Твои глаза как самый вкусный гранат!

Это был поздний июньский вечер, скорее даже ночь. Холодный воздух тихо окутывал землю, а Луна умиротворяюще обнимала высокие деревья, пропуская свой свет через молодые изумрудные листья, утопая в спокойствии и удовольствии. Где-то неподалёку шуршал быстрый ручеёк, спокойно огибая большие камни и коряги, нёсся вдаль, навстречу приключениям, полный сил и решимости. Травка колыхалась от спокойного дыхания ветерка, а сверчки жужжали и разговаривали о чём-то с яркими суетливо мечущимися огоньками — светлячками. Трое мечников-истребителей сидели полукругом на толстых дубовых брёвнах, а перед ними полыхал яркий костёр. Слева сидел встревоженный или чем-то обиженный мальчик с золотыми волосами, которые к концам становятся медного оттенка, его медово-оливковые глаза наполнены злобой и обидой и устремляются в сторону сидящего в середине. А по середине сидит паренёк с вороными волосами, концы которых приобретают темно-синий цвет, даже скорее оттенок глубокой ночи, или глубокой морской пучины, он повёрнут полу-боком в сторону сидящего справа и ему же что-то очень увлечённо рассказывает, громко смеётся и активно жестикулирует, его глубокие травяные глаза мечутся из стороны в сторону и сияют словно две звезды. Малец справа очень вовлечён в монолог парня по середине, его алые растопыренные волосы, скорее пунцового цвета и переливаются рубином из-за света костра, мягко шевелятся из-за шёпота неугомонного ветра, а яркие вишнёвые глаза сосредоточены на собеседнике, такие внимательные, такие добрые и понимающие. Иногда, взгляд сидящего по середине невольно падает на необычный шрам, такой красивой и изогнутой формы, словно специально кто-то усердно корча гримасу вырисовывал этот шедевр кровавой краской судьбы на лбу собеседника. Этот шрам скорее похож на метку охотника, прекрасно дополняя и без того милое личико мальчишки с вишнёвыми глазами. А также привлекали карточные серьги Ханафуда, ярко поблёскивающие в лучах яркого пламени, находящиеся в ушках истребителя, которые достались ему от покойного отца. Эти серьги, как объяснял сам их владелец, служат символом того, что владелец является пользователем дыхания солнца. Изделия издавая мягкий шёпот колыхались при милейшем дыхании ветерка, изящно развиваясь и танцуя в холодном потоке воздуха. —Кабаньё, ты уже достал так громко разговаривать! Сейчас сбежится какая-нибудь тварь и всё! Мы все умрём! -паниковал и уже не раз кричал подобные фразы человек слева Да, как вы поняли на брёвнах сидели никто иной как Зеницу Агацума, Иноске Хашибира и Танджиро Камадо. После очередного задания они пришли в поместье Бабочки и после долгого выздоровления и выматывающих тренировок, пока миссий не было, Аой посоветовала им сходить в поход в здешний лес. Там по её словам была очаровательная поляна , где не слишком жарко и не слишком холодно, напевает песни прекрасный ветерок, много разноголосный птиц, которые ютятся на вершинах раскидистых дубов, много красивых разноцветных цветов, прекрасные бабочки и спокойная атмосфера, а ещё, совсем рядом протекает ручей с чистейшей прохладной водой. А особенно хорошо там ночью. Ну не рай же? И в тот же день троица решила пойти туда. Днём, за обедом Иноске и Зеницу очень сильно поругались, кричали и дрались до крови, стискивая зубы до звона в ушах, Танджиро пытался их перемирить, но всё безуспешно. Поэтому свои увлекательные истории Хашибира рассказывал только Танджиро и ему нравилось, что последний слушает очень внимательно и вовлечено, вникая в каждую мелочь, улыбаясь глазами, от чего становилось тепло на душе, не то что Зеницу, который смеялся над Иноске, говоря, что его истории бред сумасшедшего. —А тебе что, завидно, да? -огрызался кабан через плечо. —Чему можно завидовать у такого неуклюжего неудачника, как ты? -парировал с явным отвращением Агацума, ему хотелось сильно задеть кабана, так как был в обиде за то, что произошло за обедом Сейчас на Иноске не было маски и можно было спокойно разглядеть как с каждой секундой его глаза окутывает тина болотной злобой, от того, что его посмели прервать, так ещё и оскорбить и сделал это какой-то сопляк с маленькой буквы. «Непонятно, как его вообще в охотники взяли…» -пронеслось у Хасибиры в голове, во время того, как он скалился, смотря в глаза Агацуме. —Да ты… ты что вообще знаешь обо мне? Ты сам боишься каждой мелочи, каждого шороха, а сейчас упрекать меня решил?! -орал великий король гор, да так, что слюни летели изо рта. Агацума весь напрягся, будто закипал как чайник, его лоб вспотел, глаза наливались кровью, а лицо краснело от злости и ненависти, и в ответ Зеницу сильно толкнул Иноске, он ухватился за Танджиро чтобы удержаться, но тот был расслаблен и по инерции упал раньше. Получилось так, что Иноске упал на Танджиро, Зеницу ахнул и видел лица обоих, странно что никто из них не отстранялся, поэтому он решил наблюдать. Парни открыли глаза одновременно, но тут… Время для обоих остановилось, всё окружающие