Пара происшествий

Рамона тщательно умывала лицо холодной водой после недолгой дрёмы. Девушка встала десять минут назад и лишний раз отметила аккуратность номера, в который их занесло с Бриаром. Совсем небольшой, как и все отельные номера, он состоял лишь из спальни с белоснежной кроватью, плазмой, шкафом, двумя тумбами да ванной комнаты, в которой даже самой ванны не было, а лишь душ и зеркало на полстены. У таких номеров всегда своя особая атмосфера. Единственное, что отличало этот номер от всех других - длинные, однако небольшие в ширину окна в спальне, которые открывали вид на множество жилых домов рядом. Это не были многоэтажки (город, все-таки, маленький), но они все выглядели современно и ярко, особенно под алыми огнями накатывающих на небо сумерок. Рамона медленно протирала кожу лица прохладным полотенцем и с задумчивостью рассуждала о прошедшем дне. Задание они с командой экзорцистов завершили на ура, духов отловили, поезд завтра вечером, дальше - выходные, в общем, все хорошо. Час назад они с Бриаром вернулись в номер отеля, выделенного специально для всей их команды, и первым делом пошли отсыпаться. Точнее, Рамона – Бриар, по обыкновению, достал книгу и продолжил читать. Читал он с невероятной скоростью; Рамона готова поклясться, что неделю назад в его руках видела совсем другую обложку… Единственное, что могло помешать полной идиллии ощущений – вчерашний инцидент в поезде, а точнее, его окончание. Девушка резко замерла, прокручивая в голове воспоминания, и невольно начала улыбаться в махровую поверхность полотенца. От картинки в голове ресницы зажмурились от наслаждения, а ноги начали нетерпеливо переминаться: как он был ласков с ней, как целовал каждый уголок, быстро ловил, когда она падала, что-то шептал на ухо и в шею, обнимал, притягивал, гладил. Как он был нежен, и как был сладок ее сон после… Если бы он только с хитростью во взгляде не остановился посередине процесса, оставляя девушку в полувозбужденном состоянии, все было бы вообще отлично. Рамона медленно убрала полотенце от лица и, заметив, что все ещё стоит в одном белье после душа, лукаво усмехнулась: «Значит, пора возобновить наш вечер». В одну секунду по всем ее жилкам будто пробил ток, она наполнилась странной энергией, той самой, которая отдаёт в сердце и зажимает грудь предвкушением и уверенностью. В этот момент рамонины и так загорелые щёки покраснели ещё больше. Она второпях сложила полотенце, открыла дверь и резво вышла в коридор. Бриар, все так же читавший книгу на кровати, резко обернулся к ней, как только услышал шаги. Секунду они молча смотрели друг на друга; брови духа немного поднялись вверх (что было незаметно под чёлкой), лишь только он увидел девушку в белье, а не в открытой пижаме или в домашней одежде. Рамона расплылась в улыбке и, решив пожертвовать тем кокетством, горячностью и, чего таить, пикантностью, с которой она обычно выходила к возлюбленному, девушка самоуверенно выдала: – Бриар, я хочу продолжить! Рамона вдруг поняла, насколько непонятно звучала ее фраза, и мысленно выругалась. Однако Бриар на этот счёт был человеком очень простым и к тому же догадливым, и потому проигнорировал легкую неловкость ситуации и коротко, со своей типичной широкой улыбкой, ответил: – Хорошо. Рамона замерла на секунду, но после победно ухмыльнулась и, словно хищница, подскочила к Бриару, с необычайной ловкостью выхватила книгу из рук, сложила хлопком и быстро положила на тумбу. Глаза ее горели неистовым желанием и огнём; то, как в этой особе могло разгораться пламя за пару секунд, впечатляло. Она притянулась к шее духа и начала чувственно расцеловывать бледную кожу, желая зарядить Бриара тем же пожаром, что горел у Рамоны внутри от любви и вожделения. Бриар осклабился и неожиданно взял девушку за талию, стремительно переворачивая партнершу и меняясь с ней местами. Нависнув над Рамоной, дух внимательно посмотрел в ее карие глаза, которые сейчас так забавно и недоуменно выглядывали из-под слегка зажмурившихся ресниц. Чему она каждый раз так удивляется? Бриар продолжал перестрелку взглядами ещё немного, а после достал резинку из кармана и наспех завязал хвост, чтобы в такой позиции его чёрные длинные волосы не мешали