My sweet babyboy♡

Чанбин вообще-то очень брутальный и крутой парень. Накачанные руки, широкие плечи, пресс с шестью кубиками, а спина так и просит, чтобы ее исцарапали в порыве страсти женские коготки. Да и в целом ведёт он себя дружелюбно, общительно, не скупится на шутки и разговоры в компании, всегда готов подставить своё сильное мужское плечо. Девчонки тащатся от него только так! Почти каждая в их потоке в своих мечтах хотела бы запрыгнуть на эти крепкие мужские бёдра и скакать на них до посинения всю ночь напролет. Каждый день он видит, как милые девушки строят ему глазки и стараются встать так, чтобы на виду оказались округлые бёдра или подкачанные ягодицы, вероятно, мечтая, чтобы однажды ее отшлепали эти безумно сексуальные жилистые руки. В разговоре с любой однокурсницей он замечает старательно высунутый между пухлых губ язычок, обильно смазанные блеском губы, которыми хозяйка явно не против поработать, опустившись на колени. Вот только каждую ночь что-то идёт не так, и Чанбин сам усердно работает ртом, стараясь заслужить похвалу. Всё началось, когда на обеденном перерыве за пустой столик, занятый лишь Чанбином, подсела девушка курсом старше, с виду ничем не отличающаяся от всей остальной толпы девчонок, бегающих за ним по пятам. Невысокого роста, со светлыми волнистыми волосами до пояса, яркими полными губами и аккуратно подведенными узкими глазами. Свободная белая рубашка с расстегнутым воротом плотно прижата к телу на тонкой талии жилеткой небесно-голубого цвета, брюки из того же комплекта, что и верх, плавно подчёркивают пышные бёдра. На очаровательных маленьких пальцах блестит россыпь серебряных колец, между светлых прядок — небольшие сережки с голубыми бабочками. Чанбин и сам не заметил, как залип на мягкие черты лица и изящные руки, держащие поднос с едой. – Отличная задница. Первую секунду ему кажется, что такие некрасивые слова в сторону девушки сорвались с его губ, и лишь после он понимает, что даже не открывал рта. Зато теперь челюсть отвисает сама собой, когда до него наконец доходит, что фраза, столь вульгарная и дерзкая, сошла с будто сахарных розовых уст девушки напротив. Позорный румянец тут же заливает его щеки, а язык отказывается слушаться от смущения. – Ч-что, прости? – какой-то неловкий лепет вырывается вместо связной речи, и Чанбин краснеет ещё сильнее. – Мне показалось, я достаточно понятно выразилась. – девушка отвечает абсолютно невозмутимо, как будто не она сейчас сделала ему комплимент, который брутальным качкам делать не положено. Она ставит поднос на столик и делает почти незаметное движение головой, откидывая с плеча прядь волос. – Не против, если я сяду с тобой? Чанбин нервно сглатывает и нерешительно кивает головой. Вообще-то, он собирался посидеть один и подготовиться к тесту по тригонометрии, но эта странная особа озадачила его настолько, что все мысли как будто вылетели из головы, оставив на своем месте лишь полную растерянность и щедрую горсть смущения. Он сдвигает свой поднос в сторону, освобождая место для второго подноса, и поправляет челку, пытаясь таким образом поправить и свой решительный вид. Девушка мило улыбается на этот торопливый жест и садится за стол, принимаясь открывать палочки и коробочку с кимчи. – Меня зовут Чимин, – будто между делом бросает она, убирая в сторону бумажную упаковку от палочек, – А ты Чанбин, верно? Чанбин бы и рад ответить ей нормально, вот только слов как будто бы не осталось, одни бьющие ключом эмоции. Он опять кивает, всё так же неуверенно и глупо, по-прежнему не отрывая глаз от удивительного существа напротив, а та, как будто не замечая этого, приступает к еде. Спустя пару секунд молчаливого созерцания Чанбин всё-таки отрывает глаза от Чимин и заставляет себя взять в руки палочки (можно ли себе представить, он выронил их и даже не заметил!) и уткнуться носом в тарелку. Несколько