Что таят в себе чужие сновидения?
Какую опасность несёт их притягательная глубина?
Девушке нравилось врываться в чужой сон, ведь в нём можно прожить иную жизнь. Стоило прикрыть глаза и позволить разуму плыть в потоке эфира, как сознание начинало накрывать видение того, в чьё сновидение ты проник. Рэймсс не оказал должного сопротивления, когда Эвтида клятвенно уверяла, что сделает всё быстро и правильно, хотя и усмехнулся её заверениям касательно его безопасности. Девушка закатила глаза, в конце концов, ему только и оставалось делать, что лежать в расслабленной позе, а ей корпеть в его голове. Про то, что Рэймсс некоторое время назад давился настойкой ибоги, Эвтида благополучно успела позабыть. Они разместились в покоях девушек, но Дия вновь ускользнула раньше, чем они переступили порог, оставив после себя тонкий шлейф миндаля и деревянный гребень на своей стороне постели. Ничем более не выдавая своего присутствия, Дия словно превратилась в Ба и умело скрылась не только от своего наставника, но и от Эвы. Той, с кем делила обитель, баню и, что немаловажно, общую судьбу черномага. Эвтида отмахнулась от невесёлых дум будто от назойливой мухи. Полночь накрыла Фивы одеялом из звёзд, ярко подрагивая горели факелы, удлиняя и без того зловещие очертания каменных статуй. Новый запах проник в ноздри, девушка уловила нотки мускуса, и позабытые воспоминания возвратились. Так пахли простыни, после долгой, жаркой ночи, и невозможно представить, чтобы сейчас они источали запах по-другому. Эвтида бросила взгляд в сторону друга, который устроился на её стороне постели и поднял бровь в немом вопросе. Она лишь покачала головой пряча в глубине глаз ярко вспыхнувшее видение, когда точно в такую же ночь они спали близко друг от друга, забыв о своей практике проникновения в чужое сознание. Эва тогда уже не видела снов, но явственно чувствовала запах мускуса от соседней ложи, который ей «приснился». Тихое шипение прервало тишину, девушка вздрогнула, а тело бросило в дрожь. Резкое и чуть шершавое прикосновение ладони заставило прикусить губу, но страх растаял, когда она встретилась с ним взглядом. — Это кошка, спокойнее, — проговорил Рэймсс, бросая взгляд в сторону выхода. — Похоже, ей тоже хочется гулять в чужих мирах, как и тебе. Любопытная, — он снова посмотрел на девушку как бы говоря: последняя фраза была и о тебе тоже. — Да, мы такие, гуляем, где вздумается и ни у кого не просим разрешения, а теперь приступим, — прошептала Эва и Рэймсс разорвал зрительный контакт прикрыв глаза, медленно выпустил остатки воздуха сквозь едва приоткрытые губы, замер. Сама того не сознавая девушка облизнулась, а затем тряхнула головой. Удобнее устроилась на постели позади Рэймсса, обхватив голову ладонями и упираясь лбом о его лоб. Мягкий прыжок ознаменовал явный интерес Сехмет, которая улеглась рядом с Эвой и в игривом ожидании выпускала острые коготки прямо в кожу девушки. Эва фыркнула, кошка принялась ещё более настойчивее царапать ей ноги. Глубоко вздохнув, девушка прикрыла глаза, и сознание закружилось вереницей созвездий и ярких искр. Мысленно погружаясь в темноту стен, что покрывали письмена, прошла мимо покачивающегося на ветру шёлка, что приятно обдал горячую кожу приятной прохладой. Во сне Рэймсса было хорошо. Неясные очертания становились всё более отчётливее, дымка, словно от недавнего костра развеялась, и возле окна возник силуэт мужчины. «Так странно наблюдать за ним со стороны, но при этом быть настолько близко, буквально кожа к коже, — пронеслось в голове, и девушка растянула губы в улыбке. — Чему ты умиляешься? — голос Рэймсса звучал далёко, словно он был по другую сторону пирамиды. Это сравнение показалось нереалистичным, но забавным. — Ты такая же заноза, что и в настоящем, — выпалила девушка, чувствуя, как вибрация от голоса покачивает её тело, словно сикомору в ветреный день. — А ты такая же неосторожная, — подначивал её мужчина. — Всё также ведёшься на мою провокацию. — Нет, это ты цепляешься ко мне, — отчеканила Эва и хитро добавила. — Ведь я слишком тебе нравлюсь. — Ничего подобного, — до неё долетел смешок. — Поумерь своё самомнение, от твоего характера мало кто в восторге. — И ты входишь в это счастливое число, — парировала Эва, делая шаг по направлению к нему. — Иначе не доверил бы мне свою головушку, которую я придерживаю вот этими пальчиками. Для полноты картины Эва играючи поманила его, ожидая услышать очередную отговорку, но мужчина отвернулся от созерцания луны и уже сам шагнул к ней. Эва замолчала и неловко ступила назад, но не приближение друга было тому виной. Вернее, то, что она разглядела за его спиной. И от этого её обдало сначала ледяным потоком, а потом едва ли не спалило в золу. Позади явственно