перестало существовать, были только их бренные тела находящиеся в миллиметре друг от друга. Иноске с большим удивлением и очарованием наблюдал за лицом старшего Камадо предельно внимательно. Он пытался разглядеть каждую эмоцию на его лице, да и сам Танжиро был красив, особенно в ярчайшим свете пламени. Глаза Танджиро налились сочнейшим соком спелого летнего граната, в них отражалось полыханье языков огня, которые изящно переплетались друг с другом, эти глаза излучали любовь ко всему живому, сочувствие, а точнее в данный момент удивление вперемежку с чем-то ещё… то, что ранее Иноске в глазах Танджиро не видел. Волосы Камадо распластались по земле, они темно-багрового цвета, как Хашибира любил говорить «тёмного кровяного оттенка». Камадо в свою очередь глядел вовлеченно в лицо Иноске, пытался увидеть в нём ответ на вопрос «что же собственно говоря здесь происходит?» ну и конечно любовался этим прекрасным видом. Эти глаза…Они наполнены решимостью, цвета сочной летней травы, необъятных лугов и полей, дружелюбных июньских лесов. В то же время в этих глазах виднелась капелька сочувствия и любви другим. Непроницаемо тёмные волосы Иноске свисали с его плеч и обрамляли его крепкую шею, падали на плечи Танжиро, немного щёкотя их. Хашибира ещё давно начал чувствовать что-то необычное к своему другу. Нет, ему всегда нравился Танджиро, его помощь и поддержка, его открытая мягкая улыбка, которая заставляет сердце покидать грудь и вздыматься в небеса. То как он вкусно готовит, его нежелание сдаваться и идти только вперёд. Но раньше нравился Иноске Камадо только дружески. А сейчас Хашибира чувствует то, что вроде бы многие люди называют “любовь “. Зеницу много раз объяснял ему про это, говорил, что это очень приятное чувство, как будто 1000 бабочек в животе летают и все внимание направлено только к объекту обожания, хочется быть с ним и никогда не отпускать, прожить с ним всю жизнь. Иноске не мог понять о чем речь… да… не мог. Но сейчас всё изменилось. С недавних пор Иноске начал чувствовать какое-то жжение в груди, его сердце ускоряло свой ритм, когда рядом находился юный Камадо. Он этого пугался, думал что он заболел. В таком положении они находились довольно долго, от жаркого дыхания великого покорителя гор и от столь близкого контакта Танджиро начал заливаться краской, но взгляд не отводил. Хашибире это показалось очень милым. —Танджиро… -наконец произнёс Иноске. Второй от удивления округлил глаза, как вдруг их губы соприкоснулись. Обладатель зелёных глаз поддался вперёд прикрывая глаза, впиваясь в губы любимого жадным, страстным, но столь нежным поцелуем. Через поцелуй Иноске пытался передать все чувства, всю любовь которую он испытывает к Танджиро, которую сам в себе не принимает и отталкивает, второй же ласково успокаивал и убаюкивал нежным поцелуем. Осознав все произошедшее только что, Танджиро начал стремительно отвечать на поцелуй. Губы Камадо были невероятно мягкие, налитые сладкой кровью, с привкусом какой-то клубники или онигири. Хашибира увлёкся процессом и начал водить языком по стыку губ и зуб юнца, желая, чтобы его впустили внутрь. Издав что-то наподобие полустона он всё-таки впустил Иноски. —Эээй, вы чего тут устроили, а? Что тут за разврат такой, ироды? Вас не смущает, что здесь я нахожусь и мне не приятно??!! -Возмущался, крича на весь лес Зеницу. А на самом деле первые несколько минут после падения, он наблюдал за этой парочкой невероятно внимательно и завороженно, а когда их губы соприкоснулись, он даже позавидовал и захотел провернуть что-то подобное с одним из них, желательно чтобы это был Танджиро. Но ни один ни второй даже ухом не дёрнул, им было просто всё равно на Зеницу и его возмущения, в данный момент существовали только они вдвоём, только их чувства, страсть и желание. И вот уже Иноске не стесняясь исследовал ротик любимого, проводя своим широким языком по ровным зубам, обводя внутренние стенки щёк и наконец натыкаясь на язык брюнета. Парень под ним тихо и жалостливо, как бы прося продолжения стонет в губы и принимает предложение, переплетая их языки в горячем танце, словно два языка пламени они кружится в заданном ритме их пылающих сердец. Когда воздуха начало критически не хватать поцелуй пришлось разорвать. Иноске поднял голову и увидел у чудеснейшую картину. Под ним лежало совершенно хрупкое, беззащитное тело, Камадо залился краской аж до ушей, часто выдыхая и вдыхая напряженный воздух, а его глаза ярко блестели любовью. Ничего не говоря Танджиро прижал Иноске к себе, крепко обнимая, а второй был даже не против, аккуратно ложась на его грудь и слушая как быстро бьётся сердце того, понимая, что он не болен, и у его возлюбленного сердце тоже бьётся в непривычном ритме, вдыхая прекрасный аромат закалённой стали, клубники и дубового леса. —Иноске Хашибира, я тебя люблю… Наконец произносит Танджиро водя носом по шелковистым волосам парня, крепче прижимая того к себе и вдыхая аромат яркого хвойного леса и тяжёлого горного воздуха.