минут они едят в гробовом молчании: Чимин — украдкой наблюдая за поведением парня, Чанбин — не решаясь разогнуться и посмотреть девушке в глаза. Пока наконец Чимин не нарушает эту гнетущую тишину, неловко рассмеявшись. – Неужели я такая страшная? – спрашивает она, смущённо улыбаясь. От этих слов Чанбин резко вскидывает голову, вновь весь красный, и — чёрт её подери — опять не может найти слов. Страшная? Нет, она вовсе не страшная, а просто такая... Такая... Во всех известных Чанбину языках не существует слов, чтобы описать эту девушку. Красивая? Странная? Очаровательная? Пугающая? Смелая? Он смотрит в лучистые карие глаза и теряется все сильнее с каждой секундой. Как же так она очаровала его так быстро и просто? Как она умудрилась смутить и запутать его, уверенного в себе, уравновешенного парня? Во взгляде напротив он не видит ответа, лишь увязает в нём ещё сильнее. Лёгкое прикосновение миниатюрной руки к его коленке под столом приводит его в чувство, будто бы прошибая током. Чимин смотрит на него обеспокоено и слегка... Довольно? Как будто бы это входило в ее планы — довести парня до такого состояния, что он и слова путного ей сказать ей не может. – Послушай, если ты не хочешь, чтобы я сидела здесь, я могу встать и уйти. – успокаивающе проговаривает она, почти невесомо поглаживая его колено через ткань джинсов, и добавляет. – Я не обижусь. Хотел бы Чанбин сказать ей, что совсем не пытался обидеть её (можно ли вообще обидеть её таким способом?), и вовсе не желает, чтобы она уходила. Или наоборот, вернуть себе статус самца, поставить девчонку на место и сообщить, что, вообще-то его не волнует, обидится она или нет. Пускай катится туда, откуда пришла. Однако если позориться, то, видимо, до конца. Потому что единственное, что у него получается — жалко опустить взгляд в коричневую поверхность стола, залиться краской, кажется, в сотый раз за обеденный перерыв, и промямлить уничижительное: – Нет, пожалуйста, не уходи... Чимин убирает руку от его коленки и откидывается назад на спинку стула, довольно ухмыляясь. Ее глаза радостно сияют, а улыбка до безумия сытая. Чанбин чувствует себя рыбкой, пойманной на крючок. *** Позднее он всё-таки найдет слово для описания Чимин. Очень ёмкое и короткое, оно включает в себя все грани девушки, ее повадки и жесты, улыбки и взгляд. Властная. Чимин всё и всегда берет в свои руки. В свои маленькие аккуратненькие ручки. И под жёсткий контроль. Тот тест по тригонометрии он завалил напрочь, но это того явно стоило. Ещё в их первую встречу Чанбину повезло испытать на себе власть Чимин, совсем маленькую порцию, однако заставившую его влюбиться в девушку по уши с первых её слов. Дальше — больше. С каждым днём он чувствовал, как влияние и сила Пак сквозит в каждом ее жесте, каждом прикосновении, каждом взгляде, мельком брошенном на Чанбина. Сила, спрятанная в ней, не была грубой и жестокой, нет. Её мощь заключалась в мягкости, нежно обволакивающей парня, словно пуховое одеяло, и тепле, благодаря которому рядом с ней хотелось бы оставаться вечность. Это похоже на зависимость. Зависимость, от которой Чанбин не готов отказываться, потому что только с Чимин он чувствует себя полностью защищённым и согретым. До её появления он даже и не замечал в себе этой потребности в защите и безопасности. Не знал, как оказывается, приятно быть ведомым, слабым. Каким сладким бывает подчинение. Ему казалось, что если он мужчина, то именно он должен прокладывать путь в отношениях, защищать и ухаживать. Что ему придется забывать о своих слабостях и желаниях в угоду партнеру, работать без удовольствия в одиночку, чтобы заполучить свою девушку и удовлетворить её без видимой выгоды для себя, кроме статуса «занятого» парня. Но Чимин разрушила эту ненадежную стену шатких стереотипов, подсев к нему за стол, тем самым честно показав свои намерения, и это сработало гораздо