наслаждаться открывшейся картиной. – Ты никогда не носишь резинку для волос в кармане, – нервно дыша, заметила Рамона, – ты что, планировал..? – Да. А ты помогла. Бриар завёл пальцы за рамонину разгоряченную спину, практически сразу найдя защелку от бюстгалтера. Не без помощи Рамоны он снял с нее верхнее белье и скинул на соседнюю подушку. Осмотрев красивый, горячий вид, Бриар с ухмылкой поцеловал Рамону в правую грудь, чем вызвал с ее стороны резкий вдох. Дух огладил ладонями женский живот, начал очерчивать кончиками ногтей бока, гоняя пальцы причудливыми узорами от бёдер до ключиц. Он не царапал, лишь еле касался, и от этого у Рамоны в горле словно застряли все звуки, дыхание сперло. Обычно она не настолько чувствительна, но, видимо, горячий душ и хороший сон сделали своё дело. Следом за пальцами на коже выбегали мураши, а в теле будто зажигались миллионы огней, так сильно опалял жар от прикосновений. Это оказалось мучительно-сладкой пыткой: хотелось будто отстраниться, как от щекотки, но одновременно прижаться ближе, чтобы дальше плавиться каждой клеткой тела. Дух использовал этот наглый приём вместо прелюдий: ему казалось, что девушка бы не выдержала таких же дразнилок, как вчера, и это правда. Рамона рвано дышала, дёргаясь и подавляя сигнал взяться за запястья Бриара и убрать шаловливые руки, потому что слишком приятно. Дух все это время смотрел ей в глаза, наблюдая, как в золоте радужки блаженно бегают огоньки. Он прищурился и неожиданно приник к животу, на котором остановился в прошлый раз, и аккуратно прикусил кожу под пупком, отчего Рамона промычала. Дух самодовольно хихикнул (его улыбка стала ещё шире), и он начал выцеловывать живот – рамонино слабое место. Не так, как обычно целует, а с большим напором, усердием, быстро и рьяно. Девушка инстинктивно поджала к себе ноги и приоткрыла покрасневшие от легких покусываний губы. «Я никогда не привыкну», – подумала она, и эта мысль звоном и эхом отскочила в черепной коробке. Руки духа блуждали по груди, ареолам сосков, острым ключицам, ровной спине, красноватым бёдрам, а губы неистово целовали. На каждое касание Рамона отвечала шумным дыханием, тая, как свеча. Она приподнялась, чтобы огладить бледную шею Бриара и завести свои слегка трясущиеся пальцы за уши, но он, как и вчера, ласково перехватил ее ладони и положил обратно на простынь. – Когда же ты мне дашь… – Не сейчас, милая. Моя очередь. Рамона замерла, притихнув от нарастающей в груди нежности, и полностью отдала себя в любимые руки. Бриар почти всегда звал Рамону только по имени и говорил слова вроде «дорогая», «милая» в очень редких ситуациях. Дух делал это специально: Рамона расслаблялась и прислушивалась, а иногда только так можно было успокоить эту вечно бойкую, бодрую и стремительную гарпию. Девушка давно поняла этот хитроумный ход, но практически сразу приняла его: это ведь и вправду успокаивало ее и вызывало волну мурашек и трепетного счастья. Бриар неспешно отстранился и завёл разгоряченные ладони на внутренние стороны бёдер Рамоны, раздвигая их, и она вдохнула носом, прикусив губу. Дух расплылся в ехидной ухмылке и взялся за края чёрных трусов, чтобы в следующий момент стянуть их со стройных ног. Остатки белья полетели на край кровати, туда же, где распластался чёрный топ. Теперь Рамона лежала полностью обнаженной, перебоями дышащей и такой, казалось, матовой и гладкой, что провести рукой – и почувствуешь эту мягкую фактуру под пальцами. Заходящее солнце обливало простыни и дубовую спинку постели, забегая на покрасневшее от удовольствия лицо и золотистые, румяные волосы. Бриар, опираясь руками на матрас по разные стороны от головы Рамоны, нескрываемо любовался ей, и в его глазах, таких чёрных и глубоких, плесали солнечные зайчики и белоснежные блики. – Какой же ты красивый, – прошептала Рамона, стараясь зафиксировать эту картинку у себя в памяти. Она приподнялась, чтобы поймать момент и невесомо поцеловать в краешек губ. Рамона доверительно глядела в бездонные радужки, лучики из которых бежали, как волны от берега, ведь солнце постепенно пряталось за одним из зданий. Бриар хмыкнул, и его губы, только что чуть приоткрытые, почти не дергающиеся от дыхания, растянулись в своей фирменной