя проникнуть в него до конца, выбивая тяжëлые вздохи. Поначалу наполненность ощущается непривычно, но всё равно приятно до затуманенного взгляда и рассудка. Чонсу принимается поглаживать запястье, тыльную сторону ладони, переплетать их пальцы, оставлять мелкие поцелуи по всей руке, сосредотачивается на ладони, вылизывает самые чувствительные участки, наслаждается чужой растерянностью и неконтролируемыми реакциями. Платье снова почти закрывает обзор, мнëтся сзади от рук Гониля, сбивается складками на груди. Джисок принимается горячо целовать сквозь ткань, пачкать слюной, прикусывать вместе с кожей, втягивать носом воздух, надеясь уловить в смеси запахов единственный нужный сейчас. Почти нежные настойчивые касания ощущаются на ключицах, Хëнджун чередует губы и пальцы, создавая приятный контраст. Опускается поцелуями до края платья, взглядом пересекается с Джисоком и не раздумывая целует. Толкает язык в рот, представляя как это должно выглядеть со стороны, хватает за подбородок, не давая отстраниться, делает ещë несколько круговых движений, облизывая свои и чужие губы разом и отстраняется, подталкивая к лицу Джуëна. Зеркалящими действиями они одновременно поцелуями касаются скул, висков, щëк и наконец аккуратно приближаются к губам. Сталкиваются носами, но упорно и уверенно вместе продолжают целовать, соревнуясь за превосходство в ласках. Руки Гониля покоятся на талии, изредка поднимаясь к рëбрам и груди, он мягко придерживает и старается не двигаться. Осознание, что несколько резких толчков пробудят в нëм демонов, а с подкорки неотступно пробьëтся желание перевернуться, поставить Джуëна на колени, заставить грудью опуститься на кровать, задрать платье, хлëстко ударить по заднице и втрахивать в матрас до тех пор, пока тот не заплачет разбито и умоляюще, не отключится от удовольствия. Но сейчас нельзя. Сегодня они здесь вовсе не для этого. Когда мелко двигаться начинает сам Джуëн, Гонилю приходится держать себя в руках и всеми силами пытаться отвлечься, впиваясь зубами в его плечи, тут же зализывать оставленные следы и кусать вновь с другой силой. Чередовать боль и легкие ласки, доводить чувствительное тело до края, до самого предела. Сынмин остаëтся сидеть на полу, руками удерживая и сильно сжимая лодыжки, выцеловывая каждый мелкий шрам на коленях. По просьбе Чонсу разводит ноги Джуëна ещë немного и одну приподнимает. По телам насквозь проходит единый жар, единое возбуждение, сейчас не важно ничто, они становятся одним целым, остро ощущая как свои чувства так и чувства остальных. Воздух вокруг тягуче превращается в лаву, обжигающую открытую кожу, лëгкие при вдохе, проделывает путь к сердцу, чтобы оставить лишь пепел и от него. Заставить Джуëна извиваться, дëргаться и дрожать просто, Чонсу мокро лижет стопу от пятки к более тонкой нежной коже и тот уже неопределëнно громко скулит, вырываясь из крепкой хватки. Ему нравится такая реакция, поэтому движение повторяется, чаще, быстрее, правильнее. Громкий стон, похожий на крик, потеря всякого контроля над телом. Сынмину и Гонилю приходится приложить немало усилий, чтобы удержать почти сумевшего неосознанно вырваться Джуëна. Когда волны удовольствия проходят, хватку ослабляют, оставляя его бессильно наваливаться всем весом назад. Джисок думает, что этот день — лучший в его жизни. Вид растрëпанного и затраханного Джуëна подогревает возбуждение и ему хватает нескольких движений рукой по члену, чтобы кончить на его бëдра. После мыслей в голове не остаëтся совершенно, только звенящая пустота с какой-то умиротворëнностью. Чонсу закрывает глаза, прокручивая моменты этого вечера, чтобы скорее достичь разрядки, дрочит быстрее, закусывает губу и падает в сладкие ощущения, растворяется в оргазме. Капли его спермы попадают на платье. В глаза Хëнджуну смотреть невозможно, от одного вида в них огня, руки тяжелеют, а мозг плавится. Но Сынмин ласкает себя не прерывая зрительный контакт, и ему отвечают тем же. Им хватает нескольких секунд, чтобы кончить, смешивая семя на чужом теле, как бы присваивая себе. Гониль пачкает Джуëна изнутри, ощущая ритмичные сокращения мышц и неотрывно рассматривая открывшийся вид. Им требуется время, чтобы прийти в себя, осторожно поднять на руки дрожащего расслабленного Джуëна, отнести его в душ, помочь стянуть платье, отмыться и переодеться в удобную одежду, принесëнную с собой. К тому моменту как Гониль возвращается с Джуёном на руках в комнату, остальные медленно начинают располагаться на кровати. Сказывается накопившаяся за неделю усталость, да и остатки энергии потрачены за последние часы полностью. Кровать достаточно большая и позволяет свободно разместиться шестерым, не лежать как сельди в бочке, а распределиться по всей её поверхности и особо друг другу не мешать. Джуëна стараются уложить аккуратнее как можно ближе к центру, приходится опереться коленом на самый край. Как только ощущение тепла начинает пропадать, он инстинктивно старается удержать его и хватается за шею Гониля ложась на бок. Тому ничего не остаётся кроме как лечь рядом, позволив уложить голову на свою грудь. Предотвращая любые последующие движения в сторону Гониля, Чонсу плюхается между ними и, повернувшись к Джуёну, утыкается в его живот лицом и обнимает. Если запустить руку в волосы этому большому коту и начать медленно поглаживать, то может показаться, что он и правда мурлычет. Хёнджун старается не попасть в область повышенной тактильности и несмело ложится на плечо Гониля с другой стороны, чувствует на своей талии чужую руку. Тёплый взгляд, который он встречает приподняв голову, позволяет почувствовать себя в безопасности и прижаться ближе, нежно обнимая. Такое ощущение, что Джисок не отлипал от Джуёна в принципе. Он уже лежит за спиной, одной рукой обнимает, сминает пальцами футболку, приятно поглаживает, а другой аккуратно убирает волосы с шеи, чтобы оставить на ней несколько влажных поцелуев, легко кусается. Джуён от этого ёжится и старается разлепить хотя бы один глаз, чтобы понять что происходит. Сынмин решает не упускать такую возможность, нависает над ним и чмокает, чтобы привлечь внимание. — Помнишь, ты, вроде, хотел, чтобы Гониль тебя трахнул? — На его лице расплывается самодовольная ухмылка. — Так вот, считай это благодарностью с бонусом за вымытое зеркало. — С тобой я ещё поговорю по поводу этого зеркала. — После лениво произнесëнной фразы Джуёну хватает сил повернуть в сторону голову и показать язык Сынмину. Посчитав такой ответ удовлетворительным, тот с кряхтением выпутывается из чужих цепких лап, которые уже успели его схватить, и укладывается за Джисоком, обнимая их обоих. Прошло ещë недостаточно времени чтобы напряжëнные нагруженные мышцы расслабились, а сознание было бы готово отпустить контроль и позволить заснуть. Но Джуëну кажется, что даже несмотря на это сегодня он наконец-то выспится. Окружëнный теплом и заботой.