лучше, чем бессмысленные ужимки девушек в коридорах и их показное кокетство. После их не очень содержательного первого разговора в столовой университета Пак оставила ему свой номер, улыбнувшись на прощание и отметив, что это ни к чему его не обязывает. Однако когда она вставала из-за стола, где-то на дне ее глаз сверкнула твердая уверенность. Как будто бы она сразу знала, что не пройдет и суток, прежде чем Чанбин напишет ей. Он не мог не написать. С первой же минуты он чувствовал, как остро нуждается в том, чтобы Чимин взяла его в свои нежные руки и больше не отпускала. И она взяла, потому что не могла не взять своё. С этого момента власть Чимин окутала Чанбина с ног до головы. Все эти мускулы оказались ничем по сравнению с силой, что подобно волне подхватила парня и унесла в сладкий водоворот, где всё перевернулось с ног на голову: теперь не ему подчинялись, а он был готов подчиняться. Формальное начало их отношений случилось через месяц после знакомства, но если честно, Чанбин знает, что принадлежит Чимин ещё с первого дня. И что самое главное, ему нравится принадлежать. Ему нравится, когда Пак гладит его за ушком, словно какого-нибудь котенка. Когда разрешает обнимать её крепко-крепко и утыкаться носом в её мягкую грудь, вдыхать этот запах клубники с взбитыми сливками. Когда после длительной тренировки в зале Чимин разминает его мышцы, и он чувствует себя таким безвольным под ее пальцами. Но всё это в той или иной степени безобидные желания, стыдиться которых не было смысла. Только Пак решила пойти дальше, копнув чуть глубже толщу неисполненых прихотей своего парня. Вот тут-то и начался пиздец. – Милый, – игриво начинает Чимин, запрыгивая на бёдра Чанбина. Её руки заискивающе поглаживают чужие плечи, а язык аккуратно проходится по сухим губам, что не уходит от пытливого взгляда парня. От наблюдения за губами Чимин его отвлекают тонкие пальцы, что берут его за подборок и заставляют смотреть в глаза девушке. – Как ты смотришь на то, чтобы глянуть сегодня вечером кое-что интересненькое? Каким-то шестым чувством жопой Чанбин подозревает, что сегодня вечером какая-либо из интимных частей его тела окажется в опасности, однако, на свою голову, соглашается. «Зря», – думает он несколькими часами позже, сидя на диване вместе с Чимин в обнимку, перед огромным плазменным экраном, с чертовски пересохшим горлом. Потому что «чем-то интересненьким» оказывается совместный просмотр порно. Конечно, после шести месяцев отношений стоило ожидать чего-то подобного, но то, что парень видит дальше на экране точно не является обычной порнушкой. Чимин, как всегда пошла чуть дальше, чем Чанбин мог себе представить. Начинается видео как и большинство ему подобных, с незамысловатого сюжета, по ходу которого парень и девушка вскоре начинают раздеваться, попутно целуясь и обжимаясь. Но ещё на этом этапе что-то цепляет внимание Чанбина, заставляя всматриваться внимательнее. Девушка на экране как будто руководит движениями парня, поощряя и направляя, а парень лишь слушается её, льнет к ее рукам и губам, подчиняясь, слушаясь. Всё это находит отклик в виде сладкого ноющего чувства в паху у самого Чанбина, потому что поведение актеров слишком напоминает их с Чимин поведение. И не то чтобы он с замиранием сердца ждал, что же произойдет на экране дальше. Зная Чимин, он ждал многого, но когда парень-актер снимает брюки, а под ними на накачанных бёдрах белеют воздушным кружевом блядские чулки, у Чанбина отнимается язык. Получается, Чимин возбуждают мужские ноги в чулках? Ему нужно будет надеть такие же? Тогда что же идёт в комплекте с чулками? Его задница? Пока он пытается прийти в себя, парень в чулках оказывается на кровати с отставленным задом и широко разведёнными ногами, девушка же одной рукой прижимает его поясницу к кровати, а другую заносит над ягодицами парня. Слышится звук шлепка, а за ним, — почти