Средиземье

      Я стояла на распутье, совершенно не понимая происходящего. Осмотревшись, я заметила две абсолютно одинаковые тропы, которые укрывали высокие меллорны. Я не замечала в них ни единого различия. Каждая из троп была отделана каким-то светлым камнем, обе тропы вились, притом совершенно зеркально. Эру, какую же выбрать? Стоп, Эру? Почему я не помню, кто это? И почему взываю к нему? А меллорны? Почему мне так знакомо это название?       Мысли заполняли мой разум и тут же утекали, словно горный ручей, и я не могла поймать их. Стоило мне сосредоточиться на одной мысли, как ее вытесняла другая, не давая мне разглядеть нечто очень важное. Но что? И почему я не могу ничего вспомнить? Я помню все, но при этом не помню ничего… Почему? Кто мне ответит на эти вопросы? К кому обращаться?       Подсознание сново толкало меня взмолиться Эру, либо Аману, но упрямо не желало пояснять мне, кем они являются. Аман. Я чувствовала особый трепет, вспоминая это имя. Но эти чувства не были похожи не те, что я испытывала, вспоминая Эру, где меня поглощал вулкан из восхищения, преданности и дочерней привязанности. Вовсе нет, здесь я погружалась в пучину нежности, защищенности и … любви? Но самым странным для меня было то, что еще на одно имя что-то отзывалось во мне столь же искренне и сильно, как и на воспоминания об Амане. Мелькор…       Отчего все покрыто этой паутиной, этим льдом, за которым я не могу ничего увидеть? Я не знала ответов, но страстно желала узнать.       Несмело, но я ступила вперед. Ноги желали идти по правой тропе, разум твердил, что нужно держаться левой, и лишь сердце, мое глупое сердце, отчаянно кричало о том, что оба пути неверны. Я всегда принимала решения, руководствуясь доводами разума, но сейчас, услышав как пронзительно и громко сердце просило меня никуда не идти, я сдалась под его напором.       Время в этом месте текло как-то иначе, совсем не так, как я привыкла, хоть и вспомнить о том как «правильно», я не могла. Здесь не было Солнца, не было Луны и не было каких-либо источников света, но было светло. Здесь не было холодно, как и не было жарко. Но почему-то трава была влажной и прохладной, а камень, которым были выложены тропы, — теплым. Я села на самом пересечении троп и просто наблюдала. Наблюдала за природой, за сутью того места, где я оказалась. Я не видела птиц, не видела моря, я не чувствовала ветра, да и все вокруг меня было неподвижным, словно кто-то поставил время на паузу. Но я слышала щебет птиц, слышала шум прибоя, слышала, как кроны деревьев шепчутся между собой. Мне казалось, будто я сошла с ума. Это место было мертвым снаружи, но живым внутри. Хотелось бы мне разгадать тайну этих краев.       В голове что-то щелкнуло. Я услышала голос, шепот на периферии сознания, что просил не думать ни о чем, погрузиться в небытие, ведь только там я обрету свободу от столь противоречивых мыслей и чувств. На меня резко навалилась усталость, тяжким грузом она легла на мои хрупкие плечи. Не в силах побороть это наваждение, я провалилась в такое ставшее долгожданным забытье.