Змий

      Змеи – прекрасные создания. Изгибы тела, плавность движения. Они могут вселить страх в непросвещённых земных обывателей. Многим просто чуждо узнавать новое, любопытствовать, не верить мифам и самим докапываться до истины. Только глупые люди не способны видеть истинную красоту и обрести эстетическое наслаждение лишь от одного их вида, идеальное существо: изящность, грация – ничего лишнего.       Первым их предшественником, так получилось, стал ангел. Да-да, тот самый Энтони Джей Кроули. Ни для кого не секрет, что нынешний демон когда-то был ближним к Всевышней созданием, но как именно он обрëл собственную волю и стал падшим он умалчивает. А затем по его подобию Богиня создала примитивное животное, которое не имело абсолютно ничего общего с тëмными силами. И лишь поэтому в настоящее время змей ассоциируют с недобрыми замыслами и искушением. Но напрасно.       Азирафаэль намного превосходил людей, чтобы понимать настоящую змеиную натуру. Без всякой пошлости и похабщины в виде земных шуток. Змеи абсолютно не заслуживают подобного отношения. Ангел привязался к смертному миру. К его природе. К человеческому облику Кроули, который за много веков стал таким родным, таким особенным. Азирафаэль редко видел демона в его истинной сущности, наверное, в этом попросту не было нужды. Мир спокоен, апокалипсис предотвращëн. Но до поры до времени, ведь недавно ангел переселился в квартиру Кроули в центре Лондона на время, пока не отстроят его книжный магазин. Падший убедил друга приукрасить лавочку комнатными растениями в будущем, чтобы тому было приятнее у него находиться.       Вечерами мужчинам нравилось проводить время друг с другом и разговаривать на большой тëплой кровати Кроули в его зелёной спальне, когда люди уже спят. Азирафаэль обычно читал свои книжки, одетый в тонкую ночную сорочку и пряча босые ноги под тяжёлым одеялом, а у него под боком, распластавшись по всему ложе в позе "звëздочки" находился сопящий демон с взъерошенными огненно-рыжими волосами, всё это выглядело так по-домашнему уютно, что ангел, не отвлекаясь от чтения, начинал широко улыбаться, думая про себя, как ему приятно находится в его компании. На его кровати и почти в его объятиях.       Вдруг в очередной такой уединённый момент, когда кудрявый блондин собирался достать с тумбы следующий том, уже надев на нос маленькие круглые очки, он чувствует у своих гретых ног ледяное шевеление, и сразу понял: — Я уже отвык от твоего такого обличия.       Азирафаэль приподнимает за краешек одеяло, заглядывая внутрь. Из тени сначала появляется чёрный нос, а затем проявляется яркий свет круглых змеиных очей. Демон вылезает из покрова, направляя своё длинное туловище прямо в ангельские руки. Тот мигом забывает об интересном романе, до сих пор лежащем на тумбочке слева, как только чувствует прохладную кожу под своими ладонями. Ему почему-то почти не доводилось прикасаться к демону в виде змея. Он вдруг понимает, что ни разу ранее не гладил его чешую, не обращал внимание, как она переливается синевой под солнечными лучами. Азирафаэль об этом даже не знает. Он видел еë у других змей, обыкновенных, греющих свои бока на тёплых камушках где-то в безлюдной местности вдалеке от города. Наверняка у Кроули сказочный перелив, и он определённо когда-нибудь это проверит.       Пока светловолосый завороженно пустился в раздумье о красоте своего неземного друга в первичном облике, демон продолжал ползти по тёплому телу, обхватывая кольцами открытые предплечья, он, хитрюга, знает все слабости напарника, насколько ему важны и дороги тактильные прикосновения, а сейчас они абсолютно новые, особенные. — Классссный массссаж, да? — тихо шипит Кроули, проползая вдоль вытянутой руки ангела, добираясь до его шеи.       