одновременно — два стона. Громкий скулящий вскрик парня из динамиков и звонкий девичий стон у Чанбина под самым ухом. Он вздрагивает, оборачиваясь на звук, и чувствует, как в штанах заинтересовано дёргается член. Чимин грациозно выгибает спину, запуская руку под тонкую ткань нижнего белья, и стонет вновь — теперь от собственных пальцев у себя между ног. В отличие от Чанбина, который лишь немного завелся от происходящего на экране, Чимин по-настоящему возбудилась и теперь желает удовлетворения. Она ловит на себе снедающий взгляд Чанбина и, хищно облизнувшись, манит парня к себе, параллельно убавляя громкость видео. – Иди сюда, милый. – Томно выговаривает Чимин и тянет Чанбина вплотную к себе, проскальзывая рукой под чужие штаны. Маленькая ладонь накрывает член парня через ткань трусов, ещё больше распаляя своим теплом, и начинает медленно поглаживать горячую плоть круговыми движениями. – Уже такой твердый, да? – Чимин шепчет ему почти в самое ухо, после касаясь языком его щеки и губ, слыша в ответ лишь разбитый стон. – А ведь я всего лишь коснулась тебя, Чанбин~и... Рука Чимин пробирается под ткань трусов, теперь обхватывая член пальцами и пару раз, будто на пробу, двигает ими по всей длине. Чанбин, не выдерживая назойливой ласки, роняет голову на плечо девушки, тихо постанывая. – Давай снимем эту ненужную одежду, иначе, боюсь, ты кончишь прямо в штаны, малыш. Едва услышав это унизительное обращение в свой адрес, Чанбин протяжно стонет, пряча покрасневшее лицо в плавном изгибе девичьего плеча. Его всего приятно передёргивает от осознания, что он и правда готов забиться в оргазме от одних лишь ее слов. Похоже, он и правда настолько зависим. Чимин аккуратно спускает вниз его штаны вместе с бельём, выпуская наконец, покрасневший, текущий смазкой, полностью возбуждённый член, просит помочь ей. Чан, будто в тумане следует ее указаниям, в итоге оказываясь полностью обнажённым. В паху неприятно тянет, и он тянется к девушке за лаской, требуя внимания. Но та не спешит возвращаться к прежнему занятию, вдруг слезая с дивана и отходя куда-то в сторону, плавно покачивая бедрами. Оглянувшись, парень видит, что Чимин роется в своих вещах где-то по полкам в шкафу, и отыскав то, что ей было нужно, поспешно возвращается на диван, где ее ждёт её прекрасный мальчик, такой возбуждённый и жаждущий ее внимания. Перед Чанбином она кладет небольшой полиэтиленовый пакетик, в котором лежит что-то мягкое и нежно-розовое. – Вот, Бин~и, в них твои ножки будут ещё очаровательней. Как нетрудно было догадаться, в пакете лежит пара чёртовых розовых чулков. С чертовыми кружевами по краю. Чанбин думал, что не может возбудиться ещё сильнее, но, видимо, любое дно можно пробить. И он с треском пробивает, заскулив при виде розовой ткани, как самая настоящая сука. Всё его лицо красное, как малина, пока он натягивает чулки на свои мощные, почти железные бедра, и чёрт, как же ему нравится, как эластичная ткань обхватывает его крепкие мышцы... Но ещё больше это нравится Чимин, которая, успев снять футболку, шорты и лифчик, беззастенчиво облизывается, внимательно наблюдая за тем, как розовый чулок покрывает все больше и больше загорелой кожи. Ее молчаливое внимание смущает и заводит до дрожи, поэтому Чанбин решает поторопиться, чтобы поскорее вернуться к прерванному процессу. Когда обе резиночки, обшитые кружевом, с тихим хлопком опускаются на кожу парня, Чимин кладет ему руку на шею и втягивает в ласковый поцелуй, попутно скользя второй рукой вниз по мускулистой груди. Она удовлетворенно мычит в губы Чана, чувствуя, как трепетно поджимается чужой живот под ее лёгкими прикосновениями. Изящные пальчики обводят каждую мышцу на прессе парня, вырывая судорожные вздохи, дразнят, не прикасаясь там, где это по-настоящему нужно, заставляя изнывать от недостатка должной ласки. – Чимин, пожалуйста, потрогай меня