В галерее выключили свет, но фонари с улицы всё же освещали главный экспонат в выставочном зале. Им была картина с изображением одинокой молодой девушки, её тёмные волосы струились по плечам, на лице не было никаких эмоций, но в карих глазах плясали искры. Не удивительно, что именно это творение привлекло много взглядов зрителей.
Хоуп Майклсон стаяла перед своим величайшим творением, задумчиво вглядываясь в лицо девушки.
Сзади послышались шаги.
— Хоуп, думаю нам пора закрываться, — в проёме появилась девушка 25 лет с тёмными волосами и в кроваво-красном платье, отвлекая Майклсон от мыслей. Это была Клео, подруга, личная помощница, секретарша и вообще руководительница всего здесь, в отличие от творческой натуры Хоуп, посвящающей всё своё время искусству и не любящей заниматься бюрократическими и организационными вопросами.
— Спасибо, Клео. Я уже ухожу, — бросив последний взгляд на картину, она покинула выставочный зал, а после и саму галерею, оставив её закрытие на Клео.
Октябрь в этом году выдался довольно прохладным. Выйдя на улицу, Хоуп сильнее запахнула пальто и натянула шарф на лицо, скрывая его от порывов ветра. До дома ей идти не так долго: пройти пару улиц по оживлённому Манхеттену, пересечь реку по Бруклинскому мосту и пройти два квартала в самом Бруклине. И тогда уже она сможет понежиться дома в тёплой ванночке под просмотром очередного сериала.
На улицах люди сновали туда-сюда, торопясь кто куда. Хоуп аккуратно обходила всех, медленно идя в сторону дома. Путь ей освещали уличные фонари и яркие неоновые вывески различных заведений. Шум города никогда не затихал, машины мчались по дорогам, спеша к родным домой, и сигналили тихоходам, подолгу стоящим на светофорах. Тут кого-то подрезала спортивная тачка, явно говорящая своим видом, что человек за рулем спешил точно не домой, а как раз в ночной клуб. И люди, идущие по тротуару, переговаривались между собой довольно громко, создавая общий гул. Все эти звуки, окружающие Хоуп, давали понять, что в таком городе, как Нью-Йорк, жизнь не заканчивается в любое время суток.
Ступив на Бруклинский мост, Хоуп вдохнула прохладный воздух с реки. Волосы немного растрепало, и стало холодней, девушка убрала руки в карманы, чтобы не замёрзли, и медленно пошла на другую сторону, огибая прохожих.
Хоуп остановилась на середине моста и облокотилась на перила. Волны мирно разбивались о балки, небольшие корабли и частные яхты проплывали внизу, машины ехали под пешеходной частью, мешая разглядеть реку в полной мере. Но было видно яркие огни города, освещающие всё вокруг. Сцепив руки в замок, Хоуп задумчиво уставилась в даль.
Она переехала в Нью-Йорк после окончания школы-интерната Сальваторе. С покупкой квартиры помогли Ребекка и Марсель, которые жили в пригороде в роскошном пентхаусе. Хоуп поступила на художественное отделение в университет и, проучившись четыре года, приобрела на наследственные деньги двухэтажное помещение в здании на окраине Манхеттена. Сначала это место служило ей студией, где она оттачивала своё мастерство. Параллельно Хоуп устроилась работать в соседнее кафе (ведь она не могла вечно жить на деньги, оставленные в наследство от родителей), где познакомилась с Клео. Девушки довольно быстро начали общаться. Майклсон рассказала ей о своей мечте открыть галерею и на следующий день получила подробный бизнес-план реализации этой задумки (ведь Клео как раз училась на факультете предпринимательства и управления бизнесом). Так они и стали деловыми партнерами, открыв на первом этаже купленного Хоуп помещения свою галерею для молодых художников, которым было сложно пробиться в мир искусства, а второй оставили под мастерскую. Университетская подруга Хоуп, Майя, тоже поддержала их проект и в начале помогала чем могла. И вот так Хоуп жила уже год.
На этой неделе девушка впервые выставила свои собственные картины. Они произвели на посетителей эффект, которого Хоуп даже не ожидала. Выставляя работы, она не думала, что люди смогут так понять все её чувства, выраженные на холстах. Но количество положительных слов от посетителей так приободрило её, что уже несколько дней у Хоуп было прекрасное настроение.
Зазвонил телефон, отвлекая её от мыслей.
— Привет, Хоуп, — сходу начал говорить Милтон Гризли или просто ЭмДжи, — ты сегодня свободна? Не хочешь заскочить ко мне? Мы давно не виделись, я бы хотел узнать, как проходит твоя выставка.
— Привет, — после паузы ответила Хоуп, ЭмДжи быстро тараторил, не давая и слова вставить, — да, я свободна сейчас, приду минут через пятнадцать.
— Отлично, жду, — и отключился. Хоуп убрала телефон в карман, снова уйдя в свои мысли.
Милтон Гризли был её старым другом со времён учёбы в частной школе-интернате Сальваторе. Хоуп пошла в неё после смерти своих родителей, которые погибли в автомобильной аварии, когда ей только исполнилось семь. И жизнь Хоуп после этого пошла под откос. Девочка плакала целыми днями и звала родителей, тёти и дяди тщетно пытались её успокоить. Через несколько месяцев Хоуп должна была пойти в школу в Новом Орлеане, но из родственников там никто не жил, поэтому оформив опеку, Ребекка со своим мужем Марселем забрали её в Нью-Йорк на лето. Майклсоны знали, что им не справиться одним с семилетним ребёнком, но они старались поддерживать девочку, как могли, хотя и сами пытались справиться с горем. Осенью они отправили её в школу-интернат Сальваторе, где учились дети богатеньких родителей. Первые месяцы учёбы дались Хоуп тяжело. Переняв сложный характер отца, она могла срываться на одноклассников и учителей. Но постепенно, благодаря помощи родных, которые часто ей звонили и приезжали навещать, а также сеансам с психологом, девочка начала свыкаться с новой жизнью.
В классе её посадили за одну парту с Милтоном Гризли. Сначала они вообще никак не взаимодействовали, но после нескольких совместных проектов стали немного общаться. Их общение было трудным в начале из-за недружелюбного характера Хоуп и несильной заинтересованности в разговорах с нелюдимой девчонкой со стороны Милтона, но со временем они стали хорошими друзьями.
Через два года в школу поступили близняшки Зальцман, дочери директора. И Хоуп бы никогда не обратила на них внимание, если бы не празднование Рождества в том году.