Азирафаэлю становится щекотно, когда сделав утвердительный кивок, длинный чëрный язык касается его подбородка. — Рассстегни сссорочку, — протяжно просит змей, и ангел послушно тянется к хрупким пуговицам, обнажая светлую грудь, но как только чувствует на своей коже змеиную чешую, которая постепенно стала такой же тёплой, подстраиваясь под температуру тела Азирафаэля, решает избавиться от верха пижамы полностью, оголяя округлый живот. — Ссссмущаешьссся? — замечает внимательный демон. Он поочерёдно сжимает и разжимает свои мышцы, обвивающие мягкие бока, наблюдая за тем, как реагирует ангел на его манипуляции.       Азирафаэль чуть приподнимается на локтях, подставляясь под гладкие чешуйки, а его расстëгнутая пижама падает с невинных белых плеч. Набравшись решимости, херувим начинает сам направлять Кроули, аккуратно придерживая длинную шею и неловко сталкивается с "мëртвыми" глазëнками, которые не моргают. Его чёрные зрачки расширены, было ясно: они смотрят прямо во взгляд напротив, сосредоточено, но мягко. Демон не смущался, в отличие от Азирафаэля, он никогда не смущался ангела. Но тот по своей природе был достаточно стеснителен и пуглив. Он боялся, что сделает другу неприятно, больно или резко, особенно в таком, как ему казалось, уязвимом обличии, но это было совсем не так, ох, как ангел ошибается. Кроули ОСОБЕННО в обличии змея был куда более могущественней, чем под оболочкой обычного смертного, но возможно в заблуждениях ангела были свои прелести. Они никогда не взаимодействовали друг с другом таким образом. Азирафаэль слишком осторожничал, аккуратно, практически невесомо поглаживал змеиное брюхо, ощущая, как под пальцами выступают контрастные пластинки, отделяющие красный живот от смоляных боков с россыпью остаточных рыжих вкраплений от цветного пуза. Голова Кроули совершенно неподвижно находилась на уровне ангельского лица, в то время, как тело продолжало изящно скользить по чужой обнажённой коже. Кончик раздвоенного языка снова касается его подбородка, слишком близко к нижней губе, а юркий хвост крючком цепляется за стопу, отчего по спине блондина пробегает приятная, слегка покалывающая дрожь. Он прикрывает глаза и взволнованно приближается к мордочке, украдкой наблюдая из-под светлых ресниц, убеждаясь, что Кроули до сих пор на том же месте, чтобы не промахнуться. Азирафаэль быстро целует демона в нос, но не отстраняется, позволяя тому изучать языком его лицо. Сейчас это главный, если не единственный инструмент осязания для змея. Ангел прежде целовал Кроули в человечьем обличии, также сладко и невинно, легко прикасаясь к впалой щеке, убирая рыжие пряди за ухо. Они любили друг друга. За шесть тысяч лет просто невозможно было иначе, может показаться удивительным, что за столь огромное количество времени они не успели перепробовать всё на свете, включая "радости" людских плотских утех. Но это было не нужно, а возможно пока что лишь рано. Одно было предельно ясно: они никуда не торопились. Они любили друг друга, как ангел и демон, не меньше и не больше. Только языки их любви малость отличались по их различной природе, и это естественно, столько сил было вложено, для того, чтобы свыкнуться, и они справились. В этот миг, лёжа на одной большой кровати под огромным тяжёлым одеялом, которое Кроули не любил, но знал, что ангелу с ним комфортно, и также он прекрасно себя чувствует в объятиях демона под тяжестью мощного змеиного тела. Он настолько большой, настолько длинный, что обхватил абсолютно всего Азирафаэля, растворяя его в своих кольцах, при этом никак не ограничивая чужую волю и движения. Херувим спокойно проводит ладонью по блестящей спине, вдоль чешуек и против, слушая, как его напарник довольно посапывает. — Может, ты у меня жить оссстанешься? — Я бы с удовольствием, — улыбается ангел, глядя в янтарно-жëлтые глаза змея, поглаживая того по широкой голове. — Но дела у меня в лавке, дела...