там... – скулит беспомощно, стараясь не сорваться на совсем уж постыдное хныканье. Слышит свой голос и стыдится ещё сильнее. Чанбин впервые чувствует себя таким нуждающимся, когда ладонь девушки наконец обхватывает мокрую головку и двигается вверх-вниз, даря долгожданное наслаждение. – Быстрее, прошу... Чимин ускоряет темп, чувствуя, что парень настолько заведён, что ему не понадобится слишком много, чтобы позорно кончить спустя каких-то пятнадцать минут. Второй рукой она нежно гладит его по голове, массируя кожу у корней волос, добавляя удовольствия. Чимин продолжает двигать пальцами по члену, оставляет лёгкий поцелуй на виске и щеках, свободной рукой убирая с чужого лица взмокшие прядки. На очередной низкий стон она заглядывает в глаза парня и чуть хрипло спрашивает: – Хочешь, чтобы я села на него, милый? От одной лишь ее интонации, с которой она произносит эти смущающие слова, Чан готов кончить, но Чимин ловко пережимает член у основания, заставляя скулить от желания. По-прежнему не делая нужных движений, она лишь подливает масла в огонь, массируя головку неширокими рывками, и горячо шепчет ему на ухо: – Просто представь, как он будет хорошо чувствоваться внутри моей влажной узкой дырочки, когда ты будешь трахать меня так сильно и так глубоко... Чанбин закрывает глаза и громко стонет, поддаваясь фантазии. Пальцы девушки дразнятся, не давая нужного толчка, чтобы свалиться в сладкую бездну оргазма. Рваное дыхание, трясущиеся руки и капельки пота на лбу и спине красноречиво говорят о том, что ему нужно совсем немного. – Чимин~и, я... Дай мне кончить. – хрипит он на грани, цепляясь за плечи Чимин, как утопающий за соломинку. – Ах~ Пожалуйста... Чимин улыбается и начинает размашисто двигать рукой по всей длине, добивая своего кудрявого ангелочка, что прерывисто стонет с прикрытыми глазами и толкается бедрами навстречу руке, ощущая приближающийся оргазм. – Давай же, милый. – Чимин прижимается к нему всем телом, делая ещё пару рывков и замирает. – Кончай, малыш. Чанбин, громко вскрикнув, толкается последний раз и изливается в сжатую на члене руку Пак, чувствуя, что горячие слёзы удовольствия готовы брызнуть из глаз. Он дрожит от пережитого экстаза и молча прижимается к девушке, ища в хрупком теле защиты. Чимин молча обнимает его, целуя в макушку и что-то успокаивающе шепчет на ушко, поглаживая трясущиеся плечи. Парень отходит через пару минут, и только сейчас до него доходит, насколько постыдным и унизительным для мужчины было его поведение за последние полчаса, но почему-то стыдно не становится. Видимо, весь свой стыд он растерял, пока надевал чулки, тонкое кружево которых сейчас забрызгано спермой. Единственное, что его смущает сейчас, так это то, что Чимин так и не кончила, все это время занятая им. Конечно же, он намерен это исправить. Он слезает с дивана и опустившись на колени, он придвигается ближе, пока его лицо не оказывается прямо между широко расставленных в стороны ног Пак, и поднимает глаза на саму Чимин, спрашивая разрешения. – Конечно можно, малыш... – воркует девушка, убирая черные пряди Чана за ухо. – Заставь меня закричать от удовольствия. Чуть не захлебываясь от предвкушения, Чанбин радостно кивает, принимаясь за дело. Он не просто благодарный мальчик, он ещё и очень старательный. Чимин будет плакать от его усилий. Приблизившись максимально близко, он обдает промежность горячим дыханием, срывая с пухлых губ девушки тихий вздох, и осторожно цепляет зубами тонкую ткань трусиков. Помогая себе руками, он аккуратно раздевает Чимин до конца, убирая последнюю преграду со своего пути. Сейчас он чувствует себя как никогда на своем месте. Между ног своей женщины, подчинённый, покорный, готовый следовать ее желаниям и потакать им. Он не просто может заставить её кончить, он этого безумно хочет. Потому что тогда он будет не просто её мальчиком. Он будет её