Майклсон тогда была вынуждена остаться в школе, потому что все родственники были жутко заняты на работе, а близняшки Зальцман из-за того, что их отец — директор, который должен был следить за всем балаганом оставшихся детей, а мать умерла ещё при родах, Аларик так и не женился вновь. Ребят осталось не так уж и много на всю школу, около тридцати. Дети нарядили ёлку и украсили школу к празднику. На самом деле это были одни из самых лучших рождественских каникул Хоуп за всю жизнь. Они резвились в снегу: строили большие крепости и кидали в друг друга снежки. Майклсон тогда как раз попала в команду к Джози и Лиззи. Они быстро нашли общий язык (несмотря на характер Хоуп, с ними ей было легко общаться) и начали втроем атаковать соперников. Их дружба началась с игры в снежки каждый день, и когда Милтон приехал с рождественских каникул, он тоже присоединился к ним, и так они стали великой школьной четвёркой.
Может они тогда сошлись от одиночества и чувства ненужности своим родителям (у кого-то их вообще не было), а может это было из-за любви к комиксам, сейчас бы Хоуп не дала ответ на вопрос: «Почему же у них получилось так быстро стать одной командой?», но одно знала точно: она очень скучала по тем временам даже сейчас.
Разлад в их дружбе начал происходить, когда Хоуп исполнилось четырнадцать. Кто бы мог подумать, но чувства, которые она испытывала ко всем своим друзьям, не были одинаковыми. Она всегда неосознанно выделяла Джози. Если она хотела с кем-то погулять — шла первым делом к ней, хотела получить поддержку — первым делом шла к ней, было скучно — шла к ней. Джози всегда была на первом месте. Тогда-то Хоуп наконец осознала почему же из всех своих друзей всегда тянулась именно к ней. Потому что она была влюблена в Джози.
Но это не принесло тогда ничего, кроме ужаса. Ведь Хоуп до этого никогда не задумывалась о своей ориентации, а тут поняла, что впервые влюбилась именно в девушку, которая ещё и была её подругой. Она не могла никому рассказать об этом, иначе была вероятность, что это дойдёт до Джози, которая явно не разделяла её чувства и считала просто подругой, к тому же она была на два года младше Майклсон. Поэтому Хоуп пообещала никому ни о чём не говорить. Чтобы никто не понял её чувства, она начала отдаляться от друзей. Первой это заметила, конечно же, Джози. Она пыталась поговорить с Хоуп, но все попытки разговора Майклсон пресекала и ещё сильнее закрывалась в себе. Она отгородилась от всех друзей, а те совсем не понимали причин для этого. Хоуп вновь стала той нелюдимой девочкой, которая только пришла в эту школу.
Так за пару месяцев их дружба почти развалилась. Остался только Милтон (хотя теперь он предпочитал, чтобы его называли ЭмДжи по его инициалам), Хоуп немного догадывалась почему он остался. Поэтому собиралась хранить его секрет, как и он её. Она стала ощущать себя одиноко, как в первые месяцы нахождения здесь, когда она оплакивала своих родителей. И хотя спустя семь лет, Хоуп уже смерилась с тем, что их нет, в тот момент рана от смерти Клауса и Хейли болела сильнее.
Когда ей было 15 лет, к ним перевёлся новый ученик, его звали Роман. Он сразу начал проявлять симпатию к Хоуп, и девушка решила, что он неплохой способ отвлечься от чувств к Джози и постараться её забыть. Хоть она и знала, что пользоваться Романом плохо и эгоистично, для неё на тот момент это казалось единственной возможностью избавиться от симпатии. И как парень Роман был довольно хорош, они ходили на милые свидания, держались за ручки, с ним у Хоуп был первый поцелуй. Майклсон тогда наконец помирилась с друзьями и даже могла спокойно разговаривать с Джози. И хотя всё постепенно возвращалось в норму, сердце было не обмануть.
Спустя пару месяцев обстановка в компании вновь стала накаляться. Джози по неизвестной причине начала отдаляться от друзей и конфликтовать со всеми. Лиззи начала встречаться с каким-то Себастьяном из школы Мистик Фоллс, который очень бесил ЭмДжи. Все снова были на ножах и старались общаться по минимуму.
В 16 Хоуп с Романом расстались, когда тот переехал в другой город. И чувства, которые она подавляла целый год, вновь нахлынули на неё. Это опять стало проблемой. Но Хоуп решила просто плыть по течению и перестать отвергать свои чувства, а принять их и постараться не обращать внимания на сердечные страдания.
В итоге это привело к тому, что Хоуп начала ссориться с Джози по любому поводу, ведь ей было довольно трудно скрывать свои чувства и просто дружить. Она также конфликтовала с Лиззи, которая всегда стояла на стороне своей сестры. Так они и жили, то ссорясь, то мирясь всё время.
В 15 лет у Джози появилась девушка, её звали Пенелопа, она была новенькой в школе. Хоуп, когда услышала эту новость, ощутила, будто её ударили по голове и вылили ушат помоев сверху. Вот так она была ошеломлена новостью о том, что Джози нравятся девушки. После та сказала им, что уже давно поняла, что пансексуальна. Хоуп было грустно из-за того, что даже оказавшись, что Джози нравились и девушки, конкретно она — нет. Поэтому Майклсон решила окончательно похоронить свои чувства и начала встречаться с Лэндоном, новеньким, который перевёлся к ним вместе с Пенелопой.
Конечно, это не принесло ничего хорошего. И спустя год Хоуп закончила школу, разорвала отношения со всеми друзьями и парнем. Она переехала в Нью-Йорк, чтобы начать жизнь заново. После у неё было несколько разговоров с тётей Фреей, которая помогла ей осмыслить чувства к Джози и вообще влечение к девушкам. Вся семья приняла и поддержала Хоуп, когда она рассказала им о своей бисексуальности.
Майклсон вынырнула из своих мыслей и оттолкнулась от перил, зашагав в сторону бара ЭмДжи. Нечего было сейчас вспоминать о прошлом. В настоящем у неё всё было хорошо. Она снова стала общаться с ЭмДжи, поступившим в тот же университет в Нью-Йорке, что и Хоуп (который также иногда рассказывал о происходящем в жизни близняшек Зальцман, поэтому Хоуп знала, что Джози давно рассталась с Пенелопой и была сейчас свободна, хотя это её и
не интересовало), у неё были подруги: Клео, которая работала её помощницей-секретаршей, и Майя, с которой она познакомилась в университете. У неё была любимая работа, являющаяся также её хобби. Её квартира в Бруклине была просторной и удобной. Праздники она отмечала со всей большой семьёй Майклсонов. Хоуп была
счастлива и совсем не нуждалась в отношениях.