хитрой улыбке. Рамона будто протрезвела после невинности минутной передышки и натянуто-растерянно улыбнулась, прямо как вчера, у зеркала. Бриар кинул взгляд на тумбу рядом с кроватью, открыл верхнюю дверцу и достал переливающийся серебристый тюбик. Банка смазки с крайне элегантным названием приятно блестела и сладко пахла. Последний раз у них был около полутора недель назад; Рамона тогда от души постаралась, поэтому сильная подготовка не требовалась, но перестраховаться казалось не лишним. Девушка жадно засверкала глазами, от нетерпения начиная мять пальцами простынь. Как бы и понятно, что нужно, но нет сил больше терпеть: вот же он, Бриар, прямо перед ней, сидит между ее раздвинутых ног… Как хочется примкнуть к нему всем телом, чувствовать его… – Потерпи немного, – заметив рамонино выражение лица и будто прочитав ее мысли, тихо сказал Бриар. Девушка сдержанно кивнула, наблюдая, как дух выдавливает прозрачную жидкость на длинные белые пальцы. Закончив с одним делом, он приступил ко второму, более занятному, и аккуратно ввёл сразу два - указательный и средний. Рамона тяжело выдохнула и прикрыла глаза, стянув постельное. Дух внимательно наблюдал за тем, как менялось выражение ее лица, как тихо она дышала, перебивками жмурясь и вновь показывая ореховые радужки, как переминала тонкое отельное одеяло в руках, пока он медленно водил фалангами внутри неё и успокаивающе гладил по бедру другой рукой. Дух легко наклонился к ее лицу и приник к шее, невесомо, с еле слышным звуком лобзая кожу, медленно осыпая ее десятками маленьких поцелуев. Только прикасаясь, он сразу отстранялся, перемещался на участок рядом, при этом заставляя вздрагивать Рамону скорее не от самих касаний, а от дыхания, то приближающегося к чувствительным местам тела, то отдаляющимся от них. Рамона протянула сиплую длительную «А», не своим, более высоким голосом, когда Бриар смог уместить оба пальца полностью и начать перемещать их свободно. Мышцы слабо сопротивлялись, и девушка потерялась на периферии полного расслабления и тягуче сладкого напряжения. Она прикрыла глаза, смотря сквозь пелену на потолок, и спешно дышала, растекаясь от удовольствия. Спустя некоторое время Бриар с негромким хлюпаньем вытащил пальцы, отодвинулся и вновь взглянул на Рамону. Она лежала, подрагивая телом и переводя дыхание. Вдруг ее ресницы поднялись, и девушка посмотрела на духа так страстно и дико, что тот застыл; Рамона, поймав момент, схватила Бриара за водолазку и притянула к себе, затянув в долгий и жадный поцелуй. Он не обрывался до тех пор, пока Рамона не насытилась и пока воздух в легких обоих не закончился. С отдышкой она приложилась мокрым лбом к его плечу, утыкаясь красным носом в ключицы, все ещё прикрытые водолазкой. И как ему не жарко? У Рамоны вдруг щелкнуло в голове: Бриар-то полностью одетый! Она вновь отдалилась от него и взялась за верх одежды духа, с хрипотцой проговорив: «Позволь мне…» и, не получив в ответ никакого сопротивления, стянула чёрную водолазку, неопределенно скидывая ее куда-то в сторону. С замиранием она оглядела оголенные струны мужского тела. Перед ней открылся такой же белый, как и все остальное, торс духа. Худое, но подтянутое и поджарое тело, не слишком хрупкие, но и не слишком крепкие руки с выступающими венами. Девушка сдержала порыв, чтобы не прижаться губами к груди, и собиралась было расстегивать ремень, как дух, воспользовавшись расслабленностью Рамоны, вновь впился ей в шею, только чуть более грубо, чем раньше, вызывая с ее стороны несдержанный стон. Он толкнул девушку обратно на простыни и сам быстро расправился с джинсами и нижним бельём. Рамона сквозь дымку следила, как Бриар доставал из той же тумбочки, где хранилась смазка, презерватив, ловко, одним движением разрывал упаковку, после плавно растягивал по всей длине и щедро поливал прозрачной субстанцией из тюбика. На длинные белые пальцы дух выдавил еще немного жидкости и аккуратно огладил Рамону между ног, неспешно всаживаясь фалангами в нутро, от холода которых девушка прикрыла глаза. Когда предварительная подготовка была завершена, дух подставил член ко входу и мягко вошёл на четверть. Рамона, уже не первый раз чувствовавшая эту начальную заполненность, лишь