разливалась жёлтая дымка, цвет радости и счастья, возвращающий к жизни, но граничащий перейти в красный, цвет страсти, опасности, любви или ярости. Цвет, заставляющий пульс ускоряться, цвет, пробуждающий к действию. Едва заметный зелёный пробивался из-под жёлто-красного, готовый успокоить весь цветовой спектр, взять чувства под контроль, но… красный никогда не сдавался так просто. Голубой мог бы привнести ясности, в его власти раздвинуть пространство и будто бы заставить время нестись медленнее. Но его воскрешал жёлтый, распаляя красный, а зелёный слишком беспомощный, чтобы внести гармонию и всеобщую идиллию. Поэтому красный завладевал пространством, и, подавляя остальные цвета, наступал на неё, как лавина, перед которой ничтожно всё, что стояло на её пути. — Рэй… Мужчина замер, вероятно уловив несвойственную ей нерешительность. — Ммм? — вырвалось из его груди и расстояние вновь сократилось. Девушка заморгала, но видение продолжало настигать, как грозовой ропот, от которого не скрыться, даже зажав ладонями уши. «Это всё не реально. Он ничего не вспомнит! Не вспомнит же???!», — убеждала себя девушка, чувствуя лёгкое прикосновение прохладных пальцев на запястьях. — Словно шёлк, — вырвалось у неё, будто птица вылетела из клетки, а девушка в немом ужасе распахнула глаза. — Ты напугана, — Рэймсс не ведал, что творилось в его мире или не осознавал своих действий. Его рука вспорхнула вверх, осторожно легла на предплечье, сжала. — Почему? Во рту пересохло, будто туда насыпали песка. Девушка хлопала глазами, пытаясь понять, как не дать его мыслям распутать клубок его собственного сознания. Но вместо этого ловила себя на том, что её внимание сконцентрировалось на чужих губах, которые обещали утолить её жажду. Они казались такими прохладными, такими влажными… — Скажи мне, что ты хочешь? — красный цвет вспышкой озарил комнату, но Рэймсс не замечал происходящего. «Нужно разорвать сновидение», — пронеслось в голове и Эва сделала попытку вырваться, на лице мужчины отразилось непонимание. — Эва? — нотки боли и отчаяния. — Рэй, это всё нереально, ты и я не здесь, — девушка обхватило его лицо, заставляя посмотреть ей в глаза. — Здесь всё не взаправду. — Ты так считаешь? — взгляд чёрных глаз впился ей под кожу. — Тогда и поцелуй тоже. Красная дымка поглотила их, бежать было некуда, руки притянули ближе, губы царапнули кожу щеки. Прохлада поцелуя не обуздала жажду, язык жадно углублялся, ища насыщения, но нарывался на всепоглощающую страсть, которая не могла утолять, а только распалять, сжигать, оставляя после себя рану, до которой больно дотрагиваться. Лёгкие горели от нехватки воздуха, кожа под его пальцами превратилась в воск и плавилась. Она не заметила, как сама обвила его в кольцо своих рук. Драгоценные побрякушки угрожающе звенели и соскальзывали, разбивались на мириады звёздных частиц, дыхание опалило шею, Эва сделала жадный глоток. И в отупении уставилась на разноцветную нить, выходящую у него из груди и уходящую в её сердце. Весь спектр чувств, который заполнил её до краёв.Она сама позволила этому случиться, сама ворвалась в его сон, сама сделала его мечты настоящими.
— Прости меня, Рэймсс, — прошептала Эва, накрывая его губы своими, потянулась, намереваясь вырвать нить из их сердец… …И почувствовала на щеках слёзы. Отпрянула, приходя в себя. Ночь ещё не закончилась, они по-прежнему вдвоём, Рэймсс лежал подле неё и глаза его были открыты. Затуманенные воспоминаниями, о которых, вероятнее всего, он не забыл, но в которых не было ни капли боли или разочарования. Нить, что связывала их осталась невредимой. Стирая с щёк слëзы, Эва ясно понимала, что не имела права отнимать то, что принадлежало не только ей. Так жестоко поступить с Рэймссом она не могла, он был её другом. Был... Кто он теперь? Кто они друг для друга? В тот самый момент, когда она размышляла о сновидении, острые коготки вернули её в реальность. Сехмет рыкнула и спрыгнув с постели сбежала в темноту ночи. — Ну, чего расслабился, — вскрикнула девушка, окончательно беря ситуацию под контроль. — Завтра эпистат опять заставит показывать свои навыки писца, а я не собираюсь получать новую порцию насмешек. Тебя это тоже касается. Рэймсс поднялся, а Эва в нарочной обиде сложила на груди руки и надулась. Хриплый смешок окатил с головы до пят, мужчина подошёл ближе и, не сказав ни слова, мягко поцеловал её в щёку. Задержался на несколько мгновений, а потом также неслышно покинул дом. Где-то вдали забрезжила едва уловимая дымка рассвета, запели сонные птицы, прохладный ветерок нежно коснулся разгорячённых щёк. Эва глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри зарождался ураган самых противоречивых чувств. Но, конечно же, все они были очень приятными.