Пройдя пару кварталов, она остановилась перед большим зданием. Часть первого этажа занимал бар ЭмДжи «Кровавая бойня», но хоть он и являлся одним из владельцев, часто любил вставать за барную стойку и разливать посетителям напитки. Вот и сейчас через окно Хоуп увидела его, обслуживающего клиентов. Девушка толкнула дверь и зашла в помещение. Посетителей в баре было немного. Давненько же она здесь не была, но за эти пару месяцев отсутствия ничего не поменялось. Парочка деревянных столов и стульев, барная стойка, приглушённый свет ламп. Хоуп кивнула охраннику и второму бармену в знак приветствия.
ЭмДжи поднял глаза и помахал ей, подзывая к себе. Девушка села на высокий барный стул, сняв перед этим пальто и шарф и повесив их на спинку.
— Рад видеть тебя, — улыбнулся ЭмДжи и облокотился на стойку, оставив стакан, который протирал. Он выглядел как обычно, но будто немного счастливее, может его ещё просто не успели достать пьяные посетители.
— Я тоже, — Хоуп вернула ему улыбку.
— Хочешь что-то выпить?
— Как обычно, пожалуйста.
ЭмДжи хмыкнул, посмотрев куда-то за её левое плечо, и стал наливать виски. Хоуп расслаблено откинулась на спинку стула, ей хотелось лишь выпить один-два стаканчика, поболтать с другом и отправиться нежиться в кроватку после целого рабочего дня в галерее.
— Как проходит выставка? — поинтересовался ЭмДжи, поставив перед Хоуп алкоголь.
Девушка медленно поднесла стакан ко рту и сделала глоток. Напиток сразу обжёг горло и разлился теплом по организму. Хоуп расслабилась и ответила на вопрос:
— Неплохо, — поболтав виски в стакане, она сделала ещё глоток, — нет, даже хорошо. Тётя Ребекка и Марсель были на открытии, а дядя Кол обещал прилететь на закрытие со своей женой Давиной. И мне даже поступило несколько предложений о покупке парочки картин.
Хоуп немного нахмурилась, перекатывая стакан. Все эти покупатели в основном хотели приобрести её главную картину, которая была так дорога девушке, что она была готова посылать каждого, кто обращался к ней с таким предложением.
— Рад, что твоя семья побыла на выставке, — в его голосе слышалось немного обиды, но она быстра исчезла, и ЭмДжи поинтересовался: — Ты согласилась продать свои картины?
— Пока нет, я ещё думаю, — уклончиво ответила она.
Хоуп перестала играться со стаканом и осушила его в один залп. На предложение «повторить» она отрицательно качнула головой, у неё совсем не было настроения напиваться сегодня. Хотя бар ЭмДжи был хорош в этом плане, у него был охранник, Калеб, гроза всего района. Также за барной стойкой работал ещё Итан — довольно миловидный парень и брат её подруги Майи, любящий болтать с клиентами. С этими двумя ЭмДжи познакомился в университете, а потом каким-то образом на вечеринке они были пьяные в стельку и решили замутить бизнес. И вот так они и работали в своём баре сейчас. Хоуп мало общалась с Калебом и Итаном, но знала, если что случится, она всегда могла обратиться к ним за помощью.
ЭмДжи снова посмотрел ей за левое плечо, а потом отвернулся к новому посетителю, бросив: «Извини, мне надо обслужить клиента», — быстро ушел. Хоуп недоуменно посмотрела на него. Потом обернулась в другую сторону посмотреть на Итана, который всего лишь вытирал стаканы и точно мог взять заказ у нового посетителя. Думая над этим странным поведением ЭмДжи, Хоуп обернулась в ту сторону, куда он уже дважды смотрел за их разговор…
… и
зависла.
— Этого не может быть, — тихо и растерянно пробормотала она.
Из-за последнего столика поднялась девушка. Она была одета в блузку и свободные джинсы, а пальто перекинуто через руку, её каштановые волосы были собраны в аккуратный хвост.
Это была Джозетт Зальцман.
Мир Хоуп пошатнулся, и её голова резко стала пустой. Она не видела Джози уже шесть лет. И та изменилась за эти года. Её фигура стала подтянутее, она даже, казалось, ещё подросла. Лицо приобрело взрослые черты, ведь как-никак Джози было уже 22 года. Но её губы остались такими же пухлыми и мягкими на вид, как и раньше, а глаза большими, как у оленёнка Бэмби. И хотя Хоуп выпила всего один стакан виски, и алкоголь не успел ударить в голову, сейчас она всё равно будто протрезвела.
Зальцман в свою очередь тоже прошлась взглядом по Хоуп. Но её лицо было дружелюбным, как и раньше.
— Привет, — Джози присела рядом на стул, повесив на спинку своё пальто и сумку.
— Привет, — пробормотала Хоуп, обескураженно на неё смотря. Сердце Майклсон скакало как сумасшедшее, а мозг просто замкнуло.
Джози мило улыбнулась:
— Давно не виделись, как жизнь?
Хоуп плохо соображала. Что ей было ответить на это человеку, с которым она так давно не виделась? И как вообще Джози оказалась здесь? В Нью-Йорке, в этом баре, в который Хоуп зашла просто проведать друга? Майклсон бросила на этого друга взгляд. ЭмДжи быстро отвернул голову, будто и не пялился на них.
«Ясно всё с тобой, предатель», — подумала Хоуп, вернув взгляд на Джози. Та всё ещё ждала ответа на свой вопрос.
— Неплохо, — собрав себя в руки, Хоуп приняла решение пообщаться с Джози, а с ЭмДжи она разберётся как-нибудь потом. — Как твои дела?
Джози откинулась на спинку стула, подражая позе Майклсон. Хоуп отвела взгляд от её фигуры и стала смотреть на пустой стакан, теперь она жалела, что не попросила добавки. Алкоголь бы снял часть напряжения, и она бы чувствовала себя легко, но увы и ах.
— Тоже неплохо, — Джози вздохнула и выпрямилась на стуле, сцепив в замок руки перед собой, вероятно, она тоже нервничала. — Не думаю, что ты ожидала увидеть меня здесь…
Джози оборвала фразу. Хоуп немного напряглась, она вообще понятия не имела, чего ожидать от этой внезапной встречи, которая затронула чувства, давно спрятанные глубоко в её душе.
— Я… — Джози снова оборвала себя, и, вздохнув, спросила другое: — Как проходит твоя выставка? Лиззи рассказала, что ты никого из знакомых, кроме семьи, не пригласила.
Хоуп коротнуло. Джози знала о её выставке? Нет, не так. Лиззи рассказывала о её жизни? А она-то откуда знала? Из всех своих школьных друзей Хоуп общалась только с ЭмДжи… ах вот оно что. Маленький предатель.