дернула плечами. Дух взял ее за бедра и толкнулся глубже. На этот раз Рамона еле слышно вскрикнула. – Больно? – встревоженно спросил Бриар, останавливаясь. – Нет, просто неожиданно, – слабо улыбнувшись, произнесла Рамона. Недолгое время спустя дух смог заполнить Рамону собой полностью. То, как безмерно приятно и мягко грело внутри, сводило с ума. Бриар хитро оглянулся на девушку, рассмотрел ее раскрасневшиеся от жары и страсти щеки. Рамона уверенно и в упор глядела в бездонные глаза напротив, будто говоря одними блещущими огнём радужками, что вот теперь все на своих местах, в таком положении они и должны были быть ещё час назад. Бриар привстал и выпрямился, беря Рамону под коленки. Девушка закинула ноги на мужскую талию, немного нервно и в то же время с нетерпением сглотнув. Все-таки, они давно не находились в подобном положении, она уже подзабыла, как это чувствуется. Но Рамона всецело доверяла Бриару, как себе самой. Тот внимательно смотрел на нее, не отрывая глаз и делая первый толчок. Он был нежен и плавен; ответом на стартовое движение прозвучало тихое мычание. Дух еле заметно прикусил губу и сделал второй, третий, четвёртый толчки, с каждым разом все более и более ускоряясь. Бриар мучительно останавливался на долю секунды каждый раз, когда находился у самого входа, и осторожно, но быстро входил обратно, чуть меняя угол. Девушка видела искры перед глазами при каждом подобном движении и сжимала пальцами простынь, стягивая все, что было на кровати, к себе. На одном особенно умелом толчке Рамона громко выдохнула, дёрнув головой к спинке кровати. Не успела девушка опомниться от предыдущей волны, как за этим особенно чувственным проникновением последовали следующие такие же. Видимо, определив наиболее удачное расположение по вскрикам, Бриар продолжал входить так же, выбивая весь воздух из рамониных легких. Ей не было больно, только слишком комфортно и… просто слишком от наполненности и тепла. – Я сейчас умру… – протянула Рамона, срываясь на громкий стон. – Тебе хорошо, Рамона? – О-очень, – сипло ответила девушка. Бриар тяжело выдыхал, полностью отдаваясь ощущениям и тому виду, который перед ним открывался: Рамона, раскрывшая в несдержанных стенаниях ярко-алые губы и оправляющая тыльной стороной ладони мокрые от пота волосы на лбу, ее блестящая кожа и слегка подпрыгивающая от каждого толчка грудь. По всему телу девушки, от кончиков пальцев до макушки, будто пробегали электрические разряды. Она шумно дышала, томно прикрывая глаза, полукрича и погружаясь в эйфорию. Бриар крепче прижимался к бёдрам, не прекращая движения в уже заметно выросшем темпе. Спустя пару минут буйного наслаждения дух почувствовал, как тесно стенки влагалища сжали его член, и через мгновение Рамона вся вытянулась до хруста в позвоночнике, запрокинув голову назад в экстазе. Излившись за ней через пару толчков, Бриар тихо что-то прошипел, рывком снял презерватив, завязал его и скинул в стоящую под тумбой урну. Дух устало повалился на подушки, уже успевшие нагреться, рядом с Рамоной, тяжело дышащей от до боли сладкого покалывания во всем теле. Напряжение спало с мышц, оставив за собой только чистое расслабление, будто бы с плеч свалилась тяжёлая ноша. Теперь тело было поражено лишь неимоверно приятной, чарующей истомой и дрожью. Пара лежала, восстанавливая дыхание и приводя себя в чувство. Когда комната перестала наполняться легкими вздохами, Рамона взялась за отельное одеяло, давным давно скомканное на самом углу кровати, и закрыла ее и Бриара обнаженные тела. Натянув до самого подбородка тёплую ткань, которая так ласково обволакивала успевшую остыть кожу, и прикрыв их обоих, она пододвинулась к духу почти нос к носу и крепко обхватила того руками за плечи: – Бриар!.. – только и смогла выкрикнуть она со счастливой улыбкой осипшим голосом, который сразу растворился в мягкости подушек. Они пролежали под одеялом, натянутым до подбородков, ещё невесть сколько, тихо болтая и посмеиваясь над чем-то своим. Внимательно слушая друг друга и разговаривая короткими, сумбурными фразами обо всем на свете, они забыли и про ужин, и про сон, забыли вообще про все, но зато успели обсудить все то, что не могли обсудить в течение дня из-за работы.