Одуванчик

– Я сейчас умру от жары, – Разумовский недовольно поморщился, обмахиваясь руками. День и правда был жаркий и душный, даже тень, в которой сидели ребята, совсем не спасала. – Ну а кто гулять хотел? Мы гуляем, – Олег лежал на траве возле друга и поглядывал за ним из-под полуприкрытых век. – Я хотел! И вообще, разве можно сидеть в комнате в такую погоду? Ты смотри какое солнце яркое! У меня потом веснушки такие красивые будут! Пойдём! – Серёжа уж больно радостно вскочил на ноги, выбегая из тени, от былого недовольства не осталось и следа. Волков лишь устало вздохнул и поднялся следом. Желания лишний раз шевелиться совсем не было, но кто знает, куда Разумовскому вдруг приспичит залезть, уж лучше быть рядом, чтобы если что подстраховать (или посмеяться). – Ну и куда тебя понесло? – Олег сложил руки на груди, глядя за тем как парень довольно вышагивал чуть впереди. – Не ной, а иди за мной, ну правда, чего сидеть просто и... ооо, смотри! – Серёжа радостно указал на небольшую поляну усеяную одуванчиками – догоняй! Он сорвался с места, спеша нырнуть в эти солнечные цветы и сочную молодую травку. Олег закатил глаза, но побежал. Иногда Разумовский был таким ребёнком, что так и не скажешь, что он просто прекрасно разбирается в информатике и с пеной у рта спорит с учителями, доказывая свою правоту. Эту "особенную" беззаботную сторону Серёжи видел только он – Олег – от чего на душе у Волкова становилось невероятно тепло. Ведь Волков то, получается, тоже особенный. Для Серёжи особенный. И правда. Они признались друг другу полгода назад – скомкано, неловко краснея, Олег объявил, что Разумовский для него куда больше, чем просто друг. Серёжа на это лишь радостно улыбнулся, стискивая Волкова в своих объятьях. Да так сильно, что дышать стало тяжелее. Или это от радости? – Попался! – парни упали в самую гущу одуванчиковой поляны, волосы Разумовского пожаром разметались по траве, видимо резинка слетела во время падения. – Я победил, – губы Олега расползлись в довольной улыбке, он нависал над парнем, почти соприкасаясь с ним носами. Волков отпрянул, улегшись на спину рядом, парни молчали, стараясь отдышаться и каждый думая о своём. – Олееег, – Серёжа хитро улыбнулся, принимая сидячее положение. – Мне уже не нравится этот тон, что ты опять удумал? – Мы встречаемся почти полгода, но ещё ни разу не целовались. И это тоже правда. Парням не казалось это таким уж странным – уединиться в детдоме задача не из простых, а попасться на таком ну вот никак не хотелось. Поэтому дальше объятий, которые со стороны можно принять и за дружеские, дело не заходило. – Поцелуй меня, Олеж, – Разумовский потянулся к Волкову, почти касаясь его губ, но тут же отстранился назад. По-лисьи хитрая улыбка не сходила с его лица, явно уже затеял что-то. Сердце трепетало. Олег оглянулся, вокруг не было ни души, только они вдвоём. Он потянулся вперёд, прикрывая глаза, вот-вот будет их первый поцелуй. Ещё пара сантиметров и Олег сможет почувствовать... Пух одуванчиков защекотал его лицо, заставив резко раскрыть глаза. Серёжа сидел рядом и широко улыбался, держа в руке стебелёк от пушистого белого одуванчика. – Ах ты лис. Разумовский отложил больше не нужный стебелёк, самостоятельно потянувшись за поцелуем. Губы Олега обожгли его собственные. Прикосновение первое, совсем робкое, но от него в животе приятно ныло, а сердце билось как заполошное. Серёжа почувствовал, как чужая ладонь зарывается в его волосы, а отстранившись понял, что в рыжем беспорядке Олег оставил красивый и яркий одуванчик.