— Довольно хорошо, мне даже поступило несколько предложений о покупке моих картин, — Хоуп намеренно проигнорировала часть про «неприглашённых знакомых».
— Это же отлично, Хоуп! — воскликнула Джози, вскинув руки. — Ты согласилась?
— Нет, — хоть раньше у неё и не было сомнений, теперь увидев Джози, Хоуп поняла, что не сможет продать никому свою главную картину.
— Почему? — уже более спокойно спросила Джози, она говорила так непринуждённо будто они не виделись пару дней, а не шесть лет. И будто они до сих пор были подругами, а не она позорно разорвала все связи со школой, сбежав в Нью-Йорк.
Хоуп замялась, придумывая ответ, а Джози с милой улыбочкой ошарашила её следующей фразой:
— Они хотели купить мой портрет, не так ли?
И сердце Хоуп ушло в пятки, а лицо потеряло все краски. Майклсон написала портрет Джози на первом курсе университета, она тогда разорвала все связи с девушкой и остальными, что сказалось на настроение Хоуп. Она нашла выход чувствам на бумаге. Сначала небольшие наброски в альбоме, потом черновики портрета на холсте. Картина, висящая в галерее, стала финальным вариантом, над которым Хоуп кропотливо работала несколько месяцев. На портрете Джози выглядела как произведение искусства, ведь именно так Майклсон видела её — совершенством. Это картина стала отражением всей многолетней любви Хоуп. И одного взгляда на неё хватало, чтобы всё понять, тем более больше никого из своих друзей она не изображала на картинах и не весила в центре выставочного зала. Портрет Джози вообще был одним из немногих полотен с изображением людей, другими были члены её семьи.
Но откуда она узнала о картине? Никто из общих знакомых не посещал выставку, Хоуп позаботилась об этом, а съёмка там была строга запрещена, только если Клео…
— Не скучаем? — вдруг раздался голос ЭмДжи прямо перед девушками. Кажется, он увидел, что ситуация стала слегка нервной, и решил помочь. Хоуп думала, что он как-то припозднился и вообще сам был виновен во всём этом.
Обе девушки перевели на него взгляды. Хоуп не знала, чего хотела больше: убить или заобнимать ЭмДжи.
— Нет, у нас всё хорошо, — ответила ему Джози и коварно улыбнулась. — Я как раз спрашивала у Хоуп, не мой ли портрет так хотят купить посетители её выставки.
Майклсон загнали в угол. У неё было ощущение, что все вокруг всё знали и сговорились, чтобы она встретилась здесь сегодня с Джози, иначе она вообще никак не могла объяснить для себя, как же попала в эту нелепую ситуацию. Только ей было не понятно, для чего же. Прошло уже шесть лет, незачем было им видеться, хоть у Хоуп и замирало до сих пор сердце от одного вида девушки, это ничего не меняло. Джози никогда не чувствовала к ней того же.
— Хоуп! — воскликнул ЭмДжи, — ты же не продашь его, да?
Этот предатель спрашивал так, будто точно знал ответ. И… ну что ж…
— Не продам, — спокойно подтвердила Хоуп, как бы ни закончился этот день, она знала, что так за эти годы и не смогла разлюбить Джози. Поэтому, смирившись, она решила больше не утаивать ничего, прошло уже много лет, они были взрослыми и могли всё обсудить. Тем более её чувства, кажется, уже были раскрыты для Джози.
Зальцман улыбнулась от её ответа, будто надеялась, что он таким и будет.
— А теперь не потрудитесь ли объяснить, откуда вы оба знаете об этой картине?
Они оба замялись и переглянулись, кажется, кто-то ещё не был готов раскрывать все карты.
— А Джози недавно переехала в Нью-Йорк, ты знала? — выпалил ЭмДжи, желая уйти от темы, и ладно, Хоуп поддалась.
— Правда? И как тебе Нью-Йорк?
— Мне нравится. Тут не так жарко как в Лос-Анджелесе, где я до этого училась.
— Ты уже получила диплом? — поинтересовалась Хоуп, хотя она давно всё знала, потому что эти шесть лет следила за всеми соцсетями Джози, которые та активно вела, а что-то ей невзначай рассказывал ЭмДжи.
— Да, ещё в июне, а теперь я получила здесь работу, я буду переводчиком в одной японско-американской компании, у меня же лингвистическое образование, — нервно посмеиваясь, уточнила Джози. Она всё же переживала, пока общалась с Хоуп, чего девушка не понимала, ей-то с чего нервничать?
— Я рада, что у тебя всё в жизни складывается, — и Майклсон говорила правду, потому что как бы она до сих пор ни хотела быть с Джози, она желала ей только счастья.
— Спасибо, — улыбнулась ей Джози. — Я слышала, у тебя тоже неплохо идут дела, твоя первая выставка, да? Поздравляю.
Хоуп вернула ей улыбку. И вот они снова вернулись к теме картин. Майклсон обернулась к ЭмДжи, чтобы узнать чего это он молчит, а того уже и след простыл, кажется, он уже давно ушёл.
— Да моя первая выставка, — протянула Хоуп, вернув всё внимание Джози. — Откуда Лиззи и ты про неё знаете?
— Увидели у тебя в страничке, а потом и ЭмДжи рассказал, — произнеся это, Джози захлопнула рот. Видимо, не одна Хоуп была сталкершей. Она усмехнулась. И ещё ЭмДжи им там всё выкладывает, на чьей он стороне вообще?
— Следишь за мной? — девушка игриво выгнула бровь.
— А ты рисуешь мои портреты и выставляешь их в галерее, — бросила ей Джози. Туше.
— Что ж… — протянула Хоуп, — вот мы и вернулись опять к этой теме.
Джози тяжело вздохнула, задержала дыхание и выпалила, не глядя на Хоуп:
— Ты мне нравишься.
Между ними повисла тишина. Хоуп умерла и воскресла внутри. Ей же не послышалось? Джози правда сказала
это?!
— Ч-что? — не веря, переспросила ошарашенная Хоуп.
Джози начала заламывала пальцы на руках, а потом, собравшись, повернулась к Майклсон.
— Ты мне нравишься. Я влюблена в тебя ещё со школьных времён, и недавно я услышала, что может быть мои чувства все эти годы были взаимны, поэтому я захотела встретиться с тобой здесь, это была моя идея, всё это, — Джози нервно высказала эту тираду, показав руками между ними и баром на последнем слове.
Хоуп была в таком шоке, что не могла ничего сказать. Выходило, что Джози была влюблена в неё уже давно, и если бы они поговорили ещё тогда в школе, то могли бы избежать всех этих лет страданий и уже давно быть вместе? Что ж… они были самыми тормознутыми людьми на свете.
Хоуп поддалась вперед, нежно взяв Джози за руки.