чертовски хорошим мальчиком. От одной только мысли о том, что Чимин похвалит его, едва опавший член снова наливается кровью, и парень пару раз двигает бедрами, ерзая по ковру, пытаясь унять нарастающее возбуждение. Чимин издает звук умиления, когда голова парня ложится на её бедро. Она кладет руку на чужую щеку, поглаживая, и стонет, когда Чанбин трётся ей о ладонь девушки, задевая при этом и горячую влажную промежность. Он вновь поднимает замутненый возбуждением взгляд и слегка приоткрыв рот, высовывает язык так, чтобы он был виден девушке. – Выглядишь, как маленькая жадная шлюшка, милый. – Чимин вплетает пальцы в черные волосы парня, придвигая ещё ближе к себе, и смотрит ему прямо в глаза. – Думаю, будь я парнем, ты бы хотел, чтобы я кончила на твой открытый ротик, верно? Чимин удерживает его за волосы так близко к цели, не позволяя ни отстраниться, ни приблизиться. Вторая рука её скользит себе между ног, легко поглаживая. Непонятно, кого она дразнит больше: себя или парня, что желает этого так сильно, что вот-вот начнет хныкать от нетерпения. – Не переживай, зайка, я такая мокрая из-за тебя, что даже так залью все твое чудесное личико. – Пак наконец отпускает кудрявые пряди, давая парню наконец коснуться ртом её промежности. Чанбин едва слышно скулит и закрывает глаза, не позволяя себе думать о том, что только что ему наобещала Чимин. Он раскрывает рот и широко лижет нежную щелочку по всей длине. Затем задерживается возле клитора, обхватывая пульсирующий бугорок губами, и старательно посасывает. Чимин звонко стонет, заставляя член парня дернуться вновь, но не стон вызывает у него такую бурю эмоций, как струйки смазки, текущие по его подбородку. Он слизывает чуть солоноватую жидкость и чуть ли не урчит, сглатывая её, после возвращаясь к работе языком. Этот процесс так увлекает его, что он совершенно забывается. Горячий язык возвращается к клитору, вновь и вновь обводя его, вырывая у девушки громкие стоны, проходится до самых ягодиц и обратно, по пути цепляя дрожащую дырочку, пока наконец Чимин не останавливает его, удерживая за шею. – Хватит играться, малыш. – Она звучит так строго, что Чан виновато опускает взгляд и прикусывает губу. – Давай же, я хочу кончить. Чанбин кивает быстро-быстро и облизав влажную горячую дырочку, запускает язык внутрь, сразу начиная двигать им, стараясь зацепить чувствительные точки внутри девушки. Слюна течет по его подбородку, но этого не замечает ни он, слишком увлеченный, ни Чимин, готовая вот-вот кончить. Девушка закрывает глаза рукой и тяжело дышит. Её грудь вздымается так часто и рвано, что соски слегка покачиваются, заманчиво темнея на бледной коже. Отстранившись, Чанбин обхватывает губами один из сосков, вводя внутрь два пальца вместо языка, аккуратно сгибая их и активно толкаясь ими в текучую глубину. – Сильнее, малыш, пожалуйста... – чуть не плачет Чимин, выгибаясь навстречу ловким пальцам внутри неё, и он тут же ускоряет движения, видя, что Пак на грани. После этого ей достаточно буквально пары минут, чтобы забиться в оргазме с громким стоном. Она тут же притягивает к себе Чанбина, забирая в объятия и обхватывая его член поверх руки парня. Чан не смог не возбудиться, лаская Чимин, поэтому теперь они вместе доводят его до второго, ленивого пика, после которого сил не останется уже ни у одной, ни у второго. – Иди ко мне, зайка, будем обниматься. – Ласково зовёт Чимин, напрашиваясь на поцелуи. И Чанбин льнет к ней, словно котёнок, ощущая себя на ее груди таким крохотным, даже если в реальности он крупнее самой девушки раза в два. Потому что Пак властная женщина, а Чанбину, кажется, до дрожи нравится эту власть на себе чувствовать. Чан закрывает глаза, вдыхая нежный запах любимого тела, и наконец расслабляется, зацелованный и залюбленный. – В следующий раз заставлю тебя надеть юбку, всё-таки у тебя слишком хорошая задница. – Эй!