— Я тоже влюблена в тебя уже давно, — не таким было признание в мыслях Майклсон. Она никогда не думала, что скажет это спустя десять-пятнадцать минут встречи после разлуки в шесть лет, но да, они были немного странными.
Джози нервно хихикнула, будто всё же не ожидала, что Хоуп это скажет.
— Мы такие глупышки, — нежно сказала она, поддавшись вперед. Майклсон тоже приблизилась к ней. Они одновременно посмотрели на губы друг друга и сократили расстояние.
Они слились в нежном и чарующем поцелуе. Хоуп положила свои руки на талию Джози, придвинув её к себе ближе, а та в свою очередь аккуратно обхватила лицо Майклсон ладонями. Этот поцелуй был таким долгожданным, что Хоуп до сих пор не могла поверить в реальность этого. Ей казалось, будто она очутилась в своем лучшем сне. И если это так, она хотела никогда не просыпаться.
Губы Джози были нежными и мягкими, она целовалась с напором, не уступающим Хоуп, так же не насыщаясь ею. Майклсон закусила её аппетитную нижнею губу и чуть оттянула. Они отстранились с усилием друг от друга, всё же они были в людном месте и не могли заниматься всякими непристойностями прямо в баре, хоть большинство людей здесь и находились под градусом и вряд ли бы что-то вспомнили на утро.
Девушки смотрели друг на друга с улыбками. А потом Хоуп резко встала и накинула на себя пальто с шарфом. Джози посмотрела на неё испугано, думая, что Майклсон собиралась сбежать, но Хоуп протянула ей руку.
— Идём, — и не дождавшись ответа, схватила Джози, поднимая со стула.
— Подожди-подожди, — остановила её девушка. Хоуп совсем не хотела останавливаться, но с усилием отпустила её руку. Джози быстро накинула своё пальто и перекинула через плечо сумку. — А теперь идём.
В этот раз она сама взяла Хоуп за руку и потащила к выходу, Майклсон только в последний момент обернулась, чтобы увидеть ЭмДжи, Итана и Калеба, показывающих пальцы вверх и хлопающих в ладоши. Хоуп закатила глаза на их ребячество и отвернулась от них, последовав за любовью всей своей жизни на выход.
Они оказались на прохладном воздухе и остановились. Шум города так и не утихал, машины проезжали по дороге рядом, а люди, ворча, обходили их, они стояли как раз по середине тротуара. Но Хоуп этого не замечала, всё её внимание было приковано к девушке. Джози нервно посмотрела на неё, явно не зная, что делать дальше.
— Пойдем ко мне? — предложила Хоуп, и дождавшись от Джози кивка и улыбки, потянула её в сторону своего дома, благо идти им было всего минут пять.
Всю дорогу они держались за руки, быстро переглядывалась и чуть ли не в припрыжку бежали, не замечая ничего вокруг. Ладони Джози были нежными и тёплыми, Хоуп было очень приятно переплести с ней пальцы. Фонари освещали им путь в ночи, создавая уютную и расслабляющую атмосферу.
Добравшись до дома, Хоуп открыла подъезд и пропустила вперёд Джози.
— Спасибо, — поблагодарила её та и поинтересовалась, когда они подошли к лифту: — На каком этаже ты живёшь?
— На последнем, — и она нажала кнопку девятого этажа, когда они вошли в лифт.
Створки закрылись и атмосфера между девушками стала накаляться. Хоуп прижалась спиной к стене, Джози сделала тоже самое напротив. Они обе пробежались взглядами по телам друг друга и вернулись к глазам. Джози улыбнулась так соблазнительно, что у Хоуп чуть колени не подогнулись от этого. То что Зальцман была здесь, прямо напротив неё, ехала к ней домой, а десять минут назад призналась ей в чувствах, вообще не укладывалось у Хоуп в голове. Она лишь надеялась, что проснувшись завтра утром, это не окажется сном.
— О чём ты думаешь? — вопрос Джози вывел её из мыслей.
— Мне кажется, всё происходящее сейчас мой сладкий сон, — призналась Хоуп.
Джози мягко улыбнулась и протянула руку.
— Тогда давай вместе не просыпаться.
Хоуп приняла предложение и взяла девушку за руку, выводя из лифта. Её квартира находилась в конце коридора, открыв дверь, Майклсон также пропустила Джози вперёд и закрыла за собой, оставляя их тишине и темноте помещения.
— Вау, я уже отсюда вижу, что у тебя большая квартира, — восхитилась Джози.
Они решили не включать свет, а оставить таинственный антураж полумрака. Довольно быстро девушки сняли верхнюю одежду и обувь в прихожей, а после Хоуп пригласила её в кухню-гостиную. В комнате не было ничего примечательного: слева была кухня, справа синий диван и низкий стол перед ним. Всё было выдержано в неярких серых и синих оттенках, чтобы придя домой после тяжелой работы (хотя Хоуп бы никогда так не назвала свою), глаза не слепило от пёстрых красок. Вот и сейчас Майклсон включила только небольшую лампу над столом в кухонной зоне. Джози подошла к панорамному окну и раздвинула шторы, чтобы посмотреть открывающийся отсюда вид. Он был поистине великолепным, было видно часть Бруклина и высотки Манхеттена, а внизу копошащихся людей.
— Ммм, может ты лучше посмотришь на меня? — Хоуп встала позади девушки и обняла её, скользнув руками по аппетитной фигуре Джози. Она стала краше за эти годы, и Хоуп совсем не хотела больше сдерживать свои желания. А хотела она только Джози.
Никогда у неё не было такого сексуального влечения ни к кому. Конечно, в университете она занималась сексом, но ей всегда чего-то не хватало, как бы её партнёры и партнёрши не были хороши, они никогда бы не заменили ей Джози — девушку, которую она до беспамятства любила. И сейчас Хоуп могла насладиться той в полной мере. Ей было несильно важно, насколько хороши были предыдущие люди, с которыми Джози занималась сексом, ведь она собиралась доставить ей намного больше удовольствия, чем они.
Зальцман повернула к ней голову с улыбкой на лице, положила свои руки поверх рук Хоуп у себя на животе и легонько сжала.
— Может быть, — нежно ответила она.
Развернувшись полностью, Джози примкнула к губам Хоуп. Этот поцелуй уже был не таким, как в баре, он стал страстным, девушки похоже решили съесть друг друга, чему никто из них не был против, конечно же. Майклсон впилась в нижнюю губу и, оттянув её, проговорила:
— Переместимся на диван?
Вместо ответа Джози вновь её поцеловала и подтолкнула назад. Руки Хоуп потянулись к рубашке девушки, пока они шли назад к дивану, она быстро расправилась с пуговицами и стянула одежду, швырнув её куда-то в сторону, а также распустила её волосы, нежно проводя по ним руками. Отстранившись от желанных губ, Хоуп пробежалась взглядом по телу Джози и остановила его на бежевом лифчике.
— Нравится? — Джози пыталась сказать это соблазнительно, но румянец, покрывший всё её лицо, выдавал её смущение с головой. А недавно кто-то был так решителен в баре, вываливая на Хоуп тираду чувств.
— Очень, — Хоуп коварно улыбнулась, и развернув Джози, повалила её на диван.
Девушка выглядела очень соблазнительно, и Майклсон, не желая терять больше ни минуты (спасибо, она как-никак уже десять лет была влюблена в Джози), потянула свой свитер через голову. Сняв его и швырнув на пол, Хоуп встретилась глазами с Зальцман, которая уже облизывала губы в предвкушении. Это ночь была только для них одних, и они обе собирались получить удовольствие в полной мере.
Майклсон улыбнулась и расстегнула ширинку джинс, быстро стягивая их вниз, она не хотела растягивать прелюдию, она была уж слишком нетерпелива сейчас. Оставшись в одном белье, она приблизилась к Джози, которая всё это время не отрывала от неё жаждущего взгляда.
— Твоя очередь, дорогуша, — прозвище легко соскользнуло с губ Хоуп, и судя по искоркам в глазах Джози, оно пришлось ей по вкусу.
Зальцман быстро избавилась от своих джинс и осталась в одном белье, как и Хоуп. Пробежавшись взглядом по телу девушки, Майклсон улыбнулась и нависла над ней, усевшись на бедра Джози. Её руки легли на узкую талию девушки, и она наклонилась для очередного поцелуя. В этот раз они медленно исследовали губы друг друга, наслаждаясь в полной мере близостью их тел. Джози обернула свои руки вокруг шеи Хоуп и притянула её ещё сильнее к себе. Поцелуи были просто восхитительны, и девушки уже довольно сильно завелись. Оторвавшись от любимых губ, Майклсон стала прокладывать дорожку легких поцелуев вниз по шее девушки, пока та извивалась от желания под ней. Добравшись до ключиц, Хоуп остановилась и посмотрела в расширившиеся зрачки Джози.
— Я могу его снять? — она просунула руку под спину девушки, и дождавшись слишком быстрого кивка от Зальцман, расстегнула лифчик и бросила его куда-то на пол.
Хоуп облизнулась, смотря на небольшую грудь Джози с твёрдыми сосками, и наклонилась для ласк. Её язык прошёлся по одному соску и вызвал у Зальцман стон, который она хотела заглушить рукой, но Хоуп перехватила её кисть, отведя в сторону, и нежно поцеловала в пухлые губы.
— Не сдерживайся, Джо, — сказав это с улыбочкой, Майклсон вернулась к груди девушки. Стон снова слетел с её губ, и Джози запустила руки в волосы Хоуп, чтобы за что-то держаться, пока Майклсон доставляла ей наслаждение языком.
Немного поласкав девушку, она отстранилась. Джози возмущённо вздохнула, на что Хоуп хихикнула. Потянувшись назад, она расстегнула свой лифчик и кинула его на пол к остальной одежде. Глаза Джози тут же уставились на её грудь большего размера. Хоуп улыбнулась плотоядному взгляду девушки.
— Давай-ка полностью избавимся от одежды, — Майклсон встала с бедер девушки и зацепилась рукой за край кружевных трусиков Джози, — да?
— Как скажешь, — игриво выдохнула она, и Хоуп стянула вниз её уже немного мокрое бельё. Откинув его, она так же избавилась от своего.
Хоуп нежно провела руками по бёдрам Джози и раздвинула её ноги, устроившись между ними. Зальцман сразу же закинула свои руки на шею Хоуп и притянула её к себе для поцелуя. Эти губы так и манили, будь её воля, она бы провела вечность так.
Пока они целовались Майклсон исследовала тело девушки, нежно ведя руками по всем изгибам. Она запустила свой язык в рот Зальцман, углубляя поцелуй и заглушая стоны. Джози поддалась на встречу, закинула ноги на поясницу Хоуп и притянула её так, что девушка полностью легла на неё сверху. Оторвавшись от губ, Майклсон снова стала спускаться невесомыми поцелуями вниз по телу той. Дойдя до груди, она начала посасывать один сосок, на что Джози застонала и вцепилась её в волосы.
— Нежнее, дорогуша, — Хоуп отстранилась с чмокающем звуком, намекая на хватку на своей голове. Джози сразу расслабила руки и стала легонько перебирать пряди.
— Извини, — сказала она и подтолкнула Хоуп назад к своей груди, на что Майклсон хмыкнула и подчинилась, вернувшись к прежнему занятию. Она поняла, что грудь была одной из чувствительных и эрогенных зон Зальцман, поэтому собиралась доставить ей наибольшее удовольствие.
Медленно её руки прошлись по талии Джози, после Хоуп нежно обхватила её бедра и начала медленно поглаживать круговыми движениями. Оторвавшись от груди, Майклсон посмотрела в глаза девушке. Увидев там только обожание и страсть, Хоуп начала нежно вести руками вверх по её ногам. Джози задыхалась под ней, она притянула и вновь поцеловала Майклсон, когда та переместила руку между её ног и стала поглаживать клитор. Там внизу было уже мокро, Хоуп разорвала поцелуй и переместила губы на шею, оставляя маленькие укусы и слыша сбившееся дыхание Джози вперемешку со стонами.
Не переставая доставлять удовольствие одной рукой, Майклсон другой провела по боку Джози и смяла её грудь, от чего девушка громко застонала, как хорошо, что в квартире была отличная звукоизоляция, позволяющая им заниматься сексом с такой громкостью, с какой они хотели. Хоуп впилась в её ключицу и проникла одним пальцем внутрь влагалища. Там было жарко и тесно, медленно она начала ускорять темп и добавила второй и третий пальцы. Джози слегка потянула её за волосы, отрывая от засоса, который она поставила, и прижалась сладким поцелуем вперемешку со стоном.
Хоуп и Джози слились в единое целое, стараясь доставить друг другу удовольствие. И вскоре Зальцман застонала, закатывая глаза, дойдя до пика наслаждения. Хоуп медленно вынула пальцы и облизала: Джози была вкусной.
Майклсон начала покрывать лицо девушки невесомыми поцелуями, давая ей время немного отдышаться и прийти в себя после оргазма. Спустя пару минут Джози поцеловала Хоуп в губы со словами:
— А ты?
На что Майклсон хитро улыбнулась и перевернула их.
— Ночь длинная, не думала же ты, что мы на этом остановимся? — она наигранно состроила грустное лицо. На что Джози засмеялась и поцеловала её, смяв теперь грудь Хоуп в своих руках. Она собиралась доставить много удовольствия Майклсон этой ночью.
***
На следующее утро Хоуп проснулась от звонка мобильника. Дотянувшись до телефона, она взяла его с прикроватной тумбочки и ответила сонным голосом, не глядя на имя контакта:
— Алло.
— Приветик! Ну как прошла ваша ночка? Вы переспали? — задорно спрашивал женский голос в трубке. Хоуп отняла телефон от уха, чтобы посмотреть, кто это, но на экране высвечивался незнакомый номер. — Чего молчишь, Хоуп? Голос сорвала от стонов?
И голос засмеялся. Хоуп была в шоке.
— Кто это? — недоуменно спросила она.
— Что неужели не узнала? Моя сестра так оттрахала тебя, что ты ничего не помнишь?
— Лиззи? — в шоке воскликнула Хоуп. — Какого чёрта? Откуда у тебя мой номер и зачем ты звонишь мне с утра?
Лиззи рассмеялась от негодования девушки и просто скинула трубку. Хоуп отняла телефон от уха и уставилась на него. И что это сейчас было?
Время на экране показывало только восемь часов утра, и так как сегодня был четверг, а не выходной, в десять открывалась галерея, поэтому даже хорошо, что это чертовка позвонила и разбудила её, ведь вчера Хоуп совсем запамятовала поставить будильник.
За спиной Майклсон раздалось недовольное ворчание. Она перевернулась на другой бок и увидела недовольную Джози, которая протирала глаза от сна. Хоуп улыбнулась от такой картины, вчерашний день оказался не сном, и теперь утро с любовью всей её жизни стало реальностью.
— Тебе звонила Лиззи? Чего хотела? — зевнув, девушка придвинулась к Хоуп. Вчера они ещё раз занялись сексом на диване, а потом и в комнате на большой и удобной кровати Майклсон. Затем приняли душ, одели белье и футболки (Хоуп поделись с Джози своей любимой, и теперь та пахла её кондиционером для одежды) и улеглись спать.
Хоуп обняла Джози и чмокнула в губы, а после зарылась ей в шею, вдыхая прекрасный запах девушки. И только устроившись в объятиях друг друга, Майклсон ответила на вопрос:
— Она хотела узнать, занимались ли мы сексом, — проворчала Хоуп и прищурилась, — и откуда у неё только взялся мой номер?
— Ну Лиззи как всегда, — посмеялась Джози и проигнорировала вопрос, запуская пальцы в волосы Майклсон и лениво перебирая их.
Они ещё немного понежились в кровати, разделяя невесомые поцелуи, а потом встали. Джози отправилась принять душ, а Хоуп пошла на кухню готовить им завтрак.
Спустя десять минут на столе стояли две тарелки с яичницами и тостами. Хоуп как раз готовила себе кофе в кофеварке, когда две нежные руки обхватили её талию и Джози прижалась к ней со спины.
— Ты приготовила потрясающий завтрак, — она оставила маленькие поцелуи с задней стороны шеи Хоуп.
— Что будешь пить: чай, кофе? — поинтересовалась Майклсон, тая под поцелуями Джози.
— Кофе, но я могу сама приготовить, иди прими душ.
Хоуп поцеловала её и ушла в ванную, насторожив Джози следить за кофеваркой и не спалить её кухню. Для неё все их взаимодействия были в новинку. Она до сих пор не могла поверить, что это правда происходит. Что Джози влюблена в неё, что они занимались сексом, и та сейчас находилась на её кухне и готовила кофе. Вчера они так быстро набросились друг на друга, что не успели ничего обсудить. Конечно, Хоуп хотела встречаться с Джози, но она не успела спросить. Ещё она так и не узнала, что это за план был у её друзей и Джози, и как та узнала про картину.
Хоуп быстро приняла душ, не желая задерживаться тут дольше необходимого. Выйдя из ванной, она почувствовала приятный аромат кофе из кухни-гостиной. Джози уже сидела за столом и строчила смс в телефоне. Хоуп присела напротив, и та оторвалась от мобильника, отложив его в сторону.
— Лиззи совсем не стыдно за свой звонок, и извиняться она не будет, — досадно произнесла Джози, на что Хоуп хмыкнула. Это была Лиззи, странно было ожидать от неё другого.
Майклсон взяла свою кружку и сделала глоток, вкус был, как она и любила. Они приступили к завтраку молча. Во время еды они немного неловко переглядывались, всё-таки они только вчера признались друг другу в чувствах. И Хоуп решила первая поднять вопрос о статусе их отношений, потому что не хотела больше ходить вокруг да около, она уже настрадалась десять лет, больше ждать не хотела. Допив кофе, она спросила:
— Джо, будешь моей девушкой?
— Хоуп, мы что в школе? — подразнила её Зальцман, у той от этого покраснело лицо. — И да, конечно, буду.
Джози привстала со стула, потянулась через стол и поцеловала её. И Майклсон охотно ей ответила. Отстранившись спустя минуту, Джози вернулась на своё место и допила кофе, а Хоуп наконец решила задать мучающие её вопросы.
— Итак, как всё же ты узнала о моих чувствах, о картине, и что это был за спектакль в баре. Это ЭмДжи тебе всё рассказал?
Джози замялась и потупила взгляд на её вопросы.
— Ну что ж, — начала она с тяжёлым вздохом, будто её вели на казнь, — это случилось месяц назад. Мы ведь с Лиззи вместе окончили Калифорнийский университет в июне…
Хоуп о б этом прекрасно знала, потому что следила за соцсетями близняшек, и до этого ЭмДжи рассказал, кроме того, они буквально вчера это обсуждали, когда увиделись.
— … и мы обе хотели переехать жить сюда в Нью-Йорк, потому что Лос-Анджелес нам совсем не подошёл. Лиззи первая получила работу, и мы сняли здесь небольшую квартиру, и вот так переехали в августе.
Джози остановила свой рассказ и сцепила руки в замок, ей очевидно было неловко говорить об этом грандиозном плане. Но Хоуп не собиралась облегчать ей задачу, очень уж хотелось узнать об этой великой миссии «случайная встреча в баре». И горестно вздохнув, Джози продолжила:
— В начале сентября Лиззи предложила всем собраться, как в давние времена и отметить наше новоселье. Но ЭмДжи тогда сказал, что ты сильно занята организацией своей выставки и не сможешь прийти. Я не знаю, правду ли он нам сказал или просто не хотел ставить нас всех в неловкое положение, всё же мы оборвали нашу дружбу на не очень позитивной ноте.
Хоуп задумалась, вспоминая начало сентября. ЭмДжи и правда тогда интересовался, не занята ли она и не хочет ли сходить на какую-то тусовку, она отказала ему, сославшись на занятость подготовкой к выставке.
— Он не солгал, — подтвердила Хоуп.
— Хорошо, — Джози выдохнула и взяла себя в руки, всё-таки Майклсон уже знала об её чувствах, и теперь можно позориться, раскрывая их план, Хоуп же не может теперь бросить Джози, так ведь? — Тогда собрались я, Лиззи, ЭмДжи и его друзья: Калеб, который привёл свою девушку Клео, и Итан с Майей.
— Стоп-стоп-стоп, — резко перебила её рассказ Хоуп, — Калеб и Клео? Когда они начали встречаться?
Майклсон была возмущена. Как своей помощнице и подруге, она доверяла Клео, а та, очевидно, за её спиной сошлась с Калебом, да ещё и всё рассказала про картину, ведь организовывала эту выставку. Хотя стоит заметить, Хоуп очень бы хотелось увидеть выражение лица Клео, когда она увидела Джози, которая выглядела точно так же, как девушка на главном выставочном экспонате, ведь Майклсон никогда не рассказывала про ту картину, и что за девушку на ней изобразила.
— Ну… — протянула Джози, — я не знаю.
— Ха, — Хоуп устроит ей ту ещё взбучку за, то что та раскрывает рабочие секреты.
— Так я продолжу? — Майклсон хмыкнула в знак согласия. — Мы все начали пить. И потом решили сыграть в «Правду или действие».
Джози могла дальше и не продолжать. Стало очевидно по какому сценарию всё развивалось дальше.
— И в ходе игры мы узнали много нового друг о друге… ха, — Джози усмехнулась. — Оказывается не только ты сохла по мне с 14 лет.
— Ничего я не сохла! — воскликнула Хоуп, румянец залил её щёки.
— Не перебивай меня, иначе я так вообще ничего и не расскажу, — поучительно пожурила её Джози. Дождавшись молчания от Хоуп, она продолжила: — Оказалось, что ЭмДжи влюблён в Лиззи.
Девушка уставилась на Майклсон, ожидая от неё какой-нибудь реакции. Но лицо Хоуп не изменилось.
— Ты что знала? — поражённо спросила Джози.
Майклсон пожала плечами.
— Поэтому мы с ним и общались так хорошо в школьные годы. Мы понимали друг друга.
Джози хлопнула ресницами, а потом пришла в себя и продолжила рассказ:
— В общем ЭмДжи признался Лиззи, но та пока ведёт себя холодно, будто ничего не было, но я-то знаю, что он ей тоже давно нравится, просто она упрямится и хочет, чтоб ЭмДжи побегал за ней, это она так «мстит» за то, что он все эти годы не признавался. Но я знаю, в эти выходные они идут на свидание.
Хоуп совсем не удивило такое поведение Лиззи, бедный Милтон, как же ему тяжко приходится. Ещё и промолчал про всё это, маленький говнюк, ничего не рассказал Хоуп.
— И пока мы играли, мы также продолжали пить. И так я выбрала «правду». У меня спросили, была ли я когда-нибудь влюблена до беспамятства. И я ответила: «Да, в Хоуп», потому что была очень пьяна.
Хоуп хихикнула от её рассказа. Это ж надо было так проколоться.
— Не смейся! — воскликнула Джози. — Будто ты никогда не проговаривалась, когда была пьяна!
Хоуп уже начала ухахатываться. Вытерев вступившие слезы, она проговорила:
— Ну такого я не рассказывала.
Джози надулась от её слов. Она вела себя так, будто они снова стали беззаботными подростками, которые ещё не знали всех тягот жизни, будто они снова очутились в школе Сальваторе, и сейчас сидели в столовой, и обсуждали какую-то ерунду. От этих мыслей на сердце Хоуп потеплело, ведь куда бы не вела её жизненная дорога, она всё же вернула её к Джози.
— Ну так вот, — не выдержала Зальцман и продолжила свой занимательный рассказ, — как только я это сказала, ЭмДжи вытаращился на меня такими огромными глазами и подавился напитком, алкоголь пошёл у него прямо из носа.
Тут уже и Джози не удержала смешок. Но взяв себя в руки продолжила:
— Мы все уставились на него, а Калеб с Итаном ринулись помогать ЭмДжи. Он быстро пришёл в себя, а потом как выпалил: «Вы что были влюблены в друг друга всю школу и так и не признались в этом?!» — Джози спародировала голос ЭмДжи, добавив немного истеричных ноток для лучшей передачи картины. — Вот так он и рассказал всю подноготную твоих чувств ко мне.
Джози была невероятно довольна, рассказывая последнюю часть. И что ж, Хоуп больше не была зла на своего друга, всё-таки если бы не та попойка, сейчас обе девушки не были бы здесь вместе. Поэтому все оказались в плюсе.
— Но, конечно, пока я прибывала в счастливой эйфории от новостей, — тут Джози смущённо кашлянула, — ЭмДжи взял и сказал, что не знает, остались ли у тебя ещё чувства, так как вы не поднимали эту тему уже довольно давно.
Зальцман зло посмотрела на Хоуп, будто это она была виновата во всех бедах. Вообще-то они обе были глупышками, так что Джози не следовало спихивать всё на Майклсон.
— К счастью, Клео вовремя вспомнила о картине, которая является главным экспонатом на твоей выставке. Вот так вся правда и была раскрыта, — с довольным лицом закончила свой рассказ Джози. — Ну, а дальше были уже формальности. Мы на пьяные головы придумали как заманить тебя в бар, а потом я бы призналась тебе. Думаю в конечном счете, всё вышло просто замечательно.
— Да, всё вышло просто замечательно, — Хоуп наклонилась над столом и поцеловала свою девушку и любовь всей жизни.
***
Спустя час они обе стояли в картинной галерее Хоуп. Перед ними висел чудесный портрет Джози, которым они могли полюбоваться, пока посетителей ещё не было.
— Я выгляжу здесь как-то одиноко, тебе не кажется? — Джози перевела взгляд на Хоуп и нежно сжала её ладонь в своей.
Майклсон задумчиво обвела взглядом картину и неуверенно кивнула. А после повернулась к Джози и одарила её улыбкой.
— Тогда в следующий раз я напишу нас вместе.
Они поцеловались, пока утренние лучи солнца пробивались в окна галереи и освещали их.
Больше никакой темноты и отголосков света ночью от фонарей. Теперь у каждой в сердце жило маленькое солнце, готовое озарять их светом до конца дней. Настало время их счастливого финала.
